скачать книгу бесплатно
Криптомнезия
Демьян Дмитриевич Пугачёв
Бытие в форме тюрьмы. Тюрьма в форме бесконечных повторений. Повторения в форме совершенно непредсказуемых событий. За ужасающим паттерном стоят загадочные метатеррористы из «Карнавала», чьи намерения неизвестны, а методы – безжалостны.Получится ли у несчастных жертв сбежать из закономерности? Чего это будет стоить? Книга содержит нецензурную брань.
Криптомнезия
Демьян Дмитриевич Пугачёв
© Демьян Дмитриевич Пугачёв, 2024
ISBN 978-5-0064-6175-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Новинка»
Двадцать восьмое июня.
После отделения от материнской пуповины совсем беззаботных деньков в жизни остаётся мало. Двадцать восьмого июня, на следующий после ЕГЭ по информатике день, для некоторых начался редкий период совершенно свободных пробуждений и засыпаний.
Особенно ценен промежуток между школой и университетом тем, что предшествуют ему тревога и почти мистическая растерянность в пустых классах по заранее известным дням. Ещё лето перед студенчеством ценно тем, что после него не будет следовать ни одного лета с помаркой «иду в n-ый класс». Жизнь обещала меняться, но перед этим сладко замирала в тепле и безделье.
О волшебстве периода проживающие обычно не думают: жаркие дни, светлые ночи, никуда не надо, из уже тесного мира детей вылупился, но в мир взрослый ещё не попал. Даже если планируешь поработать или тебе не с кем делить радости и грусти, всё равно последнее после школы лето запомнится хотя бы из-за того, что оно «последнее после школы».
И вот Лёша Мебелёв проснулся утром двадцать восьмого июня беззаботным: баллы по только сданному предмету должны были быть известны только через неделю (в лучшем случае), потому и смотреть с расширенными зрачками на неаккуратные сайты ВУЗов мечты не было смысла. Оставалось ждать, а ждал Лёша спокойно и уверенно.
Запах свободы на тополиных разогретых облаках влетел не только к Лёше. Ибрагим Бадави, Кирилл Чапаев, Юра Милонов – Лёшины друзья – тоже проснулись раньше полудня, потому что двадцать восьмое июня – день, когда они все вместе собирались эксплуатировать свою мимолётную беззаботность.
Друзья собирались к озеру на машине. Каждый пункт их плана разил всем тем, что все взрослые мечтают вернуть или пережить (если в своё время упустили): ехать собирались на рабочей машине отца Кирилла, закупили яблочный сидр, место у озера обещало быть красивым, песочным и безлюдным. Промусоленная в сети и на переменах давняя идея дожила до своего двадцать восьмого июня.
Лёша не ворочался во сне, не просыпался, его собственные руки ему не мешали – при его условиях странно, но он наловчился спать в своей узкой кровати (хотя он ассоциировал её с гробом). Утро ткнуло солнечным зайчиком в закрытые его глаза через висящие напротив кровати настенные часы. Далёкое от нежности пробуждение, но подстать дню – бодрость за двадцать минут до будильника, длинный интересный день впереди.
Ванная. Провёл рукой по стакану с щётками в поиске своей среди родительских. Большие Лёшины глаза ещё медленно моргали и слипались, поэтому утро у него шло наощупь. Вверх-вниз, вглубь-наружу, влево-вправо – много раз. Мягкая жгучая белизна пухла и колола в полости, пока Лёша её не сплюнул. Вверх-вниз, вглубь-наружу, влево-вправо – много раз. Пластмассовые волоски тёрлись, вода бежала. Лёшин мозг постепенно приступал к своим обязанностям.
К концу водных процедур он заметил, что пританцовывает в каком-то ритме. Только приступивший к своим дневным обязанностям мозг выполнил свою первую задачу – откуда-то из пучин вспомнил песню. Песня была хороша, песня была для двадцать восьмого июня.
Потому что мне хорошо!
Летящая в небо рысь
Нарушаю все законы!
Я гоночный балииид!
Я мчу без оглядки, меня не остановят!
Весело сбежал по лестнице. Предвкушение. Предвкушение солнца, предвкушение лиц друзей, предвкушение дороги, предвкушение ласкающей прохладной воды.
