скачать книгу бесплатно
Вид Гарота не внушал братьям оптимизма: растрёпанные седые волосы ниспадали на узкие костистые плечи, недовольное лицо с поседевшей щетиной выражало явное желание выпороть обоих как следует, да положение не позволяло. Мятая белая сорочка, наскоро надетые кожаные портки и отсутствие обуви – Гарота застали ещё во сне. Он лишь отчаянно покачал головой, когда Флаури и Джорджио, хитро улыбаясь, прошмыгнули мимо него и проследовали к кабинету старосты. Старый слуга не успел даже ничего возразить. А ведь в его обязанности входило проводить пришедших и доложить об их появлении. Лишь отчаянно махнув рукой, он зашаркал ногами в сторону своей комнаты.
Мадо, сумрачно уставившись невидящим взглядом в стену, сидел в кресле старосты и даже не шелохнулся, когда распахнутая дверь с грохотом отскочила от стены и захлопнулась за буквально влетевшими в кабинет братьями. Он что-то всё время беспорядочно бормотал, не отрывая глаз от невидимой точки. Взгляд его был совершенно пустым и безжизненным. Таким может обладать, например, дух или демон из потустороннего мира, но не живой человек.
«Может, он двинулся умом?» – невольно подумал Флаури, подходя ближе к столу.
В полумраке комнаты, освещаемой лишь дневным светом, пробивавшимся сквозь единственное мутное окно, было отчетливо видно, что Мадо чем-то напуган, скован незримыми цепями, не позволяющими ему того, что он всячески пытался сделать. Тонкие побелевшие губы беспрестанно шевелились, произнося странные и непонятные звуки.
– Мадо, что с тобой? – затормошил его Джорджио. Никакой реакции не последовало. Старший брат скорчил недовольную гримасу. – Мадо! – он провёл ладонью перед его глазами, пощёлкал пальцами, но всё тщетно.
В следующий миг рука Джорджио описала широкую дугу, и его кулак с размаху опустился на стол прямо перед Мадо. Находящиеся на столе чашки, ложки, чернильницы и другая мелочёвка со звоном подскочили. Мадо встрепенулся, словно его вывели из гипноза, и стал бешено озираться по сторонам.
Увидев двух братьев, он протёр покрасневшие глаза и негромко произнёс:
– Что вам угодно, друзья мои? – он говорил так, будто не было сейчас минутного оцепенения. А может, и не минутного… Кто знает, сколько он просидел так в безмолвном раздумье.
– Что с тобой только что было? – заговорил Флаури.
– А что со мной было? Я просто думал, – то ли действительно ничего не помнит, то ли тщательно пытается что-то скрыть.
Тимбертон-младший решительно заявил:
– Как поездка в Даллор-Кур? Что ты там узнал?
– Поездка? Какая поезд… – потупился Мадо, увидев, как недоверчиво смотрят на него братья. – Понимаете, – глухо вымолвил он, – я не могу ни слова сказать о случившемся.
Флаури резко оборвал его:
– Может, тебе помочь? – угрожающе спросил он.
– Нет-нет! Я бы с радостью вам всё рассказал, но я не могу ничего с собой сделать. Как только начинаю об этом думать, у меня тут же пропадает дар речи! Язык немеет! Я не могу говорить, понимаете?! Не могу написать – пальцы отказываются повиноваться, – почти простонал Мадо.
– Что-то не совсем понимаю! – скрестил на груди руки Флаури.
– Я лишь могу сказать, как выехал из Веорны и… Всё. Больше ничего! – с отчаянием произнёс новый староста деревни.
– Да, запахло либо идиотизмом, либо колдовством. Без того или другого здесь явно не обошлось, – надменно подбоченившись, вымолвил Флаури.
– Думаю, второй вариант, – говоря куда-то в стол, положил голову на ладони Мадо.
