скачать книгу бесплатно
– Бочаг, – повторила Ксюха и потрепала рыжие вихры мальчонки, в котором клубилась дикая пока сила. Это ж… какой потенциал! – Тут, недалече…
– Вроде озера, – пояснила Маруся.
А она изменилась.
Неуловимо.
И эти изменения отчего-то донельзя раздражали. То есть, дело не в старых джинсах, выстиранных добела, и не в майке с растянутым горлом. Дело… в морщинках этих едва заметных. И в седом волоске, что спрятался меж Марусиными русыми кудрями. И в глазах её.
Глаза всегда меняются сильнее.
– Я видел, – озерцо это сразу привлекло внимание Николая, причем даже не столько своей неуместностью – а зачем в старом парке озеро, – сколько правильностью формы, а еще темной водой. От неё так и тянуло… недобрым.
И главное, что это самое «недоброе» научной классификации не поддавалось.
Впрочем, озером и классификацией Николай рассчитывал заняться несколько позже.
– В воду лазили? – Ксюха нахмурилась. И с ладони её сорвалась прозрачная капля.
– Нет.
– И хорошо. Не лезьте.
– Там клад! – высунулся мальчонка. – Проклятый!
– Неужели? – Николай не сдержал улыбки. – И вы, стало быть, сами добыть его желаете?
– Неа, – рыжий паренек мотнул головой. – Я еще пока маленький, а Ксюха соваться не велит… может, у вас получится?
– Может, и получится… но… давайте сперва… возможно, выберемся? – предложил Николай, осторожно ступая на ногу. Ступню пронзила боль, и он, покачнувшись, не удержавшись, начал падать. Николай нелепо взмахнул руками и подумал, что знакомство, которое он столько раз представлял себе, пошло категорически не так, но…
Упасть ему не позволили.
Подхватили.
Удержали. Сдавили и… он заглянул в ясно-голубые светлые глаза и понял, что нынешняя экспедиция будет вовсе не такой уж бессмысленной, как Николаю представлялось.
Некромант был живым и почти целым, что меня порадовало. Не то чтобы я чувствовала себя виноватой: вот головой надо было думать прежде, чем переться на карниз полуобвалившегося дома, но… просто…
Я хоть ведьма, но не темная же.
Зла людям не желаю.
В общем, порадовало, да… я еще и подлечила немного. Самую малость, чтоб незаметно, а то ведь… я уже поняла, что люди, они такие, одни спасибо скажут, а другие жалобу подадут, что, мол, лечение произведено без их на то согласия, а еще ведьмою, разрешения не имеющей.
…а он симпатичный.
Бледный, но это пока.
Щеки вон загорели, нос тоже красный и шея… и дело не в шее. Я просто рада. За человека. И… и он показался мне смутно знакомым. Но где и когда я его видела? Нет, у нас он точно ничего не вел. Хотя у нас «Общая некромантия» шла ознакомительным курсом, там даже зачета не было, по рефератам ставили.
Я подавила вздох.
Вот… ни к чему вспоминать было! Совершенно.
А некроманту, наверное, решивши, что раз ничего не болит – все-таки силы надо было меньше давать, он точно воздействие почувствовал, – то и бегать можно, сделал шаг. И… ногу подвернул. Вот ведь! А тетка предупреждала, что пациента надо сперва зафиксировать, а потом уже лечить и внушать, как после излечения жить надобно.
В общем, нога подвернулась.
И некромант стал заваливаться. И рухнул бы, если б не Линка. Она его подхватила… в общем, красиво получилось. Со стороны.
И что-то щелкнуло.
Хрустнуло.
С соседнего куста в воздух поднялась стайка воробьев, которые загалдели, зачирикали… а Линка помогла вернуть некроманту равновесие и сказала:
– Ногу зафиксировать надо. Может, вас в деревню пока забрать?
Некромант же, густо покраснев, – почему-то он старался на Линку не смотреть, ответил:
– Не стоит. Я… у меня медицинские амулеты есть. К утру нормально будет, но… если поможете добраться до лагеря, буду благодарен.
А нам что? Мы и помогли.
Глава 5 В которой сказывается о делах житейских и местах диких
Поверьте, все неприятности имеют обыкновение рано или поздно заканчиваться.
…из разговора с кладбищенским сторожем
Про некроманта я не то чтобы забыла, скорее уж день пришел, а с ним свои заботы. Нет, бедолагу – а он все одно кажется мне смутно знакомым – мы дотащили до лагеря. Как лагеря… название одно. Обустраиваться он решил близ старых конюшен. И пусть уцелели они куда как лучше самой усадьбы, но для человеческого проживания не годили. Однако некроманты – народец неприхотливый, вот и этот расчистил площадку на манеже, благо, тот был открытым, а потому особо и не изменился. Поставил палатку. Перед палаткой – печурку с севшим наполовину горельным камнем. Тут же стоял короб, то ли со снедью, то ли с оборудованием. Еще с дюжину виднелись в стареньком пикапе.
– Я пока тут… на разведку, – некромант Николай гляделся вполне бодрым, даже пытался прыгать сам, показывая, что вовсе даже не нужна ему помощь. – Основная группа позже приедет…
– Да? – Ксюха обошла манеж.