Тёплая пищащая дверь, тёплая даже со стороны подъезда. Открылась. Усилие. Одна за другой Лёшины черты поздоровались с улицей. Портрет человека в самом своём цветении, ещё не сбросившего последнее округлости: незасеянное поле, взрытое, без борозд, с сорными короткими прорастаниями. Куда ни поворачивалось поле – ослепляло. Неоновая трава прожигающе брызгала, асфальт светил ярко и серо, белые панели домов агрессивно щипали за края угла обзора. Аквамариновая бесконечная ткань диодов, фрагментарно закрываемая перистой стекловатой. Плазменный желтый блик на оптике. Зажмурился, улыбнулся. Хорошая погода в Гехимнисбурге.
Когда друзья составляли план, каждому выпала своя задача.
Самая ответственная и сложная часть была за Кириллом – он отвечал за транспорт. Ребята считали его хорошим и ответственным человеком, но тугодумным и наивным. Только за глаза и в шутку к нему применяли существительные на букву «д». Никто за это не любил его меньше, потому что в компании он был спокойно-приятным. После девятого класса он ушёл в колледж, но его связь с друзьями от этого не ослабла.
Ибрагим был в более близких отношениях с Кириллом, чем остальные – Ибрагим бы даже пошёл вместе с Кириллом в колледж после девятого, но проучиться лишних два года его заставили родители. Доводы о возможности получения высшего образования после специального не помогли, поэтому Ибрагим сдавал ЕГЭ и готовился идти в ВУЗ. Нормально было бы настоять на своём решении, но в Ибрагима было вшито избегание конфликтов с авторитетом. Это не уменьшало качество его жизни, потому что у него была большая семья с глубокими, широкими и со всех сторон живыми корнями – двигаясь в направлении мнения родни, Ибрагим не тревожился остаться один на один с трудностями. Именно он предложил идеальное место для отдыха у озера, там он был семьёй.
Юра с краткого наблюдения мог показаться прибором отдельным от товарищей, а то и вовсе «запасным». Заблуждение. Он был социально пассивен – не более. Мало говорил, общий спор привык слушать или игнорировать. Когда было надо, Юра очень лаконично комментировал ситуацию. Меньшую часть времени – во время бесед тет-а-тет – он показывал себя с другой стороны. Двум готовым ушам Юра мог часами хвастаться опытом в MMORPG, пересказывать научпоп-видео и статьи из Википедии, рассказывать про новую музыку. Он имел много поверхностных и чуть углублённых интересов из самых разных областей. Друзья называли его умным, а он себя признавал всего лишь эрудированным.
Из своих друзей Юра был наиболее успевающим в учёбе, помогал и друзьям разбираться в материале (или давал с себя «скатать»), за что был отдельно любим и уважаем друзьями. Кирилл, Ибрагим и Лёша были уверены, что Юра наберёт свои запредельные баллы на ЕГЭ и будет учиться в столице. Это простимулировало друзей ни в коем случае не терять удачных возможностей видится, так что Юра, хоть того и не знал, сильно мотивировал друзей обязательно воплотить «двадцать восьмое июня» в жизнь. В том была его роль.
Лёша Мебелёв. Первое впечатление от него у всех было устойчиво положительное, второе тоже, третье, четвёртое… Он был способен оставить любое количество хороших впечатлений, потому что «особо весёлую» свою сторону он являл только среди тех, кто мог её принять. Понимали Кирилл, Ибрагим и Юра следующее: небольшие акты вандализма, мелкое воровство (в чисто увеселительных целях), провокации, беззлобные проникновения и «перфомансы». «Перфомансы» – это что-то такое, что совмещает в себе вандализм, воровство, провокацию и проникновение. Глубоко в душе Лёши наверняка жил большой человек большого искусства.
Самым большим шедевром в его «карьере» друзья и он сам считали вынос целого унитаза из школьного туалета. Разумеется, друзья ему помогали, но самое сложное он делал сам. В итоге всё было исполнено так профессионально, что четверым ничего за это не было. Сложная, почти военная операция, чётко спродюсированая и, конечно, незабываемая. Удаление хлипких болтов с неподключенного к водопроводу унитаза провёл сам Лёша, тащили фаянс через пожарную лестницу друзья вместе, оставили под деревом на школьном дворе. Авторство выдающегося хулиганства осталось для администрации школы секретом. Из Лёши собирался расти успешный руководитель – как раз он и спроектировал поездку в том виде, в котором она состоялась.
В десятом классе, когда команда в учебное время стала меньше, перфомансы сначала заредели, потом совсем ушли. Могло показаться, что Лёша Мебелёв тривиально перерос вредительство и нашел своей энергии полезное применение.
Нет.
