Рассказы для детей

– Ааа, я понял! Ну, тогда я сейчас быстро сто штук напишу.

– Ну – ну, – усмехнулся папа.

А я продолжил свой список:

Съездить в аквапарк и Леголэнд

Научиться стрелять лучше всех во дворе

Сходить на футбольный матч нашей сборной

Тут ко мне подбежал Бобик, тявкнул и куда-то побежал, поглядывая на меня, как бы зовя с собой.

– Пап, а нереальные желания можно писать? – спросил я, глядя на Бобика.

– Всё пиши, всё, что в голову приходит, даже самые фантастические. Запомни: все наши желания сбываются. Но когда и как это случится, мы не знаем.

Я продолжил писать:

Понимать собачий язык

Обладать сверхсилой, например, становится невидимым

– А это тебе еще зачем? – поинтересовался папа, заглядывая в мои желания.

– Нуу, не знаю. А вдруг на меня в переходе хулиганы захотят напасть, а я раз, и невидимым стал.

– Для этого ты на бокс ходишь, чтоб любым хулиганам отпор дать.

– А вдруг, их целое войско будет? Никакой бокс мне не поможет, – защищал я свое желание.

– Ну ладно, ладно, пусть будет, – согласился папа.

16. Сходить в лазерный пейнтбол со всеми мальчишками со двора

17. Пожить на необитаемом острове или древнем замке с приведениями

– И ты их не испугаешься? – опять вмешался папа, подглядывая в мой список.

– Ну, ты же со мной будешь, – улыбнулся я. – Да и потом, я сначала человеком-невидимкой стану. Без сверхспособности я туда не пойду.

18. Получить права и выиграть автогонки

19. Пригласить Аньку Муратову в кино и подарить ей букет.

– А это еще кто?– никак не отставал от меня папа.

– Да, одноклассница, – сухо ответил я.

– Так пригласи, денег на цветы я тебе дам, в чем проблема то? – развел руками папа.

– Да ну, а вдруг она откажется или вообще смеяться надо мной будет.

– Ладно, что-нибудь придумаем. Пиши, далее, – голосом Ивана Грозного сказал папа.

20. Прыгнуть с парашютом и не умереть со страху

Папа засмеялся во весь голос.

21. Чтоб не задавали учить стихи наизусть

22. Не бояться высоты и темноты

23. Научиться играть на гитаре и написать песню

24. Научиться нырять

25. Купить маме массажное кресло

– Так, так, так, – услышал я над ухом папин голос. – По-моему, кресло – это мамино желание, а не твое. Тут важно, о чем мечтаешь именно ТЫ, к чему ТЫ стремишься. Твоя жизнь станет лучше, если у мамы появится массажное кресло? Ты станешь счастливее от этого? Твои желания должны тебя «зажигать», ты должен хотеть идти к этим мечтам. Твои мечты определяют твое будущее.

– Как это, определяют мое будущее? – не понял я.

– Смотри, наш ум действует как магнит. Мы притягиваем в свою жизнь то, о чем чаще всего и больше всего думаем. Если человек только и думает о своих болячках, кредитах и других проблемах, то он их никогда не решит и не избавится от них, потому что борьба только усиливает то, с чем мы боремся. Наши мысли обладают могуществом влиять на события нашей жизни и строить наше будущее, кирпичик за кирпичиком. Поэтому так важно следить за своими мыслями, которые крутятся у нас в голове. А список из ста желаний позволяет увидеть, к чему мы стремимся сейчас и задуматься. Посмотреть, сколько в этом списке ненужного, навязанного рекламой и другими людьми, а сколько настоящего.

– А у тебя есть сто желаний? – поинтересовался я у папы.

– Конечно есть, у меня даже больше. Я их уже давно пишу, и каждые полгода просматриваю, вычеркиваю те, которые мне уже кажутся глупыми и не нужными, дописываю новые.

– И сбываются? – с любопытством спросил я.

