Через себя

С того дня прошло два года. Жизнь снова встала в свое русло. Гнетущая пустота ушла из меня, как мне казалось. Навсегда или нет, меня не волновало, да и не желал думать об этом. Это попросту неважно и не стоило внимания. Забыл все, как страшный сон, но я всегда буду помнить тот значимый день – 25 августа 20** года – день двух странников в ночи.

Глава 2

Всё понять поскорее спеша,

И поверя в себя на миг,

Тихо сделаешь первый шаг

Ты в огромный прекрасный мир.

Это солнце для тебя, человек,

Эти песни для тебя, человек,

Это Родина твоя, это гордость твоя,

Это счастье твоё, человек!

Р. Рождественский

Первую половину дня мы просто лежали на кровати. Ничего не делали, да и вообще не хотелось, а чего и хотелось, так это всего-навсего нежиться на кровати за просмотром любимого сериала, с чашкой горячего кофе и шоколадными вафельками – самый лучший способ провести время вместе. Сам сериал довольно захватывающий, типичная история о том, как одна любит другого, но обстоятельства вынудили выйти замуж за другого. Однако далеко не это является фишкой. Да, эта теленовелла пропитана романтикой, нежными чувствами и при этом страстными, пылающими в эмоциях моментами, но в ней также затрагиваются глубокие темы для обсуждений, таких как мораль, этика, религия и наука и судьба – последнее я считаю главной мыслью сего произведения. Нам показывают уклад жизни двух сторон света – Запада и Востока – образно говоря, традиции и инновации, где в одной части преобладают нерушимые убеждения, а в другой наблюдается непрерывный рост и развитие в обществе, соответственно разрушение устоявшегося в пользу нового. Такими темпами, человек вполне может занять место Бога, что он и сделал в сериале, создав жизнь из материала умершего – клона. Вправе ли человек делать подобное, если другой, с которого и был воссоздан клон, умер при ужасающих обстоятельствах, семья которого долгое время горюет, не говоря уже об их согласии? Может ли клон считаться полноценным человеком, имеющим право на жизнь? Есть ли у клона душа? Может ли человек вследствие нарастающего темпа научно-технического прогресса равняться с самим Богом? Помимо этого в сериале рассматривается острая в нынешнее время проблема наркозависимости – бездонная пропасть для человека. Увидев тяжелейшие последствия, какие ожидают человека, увидев их безумие и безрассудство, увидев утрату человечности в таких людях, поневоле переживаешь за них. Из дна только один путь – вверх. Сможет ли человек выбраться, зависит от него же. Очевидные и при этом спорные вещи, преследуются противоречивые мнения, но за их развитием довольно интересно наблюдать, тем самым хэппи-энд ожидается больше всего и воспринимается довольно красочно.

В одной серии я почему-то очень ярко и четко закрепил для себя одно высказывание, мол, Бог и создал человека для того, чтобы он был счастливым. Почему же я долгое время был вынужден страдать? Чтобы я сейчас мог наслаждаться жизнью, попивая кофе и закусывая вафлями? Как мне быть уверенным в том, что я достоин простого счастья и что этого у меня не отнимут?

– Семён, почему ты так задумчиво на меня смотришь? – с улыбкой поинтересовалась она, согнув голову в сторону моего плеча – глаза ее были такими наивными, такими чистыми

Что ответить?

– Красивая ты у меня всё-таки, Яночка – выдавил я и нежно поцеловал ее в лоб, приобняв за плечо

До нашей встречи я и не задумывался о том, что могу вот именно так проводить свое время – в спокойной и теплой обстановке, с комфортом и уютом, без единой тревожной мысли о плане на день и предстоящих нагрузках. В прошлом все пытался совмещать и подработку, и учебу – ни одного дня не было, чтобы я смог расслабиться и пожить для себя. Так и хотелось все бросить, чтобы смог просто выспаться, впасть в спячку на долгое время, а то и вовсе хотелось умереть, забывшись в небытие, но понимая весь свой пройденный путь, попросту не мог наложить себя руки, как бы мне не хотелось.

Однажды в школе мне сказали, что я достигну вершины, что у меня есть потенциал. Я не понимал этого, я всего лишь делал то, что требовалось – учился, впитывая знания. Я был таким же ребёнком, как и все, так же хотелось бегать, прыгать и смеяться от мелочи или вообще без причины. Я искренне желал быть таким же и, выбрав свой путь, не ожидал, что буду идти один.