Однажды в откровенном разговоре Юра высказался насчёт «перфомансов», и Лёша всё взвесил и решил искать другой выход своей тяге к эпатажу. Издевательства над порядком перенеслись в онлайн-игры и секцию комментариев в соцсетях. Лёшу теснила эта перемена, весь последний учебный год он полухандрил, не подавая виду. Двадцать восьмого июня Лёша Мебелёв планировал быть таким же весёлым, как давно. У него было предчувствие, что и без его «перфоманса» должно случиться что-то эдакое.
Марево от асфальта держало поле зрения, искажало и размывало, как скупая обработка текстур окружения. Сливающиеся с электрическими столбами забитые зелёностью (#00ab60) деревья, исполненные трассировкой маленькие тени под людьми, предметами, растениями.
Черный минивэн с разрезанной открытостью двери надписью «Карнавал». На капоте широко улыбалась наклейка клоуна. Внутри Лёшу уже ждали трое. На прыгающих ногах Лёша подошёл. Все во все зубы, смешки, рукопожатия.
– Ну чё ты? Залезай давай, нам ехать ещё.
Ибрагим затянул Лёшу в машину.
– А сейчас сколько? – Лёша заковырялся по двум узким карманам в поиске телефона.
– Уже без десяти, – весело ответил через плечо сидящий за рулём Кирилл.
Играла музыка.
Сквозь спинки кресел Лёша протиснулся к друзьям. Юра молча улыбался в открытую на телефоне карту, Кирилл нервно перекладывал руки с панели, с панели на руль, с руля на проигрыватель, с проигрывателя на руль, с руля на зеркало заднего вида, потом обратно на руль. Ибрагим смерил Лёшу взглядом и, не найдя ничего в руках или на спине, спросил:
– А ты чего без всего?
– Э, – Лёша глянул вглубь салона, где располагались два лежака, сумка-холодильник, три вещевых мешка и сложенный брезент, – налегке!
– А плавки? – спросил Юра, приподнял бровь.
– Рыбу на червя ловить будешь? – Кирилл отвлёкся на мгновение от дороги ради гениальной искромётной шутки, в коей метафоры и глубины больше, чем может осознать средний человек.
Все засмеялись: Кирилл довольно, сконцентрированно на дороге и ушах (чтобы слышать результат своего юмора), Ибрагим раскатно во весь голос, Юра сквозь кривые губы «хы-хыкал». Лёша не смеялся, а пораженчески-иронически поджал губы. Глазами, однако бросил бессрочную дружескую угрозу тоже над ним пошутить.
– В трусах буду, обсохнут.
Остаток смеха. Потом разговоры длиной сто сорок четыре километра от города со средней скоростью семьдесят два километра в час.
Летний северо-западный ландшафт, с жиденькими лесополосами, заброшенными полями и шествиями борщевика. Ярчайший фонарь иллюминировал в Карнавал-мобиль, приводил его к общей по местности температуре. Встречные автомобили бешено врезались в пустоту слева.
Под бодрое дробное булькающе-дрожаще, без малого безумно, брызгает бездумным бегом и битом. Быстрое бурчание с обидной богу бранью про зарабатывание бабок и «блядей», бережно облизывающих бицепс. Наблёвывает брасом, разбазаривая про бедность и безропотность плебса, забредает бредом о бездарный батлерах, да так, что башка набекрень.
В общем, играл рэп.
По сторонам мелькали билборды с яркой невидимой рекламой, они оставляли на периферии градиентный след: от синего к желтому, от желтого к белому, от белого к зелёному, от зелёного к красному, от красного к синему. Пунктир бледных отражателей на дорожном заграждении сопровождал машину, пока та послушно разметке накатывала километр за километром. Непостоянная скорость в усреднении была равна семидесяти двум километрам в час.
– Так я говорю – бизнес надо делать! – Лёша с чувством доказывал держащему руль Кириллу, – работать на дядю никакого смысла, если хочешь нормальных денег.
– Да ну этот твой бизнес. У меня специальность хорошая.
– Надо добывать успех, а не в офисе сидеть, как лох.
– Нормально… – Юра с саркастичным удивлением.
– Уж лучше работать. Какой бизнес, когда кризис? Придумай, что продать, ищи клиента, ищи деньги, дрочи документы, – Ибрагим высказался и схватил свою голову так, словно даже мысли о документах его раздражали.
– Хм, – Лёша задумался, – так поэтому в бизнесе главное – команда. Каждый выполняет свою часть, в которой хорош. Ну, вот как мы, например.
– И кто тогда начальник, – Кирилл даже оторвался от дороги.
– Э, а не пофиг? – Лёша потерялся в вопросе.
– Нихрена себе «пофиг», – Ибрагим посмеялся и прожестикулировал в Лёшу, – а кэш и хайп кому тогда?
