скачать книгу бесплатно
Тамлин вздохнул. Мысленный сигнал, посланный через переполненный зал, уловила половина находящихся в нем гостей. На том и строился расчет – королю теперь сложно будет найти предлог для отказа.
"Я не лучший танцор среди присутствующих, Шан. И одет не слишком удобно", – последовал вежливый ответ.
"Ну пожалуйста".
Король прикрыл глаза, успев отметить, сколько ушей синхронно повернулось в его направлении. А кое-кто даже позволил себе беглый взгляд в сторону тронного возвышения.
Игнорировать мольбу без повода означало публично унизить Шаниэ. Он снова взглянул на девушку – та замерла в ожидании. Тонкие пальцы сжимались и разжимались на юбке, портили хорошо продуманные складки платья, за которое она наверняка отдала портному немало драгоценностей. Тамлин покачал бокал в руке, скривил губы. И решился.
Допил вино, которое снова потеряло всякий вкус, поднялся с трона, чтобы присоединиться к танцующим. Но едва сошел со ступеней, как на его пути возникла эльне в белых одеждах.
– Будет еще время для развлечений, – Деаэлру чинно поклонилась. – Ты обещал мне аудиенцию. Наедине.
Тамлин взглянул на Шаниэ, которая без сомнения видела сцену и поняла ее значение. Взглянул, ожидая чего угодно, но только не того, что увидел.
Девушка низко опустила голову и отвернулась.
– Разговор действительно важен, – добавила подошедшая Ассеатэ, наблюдая, какие изменения в лице короля произвели подрагивающие плечи Шан. – Будет еще время вернуться к частностям.
– Ты как-то сказала мне, – проговорил Тамлин хрипло, – что именно внимание к частностям делает из воинов лучших королей.
– Все воины элле аномально эмпатичны, – ему ответила Деаэлру. – Это помогает им острее ощущать ненависть и страх их противников. Но иногда приводит к тому, что они не в силах отличить чужое горе от собственного.
– Что в этом плохого? – Тамлин снова взглянул в другой конец зала. – В том, что король способен не только ограждать подданных от опасностей, но и разделять их печали и радости.
Хранительница из Андаро усмехнулась.
– Редкий элле осмелится прийти к тебе с жалобой, Таэм, ведь первая реакция воина на раздражитель – ярость, а не сочувствие. Поэтому и править вы вынуждены в паре с ремесленником. Один всегда одержим соперничеством с неизвестным, стремится выследить его и убить. Другой – сотрудничеством, и намеревается изловить неизвестное и изучить на предмет возможной кооперации. Желательно прежде, чем первый превратит его в мелко нарубленный салат. Оптимальная стратегия выживания как обычно находится где-то посередине. Так что поручи рыдающую бедняжку своему управляющему. Я уверена, мастер межличностных отношений быстро подберет подходящие слова и утешит ее.
– Тогда почему бы не передать корону Эмре? – Тамлин взглянул Дее в глаза. – Сейчас, на этом празднике. Он куда лучше будет смотреться на троне.
– Ты прекрасно знаешь, что это невозможно, – Деаэлру отреагировала на дерзость с серьезностью, подобающей хранительнице. – В ситуациях, когда нет времени на размышления, лучше убить, чем проявлять рискованное дружелюбие. Жестокость – залог выживания нашего вида, а твой управляющий на нее не способен.
– Благодарю, Дея, – откликнулся воин. – Благодарю, что так часто напоминаешь мне об этом. Хотелось бы знать, кто напоминает об этом тебе.
Деаэлру сделала вид, что не услышала окончания фразы, и вместе с Ассеей проследовала к восточному выходу.
Тамлин, прежде чем покинуть зал, еще раз нашел глазами Шан. Та стояла, прислонившись к стене, и исподлобья наблюдала за воительницей из предгорий, устроившейся за столиком по соседству.
Шею андар’эльне обвивало дивной красоты бриллиантовое ожерелье.
