Эхо земных грехов

– Да мы же заплатили на прошлой неделе, что ты несёшь? – я побелела от злости и страха остаться без жилья, заорав громким фальцетом, – Марсель тебе лично заплатил за два месяца.

– Мне твой сморчок ничего не платил, – отрезала Стёпка, – пришёл, навешал какой-то лапши про умершую бабушку и пообещал в этом месяце отдать все долги с компенсацией. И где всё это?

Я обхватила ладонью лоб, пытаясь уменьшить боль от сильнейшей мигрени, начавшейся ровно в тот самый миг, как в квартиру залетела Степанида.

– Вот же гад! – выругалась я и кинула в него его же ботинком.

Но он был до того пьян, что даже не почувствовал, как подошвой получил прямо в нос.

– Что? Подставил тебя твой красавчик? – заржала в голос Стёпка, – А нечего быть такой дурой. У него на лице было написано, что он моральный урод.

– Но кошелёк то был полон, – поморщилась я.

– И где же тогда бабки?

– Не знаю, – прошептала я, чувствуя, что в глазах уже темнеет от боли, – У меня нет денег сейчас.

– Тогда к вечеру, чтобы вас тут не было, – отрезала Стёпка.

– Нет! – заорала я, – Я найду, обещаю! Не выгоняй, пожалуйста. Мне некуда идти.

– А мне какое дело? Мне деньги нужны! Это ты молодая и красивая, тебя любой мужик купит, что захочешь. А я уже старая, и никому не сдалась, мне нужны деньги, чтобы выживать.

– Я найду, я клянусь! – я умоляюще взглянула на бабку, – Погоди.

Я рванула к Марселю. Он всё ещё спал, абсолютно не реагируя на происходящее вокруг. Вытащила его руку из-под одеяла и стянула с запястья его часы.

– Вот, они дорогие, я проверяла. Сдашь в ломбард и получишь оплату за полгода, – я протянула Стёпке часы.

Она не колебалась ни секунды, тут же схватила их и убрала в карман мерзкого, цветастого халата. Довольно потерев руки, она ещё раз огляделась вокруг, затем посмотрела вновь на меня и сказала:

– А твой тебя за такой финт не прибьёт? Мне ещё с твоим трупом не хватало разбираться!

– Выживу, – буркнула я, – Этот мусор к вечеру отсюда уже съедет на помойку. Зря только потратила на него своё время. Пусть только деньги вернёт.

– Первая здравая мысль в твоей башке, – ядовито отозвалась бабка, – Ты на трезвую вроде и не такая дура, как кажешься. Завязывала бы.

– Только после тебя, – оскалилась я, – Сейчас сама же побежишь за бутылкой, – я указала Стёпке на дверь.

– Мне то что? Я уже своё отжила. А как мне сдохнуть, решу сама, – плюнув на пол, она вышла из квартиры и, прокручивая часы в руке, стала спускаться по лестнице вниз на свой этаж.

Я в ярости захлопнула дверь, затем понеслась опрометью на кухню, взяла из шкафа большую кастрюлю, налила туда холодной воды и потащила её к кровати.

– А теперь насчёт три: раз, два, три! – громко прокричав, я вылила на Марселя всю воду из кастрюли до самого дна.

– Сука! – он подскочил, как подорванный на мине, с его волос стекала вода, трусы под тяжестью практически спали вниз, оголяя его задницу, – Ты что творишь?

– Я тебе сейчас расскажу, ублюдок! Но сначала ответь мне, где деньги, которые ты должен был отдать за квартиру? – заорала я и швырнула в него пустой кастрюлей.

Марсель тут же выпрямился, стянул вниз мокрые трусы и откинул в сторону, как грязную тряпку.

– Я просто решил подзаработать. Подумал, что грымза может ещё пару дней подождать, – он натянул джинсы и стал копаться под кроватью в поисках футболки.

– Так и где деньги? – я рванула к нему и со всей силы отдавила ему руку своей ступнёй, пока он на корточках застыл около кровати.

– Отпусти, дура! – скривился он, – Сегодня будут твои деньги. Собирайся лучше в клуб, там игра наклёвывается. Сама посидишь в баре, а я пока разложу нам партию.

– А какого чёрта ты поставил на кон мои бабки? – я ещё раз со всей силы наступила на его руку и отошла в сторону.