В колледже всё таким же отщепенцом считался, ведь я нечасто появлялся на дружеских посиделках, а если и был, то вдали ото всех. Дело не в том, что я не любил шумные компании или же имел трудности в общении, далеко нет. Я очень люблю своих друзей и так же люблю проводить с ними время. Я всегда их выслушивал и поддерживал и они меня так же. Не мог пропустить через себя мысль о том, что смогу отпустить себя и тот огромный груз ответственности с плеч. Всю жизнь мне твердили, что достигну большего и с каждым днём эта мысль все глубже и сильнее впивалась своими зубьями в мой мозг, заставив меня всей душой поверить в то, что вершина – это то, к чему должен стремиться, то, благодаря чему я буду счастлив. Я не желал откланяться от своей цели. Я знал, что смогу, знал, на что иду и знал, как я должен идти, какие силы нужно прилагать и отчего стоит отказаться. Теряя себя, я не терял надежду. Потом, кровью и слезами я добился своего – живу в квартире, зарабатываю, уделяю время себе, но цена всему была огромная. Жизнь беспощадна, но ведь Бог и создал человека, чтобы он был счастливым, правда?

– Сём, что-то случилось? Просто ты уставился в одну точку… – обеспокоенно спросила девушка и цепко взяла меня за руку – Чувствуешь? Хоть что-нибудь?

– Чувствую, дорогая – я потянул ее ладонь к своим губам – Не переживай, я все еще здесь, я чувствую это

– Точно? – прижалась ко мне – Если что, я рядом

– Хах, я чувствую, – улыбнулся и снова поцеловал в лоб – Это уже новая серия начинается?

– Ну да, ты же видел, что там творилось? Это же просто отвал башки – загорелась она – Вот этот вот…

– По дороге расскажешь – прервал я – ставь на паузу и давай одеваться

– Куда? Зачем? – привстав с кровати спросила она.

– Хватит с нас уже полежанок, пойдем хоть воздухом подышим. – проронил я, спешно собираясь

– Куда? – переспросила она, чуть подняв тон

– А у нас разве нет хороших мест, чтобы провести время? – подошел к ней и поцеловал в щёчку – Жду тебя на улице

Оставив ее в прежнем недоумении, вышел из подъезда на двор, где жизнь буквально кипела. Ближе к вечеру народа на улице всегда собиралось много, особенно детей – уроки поделали, можно и погулять. За ними присматривали их тети и бабушки, переговаривая между собой о делах насущных и упрекая своих младших, что уже успели порвать или замарать в грязи свою одежду – чего они ожидали от малышей, которым только в радость окунуться в грязь. Для них нет такого понятия как материальные ценности, им пока чужда эта мысль, до тех пор, пока не осознают себя и свое место в жизни. Мужская же половина сидела в стороне от детской площадки за столом, но была увлечена другими делами, нежели домашними. Даже с моего подъезда было слышно, как они гоготали, играя в карты на деньги. На их столе можно было увидеть выпивку и некоторую закуску. Во двор уже начинают заезжать машины, занимая собой целый ряд – возвращаются с работы. Среди таких машин был мой сосед Миша – поздновато приехал. Рослый, полноватый и простенький мужичок, с заурядной залысиной и щетиной – всегда его вижу в приподнятом настроении. Его я знаю уже не первый год, тем более он мне здорово помог обустроиться здесь, к примеру, мебель занести и собрать, ремонт провести и что забавно, ничего с этого не брал. Как бы я не пытался его отблагодарить, он всегда отмахивался и рьяно отказывал. Однажды я зашел к нему в гости, попросту излить душу в свои трудные времена, где меня с радушием встретила его новоиспеченная семья прямо на пороге. Красавица и умница жена, двое детей, один из которых пошел в пятый класс, другой только-только пошел в первый и сам Миша, те сразу стали проявляли свое гостеприимство и заботу, и после того, как раздели с меня верхнюю одежду, сразу повели на кухню. Внутри их дома было так уютно и комфортно, вокруг так и веяло этой теплой семейной атмосферой, отчего я сразу почувствовал некое облегчение и даже исцеление. Миша с удовольствием выслушал меня и поддержал чем смог, причем наш разговор обходился без алкоголя и прочего. Тем не менее, он уж очень болтлив, стоит его только спросить о том, как у него идут дела, будет готов распинаться на добрые полчаса. Казалось, Миша всегда отличался своей душевностью, человеческой простотой, неким особым характером, благодаря которому и сам начинаешь воодушевляться – именно так выглядит человек, нашедший свою роль и предназначение в жизни.