– Конечно, сынок! – взъерошил мою шевелюру папа. – Все желания сбываются, абсолютно все, веришь ты в это или нет. Сбывается даже то, чего ты не хочешь. Поэтому я и говорю, надо правильно хотеть. Вот, например, написал ты: «Чтоб стихи не задавали учить», а это неправильно желание. Правильнее написать: «Хочу быстро и легко запоминать стихи, и рассказывать их на пять!»

– Но я не хочу учить стихи! – возражал я папе. – Ни легко, ни быстро, никак не хочу. Хочу, что б их не задавали!

– Я тебе сейчас расскажу один пример из моей адвокатской практики, печальный, правда, но почему-то он мне на ум пришел. Жила-была одна девушка, и она очень не хотела жить со своими родителями. Она только и думала о том, как бы от них уехать, куда бы от них деться, как же хочется жить одной, чтоб никто не лез со своими советами и указаниями. Она постоянно ругалась со своими родителями и хотела, чтоб они исчезли. В итоге вселенная осуществила ее мечту, ее подставили и она оказалась в тюрьме. И ближайшие пятнадцать лет проведет их там, в одиночестве, без папы и мамы. Как ты думаешь, об этом она мечтала?

– Конечно, нет! Наверное, ей надо было мечтать о том, как она выйдет замуж за принца и будет жить с ним в замке. Или как она найдет сокровища Чингисхана и купит себе отдельную квартиру, – придумал я.

– Ну что, как у вас тут с желаниями? – подошла мама. – Написал сто желаний?

– Нее, пока только двадцать пять, и то, оказывается, не совсем правильные. Пойду-ка я еще подумаю, может в голову что-то умное придет.

СЛУЧАЙ В БИБЛИОТЕКЕ

Наконец наступили летние каникулы, и мы с мамой пошли в библиотеку взять книжки, которые нам задали прочитать за лето. Как всегда, целый список! Нет, вы не подумайте, что я не люблю читать, я читаю, и даже очень много, но только то, что мне интересно. Про разную технику и механизмы, про космос и пришельцев, про оружие и воинов, фантастику и детективы, а в школе, что задают? Совершенно неинтересную и, главное, ненужную литературу. Ну, вот, зачем мне «Аленький цветочек» или «Лягушка-путешественница»? Как эти сказки мне помогут в жизни? А стихи Пушкина или Тютчева, еще хуже! Вот окажусь я, к примеру, на необитаемом острове, выходит ко мне на встречу вождь местного племени, а я ему:

– Подруга дней моих суровых,

Голубка дряхлая моя!

Одна в глуши лесов сосновых

Давно, давно ты ждешь меня.

Почему не преподают то, что действительно может пригодиться в жизни? Как выжить в джунглях или на севере. Как колесо на машине заменить. Или кран на кухне починить. А физкультура? Ну, зачем мне эти нормативы и волейбол, лучше бы основы самообороны давали. Я думал и представлял себе школу моей мечты, без Тютчева. Мы пришли в библиотеку, мама пошла во взрослую, а я в детскую. Они были в одном здании, только взрослая в правом крыле, а детская в левом. Я взял несколько книг из списка и пошел к маме.

Она стояла около библиотекарской стойки и разговаривала с каким-то дедом. Я подошел, поздоровался и стал его рассматривать. Это был высокий дедушка с тростью, лет семидесяти, а может и больше, на нем был одет пиджак, на котором было много орденов и медалей. Одно рукой он обнимал несколько книг.

– Здравствуй, Миша, – поздоровалась со мной библиотекарь из-за стойки. – Познакомься с Анатолием Николаевичем. Он наш почетный читатель и ему сто один год!

– Сто один год??? – вырвалось у меня, а дед улыбнулся. Было видно, он привык, что все кругом удивляются его годам и тому, как он выглядит на свои годы.

– Вот я как раз и просила поделиться Анатолия Николаевича секретом долголетия, – улыбаясь, сказала мама.

– Анатолий Николаевич даже читает без очков и еще стихи пишет! – восхищенно проговорила работник библиотеки из-за своего стола.

