скачать книгу бесплатно
Светкой звали ее лучшую подругу, которая приходилась женой капитану Сашке Марченко, заместителю и по совместительству другу самого Нестерова.
Марченко был из кадровых пограничников. Он когда-то служил начальником заставы на Дальнем востоке, но, из-за упавшего зрения, был комиссован из армии.
Врачи выписали ему очки, а очкарику было не место в рядах офицеров-пограничников.
Его Светка, родившаяся когда-то в Москве, была на редкость пробивной бабой. Ей ужасно надоела вся эта гарнизонная жизнь на заставах, и она даже обрадовалась такому решению военно-медицинской комиссии. Подключила все свои столичные, родственные связи и добилась перевода Саши в Московский уголовный розыск.
Он поначалу обтирался и учился оперативно-розыскной службе. Но этот бывший погранец схватывал все на лету и вскоре полноценно пополнил состав отдела, который возглавлял Нестеров.
Они как-то быстро сдружились. Наверное потому, что были похожи друг на друга. Как внешне, так и внутренне. Оба спокойные, рассудительные, привыкшие делать дело без спешки, но основательно и не оставлять хвостов на потом.
Закадычными подругами стали и их жены. А в последнее время, когда у Тани увеличился живот, и ей стало тяжело управляться по дому, Светка чуть ли не переселилась к ним. Она заботилась о Тане. Сопровождала ее в прогулках по улице, понимая, что у майора Нестерова, как обычно, не хватает времени на это.
Семья Марченко жила в квартире Светкиных родителей, находящейся неподалеку от дома Нестеровых. Ей хватало пятнадцати минут стремглав пронестись по улицам и, как всегда шумно тараторя, ввалиться к Тане по первой же ее просьбе о помощи.
Поэтому майор Нестеров, переговорив с женой, немного успокоился и снова погрузился в служебную рутину.
Сейчас вся группа была в сборе. Каждый занимался своими обязанностями, которые распределил начальник отдела. Офицеры отвлеклись от дел только после того, как генеральский посыльный передал им приказ явиться.
Нестеров с помощниками пронеслись по коридорам МУРа и, не останавливаясь в приемной, один за одним зашли в кабинет начальника.
Генерал ждал их, стоя у окна и глядя на снег, плотно падающий на улице. Он не стал выслушивать служебные приветствия вошедших, а взмахом руки быстро показал рассаживаться за большим Т-образным столом, стоящим посередине помещения.
Нестеров уселся рядом с капитаном Марченко по одну сторону, положив свою кожаную папку перед собой. А напротив заняли места в ряд капитан Синицын и лейтенант Степанова.
Ерохин не стал терять времени даром и, повернувшись к офицерам, произнес:
– Только что позвонил Щелоков и сообщил, что Политбюро наконец-то приняло решение изъять из государственного оборота все сотенные банкноты серии АИ. Ты же, Геннадий Николаевич, именно это предлагал? – генерал посмотрел на майора и сразу продолжил. – Товарищ Брежнев лично подписал указ. Об этом вскоре будет объявлено по радио и телевидению. В газетах приказ появится в первый рабочий день после Нового года! Обязательный обмен начнется с первого февраля!
Все присутствующие поначалу одобрительно загудели, услышав эту новость, но тутже затихли под строгим взглядом генерала. А тот, начав расхаживать по кабинету, спросил язвительно:
– Само правительство страны должно помогать вам, если уж вы сами не в силах справиться с расследованием?! Каково?!
Ерохин посмотрел на милиционеров, опустивших головы к столу, и продолжил разнос:
– Вы топчитесь на месте уже два месяца, а толку с этого, как с козла молока! Что наработали-то? Пшик один. Ты, Геннадий Николаевич, уверял меня, что преступники обязательно должны объявиться в Москве. Ну, и есть ли этому хоть какое-то подтверждение?