– Здорова, сосед! – выдал он на подъеме и протягивая мне свою огромную ладонь – Как поживаешь? Как на личном? – полюбопытствовал он, все еще сжимая мою руку. Глаза его казались уставшими, поникшими и почему-то пустыми, взгляд был устремлён будто сквозь меня.

– Потихоньку, да понемногу, Миш – скромно улыбнулся ему – Ты-то как? – тут же пожалел, что ляпнул это по привычке

– Оооох, ты даже не представляешь, как я задолбался, хахах. Дело в чем, собственно – так как большинство моих ребят в кругу начальства в отпусках и больничных, так сказать, на меня просто огромной глыбой свалилась вся работа по отчетной документации. Но это ладно, посидеть лишний часок не проблема – вся проблема в тех – Миша покрутил у виска и постучал кулаком – дебилах, что на верхах. Понапридумают же херни всякой, что аж кушать не могу. Смотрел же фильм такой, а? – Вдруг он потянулся к карману, вытащив оттуда пачку дорогих на вид сигарет – Будешь?

– Не, у меня свои, Миш, не…

– Бери, пока даю, даже пару возьми, не выпендривайся – перебил он впопыхах

Я молча взял пару сигарет

– Ну так вот… – продолжил Миша, заняв при этом около 5 минут своего рассказа про всю тяжесть работы, при этом переняв оттуда пару забавных и не очень историй из жизни коллег, благо Янка уже вышла.

Поприветствовав и тут же попрощавшись с Мишей, мы с Янкой, пожелав ему всего самого наилучшего, уехали к центру, где город только начинал просыпаться и сиять.

Проезжая по оживленной трассе, присоединяясь к параду спокойных огней, озаряя свои светом все видимое пространство, мы с Янкой прониклись атмосферой ночного мира. На магнитоле играла музыка, которая и поддерживала вдохновляющий и бодрый настрой. Вечерняя тьма сгущалась, теплый свет фонарных столбов и фар становился ярче, мелькали блики, окна квартир своевременно вспыхнули, кое-где виднелись алые угольки. Глядя на протяжные ряды фар белого и желтоватого цвета, будто поднимающиеся в небеса, я то и дело пытался понять, почему мне они кажутся чем-то странными, завораживающими и при этом такими знакомыми. Мой взор был устремлен именно в те полосы огней. Мысли мои блуждали далеко вглубь, в самую гущу леса, уходящими глубоко вниз корнями и вздымающиеся до самого неба пушистыми и колючими верхушками, плавно качаясь на ветру. Пройдя дальше, в мои глаза ярким бликом прошелся луч уходящего за горизонт солнца. Дунул ветер, за ним поспешили листья, вдруг меркнув, как те самые огни. Прослезились глаза, захотелось их протереть и, спустя мгновение, передо мной открылся весь горизонт – брошенные многоэтажки, заросшие улицы и догорающий закат. Вдруг почувствовал, как каплями что-то неспешно, ручьем текло по рукам. Подняв, вдруг заметил на них мелкие камушки, будто осколки стекла, всюду царапины и ссадины, на запястьях открылись шрамы, сочившиеся кровью. Я не чувствовал боли, как и ничего другого, кроме крови. Долгое время любовался бы этим видом, если бы не вновь появившиеся огни, заблестев буквально перед глазами и доносящийся со стороны женский голос

– ТОРМОЗИ!

Мгновенно среагировав, я со всех сил нажал на педаль.

Глава 3

Жизнь – великое благо, и она у человека, как выясняется, очень недлинная.

В ней хватает и несчастий, и горя, и драматизма, сложностей и неурядиц, и поэтому надо особенно ценить мгновения счастья и радости – они делают людей добрыми. Когда человек улыбается, смеётся, восхищается или сострадает, он становится чище и лучше.