– Чувствую, от него мы ничего не добьёмся. Ответы надо искать в Даллор-Куре, – подытожил Джорджио, и младший брат уныло согласился.
– Только будьте осторожнее, – произнёс на прощание староста. – Мне кажется, недобрые вещи творятся вокруг!
Братья покинули дом, таивший в себе великую тайну. Ниточка тянулась в Даллор-Кур, к наместнику Дорвену.
«Надеюсь, он не будет молчать!» – задумчиво кусал губу Флаури.
Добраться до Второй столицы Алакорна не составляло особого труда. Грунтовая дорога, часто извиваясь между холмами и лесом, как огромная песчаная змея, никуда не расходилась, провожая путников прямо до городских ворот. Весь путь занимал не более двух часов, если добираться вместе с торговцами на их телегах. На лошадях же можно успеть и за час.
Отправиться решено было утром следующего дня, поскольку Джорджио должен явиться на учёбу в академию. Никто не знал, каким будет их визит к наместнику, допустят ли их пред его ясные очи. Простые граждане не могли даже с большим трудом пробиться на разговор с правителем. Надежда существовала, и отступать в таком случае братья не умели.
Флаури сложил в потёртый дорожный мешок немного припасов: ароматных лепёшек, пару небольших кусочков копчёного говяжьего мяса и фляжку воды. Не на неделю ехать, но провизия лишней не бывает. Как следовало из записей отца: «отправился на охоту, и вот уже пятые сутки брожу по бескрайнему лесу. Запасов, что взял на два дня, только-только хватило. Хорошо хоть вообще что-то положил тогда в мешок, иначе давно мой труп глодали бы падальщики! Если в ближайшее время не отыщу воду, быть беде! Странный какой-то лес. Ни птиц, ни зверей. Даже ручья захудалого нет. Как знал, что охота не выдастся», – провизия никогда не бывает лишней.
Сын Варнора надел тунику, прицепил к широкому поясному ремню выкованный давным-давно отцом длинный боевой клинок. Не видавшее сражений лезвие мягко отливало на свету радужными отблесками. Добротно сработанная рукоять была надёжно обмотана крепким кожаным ремнём. Флаури гордо, словно у него сейчас в ножнах висел меч самого Фар-Фалиена, направился к конюшне, где его уже ждал Джорджио, выводя коней из стойла.
– Ты чего это, – раскрыл рот Джорджио, – на войну собрался?
– Последние дни моей жизни показывают, что с оружием будет намного безопаснее, – буркнул тот.
Брат лишь пожал плечами.
Флаури вскочил на Сириуса и оглядел окружавшую его местность, будто запоминая каждую деталь, каждый дом и улочку, каждую животину, что лениво мотала головой в загонах. Он вдруг увидел себя лет в восемь, жизнерадостного, неугомонного мальчишку, который без устали прыгал и носился целый день по двору. Вот и мама, развешивающая чистое постиранное бельё на верёвки, а вот приветливо размахивающий руками, вернувшийся из Даллор-Кура отец…
Отец…
Флаури почувствовал вдруг несильный толчок в плечо:
– Уснул, что ли? – удивлённо смотрел на него Джорджио.
Брат только отмахнулся, опустил взгляд на серебряную монету, что достал из кармана, и вновь поднял голову, пытаясь разглядеть картины прошлого, но всё исчезло. Он сунул серебряник обратно и повернулся к спутнику. Тот недоумённо смотрел на него.
– Вперёд! – воскликнул младший брат, и они оба пришпорили коней.
Пасмурное промозглое утро не предвещало улучшения погоды в течение дня. Всюду небо заволокли тяжёлые грозовые тучи, казалось, не собиравшиеся убираться с небосвода.
Где-то на юго-востоке грянул могучими раскатами весенний гром, стремительно догоняя путников. Они ехали не спеша, строго на закат, укутавшись в тёплые шерстяные накидки. Через милю от деревни грозовой фронт, коснувшись своим прохладным крылом, заставил их подогнать коней. Противный моросящий дождь как-то внезапно превратился в крупный ливень, застлавший всё вокруг белёсой водяной стеной.