Я стоял, разинув, рот и только моргал глазами. Никогда еще не видел столетнего живого деда. Наконец, я очнулся и спросил:

– И вы на войне воевали?

– Я пережил 2 войны, голодомор и концлагерь, Сталина и Гитлера и еще не собираюсь на тот свет, – по доброму улыбнулся дед, и напомнил мне мудрого старца, которых показывают в кино.

– Но как? – спросил я, вытаращив еще больше глаза.

– Самый главный секрет – это жить так, что бы твоя жизнь имела смысл. Быть милосердным, жить не только для себя, но и для других. И, конечно же, больше двигаться и следить за тем, чем питаешься, – ответил дедушка.

– А вы чем питаетесь? – спросил я у него.

– Ты о какой машине мечтаешь, когда вырастешь? – вдруг просил меня дед.

– О Феррари, – ответил я, не поняв, при чем тут машина.

– Ууу, не знаю такую, – протянул дед. – А каким бензином надо твою ферарю заправлять?

– Ну, 98-ым, самым лучшим, – не понимал я, к чему клонит старик.

– А что будет, если в нее 76-ой или солярку налить? – пытал меня дед.

– Ясень пень! Сломается! Движок сгорит! Всё, хана тачке! – с видом знатока ответил я.

– Вот также и с нами, сынок. Пища для нас, как топливо, для автомобиля. Если ты будешь питаться некачественными продуктами, хотдогами всякими, да сникерсами, долго ты не проедешь, организм быстро износится и выйдет из строя. Сгоришь, как твоя фераря. Понял?

– Понял, – стоял я как вкопанный.

Дед уверенным шагом пошёл к выходу, а я смотрел ему в след и дал себе обещание никогда больше не проситься в Макдональдс.

ЖЕНСКАЯ ЛОГИКА

Мама мечтательно посмотрела в окно и сказала:

– Такая погода сегодня хорошая, надо поехать себе что-нибудь купить.

– Наверное, я никогда не пойму твою женскую логику. – Откусывая бутерброд, сказал папа. – То она брови выщипывают, что бы потом их карандашом рисовать. То у нее нечего одеть и в тоже время маленький шкаф.

Тут и я вмешался:

– А я сегодня в школе Аньке сказал, что у нее такая красивая коса, а она мне ответила: «Когда ты так говоришь, мне хочется тебя стукнуть». Вот и пойми этих женщин.

Тут у мамы на телефоне заиграл будильник.

– 16:16? – спросил папа, посмотрев на часы. – Что за странное время для будильника? Ты куда-то собралась?

– Я решила не есть после 16:16-ти, – твердо сказала мама. А будильник напоминает мне об этом.

– А почему, именно после 16:16-ти? – спросил с любопытством я у мамы.

– Потому что если сложить шестнадцать и шестнадцать, будет тридцать два, а если к трем прибавить два, то будет пять. А мне как раз надо похудеть на пять килограмм, поэтому 16:16.

– Дорогая, твою логику надо отправить на фронт, – сказал папа.

– Зачем? – спросила мама.

– Она убивает.

Мы с папой молча посмотрели друг на друга, папа пожал плечами, и мы поняли, что никогда не поймем женскую логику.

КАК Я СТАЛ ВОЛОНЁРОМ

Наш самолёт приземлился в аэропорту Дубая поздно вечером, нам быстро подали трап и пассажиры стали продвигаться к выходу. Первое, что я ощутил – духота и сухость.

– Мама, – глотая ртом воздух, как умирающая рыба, вымолвил я. – Мне нечем дышать! Где воздух? Как мы будем тут жить?

– Сейчас привыкнешь, – спокойно сказала мама.

Мне нравилось уезжать из холодной Москвы, в жаркое лето. Мы летали с родителями на море почти каждые каникулы, но, чтоб не было воздуха, я такого еще не видел.

