Во тьме безмолвной под холмом

Снежок по-прежнему то сеял, то прекращался. На часах было чуть больше трех; полтора-два часа до наступления темноты и (предположительно) три до того, как грянет буря, но Элли давно усвоила, что не стоит доверять свою жизнь синоптикам. Хорошо бы оказаться дома не позже пяти, но и это слишком поздно.

– Тогда лучше поторопиться, – проворчала она и поехала к Низинной дороге.

Деревенские полицейские участки Дербишира много лет назад закрылись в пользу более крупных центральных, вроде участка в Мэтлоке, к которому Элли с Томом формально были приписаны. Обычно им поручали округ Барсолла, поскольку они там жили; знание местности могло сыграть решающую роль в поисках заплутавших туристов. Старый участок полагалось продать, да покупателей не нашлось, и деревенский совет решил превратить его в музей или центр культурного наследия. Из этой затеи тоже ничего не вышло, и, хотя синяя лампа и другие опознавательные знаки были убраны, участок на Низинной по-прежнему принадлежал полиции Дербишира. В основном там хранили аварийное снаряжение, а когда непогода, как сейчас, отрезала деревню от мира, он служил оперативной базой. Пережиток другого времени, застрявший в некоем подобии лимба; Элли такое состояние было знакомо.

Джули Робинсон сидела за старым сержантским столом с чашкой кофе. Вообще-то она вместе со своим мужем Филом управляла почтамтом, но в такие моменты брала на себя обязанности диспетчера.

– О, Элли, привет.

– Слыхала о Тони Харпере?

– М-м. – Джули вздохнула. – Бедный малый.

– Он был вчера ночью в «Колоколе», так что я возьму показания у Фамуйива. После этого мне предстоит визит на ферму Харперов.

– Боже. – Джули скорчила гримасу. – Ладно хоть тебе, а не мне.

– Угу.

Серьезные преступления были в Барсолле редкостью, и со стандартным снаряжением в виде перцового баллончика, наручников и телескопической дубинки Элли обычно чувствовала себя вооруженной до зубов; но поскольку эти редкие злодеяния почти всегда совершали Харперы, сегодня был не тот случай. Она прихватила еще пару наручников на всякий пожарный. Раньше на складе хранилась парочка электрошокеров, но в конце прошлого года управление в Мэтлоке забрало их обратно. Чертовски жаль, особенно сейчас.

Возвращаясь через деревню, она снова зашла в магазин и купила две бутылки «Мерло». Уговор дороже денег, да и выпить ей потом все равно понадобится. Еще взяла холодный корнуолльский пирожок и прикончила по дороге.

Элли обогнала Тома, который двигался со своей обычной черепашьей скоростью, и поехала по горной дороге мимо Воскресенского подворья, вдоль Копьевой насыпи к Северной дороге, проходящей вдоль подножия Воскресенского кряжа.

Холмы и перевалы, через которые вела Северная дорога, были уязвимы для зимних штормов, часто отрезавших Барсолл от внешнего мира. Одной из причин сильного чувства локтя в деревне (оно стало одной из причин, почему Элли здесь так понравилось) было то, что для выживания не оставалось ничего другого, кроме как полагаться друг на друга. По словам местного викария Мэдлин Лоу, даже это не всегда спасало, и одна особенно затяжная и суровая зима – «Злая», как всегда называла ее Мэдлин, с заглавной буквы – почти опустошила деревню в Средние века, оставив к весне лишь горстку выживших.

Тем не менее по этому участку Северной дороги пока можно было проехать. Однако и в лучшую погоду поездка была долгой и изматывающей, так что возможность завернуть в паб ради обеда или пинты пива выглядела заманчиво, особенно если все равно собираешься пополнить бак. «Колокол» был построен в семнадцатом веке, но его нынешние хозяева шли в ногу со временем и установили рядом бензоколонку.

Фамуйива выкупили заведение у предыдущих владельцев пять лет назад и сохранили в былом виде. Поскольку их бизнес целиком зависел от путешественников, особенно зимой, выбирать клиентов не приходилось. Вот почему Тони Харпер постоянно там околачивался.