Моментально захлюпала тёмно-коричневая жижа под копытами лошадей. Едва различимая дорога сворачивала вправо, огибая невысокий холм.
Ветер, дувший братьям в лицо, донёс до них еле слышное конское ржание. Флаури сначала решил, что ему показалось – шум дождя и стук копыт не давали толком сосредоточиться. Но чем ближе они подъезжали к раскинувшемуся за холмом лесу, тем отчётливее слышались доносившиеся оттуда звуки.
Братья натянули поводья.
– Ты тоже слышал? – невозмутимо произнёс Джорджио, глядя вглубь леса.
Кони настороженно заплясали.
– Может, торговцы… – осёкся вдруг Флаури, – а где тогда телеги?
– Чего гадать. Пойдём, поглядим! – спрыгивая с Арнаура, сурово бросил брат.
– Ну… пошли, – с сомнением в голосе согласился Флаури.
Лес казался каким-то встревоженным. Чувствовалось даже, словно он пытается предупредить их: «Осторожно, друзья! Здесь очень опасно!»
Оба спешились и, привязав коней, исчезли между деревьев. Капли дождя шелестели в кронах, словно пытаясь сыграть незатейливую монотонную мелодию. Где-то правее фыркнул конь, и двое, медленно переступая, направились сквозь густые заросли. Между огромных многолетних дубов, стоявших горделиво и непреклонно, будто бы собравшись здесь на особый совет, показалась лошадиная морда, испуганно глядевшая на подкрадывающихся людей. Красивая золотистая масть с пышной белоснежной гривой и не менее прекрасным хвостом, резное седло с позолоченными пряжками на широких чёрных ремнях – порода королевской знати, сомнений не было.
Конь нервничал, судорожно переступая с ноги на ногу. Чем ближе подходили братья, тем сильнее он беспокоился. Животное время от времени решалось ринуться прочь, но что-то его в последний момент останавливало. Конь не был привязан, однако дёргался изо всех сил, пытаясь вырваться из каких-то других незримых оков.
Всё же инстинкт самосохранения сыграл главенствующую роль в поединке чувств и эмоций. Завидев приблизившихся почти вплотную братьев, конь вскочил на задние ноги, пронзительно заржал и бросился дальше, вглубь леса.
Подойдя к тому месту, где только что в страхе трепетал хафлингер, братья не заметили ничего странного. Правда, тщательно приглядевшись, Тимбертон-младший вдруг увидел среди трухлявых позеленевших мхом пней и поломанных кустов кожаный сапог. Рядом – ещё один… Да вон и…
– О боги! Это же человек! – взорвался Флаури, отскочив в сторону.
Они раскидали нарочно наваленные ветки, и перед их глазами предстало ужасное зрелище. Уже окоченевшее мёртвое тело было буквально рассечено надвое от плеча до пояса. А лицо несчастного…
– О Великий Фар-Фалиен! Что с ним сделали? Где его лицо? – Приступ тошноты вдруг одолел Флаури, и он, закрыв ладонью рот, отшагнул в сторону. Но внезапно накатившийся комок всё же отступил.
Какой-то изверг беспощадно изуродовал человека. Лицо было просто-напросто сорвано с его головы вместе с волосами. Выпученные глаза выражали такую адскую боль, что кровь стыла в жилах.
Он явно был ограблен: на нём осталась только лёгкая белая рубаха, хотя кровь пропитала её почти всю, да портки. В такой одежде сейчас и бродяги не ходят.
