скачать книгу бесплатно
…собралась и уехала. В душу плюнула. И… и он хотел послать, вернуть, объяснить, что Красноцветов – не тот человек, с которым можно вот так! Он бы… он бы придумал что-нибудь! В конце концов, Инга – женщина разумная, понимает, чего от неё ждут. И закрыла бы глаза на маленькую слабость мужа. Пусть бы… конечно, квартирку пришлось бы сменить, а лучше вовсе перевезти Калину куда-нибудь за город… Белов говорил, что есть на примете пара особняков, из тех, которые достаточно старые, чтоб можно было придумать историю о семейном наследии.
Приплатить кому в архивах.
А то и вовсе найти старый род, который согласился бы… в общем, способы имеются. И дворянство, что личное, что наследное, Олег получит.
Но вот…
– Если же ты её вернешь, то случится скандал, – продолжил Белов. – Во-первых, Инга, конечно, к твоим слабостям отнеслась с пониманием, но она все-таки женщина. А женщин, мой друг, обижать не след. Во-вторых… сама Калина, уж извини, вряд ли согласится сидеть тихо где-нибудь там, в поместье…
– Я… – Олег ощутил, как краснеют уши. – Я ведь…
– Знаю я тебя, что облупленного, – усмехнулся Белов. – Помнишь, как у тетки Натальи варенье крали?
Олег фыркнул.
– И знал же, что обнаружит, что выдерет, а все одно крал… и не столько варенье то тебе нужно было, сколько пакость учинить.
Белов потер пальцами гладко выбритый подбородок.
– Учти, выбирать, конечно, тебе, но… если ты поедешь за Калиной, если вздумаешь возвращать её… а придется, полагаю, силой, на мою помощь не рассчитывай.
– Бросишь?
– Подожду, пока у тебя в голове прояснение наступит. И буду надеяться, что наступит оно до того, как ты измараешься в скандалах настолько, чтобы о дворянстве можно было забыть…
И замолчал, позволяя Олегу самому подумать.
Он и думал.
Все правильно.
Верно.
И… и прошение, даже если он припишется к какому-нибудь роду, все одно будут рассматривать дотошно. И даже некая сумма – а ему назвали примерные расценки, заставившие призадуматься, так ли нужно Олегу это самое дворянство – не поможет.
– А этот… – он ткнул пальцем в монитор. – Это кто?
– Николай Егорович Николаев, – Белов ответил сразу. – Там же написано, кандидат некромантических наук…
– И вправду?
Больше, чем дворян, Олег не любил только лишь магов, во-первых, потому как уже третьего уровня дара достаточно было для получения дворянского звания. А во-вторых, из-за снобизма их.
Тоже мне…
Он все сам заработал. Горбом своим. Потом, кровью и бессонными ночами. А эти вот, в белых перчатках, когда случается встретить, поглядывают сверху вниз, будто бы он, Олег Красноцветов, вовсе не важный человек, но… в общем, не любил.
– Николаевы – старый род, но здесь все несколько сложнее… – Белов положил на стол тонкую папку. Когда только успел? Поневоле начинаешь думать, что знает старый друг больше, чем ему следовало бы. – Матушка его урожденная Бестужева…
– Та самая?
Бестужевы в империи были одни. Точнее, может, существовали и какие-то другие, но Красноцветов сомневался, что те, другие, были бы интересны Белову.
Тот голову склонил, подтверждая догадку, и продолжил.
– Как ты знаешь, у Ярополка Всеволодовича было два сына. И дочь, которая сбежала из дому в шестнадцать лет. Было сие давно, и гнев старика оказался столь велик, что от наследства эту дочь отделили, хотя из родовых списков вычеркивать не стали. Сбежала она не лишь бы с кем, а с молодым талантливым магом, с которым обвенчалась и жила.
Олег растянулся в кресле и закрыл глаза.
Такие истории он слушать любил. Как-то вот… не то чтобы имелась за ним привычка читать желтую прессу, тут и на обычную не всегда-то время бывает, но если послушать… получается, что и у родовитых проблемы бывают.
А это как-то роднит, что ли.
– Весьма долгое время о Наталье никто не слышал. В гостиных пошумели, да позабыли ту историю, благо, иных хватает. Но произошло несчастье. Старший из сыновей Бестужева пошел по военной стезе, хотя папенька, помнится, крепко это не одобрял.