Элли не увидела никого на заправке, но в окнах паба горел свет, а рядом стоял новенький «Вольво», явно городской. В такую погоду уютный паб радовал глаз, а еще там можно было неплохо пообедать; в других обстоятельствах Элли выкинула бы к черту остатки пирожка и заказала пюре с сосисками. Однако штормовое предупреждение никто не отменял, да еще предстояла встреча с Харперами. Времени в обрез. Элли заперла «Лендровер» и вошла в паб.

В зале было пусто, если не считать пожилой пары, потягивавшей кофе над остатками ужина в углу (очевидно, это владельцы «Вольво»), и Шарлотты, дочки Йоды, протиравшей стаканы за стойкой. Элли остановилась у столика стариков, чтобы уточнить, куда они путь держат; путь они держали в деревню в трех милях к югу, дорогу к которой пока что не замело. Убедившись, что супруги слышали штормовое предупреждение, Элли двинулась через зал. Драный красный ковролин давно следовало заменить, но его пылесосили и мыли шампунем; обшитые дубовыми панелями стены и висевшие на них медные канделябры были отполированы до блеска. Рядом с тяжелыми старинными часами с маятником, установленными над камином, из стеклянной витрины смотрело на Элли чучело щуки, словно рыбина винила ее в том, что оказалась здесь.

Не на меня смотри, подружка: смотреть надо было, что в рот берешь (как сказал епископ актриске).

Элли облокотилась на стойку:

– Привет, Шарлотта.

– Наше вам.

– Ты вчера вечером была в баре?

– Нет, слава богу. Дэйв возил меня поужинать.

Дэйв Чэппл, двадцати трех лет от роду, был старше Шарлотты на три года. Он работал на своего отца, владевшего половиной арендуемой в Барсолле недвижимости, что делало бы Дэйва неплохой партией, имей он хоть малейшее представление о такой штуке, как половая верность. Элли понятия не имела, насколько Шарлотта осведомлена на сей счет, но бедная девочка, как видно, до сих пор полагала Дэйва своим обратным билетом к огням Манчестера. Элли не раз подумывала о том, чтобы высказаться, но какая двадцатилетка станет слушать старших? В этом возрасте вам кажется, что вы все знаете. Сама была такая.

– Стало быть, в баре был твой папа?

– Ну не мама же, верно?

– Ой. – Элли всегда нравилась Шарлотта, и некоторую дерзость с ее стороны она вполне могла бы снести, но всему же есть предел. – Вот этого не надо.

Шарлотта картинно вздохнула.

– Пардон. Я хотела сказать, – добавила она с подчеркнутой учтивостью, – подождите, констебль Читэм, я сейчас же за ним сбегаю.

Она вышла из-за стойки. Рядом со стойкой находились еще с полдюжины обеденных столиков, используемых в короткое время летнего наплыва туристов, бильярдный стол и лестница на второй этаж. Девушка сняла цепочку с надписью «Только для сотрудников», прицепила ее обратно и побежала наверх. Элли пожалела, что не может позволить себе пропустить стаканчик. Или закурить. И что в барах вообще больше не разрешают курить.

Потянуло сквознячком, и чей-то голос произнес:

– Пока.

Обернувшись, Элли увидела, как пожилая чета выскользнула за дверь. Та захлопнулась, отсекая стенания ветра, а через несколько секунд синий «Вольво» выехал на Северную дорогу. Счастливого пути, ребята. Снег теперь падал не переставая и гуще, чем раньше.

Элли повернулась обратно к стойке, когда кто-то протопал по лестничной площадке наверху и стал спускаться по лестнице.

Йода Фамуйива перешагнул через цепочку у подножия лестницы и прошагал к барной стойке. Не великан, но около того: рост шесть футов пять дюймов, косая сажень в плечах, и почти не растерявший мышечной массы, даром что ему перевалило за полтинник. Тренажерка у него была той же модели, что у Элли, – собственно, она свою и купила по его совету, благо он явно знал в этом толк. В нем только и было мягкого, что брюшко, обтянутое клетчатой рубашкой, да округлая физиономия с пухлыми щеками.