В Арабских Эмиратах у моей мамы жила сестра, она переехала туда год назад с мужем и мы с папой и мамой полетели к ней в гости. Она нас встретила в аэропорту, они с мамой прыгали и визжали от радости как дети. По дороге я рассматривал самые красивые и высокие небоскребы мира, а тётя Лина рассказывала про город.

– Справа от нас башня «Принцесса», а вон то здание, это «Факел», кстати, оно два раза горело. Странное совпадение, правда?– рассказывала нам по пути мамина сестра. – Тут почти у каждого здания есть имя. Я работаю в небоскребе под именем «Алмаз», а под ним находится одно из самых охраняемых хранилищ в мире.

Тут я увидел её, Бурш-Халифу, она светилась и мигала разными огнями. Я давно мечтал увидеть ее по-настоящему. В прошлый раз, когда мама летала сюда, они купила мне Бурш-Халифу из Лего, и я довольно помучился, собирая ее из мелких деталей; но настоящая она, просто завораживался своей красотой

– Что мы сейчас будет делать? – поинтересовался я.

– Сейчас мы приедем и ляжем спать, – ответила тётя Лина. – Потому, что завтра встаём в 5 утра и идём убираться на общественном пляже.

– Это еще зачем? – удивился я, ничего не понимая. – Тут, что дворников нет? И убираются местные жители?

– Нет, местные тут не убираются, – улыбнулась тётя Лина. – Мы пойдем спасать океан! – гордо и громко заявила она.

Папа сказал, что не пойдет никого спасать, он не для того приехал в Дубай, что б убираться на каком то пляже, и просил его не будить.

Первый мусульманский сюрприз ожидал меня как раз в 5 утра. Я подскочил в кровати от того, что кто-то поставил в нашу комнату колонку и врубил на всю катушку какое-то заунывное странное пение.

– Что это такое? – сидел я на кровати и, осматриваясь по сторонам, пытался увидеть динамик из которого орал протяжный голос. Мама с тётей уже встали и собирались на пляж, и как будто не замечали этого голоса.– Тётя Лина, кто это поёт?

– А, это пение такое, призывающее всех на утреннюю молитву, – пояснила тётя Лина.

– А почему так громко?

– Да у нас тут мечеть построили через дорогу, а колонки, кажется, установили на крыше моего дома, – пошутила мамина сестра.

– И так каждый день у вас? – с ужасом спросил я.

– Да! Еще и по пять раз. А по пятницам динамики вообще почти не умолкают, но мы уже привыкли и не замечаем. А поначалу я даже спала в шумопоглощающих наушниках.

Минут через тридцать мы приехали на пляж, там уже собралось человек двести, а может даже больше. Детей среди них не было, тётя Лина сказала, что они все в школе; у нас не совпадали каникулы с ними. Все люди на пляже были одеты в белых футболках с надписью «Волонтёр», правда, на английском языке. Одна дама стояла в кузове пикапа и о чём-то оживленно рассказывала собравшимся.

– Что она говорит? – спросил я, ни слова не понимая по-английски.

– Она рассказывает о том, как сильно сигаретные фильтры загрязняют океан, что от этих ядов погибают животные и растения, живущие в нём. Окурки не разлагаются десятилетиями, нанося непоправимый вред окружающей среде.

Мы подошли к остальным, нам тоже выдали такие же футболки, пакетики и перчатки. Мы сняли шлепки и босиком пошли собирать окурки с пляжа.

– Фуу, они же вонючие, – поморщился я, поднимая один окурок и кладя его в свой пакет. Я не понимал, почему именно мы должны убираться на пляже, тем более я вообще первый раз в этом городе и на этом пляже, я не то, что окурок, я ни одной соринки не успел выкинуть. Да и вообще, насколько мне известно, Дубай – самый дорогой город мира, у них, что на дворников нет денег? Почему убираться должны какие-то волонтёры.