Генерал остановился за спиной Нестерова и слова свои адресовал именно к нему. Майор встал из-за стола и повернулся к Ерохину. Ответил прямо:
– Так точно, товарищ генерал! Некоторые свидетельства уже есть. Неточные пока, но все же есть. Мы работаем…
Ерохин хлопнул его по плечу, не дав договорить. Приказал:
– Да сядь ты, Геннадий Николаевич! – и снова поддел майора. – Была бы охота – будет ладиться работа! А пока, что? Что мне министру докладывать? О каких-то неточных свидетельствах?
Генерал задумчиво хмыкнул и сказал с укоризной:
– А вот от армянских коллег поступают обнадеживающие новости. У них уже есть один задержанный по этому делу подозреваемый. Ох, чувствую, скоро министерская милость к нам смениться на гнев.
Начальник МУРа задумался и добавил усталым тоном:
– Каждый раз, когда меня вызывают в Министерство, я иду туда с уверенностью, что вернусь без погон. К счастью, Щелоков приказал лично докладывать ему все о ходе расследования, минуя Управление МВД. А то этим дай волю, вмиг бы нас всех отослали бы туда, где Макар и телят не пас!
Ерохин уселся в свое кресло во главе стола и ненадолго замолчал. Потом опять обвел взглядом всех присутствующих и тихо сказал:
– Давайте, ребятки, выкладывайте все, что накопали.
Первым начал говорить майор Нестеров, разложивший на столе перед генералом несколько черно-белых фотографий, которые достал из своей папки. Пояснил спокойным тоном:
– Олег Александрович, эти фотографии капитан Марченко привез из Еревана. Вы уже видели их, но у группы появились новые соображения.
Он указал ладонью на первую. На ней было видно открытое настежь окно какого-то здания. Нестеров стал докладывать:
– Это окно третьего этажа здания Госбанка. Оно не защищено решетками и выходит из учебного класса сотрудников учреждения. Как выяснилось, во время кражи там был ремонт. Это помещение находится прямо над хранилищем, стены и двери которого бронированы. А вот потолок, разделяющий хранилище с учебным классом, обычный, бетонный. Именно в нем преступники сделали дыру, и через него утащили деньги.
Генерал Ерохин бегло изучил фотографию. Он видел ее уже не раз и знал все подробности, повторенные майором. Поэтому нетерпеливо спросил его:
– Не пойму, куда ты клонишь?
– Олег Александрович, нам кажется, что следственные группы, работающие в Ереване, пошли не по тому пути. Они арестовали завхоза Госбанка, который, по их версии, якобы специально оставил открытым это окно для преступников.
Майор старался быть убедительным, но в его голосе чувствовалось все-таки некоторое сомнение. Генерал уловил это и спросил прямо:
– И что же вам не нравиться в этой версии? – ответил сам себе. – Неплохая, в общем-то, версия. По крайней мере, имеющая право на существование. Завхоз ведь и на самом деле оставил окно открытым? Он признался?
Нестеров медленно кивнул, а генерал подытожил:
– Ну, вот! Значит правильно, что его допрашивают сейчас на предмет связи с преступниками?
Слово попросил капитан Марченко и, получив одобрение от генерала, стал объяснять:
– Товарищ генерал! Я присутствовал на допросах гражданина Саркисяна. У меня сложилось впечатление, что он попросту человек безалаберный и глупый. К тому же очень трусливый. Его напугали высшей мерой, и он без умолку мелит все, что ему скажут. Ну нельзя так мастерски играть! Не тот персонаж. Без внутреннего, так сказать, содержания. А армянские товарищи, похоже, нашли стрелочника и подсказывают ему все, что надо на допросах говорить.
Нестеров добавил:
– Он уже признался, что и ремонт в учебном классе сам затеял. И решетку с окна снял. И банду сам собрал из неизвестных людей, с которыми познакомился на Ереванском вокзале. И сам руководил кражей, но остался у разбитого корыта! Помощники, якобы, исчезли с деньгами, не оставив ему доли. Чепуха! Полная чепуха!
У генерала Ерохина поднялись брови:
– Ну почему? Чего же тут неправдоподобного?
