скачать книгу бесплатно
«Она шутит! – встрепенулся Макс.
– Це напiй такий. Менi смачно. Вiдчуваете, як пахне?
– Та пахтить добре, а чи його приемно iсти?
– Їсти?! Та нi, каву треба пити.
Максу на миг показалось, будто девица подшучивает над ним. Он уже хотел произнести какую-нибудь колкость, характерную для подобных случаев, но снова заглянув в те чудесные лаза, заставил себя поверить в её неведение. Он постарался намешать в чашку побольше сахара, и не ошибся. Кофе очень понравился новой знакомой. Правда, она каким-то странным взглядом рассматривала пластмассовую чашку, но в тот момент он не придал этому значения.
– Я – Макс… Максим. А вас як величати? – поинтересовался он.
– А я – Вiорiка, – ответила девушка, застенчиво опуская взор.
– Вiорiка? Дивне iм/я… Але напрочуд гарне…
От этих слов личико девушки покрылось румянцем.
Этот румянец тоже мог показаться странным, необычным, поскольку современные девицы принимают похвалы как должное.
– А хто ви, чим займаетесь в наших краях? – поинтересовалась она.
– Я? Я – геолог. Вивчаю природу вашого краю, – невозмутимо ответил он, любуясь её глазами.
Потом они отправились, по её настоянию, в деревню. С её слов, поселение, в котором она жила, было небольшим. Почему-то девушка настояла, чтобы он никому из встречных не отвечал даже на приветствия, особенно на вопросы. Ему всякий раз становилось неловко, когда люди с ним здоровались, а он не мог себе позволить ответить тем же.
3
Знакомство с родителями – ритуал довольно ответственный. Такое представление об этом отпечаталось в подсознании Макса ещё с юношеских лет. Однако родители Виорики встретили его вполне гостеприимно, словно были готовы к этому. Его угощали неизвестными блюдами, заглядывали в глаза, словно пытаясь угадать все его желания. И, главное, задержать в доме. Отец, человек крепкого сложения, пытался увлечь его рассказами о былых приключениях, а мать, молдаванка, напевала древние дойны.
После завтрака Виорика предложила ему прогуляться. Она вывела его за пределы деревушки. Там он ей и объяснился. А что удивительного? Перед этой красавицей устоять было невозможно. Складывалось впечатление, будто она создана специально для него, а он – для неё.
Вкус её губ до сих пор ощущался на устах Макса. Они пахли утренней земляникой.
Он ещё в тот день обратил внимание на полное отсутствие в посёлке проводов, столбов, и вообще электроэнергии, но не придал этому значения. Как и тому, что родители Виорики долго рассматривали его мобильник, из которого играла музика.
Они соединились в порыве любви. Виорика была неповторимой в своей диковатой невинности и искренности.
Он предлагал ей выйти за него замуж, на что она ответила согласием. Есть на свете женщины, при виде которых мужчина не желает задумываться ни о чём… В отличие от многих его бывших пассий, она не выразила испуга, когда его тело исторгло то, что должно исторгать в процессе любовного акта.
После обеда он обратил внимание на то, что родители девушки начали обращать внимание на часы – старинные часы с маятником, висевшие на стене.
– Скоро, скоро… – прошептал отец.
При этих словах мать, женщина довольно затурканная и согбенная, горестно вздохнула.
К шести часам вечера на центральной площади намечались танцы. Виорика тщательно готовилась к ним. Она принарядилась, как и подобало девушке её возраста, только в её облике появилось нечто особенное, вследствие чего создавалось впечатление, будто ожидается ответственный магический акт.
И эти взгляды на стенные часы… Они поневоле обращали на себя внимание. Макс спросил у невесты об этом, на что она ответила нечто неопределённое. Он мысленно пытался сопоставить реальность с тем, что ему пришлось увидеть в течение дня: одежда из настоящего сукна, вареники с маком в сметане, отсутствие в деревне проводов, странная речь… Это вкушало подозрение, но оно было столь же неопределённым, как и ответы Виорики.
Играла музика, которой Макс никогда в своей жизни не слыхивал. На площади танцевали около двухсот людей, – танцевали совсем не так, как он привык видеть.