Но вот, что странно. Сапоги, вполне приличные, кажется, работы мастеров Эйрдалла, с явно выраженным заострённым и загнутым вверх металлическим носком, остались на нём. Такие могли быть сделаны и на далёком юго-востоке кочевниками, но качество уж совсем поражало – аккуратный ровный шов, добротно выделанная бычья кожа, твёрдая обтекаемая подошва без зазубрин и необтёсанных углов, которые допускали непрофессиональные западные сапожники. Ни один уважающий себя мастер допустить халтуры не мог, с ним просто не стали бы дальше иметь дела. Подобные сапоги продавались практически везде, и в Алакорн их тоже привозили.
Что же было надето на убитом, если оставлена отнюдь не дешёвая обувь? Да и кто он вообще такой? Не торговец, определённо. Ни одного признака, указывающего на принадлежность человека к какому-либо роду, гильдии или государству…
– Похоже, здесь случилось самое страшное! – задумчиво закусил губу Джорджио, и, прочитав в глазах брата немой вопрос, продолжил: – Если убитый не из простого люда, то в Даллор-Куре начнётся большая суматоха. Преступления против власти признаны самыми тяжкими, и наказание за их совершение – мучительная смерть. И я бы не позавидовал тому, кого обвинят в содеянном.
Флаури и Джорджио поспешили поскорее убраться с места убийства, дабы кто-нибудь не заметил их рядом с трупом. Доказывай потом, что проезжал мимо и ни в чём не виноват. Люди здесь впечатлительные да недоверчивые. Скрутят и сдадут патрулю близ Даллор-Кура. Но сообщить о находке братья всё же сочли необходимым.
Они осторожно вышли из леса, предварительно оглядев окрестности в поисках нежелательных свидетелей. К счастью, вокруг оказалось пусто. Отвязав коней, братья задумчиво переглянулись. Джорджио насыпал возле края дороги небольшую кучку ломаных веток, чтобы легче было заметить место трагедии. После они вскочили в сёдла и галопом понеслись дальше.
Тем временем потоки воды, изливаемые небесами, поутихли, превратившись в обыкновенный монотонный дождь, который, ясное дело, прекратится очень нескоро. По весне такие дожди на севере королевства – не редкость, и могли продолжаться неделю-две, затапливая поля и размывая дороги. Впереди пора, когда торговцы станут опаздывать на рынок Даллор-Кура и возвращаться домой заполночь, застревая в глиняной жиже.
Острые шпили серых сторожевых башен медленно поднимались из-за зеленеющих холмов, словно вырастая на глазах из-под земли. Это означало, что ехать до города оставалось ещё минут двадцать пять-тридцать. Дорога круто уходила вверх, заставляя коней перейти на рысь. Обычно в этом месте торговые обозы тянулись лениво, ещё больше скрипя колёсами под тяжестью наваленных грузов, а торговцы то и дело вытягивали шеи, следя за тем, не упало ли что-нибудь с их телеги.
Флаури, очутившись на вершине, легонько натянул поводья. Давненько он не ездил этой дорогой. Обводя взглядом раскинувшуюся перед ним картину, он внутренне восхищался невообразимыми красотами здешних мест. Даже густая пелена дождя не могла затмить блещущие жизнью равнины.
Сам Даллор-Кур находился под защитой горных цепей, окружавших город с севера и запада. Словно накрытый каменным капюшоном, он существовал беззаботно, жизнь в нём текла спокойно и размеренно. Ограждённый белыми стенами и ощетинившийся множеством смотровых и замковых башен как огромный еж, Даллор-Кур являлся неприступной крепостью для завоевателей, поэтому за своё полувековое существование не знал горечи разрушений и грабежей. Через горы пробраться к нему вряд ли сумел бы даже самый ловкий эльф. В южных лесах повсюду расставлены тайные сторожевые посты, по тракту до развилки на Эйрдалл и Къёрденфелл непрерывно ездили патрули, так что кочевые племена, широко заселившие земли на востоке, недолго пытались пробиться через пограничье Алакорна.
– В другой раз будешь любоваться! – оторвал от размышлений брата Джорджио.
Он кивнул в сторону Второй столицы, поторапливая Флаури, и тот пришпорил Сириуса.