Тётя Лина видимо прочитала мои мысли на моем лице, а может я действительно думал вслух, и сказала:

– Понимаешь, Миша, волонтёры – это такие люди, которые добровольно и бесплатно делают добрые дела; мы знакомимся, общаемся, придумываем и осуществляем разные идеи, направленные на благотворительность. Наш проект объединяет людей разных профессий, национальностей и религий, бедных и богатых. Вон, смотри, мужчина в красных шортах, видишь? Он владелец сети ресторанов, а тоже ходит и убирается вместе со всеми. Вот ты только подумай, какой вред мы наносим нашей планете. Люди – это, наверное, единственные существа, от которых нет никакой пользы, даже от муравья есть польза, а от нас нет. Мы как паразиты живем. Мы высасываем нефть и газ, загрязняем воду и воздух, вырубаем деревья, губим животных, а доброго и полезного ничего не делаем. Поэтому наша команда пытается хоть что-то сделать хорошее для нашей планеты, она ведь живая.

– Но ведь двести человек никак не смогут вычистить все пляжи и спасти планету, – ответил я.

– Так нас намного больше, волонтёрские организации есть по всему миру, почти во всех странах. Знаешь, год назад, когда я только сюда пришла, в это сообщество, нас было человек десять, а сейчас уже двести пятьдесят, а еще через год, возможно, нас будет еще больше. За всё время мы собрали около двадцати тысяч окурков.

– А вы только на пляжах убираетесь? – спросил я, выискивая глазами вражеские окурки.

– Нет, не только на пляже. На прошлой неделе мы ездили в горы и там убирались.

– В какие горы? Тут же кругом одна пустыня, – удивился я.

– А вот и нет, Эмираты это не только пустыня, тут есть самые настоящие красивейшие горы, на границе с Оманом, мы обязательно туда съездим. Еще мы спасали маленьких черепашек, собирали школьные рюкзаки для Сирийских детей, помогаем в церкви.

Мы ходили по пляжу уже почти час, становилось невыносимо жарко. Я выпил весь запас нашей воды и даже искупался в море, прямо в одежде. Мы собрали все окурки, которые нам попались на глаза.

– Долго нам еще? – устало спросил я.

– Еще где-то час, – ответила мама.

– Но тут же больше ничего нет, мы уже всё собрали, – начал ныть я.

– А ты под песком поищи, они там. Разгребай песок ногами или руками и еще столько же найдешь, – весело ответила тётя Лина.

– Ну, под песком же их всё равно не видно, может уже всё? – с грустью и надеждой поехать домой, спросил я.

– Ну и что, что их не видно, а яд всё равно попадает в океан, надо их тоже найти, – твердо сказала мама.

Я уже очень устал туда-сюда наклоняться и подниматься, мне было жарко, я хотел домой. Я сел на песок и просто сидел, ковыряясь в песке, у меня уже не было сил ходить, а мама с тётей Линой всё ходили и собирали эти проклятые бычки. Про себя я обругал всех курильщиков и туристов, которые тут намусорили, и даже себе дал клятву, что никогда не начну курить.

Наконец-то объявили, что уборка закончена и можно возвращаться к месту сбора. Со всего пляжа стали собирались люди с пакетами и вываливали весь мусор в одну большую коробку. Я очень удивился тому, как много мы собрали окурков.

Домой я ехал очень уставший, у меня совсем не было сил. Я думал о том, как это тяжело убираться за другими, а главное я понял, что никогда и нигде больше не выкину ни одного фантика. Лучше съем его, но на улицу не выброшу.

ОПЯТЬ ДВОЙКА

– Мам, а тебя за двойки в детстве ругали? – спросил я маму, которая ждала меня у школы. Мы договорились сразу после школы, пойти в магазин покупать подарок и цветы, вечером меня пригласила на день рождение одноклассница.

– Нет, не ругали, я вообще не припомню, чтоб они у меня были. А ты что двойку получил?

– Ну да, забыл стих Тютчева выучить, вернее я думал, что его надо к следующему уроку, а оказывается, к сегодняшнему надо было. Но мне кажется, это училка что-то перепутала, потому что пол класса не выучили и она всем двойки влепила. Не могут же пол класса не выучить! Даже Диане Мясниковой и Наташке Карауловой влепила!