Часам к одинадцати вечера он обратил внимание на всеобщую напряжённость. Люди не сталько веселились, сколько посматривали на часы, вмонтированные в старую башню. Да и смеялись они как-то вынужденно, деланно… Даже Виорика. На его вопросы она отвечала сдержанно и кратко.
Когда пробило одиннадцать, публика издала нечто вроде вздоха. В эту минуту Виорика шепнула ему в ухо:
– Пойдём отсюда!
Он подчинился. Её голос был таким влекущим и завораживающим!..
– Куда мы идём? – спросил он, позабыв, что говорит по-русски.
Но это, казалось, нисколько не озадачило девушку. Она взяла его за руку и, как ребёнка, увлекла в неизвестность, подальше от людей.
Ему представилось, что она снова хочет близости, потому охотно поддался этой игре. Но Виорика уводила его всё дальше и дальше, преодолевая овраги и кустарники.
– Мы уходим из деревни? – в недоумении спросил Макс.
– Да, милый, – почти шёпотом ответила она.
Вдруг под ногами почувствовалось лёгкое сотрясение. Девушка заметно вздрогнула.
– Скорее, скорее! – говорила она, увлекая его всё дальше и дальше.
Спустя минут пять она остановилась.
– Я не успею, дорогой, – с отчаяньем воскликнула Виорика. – Ты должен бежать сам.
– Куда бежать? Виорика, объясни, в чём дело! – недоумевал он.
Но она не отвечала.
– Беги! Беги так, милый, как ещё никогда не бегал! – почти кричала она. – Беги, иначе тебе придётся остаться здесь навсегда.
Он улыбнулся.
– Но мне бы хотелось остаться с тобой! В гробу я видал диссертацию и научную работу!
– Нельзя так говорить, нельзя! – вскричала она. – Всё, я возвращаюсь…
Он растерялся.
– А как же мы? Как же наша любовь?!
– Не могу, Максим, – с горестью ответила она.
– Тебе страшно возвращаться к родителям? Они тебе запретили общаться со мной? В таком случае, пойдём со мной!
– Ты не понимаешь… Я не могу идти с тобой, не могу! Нельзя мне!
В эту минуту часы начали бить полночь.
– Всё, милый. В иное время у нас было бы всё хорошо, но… Время сильнее.
В её голосе сквозило неподдельное сожаление.
Часы неумолимо отвешивали удар за ударом.
– Всё, – промолвила она, целуя его в губы.
Вдруг земля под ногами задрожала, воздух наполнился напряженим и грохотом; перед глазами у Макса всё поплыло и он, теряя сознание, в последний момент увидел, как Виорика отдаляется от него…
4
Утром Сергей обнаружил его у палатки. У Макса был такой вид, как будто ему пришлось пешком преодолеть километров сто – одежда изорвана, в болоте, глаза беспорядочно бегали в разные стороны. На все вопросы он отвечал только одним словом:
– Виорика!
Друг отвёл его к бабушке. Та, слушая бред, который нёс нежданный гость, сделала свои выводы. Перед тем, как отправить внука на машине «скорой помощи» в город, она сказала:
– Они не отпустят твого друга.
– Кто не отпустит? – спросил тот.
– Они…
– Кто «они»?
Старушка замялась, но объяснила:
– Проклятые.
Сергей не отличался суеверной покорностью, потому начал расспрашивать. После долгих колебаний бабушка сказала:
– Лет четыреста тому назад в наших местах находилась деревня. Однажды она ушла под землю. Ушла вместе с заброшенным храмом и башней с часами.
– Деревня? Бабуля, согласно нашим данням, никаких разломов или провалов почвы здесь не может быть! – тоном профессионала возмутился Сергей.
– Много вы знаете, геологи… – скептически произнесла старуха. – Возомнили о себе, понимаешь… Эта деревня появляется на поверхности земли каждые двадцать лет.
Внук задумался.
– Хорошо, бабка, пусть будет по-твоему, – согласился он ради того, чтобы не спорить с родным человеком. – Я понимаю, что в мире есть много такого, что нам и не снилось. Но почему ты полагаешь, что Максима не отпустят?
– Я слышала его бред. Он ТАМ оставил такое… Словом, это вернуть назад никак невозможно.