Андрей Миронов

На некоторое время я ушел в себя, пытаясь переварить случившееся, пока на фоне приглушенно звучал возмущенный, немного шокированный голосок. Мы продолжали ехать туда, где можно спокойно провести время и, тем самым, забыть о том, что было. Своим пустым взглядом, старался сосредоточиться на дороге, однако те недавние образы не желали расставаться со мной. Голос продолжал что-то глухо бурчать, пока я отчетливо видел всплывающую чащу леса, где качались сосны; пока я продолжал ощущать то нежное и словно шепчущее дуновение ветра; пока мои глаза слепил закат. Я с трудом пытаюсь объяснить себе, что почувствовал в тот момент, словно вернулся туда, где можно было ощутить истинную свободу и благодать. Да, именно вернулся. Я и прежде сталкивался с подобным, но в разных локациях, в разных событиях, в разных ощущениях. Это словно фантомная боль, преследующая меня в тот момент, когда этого не жду, при этом каждый раз я ощущаю на себе все то, что видел собственным глазами. Оттого и само мировосприятие для меня смутно, я не уверен в том, что я именно там, где должен быть, не уверен в правдивости своей жизни, своей судьбы, не уверен и в самой сущности этого мира. Каждый пустой и безжизненный взгляд, с которым мне доводилось встречаться, каждое безразличное и натянутое слово, которое я слышал, каждый туманный момент, всплывающий слайдами в моей памяти – это декор и постановка. Это не более, чем кэш в памяти. Но, признаюсь честно, я люблю жить. Пока есть то, что дополняет, красит и тебя и твою однообразную жизнь, ты обретаешь цель – либо сберечь все то, что у тебя есть и поддерживать эту стабильность, либо же идти дальше и достичь истинного счастья, о котором даже не догадываешься, но чувствуешь сердцем все предвкушение.

Да, звучит так, будто это мысли того человека, который не может чувствовать себя полноценно, будучи одиноким, что это говорит тот, который нуждается во внимании со стороны, в постоянной поддержке от других, но ведь как иначе может быть? Как бы банально это не звучало, человеку нужен человек. Без этого наш прекрасный внутренний мир, воплощающий в себе все порывы души, все чувства и эмоции, переживания, мысли и, в конце концов, собственное «Я» рано или поздно исчерпает себя из-за того, что нет самого главного ресурса – тепла другого человека – без него мы не сможем воплотить самих себя. В этом наш порочный круг.

Стало тихо, ревел мотор, ветер обдувал по открытым окнам, тот звонкий голосок вдруг затих. Отринувшись от себя, устремил свой взгляд в сторону пассажирского сидения, где Янка уже с интересом рассматривала спешно мелькающие картины из окна.

– Яночка, все же хорошо? – побеспокоился я

– Ты меня очень сильно напугал, Семён, я не желаю больше распинаться перед тобой, сил нет на тебя, ты просто идиот и дурак, больной ублюдок! – обиженно выдала она, отвернувшись от меня

Я промолчал, ей нужно время. Да, она, мягко говоря, расстроена из-за меня. Да, она меня ужалила, но на нее я никак не могу обижаться и ни в чем не виню. На мне весь груз вины. Я во всем виноват. Я должен гнобить себя. Сам себя должен жалить и не жалеть, ведь я позволил себе оскорбить ее и наплевать на ее нежные чувства, светлые надежды и все самое искреннее, что есть между нами.

– Нахера ты это сделал, Семен? Я никогда не помнила тебя таким. Почему ты тогда не остановился?! – она рьяно размахивала руками и с неким комом в горле пыталась излить все свои эмоции

– Я не знаю..

– Я тоже не знаю, и не могу знать, как и то, что будет завтра! Или послезавтра! Или после послезавтра! Как я могу доверить тебе нашу жизнь в семье, дорогой? Как я могу довериться тебе!? Где тот прежний Семен?

Повисло молчание. Да, в тот момент я успел нажать на тормоз, иначе бы жертв не миновать, однако пострадали только задний бампер и мой передний. Обидно, не спорю, но больнее было водителю спереди, управляющим своим невзрачным, железным конем, марки Фольксваген Гольф, темно-красного цвета, явно не первый год катающий свои колеса. Выходя из салона, мужчина средних лет злобно выругался и оглядел вмятину на багажнике, затем устремил свой взгляд на нас. Подошел к моему окну, подозвал к себе, я вышел и тут же меня взял за руку и повел к этой же вмятине, словно щенка, что нагадил мимо газеты.

– Какого хрена это щас было, а?! Неужто вы не видели, что пешеходный переход, светофор на месте… – возмущённо протараторил мужчина

– Мне очень жаль, уважаемый, позвольте я все улажу, может возьмёте деньги на все необходимое? – спокойно сказал я, вырываясь из рук потерпевшего

– Нет уж, не позволю, так дела не делаются, молодой человек. Сейчас вызовем полицию, они составят протокольчик, оформим ДТП…

– Это ни к чему, поверьте, можем же просто дого…

– Как это ни к чему!? – встрепенулся водитель – Вы в меня врезались, ехали на превышенной скорости, небось и пьяными были! Да у вас есть основания для лишения прав, молодой человек! Купили их, понимаешь, и разъезжают как хотят!

– Это же просто вмятина! Что вы раздуваете трагедию, ей богу! – уже не сдерживая тона выдал я – В конце концов не докажете, что был пьян, я таковым не был!

– А что вы кричите сразу?

– А то, что вы попросту говном меня поливаете! Хотите денег с нихера взять? С вашего корыта? Не получится, уж поверьте!

– А это уже полиция будет решать, кому верить и уж будьте готовы, что потерпевшему больше доверия будет – язвительно проговорил он, отчего я не мог не кипеть от злости – Тем более сами виноваты, нехрен перед шалашовкой своей выеживаться. Ответите оба по справедливости! А ты еще ответишь мне лично. Не отвертишься, гнида! – выдал он на повышенных тонах, толкнув меня пальцем в плечо.

В этот момент я словно был не в себе. В глазах будто потемнело, стало смутно, сердце бешено застучало, будто вырвется из груди, виски, казалось, лопнут от прилива крови, а тело было само по себе. Я не мог не сопротивляться. В порыве гнева тут же взял его за шершавый от мозолей палец и, приложив все свои силы, с характерным хрустом переломил его, резко повернув его в сторону. Последовал хриплый крик. Человек весь извивался от ужасающей и нестерпимой боли, хрипел и попросту не мог ответить, но это далеко не все, что пришлось ему пережить – тяжелый кулак ринулся ему в щетинистое лицо, затем другой кулак резким движением глухо ударил в пузо, а колено беспощадно лягнуло где-то в грудину. Измотанный мужчина бессильно упал на ноги, опершись телом на свою драгоценную машинку и что-то пытаясь пробормотать. Отдышавшись, победоносно взял его жирное, тяжёлое тело, держа за потные подмышки, и поволок к дверце, благо другие машины не проезжали мимо и никому не было дела до нас. Отперев дверь, я кое-как посадил обессиленную тушу на сиденье. Взяв мужика за волосы, я не мог не сказать этого:

– Нечего было выеживаться, сука! – со злостью пошатал его, крепко держа за волосы – Еще раз покажешься, от твоей тачки ничего не останется, как и от тебя, сгорите все вместе нахер! – гневно прозвучали слова, после чего из кармана вылетели на колени человеку пара штук деревянных, коих вполне бы хватило на ремонт и дальнейшее молчание – Чтоб через 5 секунд исчез и никогда мне на глаза не попадался, мразота – с характерной злостью закрылась дверь, послышался заведенный мотор, и тут же зашагал к своей машине, где из лобового стекла показалось личико, полное ужаса, укрывшееся кулачками.

В тот момент туман рассеялся в мыслях.

Время подходило к половине десятого. Мы уже подъехали к центру, где яркие фонари и не менее яркие вывески уютно заполняли пространство. Расположившись на полупустой парковке, что была возле знакомого кафе, мы некоторое время не собирались выходить из машины. Салон впитывал плавающий табачный дым. На магнитоле продолжало играть радио, прокручивая на записи бодрящий хит текущей недели, что совершенно не подходит под момент, но при этом разбавляет атмосферу. Мотив песни до боли простой, как и вся остальная поп-музыка, однако эта простота с каждым годом становится невыносимой. Ненароком взглянул на отвернувшуюся к окну Янку, все так же поникшую и явно желающей мне сказать особенную пару ласковых

– Яна, либо сейчас ты мне говоришь все, что тебя гложет, либо мы все забываем и идем спокойно и непринуждённо проводить время в нашем заведении.

Ее рука, лежащая на тонких коленях, дрожаще сжалась в кулак. Среагировав, потянулся нежно взять ее, успокоить, но тут же Янка, отворив дверь, вскочила наружу, сложив руки крестом. За ней вышел и я, закрыв за собой машину. Она не сдвигалась с места, уставившись взглядом куда-то вниз на землю. Подойдя к ней, не успел и слова сказать как она прижалась к моей руке. Окурок бессильно упал с пальцев. Янка вдруг решилась:

– Семен, пожалуйста, пообещай, что дальше все будет хорошо – сказала она тихо – Скажи, что все наладится

– Так и будет, дорогая – ответил я нежно, приобняв ее за талию

– Ты просто…действительно напугал меня…Ты никогда прежде не был таким злым, Семен…– всхлипнула она

– Я правда не знаю, что случилось, дорогая, дай мне немного времени и я исправлюсь… – обнадежил я и нежно поцеловал ее в лоб – А пока, пойдем уже покушаем чего-нибудь, пока время позволяет, хорошо?

– Хорошо – спокойно проговорила она, прижавшись сильнее лицом к руке

Поднявшись по ступенькам и отворив дверь в сопровождении звона колокольчика, мы вошли в просторное и уютное заведение. Мебелью служили темные, кожаные сидения, столы такого же черного оттенка, отдающие при этом блеском, пол был застелен серыми плитками, на которых бледно сверкали мелкие крупицы. Стены были чуть светлее – темно-коричневого цвета, будто из дерева, покрытого лаком. За стойкой угрюмо стояла рыжеволосая и веснушчатая девушка – ее взгляд явно говорил, что та испытала на себе все прелести работы в общепите. На потолке висели фужеры, напоминающие по форме бутоны колокольчика, отдающие при это теплым желтоватым светом, что гармонично освещает все пространство, атмосфера которого навевает ассоциации с домом лесника, охотника, коттеджа – любого другого места, сблизившегося с природой. Играла релаксирующая музыка – гитарные, блюзовые переборы. Вокруг было довольно много свободных мест, лишь пара была занята компаниями из трех-четырех человек, одна из которых нас и заприметила почти сразу же, как мы вошли

– Семыч! Яныч! А ну давайте сюда!

Для нас было неожиданно услышать знакомый голос, оттого и трепетнее было нам подходить к столику, где трапезничали наши бывшие однокурсники. Все те же, ни в чем не поменявшиеся очертания лиц – такие же будто горящие глаза, нелепая улыбка. Это такие же студенты, такие же молодые люди, которые решили остаться восемнадцатилетними ребятами, готовые ринуться навстречу приключениям, держа в руках бутылку крепкого, а в другой помятую сигарету, которая хранилась где только угодно, лишь бы не заметили. А ведь прошло всего-то четыре года с выпускного и все четыре года ни сном, ни духом друг о друге, максимум лайк на новой фотке в стене.

– Ну что, дорогие мои, как живете, как успехи у вас, не томите! – полюбопытствовал тот же голос, который любезно нас угостил не только тем, что было на столе, но и заказал нам двоим по напитку

– Да ладно мы, Макс, дорогой ты наш, лучше уж сам расскажи, где пропадал все эти годы? Как вообще жизнь ваша молодая? – так же любопытно поинтересовался я – Катька ну никак не изменилась, все так же хороша собой. Правда, Серег? – бодро выдал я

– Спрашиваешь ещё, Семен! – усмехнулся он, приобняв Катьку – Между прочим я и сам не промах! – сказал он насмешливо

– Снайпером ты еще успеешь побыть, уж поверь – проговорил Макс с ухмылкой

– А ты не завидуй! – поддержал я Серёгу

– Чему завидовать то? – усмехнулся Макс

– Ничему. Вы лучше расскажите, как вас занесло сюда? – полюбопытствовал я – И вообще, вы всегда втроем так будете? Типо шведская семья, да?

– Очень смешно, Семен – съязвил Серега

– Ну, мы часто бывали здесь в студенческие годы, решили продолжить традицию, ностальгия как-никак

– А ведь ты бы мог и не проникнуться той ностальгией, как сейчас. Дохрена чего прогуливал, на пересдачах был, диплом еле-еле вытянул – решил подметить Сергей

– Да я и не отрицаю, дуракам везет – спокойно сказал Макс, пожав плечами

– Сергей, как вам вместе? – поинтересовался я

– А у нас так же, как и у всех. Были и взлеты, и падения, и чудеса на виражах, иногда годами длились – с некой гордостью проговорил Сергей, нежно поглаживая своей жилистой и худой рукой ладонь Кати

– Молодцы, ничего не скажешь, искренне за вас рад – разделил я радость

– А ты не завидуй! – усмехнулся Серега, указав пальцем на Макса