Праздник продолжался, но до королевской приемной на четвертом ярусе дворца не доносилось ни звука. Деаэлру стояла у выхода на балкон и глядела сквозь прозрачную занавесь куда-то вдаль, пока за ее спиной по приемной расхаживала главная хранительница Мирисгаэ.
– …в первый раз в середине лета, а потом в равноденствие. Я посчитала это совпадением, художественной выдумкой или даже шуткой. И значения их словам не придала. Но Дея помогла мне выяснить любопытные закономерности. Мы приступили к дешифровке, но растолковать послание не смогли, даже приблизительно. Такого раньше не случалось, Таэм!
– Не понимаю причин паники, – Тамлин восседал в кресле у стола, заваленного стопками не подписанных обменных бумаг. – Иннельдиль не в первый раз выкрикивает в трансе всякую белиберду. Тем более что сейчас конец осени. Помнишь, как было в прошлом году на Саммайн? Нет? А я помню. Он вышел за Сферу всего-то на полчаса, но за эти полчаса, хаос, умудрился отыскать новый вид грибов. И ведь не только сам наелся, но и всех элле своей светлой линии накормил. Мы их неделю потом не могли унять, в их предсказаниях не то, что факты – эпохи не сходились! Иннель нередко предостерегал нас от реальных опасностей, не спорю. Но не стоит создавать проблему там, где ее может и не быть.
– Мудрое замечание, с которым в другое время я бы согласилась, – отозвалась Деаэлру. – В Мирисгаэ говорящим с Бездной разве что на голове ходить не позволяется, и все их безрассудные выходки сходят им с рук. Но не в этом случае.
Хранительница повернулась и соединила кончики пальцев в самом незамысловатом из жестов, которые, согласно исследованиям элле в нейробиологии, помогали сконцентрироваться на размышлениях и унять беспокойный разум.
Тамлин ненавидел такие жесты с детства, потому что не раз и не два вертел эти кукиши под бдительным присмотром воспитателя как наказание за шалости.
Он демонстративно сплел пальцы замком – Деаэлру продолжила говорить, игнорируя невербальные сигналы.
– Впервые послание было получено моими элле на Литту и повторено осенью, слово в слово. Ваши, как оказалось, транслируют его же, в то же самое время. Как будто подключаются к общему источнику.
– Не удивлюсь, если хранители из Наэтлиэ тоже его уловили, – отозвалась Ассея. – Нужно отправить к ним сокола, Таэм, и приложить точный текст.
– Какой текст? В пророчестве что, наберется больше трех связных слов?
– Покажи ему, Дея.
Деаэлру прикрыла глаза, и модифицированный сапфир в ее диадеме вспыхнул, рассеялся проекцией бликов по комнате. Тамлин узнал украшение – это была его работа, выполненная более трехсот лет назад. Иффэн тогда еще была жива… Король скрестил руки на груди и всмотрелся в проекцию.
Между ним и хранительницами возник нечеткий поначалу образ элле в белых одеждах. Взявшись за руки и склонив головы, они образовали круг, внутри которого вращалась вспыхивающая молниями спираль. Глаза их были закрыты, лица спокойны и умиротворены, волосы вздымались в потоках воздуха, бьющих из-под босых ног.
В какой-то миг элле синхронно подняли головы и нараспев произнесли:
– Когда среди вечной ночи настанет первый рассвет,
В серебряном солнце родится чистый серебряный свет.
Познает покой обитаемый мир. Возродится Аэд.
Белое Солнце сверкнет в небосводе на следующую ночь,
Расколет Аэд на две части, отнимет у матери дочь.
Огонь обретет два крыла, но не сможет тень превозмочь.
Черное Солнце взойдет вслед за ним в небесах,
Внушит семерым обреченным решимость и страх.
Исчезнет пространство. Навеки умолкнут все голоса.
Проекция задрожала и схлопнулась. Сапфировая искра в межбровье Деаэлру вспыхнула в последний раз и угасла.
В приемной повисло молчание.