Марсель схватился за повреждённую ладонь и, ехидно улыбнувшись, сказал:

– Между прочим, ты отдавила мне рабочую руку, теперь самой придётся стараться, а мне как раз не помешает расслабление перед вечерней игрой.

– Иди к Стёпке, она тебе устроит сеанс глубокого массажа.

– Да брось, детка. – Марсель подошёл ко мне вплотную и прижал к стене, – Что ты завелась то? Стёпка вечно на всех орёт от того, что бутылки под рукой нет. Ты лучше подумай о нас, – он расстегнул ширинку на джинсах, – нам необходима твоя ласка.

Он схватил мою руку и положил её к себе на член, а сам засунул свой язык мне в рот, не дав возможности ответить. Я сделала вид, что признала своё поражение и в очередной раз отдалась ему, так и не поимев с него ни рубля.

…

«Вход только по личному приглашению хозяина» – прогудел, словно пароходная сирена, огромный костолом у входа в вип-комнату ночного клуба.

Марсель закопался в карманах своих единственных оставшихся приличных брюк и достал оттуда игральную фишку с выцарапанным на ней крестом. Охранник удовлетворённо кивнул и отошёл в сторону от двери.

– Так, малышка, – Марсель повернулся ко мне, – пойду подзаработаю деньжат. А ты пока погуляй, потанцуй у бара. – он всунул мне в ладонь помятую пятитысячную купюру, – Поцелуй на удачу.

Я вороной цокнула его в щёку в надежде, что смогу пробить ему черепушку и забрать свои деньги, пока он их окончательно не проиграл. Однако, о чём бы я сейчас не думала, он уже забыл о моему существовании. Внутри Марселя кипела бушующая страсть, все его мысли сводились к игре. Эта болезнь поглощала его всё сильнее и сильнее с каждым днём. Я слишком поздно поняла, какую ошибку совершила, связавшись с ним. Как и любой бедняк, желавший прорваться в высшее общество, он умел пускать пыль в глаза, а в купе со смазливой внешностью его единственный дорогой костюм, который он купил на последние деньги, служил ему визитной карточкой для прохода в те заведения, куда обычных людей никогда не пустят. Совсем скоро он наладил нужные связи, и его жизнь заиграла яркими красками. Новые знакомые, которые с детства привыкли жить, не считая денег околдовали Марселя, а он в свою очередь сделал всё, чтобы ни одна тусовка не обходилась без него в списке гостей. Никто не мог догадаться, что стоило ему выйти из стен модных клубов или сойти с яхты, где проходил очередной светский раут, он открывал свой пустой кошелек и с тоской уходил в ближайшую ночлежку, ожидать нового шанса разбогатеть. А дальше судьба стала играть с ним, как в клубок с котёнком. Имидж богатого повесы и глупца сыграл ему на руку и сильные мира сего решили сделать его своей закуской и пригласили за свой игральный стол. Им не составило труда разбудить в Марселе азарт и, угостив его первым лёгким выигрышем, прочно подсадили его на иглу любого заядлого игромана. Так перебираясь от выигрыша к выигрышу, он всё-таки смог арендовать себе квартиру в престижном районе и даже имел за душой неплохой аварийный запас валюты, так как, чтобы оставаться в игре, надо было иметь возможность сделать ставку. Если же он проигрывал, что случалось довольно часто, с деньгами расставаться он не хотел, поэтому в качестве расплаты он оказывал различные услуги победителям. Сначала эта была какая-то мелочь из серии побывать на нудном мероприятии под чужим именем, затем проигрыши становились крупнее, а задания заковыристее. Марселю приходилось скрывать у себя запрещённые препараты и нарываться на драки в баре, чтобы отвести внимания на себя, даже приходилось ночевать в полиции в качестве подозреваемого в преступлении, чтобы реальный виновник успел скрыться за границей. Но Марселя это не останавливало, он был готов на всё, лишь бы оставаться в мире богатства и роскоши. И так бы всё и продолжалось, если бы в соседнюю арендованную квартиру не въехала я. Нам хватило одного взгляда, чтобы влюбиться и не хватило мозгов понять, что друг на друга смотрят два одинаковых шакала, прикрывающие дорогой оболочкой свою алчность и опостылевшую бедность. Это был роман-искра, мы оба думали, что нам невероятно повезло влюбиться в человека со статусом и деньгами. Марсель расслабился и тратил на меня все свои отложенные деньги, а я наслаждалась страстным романом, будучи полностью уверенной, что мне невероятно подфартило сразу найти подходящего человека для продолжения своей привычной безбедной жизни.