Нестеров пододвинул к нему другую фотографию. На ней были запечатлены улики, найденные на месте преступления. Моток веревки, мужской зонтик, коловорот, сверла и две бутылки армянской минералки «Джермук». Все эти предметы лежали среди кучи колотого бетона и рядом друг с другом.
Майор начал вслух анализировать:
– Известно, что на месте преступления были обнаружены следы только одного преступника, и он проник в учебный класс с крыши соседнего дома. Подельники, по-видимому, остались ждать его там. Следственный эксперимент показал, что сделать такой опасный для жизни прыжок было невероятно сложно. Вор должен был обладать акробатическими навыками и прыгать налегке. А он пошел на риск и прыгнул со всем вот этим необходимым ему барахлом!
Нестеров хлопнул ладонью по фотографии и выжидательно посмотрел на генерала. Тот непонимающе всмотрелся в карточку и бросил:
– Ну, не тяни, Геннадий Николаевич, говори!
Майор ответил тоном учителя, объясняющего ученикам аксиому:
– Ну как же? Положим, если завхоз Саркисян на самом деле является умным, продуманным предводителем банды, разве же он не облегчил бы задачу Тарзану и не уменьшил бы риск?
Генерал удивленно переспросил:
– Тарзану? Почему Тарзану?
Нестеров пояснил, улыбнувшись:
– Мы вора так про себя окрестили. А кто, кроме Тарзана, мог решиться на такой опасный прыжок?! Для этого надо обладать по истине способностями обезьяны!
Майор продолжил без паузы:
– Хорошо, пусть коловорот и сверла завхозу невозможно было пронести через бдительную охрану Госбанка, но зонтик и воду-то легко! Никто бы ничего не спросил у него по поводу этих обычных вещей!
Нестеров почти сразу сделал заключение:
– Вот и получается, Олег Александрович, что завхоз наговаривает на себя. Неласково, наверное, ему приходится в камере Ереванского СИЗО. А на самом-то деле, наши армянские коллеги не хотят замечать очевидного – у преступников определенно был другой наводчик, которого до сих пор не выявили. Разрешите, лейтенант Степанова доложит по существу?
Ерохин кивнул и Оленька Степанова, худенькая молодая девушка в форме лейтенанта милиции, неловко вскочила из-за стола. Поправила сгорбившийся китель и начала докладывать звонким голосом:
– Товарищ генерал! Я провела аналитическое изучение всех сотрудников банка. Сверяла их данные от биографических до служебных. Искала любую зацепку, любые фракталы, но, к сожалению, не обнаружила их…
Оленька несколько лет назад закончила физмат и любила изъясняться математическими терминами. А в прошлом году в МУР ее привел родной дядя, ушедший на пенсию и когда-то служивший под началом генерала Ерохина. И тот, в свою очередь, направил ее в Нестеровский отдел.
Оказалось, что девчонка обладала отличным аналитическим умом и мечтала работать в уголовном розыске. Выбор физмата сделала по настоянию родителей и не очень-то хотела пополнить ряды школьных учителей математики. А, устроившись на работу в отдел, почти сразу же поступила на заочный факультет Высшей Школы милиции, намереваясь связать свою жизнь с уголовным розыском.
Нестеров знал о ее привычке слегка добавлять интригу в свои доклады, поэтому улыбнулся и поторопил взмахом руки. А лейтенант Степанова, выдержав театральную паузу, подвела итог:
– Но, товарищ генерал, я все-таки выяснила, что, кроме постоянных служащих банка, имеется еще ряд лиц с допуском в хранилище! Это работники смежных управлений из состава партийных и комсомольских активистов, прошедших различные проверки. Все они входят в специальную комиссию по пересчету денег и часто бывают в здании банка.
Оленька вышла из-за стола и вытащила из нагрудного кармана листок бумаги. Подошла к генералу и, протянув ему документ, сказала:
– Я, как через сито, перетрясла весь состав комиссии и считаю, что надо заняться этими двумя людьми из моего списка. К ним точно могут быть вопросы. А наши армянские коллеги вообще упустили это направление розыска!