– Ты говорила с правителями сейде? – нарушил его король, обращаясь к Деаэлру. – Есть ли вести из крепостей?
– Нет еще, – откликнулась та, – но сделаю это сразу после багровых сумерек. Раньше не получится при всем желании.
– Дея донесла послание до своего короля, – Ассея прошлась по комнате. – Я доношу до тебя. Это не случайность, Таэм, никогда раньше мы не сталкивались с таким сложным, хорошо продуманным пророчеством. Которое к тому же предназначено не королевству персонально, а всему живому в Аэд. Обсуди его с Эмре. Примите меры, пока мы продолжим изучать феномен.
– И каких же мер вы от меня ждете на основе такой скудной информации?
Ассея глянула на хранительницу из предгорий, та поджала губы. Тамлин скривился и в который раз пожалел, что кодекс вежливости не позволяет королям плевать на пол в собственной приемной.
– Очевидно, – произнесла Дея с нажимом на первое слово, – пророчество начнет обретать смысл, как только в Аэд появится серебряное солнце. Оно принесет мир, но мир кратковременный, после которого последует череда катаклизмов неясного масштаба. А потом, возможно, и вовсе коллапс Вселенной. Поэтому кем или чем ни явится в Аэд это солнце, его необходимо ликвидировать. Чтобы остановить цепную реакцию.
– Так, бездна, – Тамлин приподнял бровь, – а теперь проясним терминологию. Ликвидировать – значит убить без раздумий? Или поймать, а потом замучить в лабораториях до смерти? А что, если серебряное солнце само придет во дворец – нести свой свет, а с ним мир и покой? И доверчиво протянет нам ромашку, зажатую в ладошке. Что тогда, хранительница?
Деаэлру даже не дрогнула.
– Иногда нужно совершить что-то ужасное, чтобы предотвратить нечто чудовищное, – ответила она и добавила без тени иронии. – Кому как не вам, ваше величество, знать об этом лучше всех.
Снова повисло молчание. Тамлин с трудом подавил приступ ярости.
– Мои воины, – сказал он, – не станут рыскать по лесу и убивать все, что подает признаки жизни и отливает серебром. Такие вылазки – глупый, ничем не оправданный риск. Это раз. Консилиумов вокруг каждой твари, которую Бездна выплюнет в обитаемый Аэд, тоже не будет. Проверять их на схожесть с туманными критериями пророчества – напрасная потеря времени. Это два. Пытаться вытрясти из говорящих с Бездной больше подробностей я тоже не позволю. Потому что если настаивать на подробностях, кое-кто опять отправится за Сферу в поисках вдохновения, после чего добавит в пророчество новые детали. А прежние предложит убрать за недостатком экспрессии. Это три. На мой взгляд, хранителям нужно заняться чем-то более конкретным, к примеру, – Тамлин указал в сторону балкона, – наблюдением за небосводом. Солнце из пророчества может быть реальным астрономическим объектом.
– Исключено, – Ассея покачала головой. – Красный гигант по соседству с нами под определение серебряного вряд ли подходит. Другие звезды находятся слишком далеко, чтобы их эволюция затронула планету. Сразу скажу, – хранительница глянула на коллегу из Андаро, – что радикальных настроений Деи я не разделяю и не призываю тебя к охоте за миражами. Но считаю, что игнорировать послание мы не вправе.
– Несмотря на то, что ничего в нем не поняли? И вряд ли поймем, пока оно не начнет сбываться? – Тамлин кашлянул, скрывая смех.
Деаэлру усмехнулась.
– Мне кажется, – сказала она, – его величество не доверяет ни мнению хранителей о важности пророчества, ни самому пророчеству как явлению. Мы зря тратим время, Ассея.
Тон андар'эльне был так хорошо знаком Тамлину, что тот не удержался от ответной усмешки. Таким тоном он сам обращался к молодым воинам рода Наэндир перед логовом черных акравид, жалящих болезненно, но не смертельно. Сражение с акравидами было их пробным испытанием в первых вылазках за пределы Сферы.