– Баб, ну я же говорил, что никакого села в нашей округе не было! – не выдержал молодой человек. – Милая, что он мог оставить такое, чего уже не вернуть?
– Ну ты и глуп! – не выдержала старуха. – Разве ты не слышал, о чём бредил твой друг? Разве ты не видел, что он вернулся к палатке уже засветло? И весь перепачканный глиной и в лохмотьях? Он побывал в проклятой деревне. Там он встретил девушку, в которую влюбился. Они стали… Словом, сблизились. Тепер ты понимаешь, что он оставил в ней то, от чего получаются дети? И одежду на нём порвали не кусты, как ты полагаешь, а пальцы мертвецов, которые хотели оставить его у себя!
– Гм… – краснея, недоверчиво посмотрел на бабку Сергей.
– И после этого проклятые имеют над ним такую власть, что не отмолит ни один батюшка, не «отведёт» никакая знахарка, никакая ведьма.
– А зачем село появляется на поверхности? Да и как это возможно?
– Сынок, ты ещё многого не знаешь… – вздохнула старуха. – Бог их специально возвращает на землю для раскаяния, но они тратят этот день для того, чтобы увлечь к себе новые, неиспорченные души.
– То есть?.. Но у нас есть опытные психиатры, экстрасенсы…
В ответ бабка лишь печально покачала головой…
С тех пор жизнь Макса проходила монотонно: днём он занимался, как и подобало человеку интеллектуальному, наукой и писаниной, а ночью неведомая сила увлекала его в неизвестность. Тело оставалось лежать в больничной кровати, но душа…
Врачи констатировали у него странную, неизученную форму лунатизма, усложнённую психозом…
Поскольку во вменяемости Макса никто не сомневался, его вскоре выписали. Он защитил кандидатскую, а потом и докторскую диссертации, стал весьма уважаемым професором. Но всех удивляло, почему он остаётся одиноким. На все вопросы он отвечал молчаливой улыбкой.
От памятного приключения прошло двадцать лет. В один прекрасный день професор не явился на лекции, что озадачило ректорат. За ним посылали, но найти не могли. Только Серёга, узнав о происшествии, вздрогнул. Впрочем, взглянув на календарь, он понимающе вздохнул:
– Да-а-а… Кажется, больше его никто не увидит…
Вокзал
Ещё не доходя до вокзала, начинаешь осознавать, что здесь до тебя побывали люди. Их присутствие чувствуется повсюду – в шуме машин, назойливом голосе диспетчера, сверкающих рекламных щитах. Десятки скамеек, на поверхности которых угадываются прикосновения тысяч грязных рук, столики в забегаловке, залапанные неисчислимым множеством потных ладоней, плохо убранные полы, на которых никогда не просыхают плевки скучающих пассажиров…
До твоего поезда ещё слишком далеко, но, вместе с тем, не настолько, чтобы уйти отсюда. Шесть часов ожидания. Ты взял билет, надеешься на то, что тебя увезут в какое-то новое измерение, где ожидает новая жизнь или, по крайней мере, новый её виток. Как же до боли, до чёртиков надоело старое – въевшееся в кожные поры, в сердце, в самую душу! Хоть бы не перепутать платформы, а то будет обидно впоследствии. Идёшь к справочной.
– Извините, кто последний сюда? – спрашиваешь у ближайшей спины, от которой исходит хлад безразличия.
Но спине нет до тебя никакого дела. Она проталкивается к своей непонятной цели, ей кажется, будто эта цель – важнее всего на свете.
Вокруг окошечка скопились десяток пустых, эгоистичных физиономий.
– А вы не скажете, во сколько поезд на Мурманск? – исторгает из себя одна из них.
– Сегодня этого поезда нет, – кратко, чеканно, исторгает из себя окошечко.
Чеканно, как звук сапог, исторгаемый ротой солдат Вермахта. Неумолимо, как приговор трибунала…
– Но как же так?! Мне продали билет на сегодня!.. – не то восторгается, не то сумасшествует заблудшая душа и уходит в неизвестном направлении.
Словно в небытие…
– А можно ли обменять билет до Москвы на завтра? – с надеждой интересуется дамочка неопределённого возраста.
– Разве я похожа на волшебницу, чтобы изменять судьбы? – невозмутимо отвечает голос из окошка.
– Но вы поймите…