– Они же отличницы,– удивилась мама.

– Да! Так и я об этом говорю!

– Наверное, она просто не в настроении сегодня или у нее случилось что-то, вот она сгоряча на вас и сорвалась. К вечеру одумается и исправит, – спокойно ответила мама.

– Нее, она их уже в электронный дневник выставила, не исправишь уже. Вот они и расстроились, а Юлька вообще, плакала весь урок.

– Из-за двойки? – уточнила мама.

– Ага, говорит, что ее родители сильно ругаться будут и что-то там теперь не купят. Мне ее так жалко стало.

– Да, печально, тем более, если ни за что, – сказала мама. – Знаешь, я не вижу смысла ругать за оценки, ты же ходишь в школу не за оценками, а за знаниями. И чтоб с ребятами общаться. Ну, не выучил ты Тютчева, ну и что. Это вообще никак на твою жизнь не повлияет, я, между прочим, вообще его не любила, и не помню ни одного его стихотворения. И как видишь, жива-здорова, прекрасно обхожусь без его «осени первоначальной», но зато я математику обожала, примеры как семечки щелкала.

– Я тоже больше математику люблю, а литература скучная и неинтересная.

– Все люди разные, у всех разные способности, это не правильно ожидать, что твой ребенок будет тоже отличником, как и ты, да и зачем? Вот, для меня самое главное, что б ты был здоровым, счастливым и веселым и чтоб о школе вспоминал с теплом и радостью. Мою маму, твою бабушку, вообще по рукам били, когда она в музыкальной школе училась на пианино играть, и что из этого вышло? Она эту музыкалку ненавидела, и сейчас ни одной ноты даже не вспомнит. Какой смысл был издеваться над ребенком?

– А наша учительница говорит, что это не важно пригодится вам это в жизни или нет, знать надо и всё.

– Она так говорит, потому что она должна выдать вам программу, которую утвердило министерство образования. Она же не может вам сказать: кто хочет тот и учит, не хотите не учите, это ваше дело и ваша жизнь. Она учитель и должна вас учить. Другое дело, что и учителя разные бывают. Вот, я математику почему любила? Потому что у нас учительница юмористка была, она так интересно рассказывала про косинусы и уравнения, какие то истории про них сочиняла, загадки, что мы бегом бежали на математику, а историю я не любила, потому что Историня сама ее не знала, откроет учебник и сидит нам параграф читает. А потом задает его наизусть учить, попробуй одно слово пропусти. Вот мы ее и не любили. Зато сейчас я очень люблю читать исторические книги и смотреть фильмы, потому что они интересные. Так и детьми, вас надо просто уметь заинтересовать.

– Она говорит, что если мы не будем всё знать, то не сдадим ЕГЭ.

– Ну и что. Не сдашь, и ничего не произойдёт, вообще ничего не произойдёт, понимаешь? Я по-прежнему буду тебя любить, и ты для меня будешь самый лучший. А ЕГЭ это такая мелочь, зачем вообще сейчас об этом думать и детей запугивать.

– Да-да, у нас одну девочку на скорой увезли с контрольной, она так переживала, что ей плохо стало.

– Вот видишь! Один вред от этих контрольных, – заулыбалась мама, – вернее, от переживаний из-за них. Они не стоят наших нервов. Вот на папу посмотри, он никогда не был отличником, но зато сейчас он знаменитый юрист, а всё, потому что он занимается любимым делом, он обожает свою работу. Он с детства всегда и везде искал справедливость, выяснял кто прав, а кто виноват, запоем читал детективы, вот и выбрал себе профессию по душе.

– Это точно. Сидит сутками какие-то кодексы изучает. А если я люблю Лего собирать, это значит, что я стану великим конструктором?

– Может, и станешь, изобретешь и построишь машину времени! Ты же у меня такой фантазёр! – обняла меня мама.

– Мамочка, я тебя так люблю. Спасибо тебе, что ты у меня такая, – прижался я к маме.