скачать книгу бесплатно
– Сам ты говно, – Ибрагим продолжал вспоминать языком уже по передним зубам, – черника и брусника всегда были имбой к мясу.
– Бля, но не в шаурме же!
– А что такого? Я вот обычную есть не могу после того, как ту попробовал. Я пытался как-то дома такую сделать…
– И говно получилось, а? – Лёша подтрунил.
– Потому что у меня лаваш был не такой и овощи. Там надо было, короче, не огурцы и помидоры класть, а…
Параллельные разговоры шли не пересекаясь, как не пересекались левая и правая границы дороги. Юра рассказывал Лёше про «метафизику бизнеса», Ибрагим и Кирилл спорили о еде. От такого сочетания разговоров воздух в салоне был и томным, и голодным одновременно.
Времени было немного за полдень, то есть самое противное для противников жары. Заветная концовка дороги «туда» (она же завязка дороги «обратно») была близка. Дважды между порослью кустов и деревьев Юра видел водную гладь, но она мигала слишком быстро, что бы он успел хлопнуть кого-нибудь по плечу и показать в окно.
После проезда нескольких билдбордов про опасность быстрой езды и недвижимость в Калининграде, карнавал-мобиль въехал в деревенский некрополь. Заброшенные жилые чахлости, зелень, бежевый монолит здания местной администрации, когда-то цветные заборы, уныло-яркая вывеска «продукты» с красными толстыми буквами на выцветающем в оливковость фоне, светофор. Сонно волоклась пара старушек.
Жилой отрезок дороги заставил ползти медленно, но после всех знаков Кирилл снова набрал скорость. Провожал из некрополя не дорожный знак, а билдборд. Строительная компания «Перпетуум» в лице нарисованного человека с головой-молотком отчитывалась о спектре услуг:
– Проверим
– Починим
– Построим
– Блин, ребят, а как думаете, Юля со мной после выпускного согласится погулять? – Лёша давил на лице прыщ, разглядывая себя в зеркале заднего вида.
– От зеркала отвались, – буркнул Кирилл.
– Да никого на дороге нет, че ты? Я просто думаю: позориться или не звать.
– Нравится, что ли? – Ибрагим скорчился ехидно.
– Ибря, – Лёша оторвался от зеркала, чтобы очень серьёзно посмотреть на Ибрагима, – сейчас вообще не об этом.
– Ну ты, конечно, мда.
– Это ещё почему? – тем же серьёзным взглядом Лёша посмотрел на Юру.
– Ты ещё недавно с Дашей хотел. Она на тебя даже гадала, я слышал – ровным голосом сказал Юра, очень внимательно читая что-то в телефоне.
– Ахахах, чего?! Даша?! – Кирилл снова оторвался от дороги, чтобы посмотреть на краснеющего Лёшу.
– Ахахаха, симп, блин, – Ибрагим удовлетворился видом смущённого (и жалеющего о поднятии этой темы) Лёши и повернулся к окну, – а так да, Юля получше будет. Год назад не особо была, а в этом году у неё сиськи выросли, и ваще стала.
Дальнейший разговор после паузы пошёл о совсем другом, но в салоне ещё недолго висела коллективная мысль о том, ни Кириллу, ни Ибрагиму, ни Лёше, ни Юре после этого лета не придётся отмечать развитие тел одноклассниц. Никогда.
Меньше чем через три километра от некрополя после перелеска завиднелось. Пассажиры увидели. Стремительно и неуклюже, махая руками, человек из-за деревьев. Его ноги перебирались словно сами по себе, ступали неровно – можно было решить, будто они на каждом шаге подворачивались. Одна рука активно и высоко, вторая – медленно, бессильно. Крик усталого бледного лица. Приближался к обочине. Кирилл замедлил ход.
– Стой-стой, ты че творишь?! – Ибрагим схватил Кирилла за плечо.
– Человеку нужна помощь.
Машина и изнеможённый человек из леса сближались.
Юра и Лёша прильнули к окну, чтобы разглядеть незнакомца с обочины. Шаркающий лысый мужчина старше средних лет. В убитой кожаной куртке, всеми способами измазанных джинсах и облепленных глиной берцах. Грязная сумка с надписью «ZIP».
Полная остановка транспорта. Лысая голова низко проплыла под правыми окнами, потом под лобовым. Кирилл заглушил музыку. Ибрагим сидел с выпученными на окно двери глазами, не моргал. Юра тихонечко заблокировал большую салонную дверь и, судя по опустевшему лицу, прислушался. Лёша возбуждённо наблюдал за ситуацией, дёргал ногой.
– Помогите.
Бритый мужчина встал перед опущенным стеклом Кирилла.
– Что случилось?
– Бандосы.
Кирилл обернулся в населённый Ибрагимом, Юрой и Лёшой салон. Ему нужно было мнение друзей. Ибрагим помотал головой (и случайно пересёкся с незнакомцем взглядом), Лёша из-за кресел кивал головой с улыбкой на лице. Юра не успел взвесить все «за» и «против», поэтому его голова была неподвижна. Решение пришлось принять Кириллу:
– Ну, садись.