Король заглядывал в пещеру, шевелил в ней палкой, а потом, чувствуя, что довел обитающих в ней тварей до бешенства, поворачивался к молодежи и сообщал, что никого там нет, ах, как жаль, расходимся, повторный экзамен через месяц.
Атака акравид, что следовала за этими словами, воспринималась юными бойцами уже не с ужасом, а с восторгом и неподдельным энтузиазмом.
Потому что хуже страха перед неизвестным может быть только упущенный шанс с этим неизвестным столкнуться.
И раз и навсегда его познать.
Тамлин закинул ногу на ногу и ответил хранительнице, наслаждаясь звучанием каждого слова.
– У меня, может, и возникли бы сомнения в подлинности предсказания, но не в этот раз. К моим говорящим с Бездной, которым позволяется ходить на головах, я готов прислушиваться даже тогда, когда они говорят откровенный бред. В Мирисгаэ они чувствуют себя свободнее и смелее коллег из Андаро, которые во время транса лишнюю букву боятся произнести. Чтобы не приведи Бездна не навлечь на себя недовольство контролирующей персоны. А то и вовсе сочиняют пророчества на заказ, руководствуясь интеллектом, а не вдохновением.
Он приподнял одну из бумаг на столе – та оказалась девственно чистой за исключением вензеля в виде герба Андаро наверху страницы – и продолжил.
– Интеллект в голове у говорящего с Бездной, Дея, явление куда более редкое и неуловимое, чем рифмованное пророчество на три строфы, посланное всему живому в Аэд. И если бы мои элле эти строки не подтверждали, я бы усомнился не только в них, но и в адекватности того, кто преподносит их мне как нечто самобытное, явленное спасения мира ради. А не чтобы потешить чье-то конкретное самолюбие.
– Поэтому сокола в Наэтлиэ нужно отправить уже сегодня, – Ассея поспешила сгладить углы, – а к сейде выступить сразу после багровых сумерек. Чтобы убедиться, что послание получено всеми формами разумной жизни на планете. Несколько вовремя сказанных слов могут спасти много жизней, если приведут к верным решениям, Таэм. Не только воины, но и хранители заботятся о выживаемости нации. Так, как умеют.
– Что возвращает меня к еще одному вопросу, который у нас к тебе имеется, – снова заговорила Деаэлру, проигнорировав выпад короля, и без обиняков продолжила. – Тебе следует выбрать королеву, Таэм.
– Зачем? – Тамлин опер подбородок о кулак, предвкушая ответ.
– Чтобы передать свою генетическую информацию следующим поколениям, конечно же. Что за нелепые вопросы? Мирисгаэ нужен наследник, желательно несколько, и как можно быстрее. Срок траура вышел, поэтому я настаиваю… – ответила хранительница, но король ее перебил.
– Если настаиваешь, это меняет дело, – голос воина был тихим и вкрадчивым. – Раздевайся и пойдем в спальню. Тут недалеко.
Деаэлру закатила глаза и отвернулась, махнув рукой Ассеатэ – мол, мое терпение иссякло, теперь твоя очередь. Тамлин хмыкнул, придвинул кресло к столу и принялся шуршать бумагами. Недвусмысленно намекая, что аудиенцию на этом лучше бы завершить.
Но Ассея не ушла. Тамлин услышал, как она вздыхает, почувствовал ее безмерную усталость, понял вдруг, что хранительница несколько ночей не спала, разрываясь между помощью раненым, подготовкой к торжеству и экспериментами с пророчеством. И что вопрос, поднятый Деаэлру, ее тоже волнует.
Беспокойство Ассеи было совсем другого рода, поэтому Тамлин позволил ей говорить. Но головы от бумаг не поднял.