И я тоже.
Вот ведь… интересное место. И почему я прежде тут не бывала? Хотя… к старой усадьбе ходить было строго-настрого запрещено. И надобно, чтоб этот самый запрет Васятке повторили, а то вон, глаза блестят жадно, и сам того и гляди треснет от любопытства.
– Воду из бочага не берите, – добавила Ксюха и, переглянувшись со мной, сказала. – А лучше вовсе закройте его. А то… дети тут у нас любопытными стали. Как бы чего не вышло.
Васятка засопел.
А некромант кивнул.
Присевши на походный стульчик, он ощупал ногу, нахмурился. Я руки за спину убрала. Не хватало еще самой себе неприятностей искать. Вывиха там нет, так, небольшое растяжение связок. К вечеру, конечно, разболится, но если ногу не тревожить, то утром нормально будет.
И амулет опять же.
Некромант явно раздумывал, использовать его или так обойтись. Пока-то, как оно бывает, нога не болела, и не пухла, и вообще выглядела обыкновенной приличною конечностью.
– Приложите, – сказала я. – А то потом хуже будет.
Он глянул искоса, но кивнул.
А мы…
– Папенька передать велел, – Ксюха перекинула косу на грудь. – Что к вечеру подойдет…
– Может, – с сомнением произнесла Линка, – все-таки в деревню?
В деревню некромант идти отказался, а уговаривать мы не стали. Взрослый, чай. Разберется. Назад мы шли через Лопушанку, в которую Ксюха Васятку загнала и не выпускала долго. И сама залезла, отшептывала, водой поливая. А Васятка стоял смирнехонько, пусть и видно было, что не по нраву ему оно.
– Холодно, – пожаловался он, на берег выползши.
И носом шмыгнул.
И чихнул.
– Побежали, согреешься, – предложила я, глядя на тощее Васяткино тельце. И ведь ест-то он нормально, побольше меня, а куда что девается? Кожа рябая ребрами натянута, хребет выпирает, а живот впалый до того, что того и гляди пальцем Васятку насквозь проткнешь.
– Не догонишь! – взвизгнул он и понесся.
А Ксюха, глянувши вслед Васятке, сказала:
– Надо бы и дружка его… и сегодня пригляни, а то вода темная, густая, а ну как позовет?
Я кивнула.
– Тетке сказать придется…
– Придется, – согласилась Ксюха.
– Васятка обидится.
– Зато живым будет, – Линка жевала стебелек ежи сборной. – А обида пройдет.
И верно.
К дому Беспального мы пошли вместе, да только, сколь ни колотили в железную калитку, никто-то не открыл.
– Я папке скажу, – решила Ксюха.
На том и разошлись.
Васятка был дома, забрался на печь, накрылся старым тулупом, там и дрожал, что лист осиновый. Тетка на него поглядывала искоса, но ничего-то не спрашивала.
Пришлось каяться.
Мне сперва, а там и Васятке, который, конечно, сперва дулся, но как тетка сунула ему кружку горячего молока, приправленного медом, а к нему ломоть свежего хлеба, так и перестал.
– Взрослеешь, – сказала тетка. И ко мне кружку подвинула.
Хлеб был самопечным, а я и не заметила, чтоб она опару ставила. Стало быть, не тут… к дядьке Святу ходила? Верно, вон, лежит на столе, свернулась тонкими кольцами вяленая колбаса. И пахнет чесноком, травами, мясом.
Я же хлеб грызу.
– Ксюха сказала, что вода позвать может. Как бы… не вышло чего, – я подбирала крошечки. Хлеб у тетки получался знатным, с тонкою хрустящей корочкой, с нежною мякотью, в которую проваливались крошки соли. И есть было до того вкусно, что не хотелось ничего, кроме хлеба.
Правда, на столе появились миски со щами, и я передумала.
Хлеб со щами вкуснее будет.
– Сама к нему схожу, – сказала тетка, Васятку поманивши. Тот из-под тулупа выбирался осторожно, явно памятуя, что рука у матушки тяжелая.
– Дядьку Свята возьми…
Она покачала головой.
– Ушел он. Полнолуние скоро, повел молодняк на дальнюю заимку.
Я кивнула.
А и вправду до полнолуния всего ничего. То-то сегодня никого из стаи в Лопушках не видно было. Оно-то, конечно, оборотни давно уж приноровились жить подле людей, но все одно луна кровь будит.
Вот и колобродят.
– А вот Игорька, пожалуй, кликну…
– Это которого?
– Святов старшенький, или не помнишь? – тетка поглядела искоса, этак, с насмешечкою. А я почувствовала, как полыхнули щеки.
– А… а он тут?
– Приехал неделю тому.
– А… а…
Васятка подленько захихикал, и я пнула его под столом. Он пнул в ответ и едва локтем не смахнул миску, за что и заработал затрещину.
– Она первая начала! – возопил Васятка от этакой несправедливости.
– Она уже большая, таких поздно воспитывать, – ответила тетка. – И не трясись. Игорек уже вырос, подуспокоился. Ума набрался опять же.
Я кивнула, но как-то… не слишком уверенно.