Три трудных шага по асфальту. Юра отпер дверь. Отражённое от асфальта солнце влилось в полость карнавал-мобиля.
Шрамированный с опухлостями бледный глобус со складками вокруг каждой черты смотрел страдальческими голубыми впадинами. Присмотрелся исподлобья к Юре и Лёше. Влез в салон. Юра и Лёша подальше от нежданного пассажира. «Не воняет, не бомж хотя бы» – Лёша рассматривал пришельца. Не только он – все четверо изучали пятого. Наизучали следующее: наколки на покрытых запёкшейся грязью пальцах с перевязанными бинтами кончиками, сбитые костяшки, глина на всей одежде, майка-алкоголичка, может быть, когда-то белая, объёмное тёмное пятно на месте левого уха, подбитые глаза, вбитый, заживший, а потом, видимо, снова вбитый опухший нос, сросшийся с остальным лицом. Неизвестный находился в плохом состоянии.
– Нам бояться? – спросил Кирилл с тщательно замаскированным беспокойством.
Подобранный издал стон, пока усаживался. Взглотнул и ответил:
– Нет.
Очень хриплый голос.
– Может, скорую? – Ибрагим смотрел на раненного, но обращался к Кириллу.
– Еблан? – шепотом Юра одёрнул друга от глупой идеи.
– А ты кто? – спросил Лёша без тени беспокойства.
До Лёшиного вопроса взгляд раненного был окрашен только радужкой и болью. После вопроса взгляд нового пассажира мимолётно окрасился удивлением и надеждой.
– Рома Ногтев.
– Как это ты так?
Рома Ногтев издал выхлоп с кашлем, измерительно-твёрдо смотря на твёрдо-любопытно смотрящего Лёшу. Начал.
Чёрная кабина карнавал-мобиля, как блестящая клякса чернил на бумаге, отсвечивала на лоне природы. Десять минут назад она снашивала резину о забывшей ремонт дорогу. Остановлена на обочине, в метре от канавы, совсем рядом с по-летнему пышным естественным хромокеем. Лиственный хромокей, тянущий к небу свои текстуры, служил автомобилю красивым фоном, а для местных существ – всем обозримым пространством. О чём-то своём птицы, тихонько о насущном грызуны и насекомые. От ветра скандировали деревья. В хромокее хранили молчание затаившееся. Пристально из фона следили за карнавал-мобилем.
– Свои обидели, – трясущейся рукой Ногтев держал сигарету, – братки не поняли, что отойти хотел. Без шума выйти нахер, без хуйни. А надо было втихую…
– И это тебя свои? – у Ибрагима дрогнули слова.
– Они отморозки! – Ногтев почти прикурил, но пальцы ослушались, – поэтому слиться жопа чесалась.
Застыл со стеклянными от воспоминаний глазами.
– Добросьте до города, парни, ради бога.
– Ладно, тут рядом совсем, – Ибрагим, успевший даже в своей смуглости побледнеть, выдохнул.
– Ты его в той жопе оставить хочешь? Там и больнички может не быть, – Лёша наклонился к Кириллу, – давай развернёмся к нам. Всё равно день длинный.
– Нихера себе… – Юра массировал виски.
– И что нам теперь, прям назад ехать? – Ибрагима ввела в дрожь Лёшина идея ехать назад.
Кирилл активно с силой воздух ноздрями туда-сюда, туда-сюда. Спринт взглядом через машину – несколько кругов. Воздух – туда. Воздух – сюда. Туда. Сюда.
– К нам повезём.
– Бля, ребят, может быть, ну его нахуй, а? Юра, скажи что-нибудь – это же пиздец.
Ибрагим умолк, когда его голос настолько перекрутило, что за следующим словом должны были бы потечь слёзы.
Машина тронулась. Развернулась не по правилам. Поехали.
– Ибря, спокуха. Не ссы, – Лёша стабилизировал Ибрагима за плечи, – докинем и всё. Считай, забыли что-то и вернулись забрать.
– От души, пацаны, бля буду – не останусь в долгу. У меня всё забрали, но придумаю, за мной не встанет. Кому как смогу – помогу.
– А сумка? – спросил Лёша, покосившись на сумку «ZIP».
Некрополь прокручивался в окнах в обратном направлении. Ларьки, захолустья, монолит и дорожные знаки встретились в обратном порядке. Задом наперёд билборды отсвечивали от синего к красному, от красного к зелёному, от зелёного к белому, от белого к желтому, от желтого к синему. Солнце больше не липло к лобовому стеклу.
Болезненно Ногтев нагнулся к своей сумке. Сильно морщась от боли, слабым неполным движением расстегнул молнию. Диски, кассеты, пухлые коричневые папки, жесткие диски. Лёша, Ибрагим и Юра тянули шеи к внутренностям сумки, чтобы их разглядеть. Сбиты с толку: были варианты «оружие», «куча денег» и «останки». Ибрагим и Лёша совсем потерялись, Юра после короткой мысли предположил новые варианты: «компромат», «улики», «данные крипто-кошельков». Кирилл запоздало тоже обернулся к сумке, но не стал разглядывать и гадать – сразу спросил:
– Это что?
– Чтобы выкусили бляди… – Ногтев закрыл глаза и громко взглотнул.
– Пиздец, пиздец… – Ибрагим кусал пальцы, совсем забросил попытки держаться в руках.
– Ибря, заебал, хватит ссать. Будешь ныть – Кирилл тоже волноваться будет. И полетим с дороги все. Вот, пристегнись лучше.
Кирилл покосился на Лёшу с явным выражением лица «не смешно». Юра смотрел с тем же.
Незримость. Для Кирилла, Ибрагима, Юры, Лёши и Романа были незримы те, кто бесшумным галопом мчали им в спину навстречу. Должно быть, неживая окружающая природа могла бы помочь кому-то сбежать или догнать. Но не делала. Облака шли вдоль и поперёк неба, насекомые отбивались от луговых коров хвостами, электрически столбы плели гнезда на птицах.
Лошадь живая имеет в себе около пятнадцати лошадиных сил. Пятнадцать на три во второй степени – сто тридцать пять. По совпадению, идеально точное описание мощности двигателя карнавал-мобиля. Тёплый воздух. Искажённые отражения неба, деревьев и периферии проплывало по изгибам кабины.
Доехали.
Циклы светофоров, сонные пешеходы, косильщики травы мощным жужжанием расщепляли траву на запах. Тихо звучало радио. Молча все пятеро его слушали.
– Тем временем, напоминаю, у нас действует стол заказов. У нас как раз звонок! Слушаем.
– З-здравствуйте, меня слышно?
– Здравствуйте, да, вас слышно, уважаемая мудрого возраста, как вас зовут?
– Пирожнева Лариса Викторовна.
– Очень приятно, Лариса Викторовна. Какую музыку хотите?
– Да-да, э, сейчас… можно, пожалуйста, девятую симфонию Бетховена, ре минор, четвёртая часть, престо, «Ода к радости».
– Лариса Викторовна, не выёбывайтесь. Для вас играет популярная песня «нон-стоп» группы «Пошлая Долли».
Карнавал-мобиль остановился у кинотеатра «Гордость». Гуляли люди: пожилые женщины, влюблённая пара, заезжие столичные хипстеры, группа подростков, ровесник, старик крайне интеллигентного вида, симпатичная девушка, по которой было бы незазорно пускать слюни, человек в деловом костюме, куклуксклановец, с иголочки одетый толстяк.
– Может, в больницу? Зачем в кинотеатр? – спросил Кирилл, обернувшийся с водительского на Ногтева.
Тот же вопрос вертелся у Лёши и Юры. Ибрагим был без вопросов: очень активно что-то писал в телефон.
– Нет. Сюда, – Ногтев открыл дверь и вытащился через неё.
– Удачи!
Лёша единственный оставался лёгок и улыбчив, за что Ногтев твёрдо на него посмотрел. Друзья на Лёшу тоже посмотрели с тяжестью.
– Осторожней, фраера. Спросят про меня – молчите. Спросит Керкер – молчите со всей силы. А то вляпаетесь.
– Крекер? – переспросил Юра.
– Фиолетовый.
Никто ничего не понял, четверо ждали дальнейшего объяснения. Где-то фибрами уже начали понимать опасность. Ибрагим сразу всё понял, поэтому и написывал родителям с просьбами поскорее забрать его в деревню на месяц-два. Юра тоже всё понял, но реагировал на это спокойнее, нежели Ибрагим. К Кириллу осознание опасности пришло последним, поэтому оно не успело оформиться в поведение. Лёша чувствовал опасность, но понимал, насколько это глупо: машина не его, подобранный человек им действительно незнакомец, никак особенно ему не помогли. Состава преступления не было.
– Они жёсткие, на рожон не лезьте. Будут пальцы гнуть – сидите ровно. Рамсы попутают – терпите. Не порешают, если не за что будет. Ветер с вами.
Дверь минивена закрылась. Роман Ногтев побрёл в сторону кинотеатра с сумкой наперевес. Он полавировал между прохожими и фатально пропал из виду. Пассажиры карнавал-мобиля смотрели вслед, а когда тот простыл, заговорили. Робко.
– В полицию? – Ибрагим уже набрал «112» на телефоне.
– Зачем? – Лёша нарочно постарался прозвучать комично-спокойно, – всё же хорошо.
– Бля, Лёша, это, сука, не шутки! – Ибрагим юмор не оценил, его голос нервно лязгнул.
– Я и не шучу, – утрированно пожал плечами и помотал головой, – что случилось-то по-твоему?