Но счастье, прихватив с собой наши последние деньги, ушло гораздо быстрее, чем мы ожидали. Когда финансов не осталось даже на арендную плату за обе квартиры, мы поняли, какую совершили ошибку. Почему не разбежались сразу? Да потому что выживать было легче вдвоём. В итоге я нашла убогую квартирку на краю города в обшарпанном клоповнике, и стала продавать свои вещи, чтобы было на что жить, а Марсель снова достал свой костюм, в котором начал путь восхождения к заветной цели, и снова сел за игральный стол.

В последние дни я часто вспоминала мать, а когда напивалась, то даже видела её перед собой. И хоть мы уже и были чужие, но я всё равно ощущала стыд, съедающий меня прямо под кожей. Я, которая кичилась тем, что доросла до того, чтобы быть такой же, как она, подрезалась на первом попавшемся смазливом неудачнике. Я потеряла не только деньги и квартиру, но и былой лоск. Алкоголь медленно, но верно разрушал меня. Я уже не могла даже близко подойти к тому кругу мужчин, способных вытащить меня из навозной кучи, в которой оказалась.

Последняя надежда была на Марселя, что ему всё-таки повезёт, и он сможет облапошить других игроков и забрать весь выигрыш себе. Я с надеждой сжала его руку, ожидая, что он шепнёт мне на ухо, чтобы я не переживала. Но в этот раз этого не случилось. Он резко вырвал свою руку из моей и практически оттолкнул меня в сторону, едва у входа появилась она. Свежая, как майское утро, красавица в дорогом белом костюме. Её кожа сияла солнечным светом, а волосы напоминали переливающийся шёлк, от неё пахло богатством. Она подошла к охраннику и протянула ему фишку. Затем взглядом наивной овечки посмотрела на Марселя и тонким голосом пропела:

– Вы тоже играете?

Это был конец. Даже мне хватило одной её фразы, чтобы понять, что она забрала его навсегда. Марсель протянул ей руку, и они скрылись в вип-комнате.

Я вышла из тени и, как истукан, смотрела на тяжёлую дверь, отделявшую меня от мира, где я должна была находиться. Именно я должна была быть там в том дорогущем костюме и собирать на себе вожделенные взгляды мужчин. Я была такой, эта была моя судьба. Но теперь на меня с презрением смотрит даже мерзкий охранник.

Я вышла обратно в зал и направилась прямиком к бару, в руках сжимая купюру, которую Марсель мне засунул в ладонь.

– Джин-тоник, – я кинула деньги на стойку и уселась на стул.

– Крепкий чай подойдёт лучше, – донеслось сбоку.

Сквозь гул толпы и отдающие в груди биты от музыки мне показалось, что это было сказано мне, и машинально повернувшись, напоролась на взгляд серых, как дождливое небо, глаз. Я даже поежилась от холода, буквально кожей почувствовав, что попала под осенний ливень.

– Вы ошиблись заведением, здесь такое не наливают, – усмехнулась я и выпила сразу половину стакана опьяняющей жидкости.

– Вы просто не спрашивали, – он посмотрел на бармена, и тот выставил перед нами пухлый, белый чайник, из носа которого шёл пар, и две чашки, – Жизнь порой может удивить, если ты задашь неожиданный вопрос.

– Вы кто такой? – я допила свой стакан джина и кивнула официанту, чтобы он налил ещё, – Уж простите, но только дурак придёт в ночной клуб пить чай. Может, вы ещё и книжку с собой принесли?

– Я пришёл послушать музыку и потанцевать, – он пожал плечами и с неподдельным удовольствием отпил из чашки горячий, ароматный напиток, – А вы для чего?

Я повернула голову в сторону вип-комнаты, но дверь до сих пор была закрыта, затем допила остатки джина и с грустью ответила:

– Чтобы напиться и забыться.

– Забывая, мы рискуем наделать прежних ошибок, – покачал головой мужчина.

– Да кто же вы? – я не смогла сдержать смех, – Проповедник, заблудший в мир разврата и похоти?

– Как поэтично, я бы даже не отказался быть им, если бы вас это заинтересовало. Но нет.