Лейтенант не могла оставаться в стороне от старших товарищей. Она намеренно упрекнула в нерадивости следственную группу Прокуратуры Армении, которая уже отчиталась министру о задержании мнимого подозреваемого.
Ерохин взял листок и зачитал вслух:
– Завен Мирзоян, 1952-го года рождения, работник финансово-хозяйственного отдела Горкома ВЛКСМ города Еревана, Армянской СССР. Давид Гукасян, 1922-го года рождения, парторг Министерства финансов Армянской СССР, член КПСС с 1950-го года.
Генерал вскочил и возмущенно воскликнул:
– Вы с ума сошли?! Ну, ладно, эта соплячка молодая и неопытная!
Ерохин махнул рукой в сторону лейтенанта Степановой и тут же, переведя взгляд на майора, громко добавил с укоризной:
– Ну ты то, Геннадий Николаевич, должен же чувствовать остроту момента! Ты представляешь, что с нами сделают партийные органы, если окажется, что мы напраслину возводим на их ответственных работников?!
За майора ответила Олечка Степанова, не давшая тому сказать и слова. Она обиженно надула губы и не по-уставному брякнула:
– Вовсе не соплячка! Да и опыта у меня хватает. А люди эти не раз бывали в хранилище банка в составе комиссии. Они знали расположение помещений и были в курсе режима работы охраны. К тому же, они оба стоят в очереди на машину. Скажите мне, на какие шиши они собираются приобретать Жигули, если зарплата у одного девяносто пять рублей, а у другого сто сорок?
Лейтенант Степанова могла позволить себе такой тон в присутствии генерала. Она ведь еще маленькой девочкой не раз сидела на коленях у дяди Олега Ерохина, когда тот не был еще начальником МУРа.
Генерал устало плюхнулся в кресло и произнес примирительным тоном:
– Да ладно, ладно! Посмотри ты на эту фифу. Уже и сказать ей ничего нельзя! Я передам фамилии этих граждан в Генпрокуратуру. Пускай осторожненько покапают. Но смотрите мне…
Он поднял указательный палец и затряс им, обращаясь ко всем:
– Отвечать придется по полной, если окажемся не правы!
Ерохин успокоился наконец и опять вернулся к теме обсуждения фотографий с уликами, лежащих перед ним:
– А скажите мне, товарищи розыскники, какого черта вашему Тарзану понадобился зонтик? Ума не приложу.
Генерал ткнул пальцем в карточку, где наряду с другими предметами с места преступления был изображен обычный мужской зонтик в раскрытом состоянии, отечественного, судя по всему, производства.
Штатный балагур отдела, капитан Синицын, негромко буркнул в кулак:
– Как козе…
Олечка Степанова прыснула, а Ерохин через стол непонимающе посмотрел на Синицына:
– Не расслышал, что ты сказал?
Капитан вскочил и со сконфуженным видом пролепетал:
– Ну, так говорят, товарищ генерал! К чему козе зонтик?
– Детский сад! Майор, наведи порядок в отделе, распустились совсем!
Ерохин выговорил эти слова совсем не зло, а скорей поучительно и выжидательно посмотрел на Нестерова. Тот показал кулак капитану Синицыну и стал объяснять:
– Олег Александрович, криминалисты нашли на ручке зонтика следы от изоленты. Мы полагаем, что вор, когда сверлил дыру в толстом полу, примотал его к ноге, чтобы куски бетона падали туда, а не вниз в хранилище. Во время кражи на первом этаже здания находилась охрана, которая могла услышать звуки падающих осколков.
Генерал почесал рукой затылок:
– Ишь ты! Продуманный какой! Похоже, рецидивист-профессионал?
Нестеров помотал головой:
– Не думаю. Скорей всего преступники просто долго готовились, собирали информацию, читали или слышали что-то такое из зарубежных источников. На наших воров не похоже. Не характерно для наших.
Майор, как будто вспомнив что-то, добавил:
