скачать книгу бесплатно
Странные истории. повести и рассказы
Денис Бекин
Сборник малой прозы, объединяющий в себе несколько мистических историй. Первобытная магия, потусторонние силы и эзотерические силы. Где проходит граница между непознанным и предрассудками?
Странные истории
повести и рассказы
Денис Бекин
© Денис Бекин, 2016
ISBN 978-5-4483-2833-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Проводник
(повесть)
Солнце неторопливо переползает от зенита к горизонту на западе, нагревает песок и камни. По запылённому шоссе со стороны каньона Семинол, заметно превышая скорость, мчится старенький «форд». Редкие заправки, свалки старых машин скоро остаются далеко позади. Со всех сторон наступает выжженная пустыня. Широкая дорога расслаивается, а с севера на юг трассу рассекает Барксдейл-роуд – дорога в никуда. До границы с Мексикой рукой можно подать, если только та рука не отсохнет в раскалённом мареве, заменившем на весь день нормальный воздух.
Я на минуту задумался.
Окружавший покой располагал к монотонному течению мысли. Так размеренно отвечает шорохом нагретый асфальт, гул мотора под капотом и бесконечное шоссе растворяется в полудне, что ты начинаешь слышать себя.
Моя практика провалилась. Не то чтобы проблема, опытный реаниматолог всегда найдёт себе приличную работу, будь ты в Техасе или на Аляске. Не место определяет человека, а совсем даже наоборот. Проблема была глубже намного.
Я стал сомневаться. Жизнь начала казаться тупиком, из которого нет выхода. Бесконечные крысиные бега, потеря веры в собственные силы. Мой приятель по колледжу и партнёр по воскресным вылазкам в гольф-клуб, Сэм Шарон, предложил свою помощь.
Никогда раньше не общался с психоаналитиками, как пациент. Причину мы нашли скоро – моё детство. Чушь от первого и до последнего слова, но я был заложником доброго отношения к Сэмми. За сеанс он не взял ни цента. Даже пошутил, что если доведётся, мы сочтёмся.
А год назад в машину Сэма въехал грузовик. Помню, как на столе в операционной лежал обрубок человека. Мой приятель очень хотел жить. Цеплялся за каждую минуту и мы, вдохновлённые этим благородным упрямством, провели часов пять, то теряя его, то обретая вновь и вновь.
А потом кто-то похлопал меня по плечу и разочарованно протянул:
– Не получилось, Джо. Видать, и я тебе тогда не сильно помог, друг.
Я обернулся, но никого не увидел. Сестра Клэр невнятно пробормотала молитву, в её словах мне почудился укор. Сэмюеля Шарона нельзя было спасти. Однако, смириться со смертью, особенно вот такой, очень нелегко.
Медиков принято считать циниками, глупый стереотип. Знаю одного патологоанатома из нью-йоркского госпиталя в Квинс, здоровяк с обритой наголо головой. Так вот он напивается в хлам после смены в первый же выходной, если накануне пришлось анатомировать ребёнка. Говорит, что слышит, как плачут ангелы, а это сводит с ума. В остальном же, спокойный и крепкий парень.
Мой пунктик – люди, которые цепляются за жизнь. Сэм оказался именно таким, и теперь его нет среди живых. А я еду по пустынной дороге в неизвестность.
Выкручиваю руль влево, съезжаю на усыпанную щебнем полосу. Барксдейл-роуд. Седан потряхивает на ухабах. Еще час, если не более того, придётся потерпеть.
Лет шестьдесят назад неподалеку жили шахтёры. Когда медные прииски иссякли, городок обезлюдел, и пустыня прибрала его. Хотя, именно здесь поселился Эскуро, чокнутый идиот или гениальный шарлатан, на чью помощь я рассчитываю.
Может казаться странным, что дипломированный врач ищет ответов у шамана. Но так уж вышло. Простой выбор: психушка или поездка к нему…
В первый раз призрак Сэма пришёл ночью сразу после аварии. Явления яркие и дикие лишили меня нормального сна. И очень скоро Кэтлин, моя, теперь уже бывшая жена, стала настойчиво предлагать обследование у специалиста. Она даже договорилась с кем-то в госпитале штата, чтобы меня приняли. А это уже не милый треп на диванчике о том, как ты застал своих родителей в постели за любовными играми… Нет, сука, это шанс оказаться в комнате с мягкими стенами! Ни прописанное успокоительное, ни алкоголь не могли отогнать мои галлюцинации. Становилось только хуже.
Всё переменил один случай. В ординаторскую ворвалась женщина. На вид ей было лет пятьдесят. Тёмные волосы с проседью, убранные в пучок, смуглая кожа плотное телосложение и мясистые черты лица – наводили на мысль о латиноамериканском происхождении. Гостья с криком вбежала в кабинет и замерла, как вкопанная. Она смотрела мне в глаза и во взгляде её читалась смесь ужаса и удивления.
– Успокойтесь, сеньора, чем я могу вам помочь? – я машинально перешёл на испанский.
– Отдай мне его кольцо, сволочь! – женщина зарыла лицо ладонями и затряслась от накатившей истерики.
– Кольцо? – я с тревогой глянул на телефон внутренней связи, и оценил свои шансы, получится или нет, незаметно вызвать охрану.
– Да… мой мальчик не может уснуть…
– Уснуть… успокоиться… упокоиться, – я вслух перебрал все возможные варианты перевода её слов, – Где ваш сын сейчас?
Мексиканка убрала руки от лица и, стиснув зубы, завыла, протяжно и глухо, как плакальщица на похоронах.
– Мои соболезнования, сеньора, но что я могу сделать? О каком кольце речь? – гадать не приходилось, её сын мёртв.
– Ты забрал его! Эскуро сказал мне! Он всё видел, и я видела тебя на дороге!
– Мэм, если вы и дальше будете бредить и кричать, то мне будет очень трудно решить вашу проблему.
– У, Лоренцо было кольцо, он подарил его Теодоро, нашему сыну… Теперь у меня нет ни мужа, ни сына. Но мне нужно их кольцо. Оно было в день смерти на руке у Тео. Он мне рассказал об этом. Но кольцо забрал врач, который воскрешает мёртвых! Отдай кольцо!
От услышанного я пришёл в состояние лёгкого шока. Что-то заставило меня вникнуть и разобраться в ситуации. У женщины погиб ребёнок, подросток разбился на мотоцикле. И кто-то из медперсонала украл его кольцо, подаренное отцом. Здесь всё вполне понятно. Однако, узнать об этом помогли потусторонние силы. Лурдес, так звали несчастную, после смерти Теодоро стала каждую ночь слышать голос сына. Беспокойные ночи, дурное ощущение присутствия, гнетущее чувство страха и отчаяния. Всё это сводило с ума и причиняло душевные муки. Тогда-то один знакомый и посоветовал ей обратиться к колдуну по имени Эскуро. Метис, живший в пустыне, умел общаться с покойниками и, самое главное, помогал им разорвать связь с миром живых.
Её история звучала странно, но, что напрочь меня увело от реальности, так это внезапно проснувшийся интерес ко всей происходившей у меня под носом чертовщине. Трагедия Лурдес и её сына словно открыла долгое время запертую дверь. Что скрывалось за нею: ужасы внешнего непознанного мира или собственные демоны подсознания? Поиски увлекали настолько, что работа и прежние заботы отошли на второй план. Я постоянно выспрашивал коллег, пациентов и друзей, о чём ни будь необычном. Было неловко признаться в проявившейся тяге к мистике и потусторонним явлениям. Впрочем, до поры удавалось скрывать личные мотивы.
Используя своё положение в больнице и знакомства в окружном полицейском управлении, я смог вычислить того ублюдка из анатомички, что позарился на золотую печатку погибшего месяц назад мотоциклиста.
Им оказался самый обычный санитар, как и несчастный подросток, выходец из Мексики, отсидевший по юности за мелкие кражи член банды Суренте. Парнишка не успел донести добычу до дилера. Умер внезапной и жуткой смертью, вроде бы как от передозировки крэка слетел с катушек, выскочил на дорогу и попал под колёса случайной машины. Кольцо нашли в его квартирке и, разумеется, вернули законной владелице.
А моё увлечение мистическими совпадениями стало только крепче.
В конце февраля я вызвался подменить Филипа Роуза на ночном дежурстве. Старина Роуз должен был отправиться в Хьюстон на свадьбу дочери. Это не вызвало особого неудобства – просто ещё несколько часов без сна.
Однако, ближе к полуночи зазвонил телефон в приёмной. Звонок был будничным, размеренным, не предвещавшим ничего дурного.
– Алло, Роуз?
– Винс, это я, Джордж Кроу. Слушаю.
– О, Джордж, отлично, что ты на смене, – Винсент три года исполнял обязанности помощника шерифа в округе, и за это время успел на зубок выучить имена, телефоны и привычки, всех, кто мог бы пригодиться случись какая беда, – у нас «прыгун», угол Уиллоу-роуд и Смитскупер, белый мужчина, двадцать пять лет, по документам: «Адлер Клейтон», он не из наших мест, прыгнул с крыши ночного кинотеатра. Ноги переломаны, весь в крови.
– Мы уже едем, Винс, – я повесил трубку и тут же набрал внутренний номер.
Ещё минуты две ушло на то чтобы отправить машину с парамедиками на место и распорядиться подготовить операционную.
Завывая сиреной, скорая помощь уехала в сторону кинотеатра, и через пятнадцать минут вернулась обратно к крыльцу на задний дворик. Я набросил халат и зашёл в операционную. Подготовленный наспех стол с матовым серебристым покрытием тускло отражал свет ламп, рядом суетилась сестра Клэр. Предстоящее было нам хорошо знакомым делом и каждый чётко знал свою роль от первого и до последнего взгляда, жеста, слова. Клэр помогла мне надеть перчатки и подготовиться к операции, а через минуту я уже склонился над подключенным к аппарату искусственной вентиляции лёгких парнем. Ему чертовски повезло. Могло быть и хуже. Переломы рук и ног, множественные ушибы и кровоизлияния, треснувшие рёбра не так уж и критичны, если цел позвоночник и нет лишних дырок в голове.
Оценка увечий заняла от силы 15 секунд, важно было не позволить пострадавшему выпасть в кому или умереть от болевого шока.
– Джордж, я готова, – справа от меня встала дежурный хирург доктор Хелена Харп.
– Приступаем, – я коротко кивнул Клэрис и подоспевшей коллеге.
Время тянулось очень медленно, а когда всё закончилось, на часах было без пятнадцати девять. Давно рассвело. Дежурство закончилось. Несостоявшегося самоубийцу увезли к тяжелобольным. Поблагодарив Хелену и Клэр, я неторопливо вернулся в ординаторскую. Подогрел интерес к жизни парой глотков кофе и так же, на автопилоте, позвонил в офис шерифа, чтобы поставить в известность Винса по результатам операции.
– Джордж, спасибо! Ты молодчина, да, сэр, я пришлю кого-нибудь, когда прыгун очнётся, чтобы снять показания…
– Да-да, разумеется, Винс, – мне не терпелось закончить этот день и перехватить пару часов сна, глубокого и без сновидений, – мне, пожалуй, стоит отдохнуть.
– Да, сэр. Удачного дня, док, звоните в любое время, если что.
Едва ли оставались силы вести машину, но глупость – сестра упрямства… Мой форд тихонько катил по шоссе в сторону западной окраины, из динамика радио сыпал свежими остротами ведущий утреннего шоу, солнце начало припекать и слепить глаза.
Я невольно подумал о том бедолаге. Странное дело, но мысли, до того момента ленивые и усталые, обрели резкость будто под пристальным объективом. Чётко представилась картина, как этот парень выходит на крышу здания, стоит у края, его лицо спокойно и решительно. И, вдруг, звучит голос… он говорит, что всё осознал и готов заплатить. Заплатить… но кому и за что? Прыжок.
Из оцепенения меня вывел резкий сигнал обгоняющего автомобиля. Видимо, я заснул и рефлекторно надавил тормоз и встал, собрав за собой приличный хвост из автомобилей. Водители раздражённо сигналили и объезжали. Из потока машин ко мне подкатил патруль полиции.
Офицер не торопясь вышел и, нарочито громко хлопнув дверью, подошёл ко мне.
– У вас проблема, сэр?
– Нет. Я в порядке, уснул за рулём.
– Весёлая ночь была? От вас пахнет алкоголем…
– Джордж Кроу, реанимационное отделение клиники Сентинг, мы занимались тем парнем из кинотеатра.
Полицейский удивлённо вскинул брови.
– Это всё объясняет, док. Вы вовремя подоспели тогда, я имею ввиду, скорая примчалась на место быстрее, чем мы.
– Что?
– Говорю, кто-то из местных позвонил сразу в госпиталь и ваши коллеги, опередили патруль.
– Позвонил помощник шерифа, Винс… – я осёкся, перехватив пристальный взгляд офицера.
– Сожалею, сэр, но это мало вероятно, – страж порядка, снял очки и доверительно посмотрел мне в глаза, – помощник Винсент О'Рино погиб два дня назад. Сорвался с уступа в каньоне, он там отдыхал с друзьями. Я сожалею, если это вас огорчило, сэр. Вы были знакомы?
– Да…
– Вам, наверное, показалось. Мы сделаем так: езжайте в крайнем правом ряду не более 30 миль в час, а я вас сопровожу до дома.
– Да, спасибо, – в моей голове пульсирующей болью отзывались воспоминания ночи. С кем же я, чёрт возьми, говорил?!
У дома «почётный эскорт» оставил меня, а усталость навалилась с новой силой.
Не помню, как добрёл до кровати и улёгся спать, не раздеваясь. Сквозь сон до моего слуха пробивался свистящий шёпот. Было зябко. Голова кружилась, а ощущения обманывали утомлённый мозг. Казалось, что нечто мрачное и настырное дёргает за ноги и переворачивает с живота на спину, словно стейк для барбекю. Я проснулся рывком. Похоже, что внезапное ощущение тревоги вытолкнуло меня в пограничное состояние сна наяву. В комнате ощущалась прохлада, но на лбу выступила испарина.
Оцепенение сковало тело, превратив его в бесполезный кусок живого мяса. Глаза лезли из орбит в бессильных попытках отвести взгляд. Чья-то злая воля подчинила каждую клеточку моего измотанного организма, и, по странной прихоти, оставила ясный ум, чтобы происходящее вокруг вызывало ещё больший ужас. Страх пришёл внезапной волной следом за паникой сонного паралича. Противный скрип и голоса раздались сначала в моей голове и быстро заполнили комнату. Мелкие шаги, цокот подковок на башмаках, смех и царапанье чем-то острым о стекло сошлись в нереальной какофонии, причиняя мне едва ли не ощутимую боль.
Крики застревали в горле. В этом состоянии я до самой глубины души осознал свою абсолютную беспомощность. Нечто, обладающее колоссальной силой, вторглось в мой сон, если это было сном. Но зачем? Кому я нужен?
– Мне ты нужен, Джордж.
Оставляя за собой багровый след на полу, ко мне ползло ужасное создание. В изуродованном обрубке едва ли угадывалось тело молодого мужчины.
Он приближался. Он медленно полз, шаркая и царапая пол. Это могла быть только галлюцинация, но настолько осязаемая, что сердце колотилось, будто всё происходит наяву.
Я знал, что подобные кошмары возникают из-за переутомления. Слабое тело перестаёт контролировать и фиксировать ощущения. Фобии готовы в одно мгновение вырваться из клетки подсознания и воплотиться в ярком видении. Спасение – просто поддаться, уверить себя, что всё происходящее лишь иллюзия и не более того, не реагировать, не допускать паники.
– Я устал. У меня был трудный день… теперь в голове всякая чепуха… в комнате очень жарко, и я сплю не глубоко… скоро я очнусь и выйду в кухню, чтобы налить стакан воды и одним глотком опрокинуть его. Это восстановит силы… Потом вернусь и усну без сновидений, – я мысленно проговаривал эту формулу, стараясь задавить страх и отвлечь внимание.
– Не отмахивайся, Джордж! Ты знаешь, что у меня мало времени. Тот парень, он будет жить, ему рано к нам. Но он кое-что знает… Поговори с ним, друг. Это важно, я не могу уйти, а ты не знаешь, как меня отпустить.
Голос. Кошмар воспроизвёл голос Сэма. Такое уже случалось… или случается постоянно. Уже почти год я слышу и вижу тех, кого нет среди живых. А сегодня частота моих галлюцинаций просто зашкаливает. Это безумие. Болезнь или проклятие, чтобы то ни было, с каждым разом оно накатывает всё сильнее.
– ДЖО! – незваный гость прорычал что-то неразборчивое и внезапно дёрнул меня за ноги.
Сон мгновенно прекратился. Я сел на кровати и осмотрелся. Часы показывают 6.37 по полудню. За окном, сквозь опущенные жалюзи видна кромка света. В комнате душно. Ни каких следов на полу. Двери закрыты. На прикроватном столике пустой стакан испод виски и пачка сильного снотворного – стандартный набор для тех, кто не в ладах со своим внутренним миром.
В голове роились несвязные соображения. Нужно было освежиться и попробовать выспаться. Лодыжки горели, ка кот ожога. Я стянул штаны и тупо уставился на два симметричных синяка. Тёмные отметины похожие на следы от наручников горели и ныли.
Холодный душ и крепкий кофе вернули привычную реальность. Есть ли смысл поддаваться страхам, нужно ли идти на поводу у собственной шизофрении? Даже если образы, рождённые моим больным воображением, так реальны и так осязаемы.
Весь прошедший год я не сидел сложа руки. Да, мы расстались с женой, когда я отказался лечь на обследование. Однако, попыток разобраться в том, что со мной происходит не оставлял. Возможно, это лишь самообман – убеждать себя, что всему виной нервное напряжение и сильные переживания. И в то же самое время собирать слухи о медиумах и искать встречи с ними. Эскуро… этот человек, если он существует, должно быть знает ответ. Решение отправиться в пустыню и найти шамана, чтобы задать свои вопросы зрело во мне долго. Время пришло. Только сначала, я должен был встретиться с несостоявшимся самоубийцей. Призраки по неведомой причине проявили заботу о нём. Привели ко мне. Винс, да, упокоится его душа, позвонил с того света, чтобы вызвать скорую, а Сэмми явился, как есть, и оставил «сувениры» на моих лодыжках.
Пожив некоторое время в подвешенном состоянии перестаёшь верить в случайности. Всё вокруг подчинено определенному порядку, именно так. Не закономерности, в которой мы следуем программе, и если её нарушить, то вся система слетает с катушек, а суровому порядку. Суть его упрочить взаимосвязи миров и душ, соединять и разъединять их, моделировать, сплетая замысловатый узор, гармоничный, но лишённый шаблона. На каждое действие, равно как и бездействие, следует реакция. Нечто мудрое направляет нас и позволяет нам жить по нашей вере. И мы сами вольны выбирать предпочтительную реальность. Вот почему я отказался признать своё безумие, как болезнь. Всегда удивлялся, столько людей верят в Бога, молятся ему, мысленно обращаются к усопшим родителям или близким людям, спрашивая их совета. Это считается нормальным, но слышать ответы, уже «неправильно». Один священник сказал мне, что не всякому дано различить природу сил пожелавших ответить. Если так, то мне тем более нужен мастер, способный разобраться в этом без теологической мишуры.
Зазвонил телефон, но я не ответил, и с затаённым азартом решил дождаться автоответчика. Просто, не хотелось утомлять себя пустой болтовнёй.
– Алло, Джо, это доктор Роуз, я вернулся раньше. Спасибо, что прикрыл! Слышал, что ночь выдалась беспокойная. Надеюсь, ты оклемаешься быстро. Я говорил с Ким из реабилитации, вы молодцы! Как сможешь, зайди к ней в корпус, тот дурак из кинотеатра, что-то хотел тебе сказать.
Сообщение записалось. Я начал собираться обратно в госпиталь.
Время – изменчивая единица. Оно, подобно образам в калейдоскопе, принимает очертания в зависимости от множества условий. И малейшее движение способно обрушить сложившийся рисунок. Возникает чувство, что всё это уже было. Что ты следуешь нелепому сценарию, который знаешь на много ходов вперёд, но всё равно неукоснительно следуешь отведённой заранее роли.
По дороге на работу я думал над этим обстоятельством. И, к своему удивлению, отметил, что абсолютно не помню события прошлой недели. При малейшей попытке сконцентрироваться, картинки воспоминаний расплывались. Разумеется, это помутнение было нетрудно списать на царящий в голове бардак из-за навалившихся испытаний и чертовщины. Чего стоит объяснение, когда оно не решает проблему?
На парковке перед клиникой почти не осталось машин. Ночная смена обеспечивается одним, максимум двумя, специалистами и дежурной бригадой парамедиков. А эти ребята чаще всего организуют что-то вроде графика, устанавливают между собой очерёдность по тому, кто подвозит остальных до работы. И, судя по расцарапанному «шевроле», сегодня очередь Криса Бурхе. Хороший парень, если отбросить его привычку уходить в запои по любому поводу.
Когда родились его близняшки, Крис чуть не лишился работы из-за пристрастия к бурбону. Потом умер его отец. Крис снова поселился в баре у Джерими. Я помню, как мы с Роузом ездили вытаскивать этого идиота, и отмазывали перед координационным советом. Хотя, парень никогда не садится пьяным за руль. Так что можно быть спокойным.
Сумерки уже сгустились. Нагретый за день асфальт отдавал тепло. Пока я шёл от машины к крыльцу, зажглись фонари. Город постепенно погружался в ночь.
Я только взялся за ручку двери, но тут же отпрянул, чтобы не получить по носу. Навстречу мне выбежал Крис.