– Привет, Элли. – Он выглядел уставшим, впрочем, как обычно. Работа в пабе, жена и дочь отнимали много времени. Элли отметила, что в уголках его глаз пролегли морщинки, которых в их последнюю встречу не было, а на висках и в аккуратно подстриженных усах прибавилось седины.

– Йода. – Они, как обычно, пожали друг другу руки; в этом он был удивительно щепетилен. – Как там Барбара?

– В основном так же. Может, малость похуже.

– Ужасно сочувствую.

Он пожал плечами:

– Что имеем. Чем могу помочь?

– Шарлотта говорит, ты вчера вечером присматривал за баром?

– Ее куда-то вытащил ее… молодой человек. – Йода подчеркнул эти последние слова, показывая тем самым, что мог бы подобрать для Дэйва Чэппла пару эпитетов похлеще, ни один из которых в приличном обществе не допустим.

– Тони Харпер был?

Йода вздохнул.

– Что опять он натворил? – Как и Элли, он питал некоторую симпатию к паршивой овце в благородном семействе Харперов. Тони отвечал ему взаимностью, во всяком случае настолько, чтобы устраивать мордобои на стоянке, а не в самом пабе.

Элли пропустила вопрос мимо ушей.

– Он не бедокурил?

– Вообще-то нет, – сказал Йода. – А я пару раз думал, что без этого не обойдется. Заглянули к нам трое-четверо парней из деревни. Не знаю, что они тут забыли – может, им тоже нигде больше не наливают, – но они в основном резались в бильярд, а Тони сидел себе вон там, в уголке, – Йода кивнул в сторону зала, – и пил. Один из парней даже пролил его пиво – сдается мне, нечаянно, они не нарывались на драку, – а он спустил на тормозах.

– И много он к тому времени выпил?

– Ну, кружек шесть-семь.

На данном этапе Тони обыкновенно гулял по тонкой грани между «весь мир обнять готов» и «че зыришь, давно в лоб не получал?».

– Может, его что-нибудь беспокоило?

Йода пожал плечами.

– Да он был не особо-то разговорчив, разве только просил добавки, но как будто беспокоило.

– Во сколько он ушел? – В это время года Йода часто не закрывал паб до раннего утра, чтобы выцедить побольше из просевшей торговли.

– Ровно в полночь. – Йода указал на часы с маятником. – Знаешь ведь, эта штука отбивает время, как Биг хренов Бен. Тони эдак навалился грудью на стол, и я не знал, как с ним быть – думал, он закемарил. – Чтобы Тони заснул в баре? Это что-то новенькое. – Ей-богу, жалко. Ему, наверное, не стоит так много пить.

– И много он приговорил до ухода?

– Да как обычно, кружек десять-двенадцать. Но он вроде бы проснулся, когда понял, что уже пора. Допил свое пиво, вежливо так попрощался и ушел.

– А что другие выпивохи?

– Едва внимание обратили. Они засиделись до двух ночи.

К этому времени Тони Харпер, вероятно, был уже мертв.

– По имени кого-нибудь знаешь?

Йода вспомнил два имени, которые Элли прилежно записала.

– Спасибо, дружище. Передавай привет Барбаре.

– Всенепременно. А что случилось-то? Он вляпался?

Элли покачала головой:

– Пара туристов обнаружила его сегодня возле горной дороги. Похоже, он замерз насмерть.

– О господи. Совсем молодой еще.

– Да.

Йода ни словом не обмолвился о матери Тони – в конце концов, он, как и Элли, имел удовольствие общаться с Лиз Харпер. Если у него и возникли вопросы о том, как Тони оказался на горной дороге посреди ночи, он держал их при себе.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Пик-Дистрикт (англ. Peak District: «край вершин», «скалистый край») – возвышенная местность в центральной и северной Англии, находящаяся преимущественно в северном Дербишире, а также захватывающая Чешир, Большой Манчестер, Стаффордшир, Саут-Йоркшир и Уэст-Йоркшир. (Здесь и далее прим. переводчика.)

2

Дэвид Бэйли – знаменитый английский фотограф, один из возможных прототипов главного героя в фильме Микеланджело Антониони «Фотоувеличение».