Вблизи города они наткнулись на выезжающий в караул патруль. Сообщив о месте преступления, братья надеялись продолжить путь, но старший патруля потребовал удостовериться в личности докладчика. Изучив пропуск Джорджио, выданный ему в академии, патрульный записал что-то себе в небольшую книжку в тёмно-коричневой кожаной обложке. Предупредив о возможном вызове к капитану стражи Даллор-Кура в ближайшее время, он отпустил ребят.
На посту у сторожевых башен их задержали ненадолго. Джорджио вновь предъявил пропуск, и стражник, сонный и недовольный тем, что приходится так рано вылезать из своей будки, да ещё и в дождь, молча махнул рукой, разрешая путникам проехать.
– Не успел ещё глаза продрать, что ли? – возмущённо заявил Джорджио, когда они отъехали от поста. – Обычно без пропуска пускают, а тут… Забыл, что ли, моё лицо?
– Посмотрите, какая важная персона! Тебя, может, и наместник без разговоров вином потчует? – улыбнувшись, ткнул брата кулаком в бок Флаури.
– Когда ты в последний раз здесь был-то? Тебя же никто не знает! Ехал бы один! Только пришлось бы тебе с полчаса объяснять этому стражнику, что ты не варган какой-нибудь!
– Я что, похож на варгана?! – возмутился Флаури, не восприняв шутку.
– Ты – нет, но…
– Тогда в чем проблема? – прервал младший брат и хотел что-то ещё сказать, но увидел, как на следующем посту – перед самыми городскими воротами – зашевелились стражники. На этот раз останавливать их не стали. Здесь Тимбертона старшего узнали. Солдат еле заметно кивнул. Джорджио ответил тем же.
– Варгана вот поймал, везу к наместнику! – деловито вскинув подбородок, резко выпалил он.
– Похож, похож… – подыграл ему стражник, и весь пост разразился громким смехом.
– Ты, конечно, не похож, – продолжил разговор Джорджио и заулыбался: – Но так считаю только я.
Флаури саркастично скорчил гримасу радости, показывая таким образом, что благодарен за столь «добродушное» отношение.
Копыта застучали по подъёмному деревянному мосту, который был опущен в ожидании торгового каравана. Его огромные цепи тянулись высоко к вершине крепостной стены, где находились механизмы управления. Ворота венчала геральдическая эмблема королевства – уже знакомый золотой дракон на чёрном щите, раскинувший величественные крылья, словно лучи солнца над землями королевства. На сторожевых башнях неподвижно, словно статуи, стояли стражники.
Серая громада арки городских ворот проплыла над головой. Братья проехали небольшой коридор и очутились во внешнем кольце города – самом обширном районе, где проживали все простые подданные, располагались таверны, рынок и различные мелкие мастерские. Всё здесь жило простой, незамысловатой, но, в то же время, интересной жизнью. Дорога, вымощенная тем же белым камнем, видимо, была центральной. От неё лишь расходились в разные стороны неширокие песчаные тропинки, ведущие в переулки между домами.
Братья направили коней по главной улице к внутреннему кольцу. На первый взгляд здесь оказалось довольно трудно проехать. Разодетый в цветные кафтаны и платья народ вываливал из домов с корзинами, полными разнообразной выпечки, постиранного белья и специй, с телегами, набитыми тюками и мешками; кто-то вёл с собой скотину, кто-то спешил уладить повседневные дела. Казалось, вот-вот, и сейчас все разом столкнутся – такой нескончаемый и насыщенный поток людей и животных заполнял городские улицы. Но, к удивлению Флаури, никто даже и локтем никого не задел. Будто бы здесь каждый имел свою собственную дорогу, что шла в обход остальных.