…сами-то Бестужевы давно подле трона обжились, все больше на паркетах воюя.
– И не зря… лет семь тому, если вспомнишь, в степях прорыв случился. Стихийный выброс, предположительно, в результате несанкционированных раскопок. Потом еще указ принят был, ужесточающий ответственность.
Указ Красноцветов помнил, и собственное раздражение, поскольку крепко тогда подумывал войти на паях в одно дело, может, не совсем законное, но прибыли обещающее немалые.
– Тогда-то Александр Бестужев и отличился. Поставил ограничительный контур, не позволив облаку подойти к Краснодару. Там эвакуацию объявили, только, сам понимаешь, эвакуировать быстро подобный город нереально. Вот и готовились к жертвам… их и было. Бестужев в числе первых, а заодно уж и его адъютант, и прочие офицеры… и солдаты. Кто-то да выжил, но большей частью из простых. Облако остановили, осадили. И уже потом, после переброски, военные его и ликвидировали. Бестужева наградили. Посмертно. Алмазный крест с короной.
Белов замолчал.
А Красноцветову подумалось, что уж он-то не стал бы подставляться так глупо. И вовсе не потому, что сил магических в нем нет. Сил, может, и нет, но ума хватает. Что мешало сунуть то же офицерье? Пусть бы и служили, раз пошли…
…с другой стороны Алмазный крест – это… это та награда, которую Красноцветову вряд ли вручат, даже если он увеличит свое состояние вдвое.
Или втрое.
Алмазный крест изготавливают по личному эскизу Его императорского Величества. И потому каждый из крестов уникален, что ценой, что короной на нем. А это, считай, признание духовного родства с правящим домом.
– Бестужев-старший, конечно, говорил, что гордится сыном, да только постарел он и крепко. И на похороны как раз явилась Наталья. С братом они были довольно близки, и тот помогал семье, несмотря на отцовское неодобрение.
Нет, ни один крест, даже многожды алмазный, не стоит того, чтоб тебя похоронили. Дураком был Бестужев…
– Детей у него не осталось, что-то там не выходило с женой, а что – кто ж скажет. Она-то получила вдовью долю, живет теперь в Екатеринбурге.
– И? – вот несказанно злила эта привычка Белова растекаться мыслью по древу.
– Наследником стал второй сын. Правда, аккурат Беломир пошел не в Бестужевскую породу. Карьерой он не сильно увлекался, да и вовсе образ жизни вел весьма даже вольный. На это смотрели сквозь пальцы до тех пор, пока жив был старший. С наследника всегда спрос больше.
Красноцветов кивнул.
Наследник… Инга родит подходящего. Хорошая женщина. Крепкая. А то и троих. На всякий случай. А то мало ли… и будет им, что наследовать. Деньги, они-то повернее всяких там титулов. Да и титул Красноцветов получит рано или поздно.
Сперва личный.
Там, глядишь, и до наследного… тогда старшенького можно будет с кем из дворян обручить, из тех, которые победнее, а стало быть, не слишком гордые.
– После же отец за него взялся крепко. Мигом место в министерстве сыскалось, да что-то там пошло не так. Года Беломир не продержался, как был выставлен. И ходили слухи, что вовсе речь шла об отречении от дворянского звания.
Это что он там учинил-то?
– Однако пожалели, в память о старшем брате. Но наследства его отец лишил.
– То есть… – вот теперь пришло понимание.
– Из детей у Бестужева осталась Наталья, а вернее сын её, уже почти взрослый… и перспективный. И главное, что отец его на том же поле сгинул, был в свите Бестужевской.
Красноцветов кивнул.
– Не Алмазный крест, но Серебряный ему положили. Выделили пансион вдвое, а сыну – императорскую льготу, правда, если верить тому, что здесь – Белов постучал пальцем по папке, – она ему без надобности. Одарен парень сверх меры. Бестужевская ледяная сила уступила темному дару, но его подпитала.
Красноцветов поморщился: хуже магов и аристократов могут быть только маги-аристократы.
– Ныне уровень дара его закрыт.
– Совсем?
– По слову Императорской службы. А туда, извини, я без особой нужды не полезу.
Олег нахмурился.
– Любовник твоей любовницы – это не особая нужда, – Белов покачал головой. – Дар даром, но и мозги у парня имелись. Университет закончил досрочно. Диплом… защита его проходила в закрытом режиме, а результаты, даже аннотация, засекречены. Но аспирантуру ему предложили при Академии наук, да только отказался. Как и переходить в Министерство магического контроля, под дедову руку.
Белов замолчал.
– И… что он делает в этих… – Красноцветов заглянул в сеть. – Лопушках?
– Материал собирает. Для диссертации.
Ага, видно, какой именно… вон, до чего рожа довольная, того и гляди треснет от радости. Верно, от полноты собранного материалу.
И Калина…
Могла бы уже месяц потерпеть. Или два, а лучше пару лет, чтоб душа остыла, успокоилась. Глядишь, через пару лет Олегу не было бы столь обидно, как сейчас.
– С Бестужевым-старшим они, конечно, встречались, да и вовсе Наталья в Москву переехала, в отцовский дом…
…это тот, который на улице Императрицы Анны Иогановны? Особняк о двух крылах и сотне колонн? Олег тоже себе такой построит. Нет, не в Москве, тут дороговато… да и не в деньгах дело, а в том, что землю в приличном районе человеку, даже состоятельному, купить непросто.
– Но парень, верно, упрям, если вот остался… однако, Олег, Бестужев за ним присматривать будет.
– Думаешь?
– У Натальи, конечно, еще дочери имеются. Обе, кстати, просватаны, точнее заключены договора о намерениях, но в их среде это почитай, что свадьба.
Ну да… Бестужевы да еще наследницы. Такие, даже будь они редкостного уродства, все одно завидная партия.
– Но девицы – это одно, а мальчишка…
Белов замолчал.
А потом тихо-тихо добавил:
– Я не то чтобы пугаю, но… Олег… это не тетка твоя, поркой дело не обойдется. А места окрест этих вот Лопушков очень уж дикие.
Глава 6 О тайнах прошлого, которые к настоящему дело имеют
…самые интересные истории – те, которые никому нельзя рассказать.
Признание следователя по особым делам Тайной канцелярии Его императорского Величества.
Спал Васятка беспокойно.
Пусть тетушка самолично его солью обносила, да круг травяной выкладывала, наговор читала, а после и волосы Васяткины вычесывала мелким гребешком. Он же, то ли утомленный, то ли все ж готовый заболеть, сидел смирнехонько, не дергался, не крутился, только ойкал, когда расческа в космах его застревала.
А все одно спал беспокойно.
Я к нему сама легла, обняла для надежности и еще один наговор повесила. И думала, что не усну, дождусь, как тетка вернется. А вот стоило глаза закрыть и все…
Просыпалась, правда, несколько раз, но уже глухою ночью. Сперва, когда Васятка заворочался, задергал ногами, силясь выбраться из-под одеяла, на второй раз и вовсе, когда он пихаться стал, на силу успокоила. Пару раз садился в кровати, руками махал, говорить что-то пытался.
Только и поняла, что про клад.
– Ложись уже, неугомонный, – сказала я раз этак на пятый и погладила братца. – Завтра твой клад поищем.
Он кивнул.
Упал в кровать и, обнявши меня за руку, засопел. Я тоже уснула. А проснулась от запаха жареного сала. Солнце было уже высоко, пробивалось сквозь расшитые георгинами занавески. И я спряталась от него под одеялом, потому как вставать не хотелось.
Совершенно.
Но пахло салом. И еще приправами. И… блинами.
– Вылезай, – сиплым голосом сказал Васятка и, сунувши руку под одеяло, ухватил меня за пятку.
– Руки холодные!
– Ага…
Теперь он шмыгал носом так, что становилось понятно: без простуды не обойтись. Вот ведь… Васятка не болезный, он до глубокой осени босиком носится, и зимою порой скачет, шапку забывая, а почти никогда-то и не болеет.
Я выбралась из-под одеяла, потянулась до хруста в костях. И не стала гонять кота, который спешно, пока не выстыла постель, свернулся на ней. Кот теткин был крупным, наглым и в то же время ласковым, правда, урчал он только для своих.
Ну и правильно.