– Пойдём тогда танцевать, раз ты за этим сюда пришёл, – я резко дёрнула его за руку и потащила на танцпол.

Мужчина не растерялся и, крепко обхватив меня за талию, прижал к себе и стал покачивать нас в такт музыке. От него пахло бергамотом, свежей мятой и дешёвым одеколоном. Он был настолько обычным, что терялся у меня в памяти, стоило мне отвернуться от него. Лишь только серые глаза врезались в сознание. Я танцевала в его объятиях, улетая всё дальше и дальше от земли, воспарив в то самое дождливое, серое небо, и кружилась где-то среди облаков, пока на меня не обрушилась тень.

Сквозь туман и дымку сознание вновь вернулось в накуренный зал клуба, и я услышала гневный крик Марселя, он бродил по залу в поисках меня и орал, что всё проиграл из-за меня. Я резко отстранилась от незнакомца и постаралась затеряться в толпе, ведь ещё утром отдала его последнюю ценную вещь, которую он мог использовать в качестве ставки, Степаниде в счёт оплаты квартиры. Почувствовав, что мерзкая бабка оказалась права, и мне может знатно прилететь за свою маленькую месть, я побежала прочь из клуба напрямик в соседнюю пивнушку, где потратила остатки денег на изрядное количество дешёвого коньяка.

…

– Вот народ пошёл! Хоть бы постыдилась! Разлеглась на остановке, как у себя дома. Проститутка!

Я почувствовала тяжёлый удар в бок и тут же распахнула глаза. Передо мной стояла скрюченная, как кочерга, бабулька, и с нескрываемым удовольствием спускала на меня всех собак.

– Что вам нужно? – прохрипела я, стараясь укрыться от ударов, которые она наносила мне своей авоськой.

– Ты какого чёрта здесь разлеглась? Мешаешь другим автобус ждать!

– Да вот же ваш автобус, – я ткнула пальцем в подъехавший к остановке тарантас, – Идите уже и оставьте меня в покое!

– Стыдобища! – крикнула напоследок бабка и с неохотой залезла в автобус.

Я закашлялась, попробовала подняться, но в голове всё перемешалось вверх тормашками. Тогда я снова положила голову на лавку и зажмурила глаза, пытаясь вспомнить, где я и как здесь оказалась.

– В баре напротив кстати тоже продаётся чай, ты могла бы спросить, – раздался уже знакомый голос над головой.

Я приоткрыла один глаз и увидела знакомые серые облака, окаймленные полупрозрачными ресницами. Незнакомец из клуба сел на лавку рядом и аккуратно погладил меня по голове. Я хотела оттолкнуть его или самой встать и уйти, но сил не было ни на то, ни на другое.

– Кто ты? И что тебе от меня нужно? – не выдержала я, – Давай скажу прямо, так как мы оба видим, что я сейчас не в лучшем состоянии. Тебе со мной ничего не светит.

– А с чего ты взяла, что я от тебя чего-то хочу? – он улыбнулся.

– С того, что ты меня преследуешь, – я чересчур резко подняла голову, от чего у меня случилось сильное головокружение, а дальше, не успев среагировать и отвернуться в сторону, меня стошнило прямо на его ботинки.

Я завыла от омерзения к себе самой и снова опустила голову на лавку, еле слышно прохрипев:

– Приятно было познакомиться.

Мужчина достал из кармана носовой платок и стал вытирать ботинки, затем выкинул его в помойку и удовлетворённо вернулся обратно.

– Ничего страшного, бывало и хуже, – заявил он и снова стал гладить меня по голове.

Я удивлённо подняла на него глаза.

– А ты интересней, чем кажешься, – сказала я, – но твоя галантная выдержка всё равно не даст тебе доступ к телу. Как бы я сейчас не выглядела, но тебе денег не хватит на меня.

– Чтобы просто поговорить, надо платить? – теперь уже он удивлённо уставился на меня.

– Ты маньяк или импотент? Признайся уже! – я всё-таки сделала над собой усилие и смогла подняться.

Теперь мы смотрели друг на друга с равных позиций. Его глаза опять окутали меня холодом, но в этот раз это быль даже приятно. Мне казалось, что я трезвею, лишь только глядя на него.

– Ты только что заблевала мне ботинки, – спокойным тоном ответил он, – И от тебя пахнет, как от помойки. Каким надо быть мужиком, чтобы захотеть такую?