Весьма невысокие, хоть и двухэтажные, каменные домики стояли, плотно прижавшись друг к другу, словно чёткий строй королевского полка. И лишь когда дорога уходила вверх, они образовывали подобие огромной лестницы, ведущей, казалось, в небеса. Справа от дороги за домами высилась стена внутреннего административного кольца, где располагались и замок наместника, и академия, и королевские мастерские, а также дома наиболее известных и занимающих высокие должности на службе господ.
У Флаури глаза слепило от сверкающей белизны города и пестроты красок в людских одеяниях. Да, здесь одевались довольно прилично даже не богатые слои населения, поскольку работали все, кто имел руки и ноги. Шелка, бархат и меха были, конечно, уделом высших сословий, но даже простой лесоруб мог себе позволить обзавестись праздничным костюмом, отличавшимся качественным шитьём.
Помимо мастерских, люди работали во фруктовых садах, в полях, занимались промыслом; не обделённые силой и здоровьем трудились в каменоломнях и шахтах, где человеческий труд ценился очень высоко, и также высоко оплачивался. Даллор-Кур славился мехами и кожами на весь Алакорн. Ближайшие леса буквально трещали от наводнявшей их пушнины. И те, кто достойно обучился охотничьему мастерству, уже давно обустроились во внутреннем кольце города, обвешав стены своих домов причудливыми трофеями.
Город не замолкал ни на секунду. Людские голоса и крики, детский смех, конское ржание и стук копыт, лязганье металла, удары кузнечного молота и жар мехов. А запахи! Даже из проулка, ведущего к городскому рынку, доносилась невероятная смесь пряностей, выпечки и жареного мяса. В желудке предательски заурчало.
– Почти пришли, – сказал Джорджио, отвлекая брата от восхищения городскими изяществами. Невдалеке показались чёрные железные ворота внутреннего квартала.
– Времени у меня почти нет, так что к наместнику пойдёшь сам. Расскажешь всё, как есть, и попытайся выяснить, что же случилось с Мадо, – доставая пропуск в академию, произнёс Джорджио. – Потом мигом домой!
– Предъявите ваши бумаги! – чётко заговорил вытянутый, как струна, стражник.
Флаури протянул свёрток. Во внутреннее кольцо пускали только по документам, отмечая каждого прибывшего в книгу учёта. Джорджио, как курсант академии, проезжал по пропуску, а его брат мог попасть туда только по бумаге, удостоверяющей его рождение.
Записав путников, стражник сделал шаг в сторону, позволяя им проехать.
Внутренний квартал города отличался как своим архитектурным содержанием, так и статусом людей. Богатые кафтаны, украшенные причудливым шитьём и шелками, говорили о знатном происхождении гражданина; блестящие серебром кирасы, высокие геральдические щиты и синие плащи с золочёными фибулами на груди свидетельствовали о принадлежности воина к королевскому полку; а уже знакомые братьям чёрные одеяния всё с тем же драконом на груди и плаще позволяли отличить в толпе человека, имевшего здесь власть. Они занимались самыми различными делами: от торгового и дипломатического представительства до выполнения судебных полномочий. Таких было всего десять. Их называли Королевскими Мастерами, и назначались они лишь по указу самого короля Фаррогота.
Миновав ворота, братья очутились на центральной площади Даллор-Кура, по центру которой, раскинув исполинские крылья, строго встречал их каменный дракон. Его глаза внимательно вглядывались в каждого, кто проходил мимо, безмолвно предупреждая о том, что их обладатель пристально следит как за поступками, так и за мыслями.
– Всегда хотел спросить, – начал Флаури, проезжая мимо каменного гиганта, – остались ли ещё в Эруаде вьорны?
– Чего? – буркнул Джорджио, отвлечённый от размышлений.
– Ну, по легенде…
– Нашёл, о чём думать! Ну, прячутся где-то в Срединных землях! – фыркнул Джорджио.
– Интересно, просто…
– Мне нет до этого дела! Ты не о том думаешь! Вспомни, зачем мы приехали! – дерзко ответил Джорджио.