– При всем уважении, позволь напомнить тебе кое о чем, – начала она. – Только тридцать процентов наших предков пережили Экспансию – путешествие сквозь пространство и время, имевшее место сорок тысяч лет назад. Половина выживших была истощена до такой степени, что уже не могла давать потомства. Сначала это не казалось им проблемой, ведь задолго до экспансии наши предшественники победили время и уже не ограничивали им свое существование. Но Аэд оказался куда опаснее предыдущего мира, который они звали домом. К тому же, недостатки бессмертия скоро дали о себе знать. Женщины утратили возможность рожать, а семя мужчин с возрастом потеряло репродуктивную способность. Только быстрая переориентация на искусственное выращивание потомства уберегла наш вид от исчезновения.
Ассея прервала монолог, собираясь с мыслями. Деаэлру продолжала изучать ночное небо и наверняка сопровождала созерцательные техники плетением фигур из пальцев, набираясь спокойствия и выражая мысли через жесты. Как подозревал король, временами не совсем цензурные.
Тамлину же попалась опись приобретенных на обмене ювелирных инструментов, составленная одним из помощников Эмре, а потому изобилующая неологизмами как стихотворение юного поэта страданиями.
В списке числились:
"микроскоп ювелирный – 5 шт
весы со смешными гирьками (с разновесами?) – 3 шт
кастрюлька забавная с длинной ручкой (наверняка бурошница) – 12 шт
керамические стаканчики скучные, без рисунков (это тигли) – 40 шт"
Король с интересом склонился над списком, по ходу прочтения исправляя ошибки, поэтому почти не замечал того, что говорила Ассея.
Почти.
– Из клеток кожи хранители получили первичные половые клетки, которые смогли преобразовать в здоровые яйцеклетки. Аналогичным образом были получены жизнеспособные сперматозоиды. Сначала искусственно оплодотворенные яйцеклетки имплантировались в матку матери, но беременность и роды истощали женский организм. Тогда хранители решили изолировать плод от матери на весь срок его развития. В лабораториях возникли первые искусственные утробы с системами циркуляции питательных веществ, гормональной регуляции и удаления продуктов обмена из кровотока плода. Это позволило эволюционной линии Аэд элле отойти от полового размножения и формировать все женские особи в популяции стерильными.
Ассея прошлась по приемной и присела на краешек стула напротив Тамлина. Тот не отреагировал, продолжая изучать документ.
"Ковырялки и шилья разного размера на деревянных ручках: острые (это штихели), с дырочкой (наверняка корневертки), и тупорылые (давчики, что ли? Или автор себя имеет в виду?). Всего безобразия 142 шт в наборе.
Механизм прокатный, угрюмый и коварный, защемил мне пальцы (нечего руки в вальцы совать) – 1 шт.
Фонарики лобковые (лобковые?! Пожалуй, стоит заглянуть в новые издания анатомических атласов) – 10 шт.
Пунзеля и анки (а здесь автор явно попросил помощи у ювелира) – 4 набора.
Ригели – 5 комплектов (отлично).
Шкрябкукиш с зажимом – 2 шт."
Тамлин призадумался. Видимо, элле-ювелир, что пришел на помощь бедолаге, заглянул в опись, оценил авторский стиль и решил сохранить его в первозданном виде. Потому что шкрябкукиш уже был похож на сознательно составленный ребус.
Король в задумчивости поглядел в потолок, усмехнулся, опустил голову и вывел над строкой: "Шрабкугель".
Ассея продолжала говорить. И Тамлин, и Дея успокаивались под действием ее голоса, пронизанного исцеляющими вибрациями.
– В это же время хранители научились модифицировать геном элле на стадии зародыша. Технология включения, удаления и перемещения фрагментов ДНК дала нам сумасшедший скачок в развитии и позволила получать направленные мутации. Избранные части генома каждой твари, которую Бездна посылала в Аэд через аномалии, хранители по кусочкам встраивали в детей, культивируя толерантность к ядам, формируя иммунитет к паразитам и вирусам, расширяя ассортимент съедобной пищи, обучая ткани ускоренной регенерации. И тем самым лучше приспосабливая их к выживанию в агрессивном мире.