Мне стало жутко стыдно, он будто бил меня наотмашь каждым своим словом. А ведь если бы он увидел меня ещё год назад, то сейчас уже целовал бы мне ноги, лишь бы я позволила ему дотронуться до себя.

– Чего ты тогда тут сидишь? Вали отсюда! – разозлилась я.

Он пропустил мою грубость мимо ушей и достал из кармана пиджака небольшую визитку. Положил её на лавку рядом со мной.

– Мы собираемся по субботам в семь утра, – в этот раз он не смотрел на меня, а изучал проезжающие мимо нас автомобили, – Тебе нужно к нам присоединиться.

Я нахмурилась, но визитку взяла. На ней большими буквами было написано:

«Общество анонимных алкоголиков».

А на обратной стороне адрес и время встречи.

– Всё-таки ты проповедник, – я почувствовала разочарование, – А я то думала, что тебе понравилась.

Он резко обернулся и оглядел меня с ног до головы, затем остановил взгляд на моих глазах и сказал:

– А ты и понравилась, ты слишком прекрасна, чтобы жить так. Я вижу это. Но ты права у меня нет денег, чтобы купить твою красоту. Я могу лишь надеяться, что ты сама захочешь стать пусть и маленькой но частью моей жизни.

Он поднялся с лавки и, напоследок взглянув на меня, добавил:

– В кафе через дорогу подают чудесный чай, он отлично снимает похмелье, по себе знаю. Я буду там, закажу на двоих.

Он отвернулся и, не прощаясь, пошёл через дорогу к небольшому кафе с вывеской в виде чайника.

Я покрутила визитку в руках, наблюдая, как он всё дальше и дальше от меня отдалялся, и с каждым его шагом головная боль всё сильнее вбивалась в виски. Я представила, что сейчас вернусь домой, а там будет валяться пьяный Марсель, и впереди нас будет ждать многочасовая разборка, после которой Стёпка в один миг вышибет меня из квартиры. И стало так тошно от этой мысли, что решив в очередной раз всё бросить, я осторожно поднялась с лавки и на ватных ногах побрела вслед за серыми глазами навстречу к моему Дон Кихоту, который решил благородно спасти деву из своих грёз. Как жаль, что он не понимал, насколько сильно ошибался в своих суждениях.

…

Собрание анонимных алкоголиков закончилось, так и не начавшись, так как наш куратор не смог вернуться в человеческий облик и ещё не меньше двух часов летал по комнате, представляя себя орлом. Мы дождались, когда его силы иссякнуть и отправили его на такси домой.

Мне было стыдно перед своим Дон Кихотом, поэтому схватив его за руку, я повела его к себе. Моя новая квартира мало чем отличалась от предыдущей. Такая же обшарпанная и вонючая, она была моим дном колодца, где я оказалась по собственной глупости, поддавшись чувствам. Однако в этот раз на этом дне была только я. Больше в душу к себе я никого не пропускала и уж тем более никому не верила. Исключением был только Дон Кихот. Он был настолько прозрачным, что можно было наперёд угадать все его мысли и намерения. Тогда, год назад, когда он подошёл ко мне на остановке, я действительно посчитала его сумасшедшим, но правда оказалась гораздо ужаснее. Он действительно привёл меня пить чай, а дальше на встречу анонимных алкоголиков. Затем он помог вывезти вещи из квартиры Степаниды и найти новую квартиру. И при этом он ничего не требовал за свою помощь, он только хотел быть рядом. А затем и вовсе он сделал практически невозможное и договорился, чтобы меня пригласили на собеседование в компанию, где он сам работал. Я была настолько поражена, что мне не пришлось ничего делать ему в ответ за его помощь, что даже попыталась честно бросить пить. И перед собеседованием умудрилась неделю продержаться на одном чае. Вспомнив все свои старые уловки и, откопав на барахолке брендовые вещи, я приехала в офис крупной компании, чтобы попробовать устроиться на первую свою работу. А дальше всё произошло как тогда, несколько лет назад на кухне в квартире матери. Стоило мне войти в кабинет, как я увидела сидящего за столом грузного мужчину, нервно перебирающего в пальцах ручку. Он был одет в строгий костюм со слегка спущенным узлом на галстуке, а на запястье красовались часы стоимостью во всю мою жизнь. Этого мне хватило, чтобы инстинкты сделали своё.