– Кэш поровну! – в этом вопросе он не потерялся, – или по вкладу. Как договорятся.
– Без начальника никто не договорится, – Кирилл сказал это специальным «заканчивающим» тоном.
Иногда Кирилл мимолётно важничал в интонациях и формулировках, потому что чувствовал за собой превосходящий жизненный опыт: он первым из друзей заменил слова «урок» и «учитель» на «пара» и «препод», он имел водительские права и работал летом, пока остальные прохлаждались. Он иногда словно забывал об отсутствии разницы в возрасте. На самом деле «забывать» не приходилось – всегда он ощущал себя на три-четыре года старше друзей.
– Ну ты это, – Ибрагим толкнул приунывшего Лёшу, – если всё-таки бизнес бахнешь, про нас вспомни.
– Пф, – Лёшка дунул расслабленными губами, как лошадь, – у тебя-то всё готово уже, тебе мой бизнес зачем?
Большая семья Ибрагима Бадави владела крупной сетью столовых, обеспечивающих питание школ, колледжей и университетов. Дальнейший жизненный путь Ибрагима независимо от образования должен был идти рука об руку с этим.
– Ну лямчик на сбер кинешь? Пэжэ! – Ибрагим подтрунивал.
– Да хоть два, Ибря… – Лёша вынул из шорт под-систему, запаровозил.
– Спасибо, брат! – Ибрагим, улыбаясь, протянул просящую никотиновую пластмасску руку.
– Только сам мне кинь три, – продолжил Лёша с ироний. Соснул дым ягодного аромата, передал «сосалку» Ибрагиму.
– Ребят, ну вы чего? – Кирилл нервно оторванной от руля рукой отогнал от себя дым, – потерпите.
– Так окна же открыты, – Лёша принял свою пластмасску от Ибрагима, – не задымим.
– Пропахнет – отец убьёт.
– Это же «лесные ягоды» всего лишь, – сказал Ибрагим и всё-таки погнал никотиновый дым в сторону окна.
– Думаю, начальник – это «корпоративная воля».
Молчание.
– Нифига выдал, – Ибрагим погрозил пальцем Юре, – то-то ты со сложным ебалом сидишь.
– Это ты про что? – Лёша уже забыл ушедшую часть разговора.
– Про начальника в коллективе. Думаю, можно совсем без него. Начальником может быть отсутствие начальника.
– Ой, не надо только этой душнины, – Кирилл заморщился, но не от Юры, а от сползшего с зенита на лобовое стекло солнца.
Юра не продолжил. До наступления длительного молчания, Лёша затребовал развития мысли:
– Так чё там?
– Думаю, всё равно управляют деньги и всё такое.
– А, ты об этом, – Ибрагим, вроде, готовился удивиться, но с удовольствием разготовился, – это-то понятно, деньги – это круто.
– Согласен, – Кирилл снова сказал это «заканчивающим» тоном.
Лёша не выразил согласия (но был согласен) потому что видел, что Юра вот-вот продолжит мысль.
– Компания же использует деньги для роста. Следовательно, компания управляется ростом. Так как «компания» состоит из людей, она тоже живая – люди же живые. И рост свойственен всему живому – поэтому компания это организм…
– А вот и нихуя! – Ибрагим перебил Юру и махнул в его сторону рукой, – вот у моего дяди шаурмичная на Левина шестнадцать, (где мы едим после школы) мне кажется, это лишняя вставка. Она немного немотивированная как будто, да и из следующей фразы и так понятно, что они там бывают, нифига не растёт. Открыл четыре года назад – не растёт. Даже наоборот: кресла рваные и долги.
– Как у него дела, кстати? Мы у него с экзаменов не были, – Кириллу это было интереснее разглагольствования о природе бизнеса.
– Да нормально. Был у него недавно – он себе нанял женщину какую-то помогать. Клёвая милфа, но соуса не долила.
– А говоришь, ничего не выросло, – заметил Лёша.
– Да разве рост? Платить-то ей надо, а выручка та же.
– А время? Времени же у дяди Измаила стало больше, сил меньше тратит. Тоже рост ведь.
Лёша был очень доволен своим аргументом.
– Да всё это шило на мыло. Давайте на обратном пути к нему похавать заедем? – Кирилл обернулся к друзьям предлагающе.
– Давайте. Сделают нам как в прошлый раз, с чернично-брусничным, – Ибрагим провёл языком по верхним зубам, вспоминая тот вкус.
– Мне тогда не вкатило, обычная лучше. Говно хипстерское, – Кирилл отмахнулся.
