Маленькое сердце

– Девочка ночью чуть не умерла, – ответил наблюдающий за первыми классами учитель. – Её мальчик этот, Кроне, спас. Соседка её панику подняла, когда услышала, как девочка хрипит, и кураторы парня левитацией перенесли.

– Вдвоём? – улыбнулся Герхард Рихтер. – Да, помню… Что ты предлагаешь?

– Ну, домой отпустить мы её не можем, договор, да и убьёт её это… Значит… – Уве сделал паузу, – надо их поселить вместе.

– Мальчик и девочка, Уве, – напомнил ректор.

– Ну, есть один вариант… – задумчиво проговорил герр Келер.

– Хочешь предложить Кроне помолвку? – спросил всё понявший Герхард.

– Не вижу другого варианта, Герхард, – вздохнул учитель превращений. – Дома её убьёт договор, если колдовать не будет больше двух месяцев, сам же знаешь.

– Знаю, друг мой, знаю, – вздохнул ректор. – Ты прав, другого выхода нет. Каждое дитя – на вес золота. Хорошо, я не возражаю и благословляю, но только, если мальчик сам согласится. Родители у него золотые просто были, да и сам он… Но он должен понимать, что это для него значит! – неожиданно серьёзно завершил герр Рихтер.

***

Просыпаться было на удивление легко, дышалось спокойно, а рядом был Филипп. Я это сразу же почувствовала, потому что мне было тепло. Оказывается, он положил свою руку на мою и, стоило мне проснуться, тут же открыл глаза. Я, кажется, сразу в них утонула, просто не могла оторвать своего взгляда, а он смотрел на меня так… Как папа на маму смотрит. Филипп, который меня спас, который не дал умереть… Он стал за эту ночь каким-то очень близким, почти родным. Я ему, кажется, полностью доверилась.

Сильная слабость наполняла тело, поэтому я продолжала лежать, а Филипп быстро поднялся и задумался. Заметно было, что он именно задумался. Потом посмотрел на меня, ещё подумал, вздохнул и с трудом взял меня на руки. Ему было тяжело, я это чувствовала – его руки чуть дрожали, но он отнёс меня в туалет и посадил на унитаз.

– Справишься? – спросил меня Филипп, заставив покраснеть и закивать. – Позовёшь, хорошо?

Ну вот как он так может? Я же сейчас от стыда под землю провалюсь. А он спокойный такой, как будто ничего особенного не происходит. Стыдно-то как… С трудом спустив пижамные штаны, я решила утренние проблемы. Натянуть их обратно было другой проблемой, не так просто решаемой. Ноги просто не хотели напрягаться, как будто отнялись. Я справилась и некоторое время думала – звать или не звать? Попробовала встать сама и упала. Вбежал Филипп, посмотрел на меня укоризненно, опять взял на руки и отнёс в кровать. Ему очень тяжело, я же вижу, а он улыбается. Необыкновенный он на самом деле. Какой-то очень волшебный…

– Не будешь слушаться – по попе получишь, – сказал он мне, всё ещё улыбаясь. Он старался сказать строго, но у него не получилось.

– Меня нельзя по попе, я девочка, – проинформировала я его, потому что по попе никому нельзя, но девочек вообще бить нехорошо, а я – девочка.

– Тебе опасно напрягаться сейчас. Знаешь, как я ночью испугался? – объяснил он мне, как-то очень нежно погладив, отчего мне захотелось даже зажмуриться.

– Кстати, а как ты попал в нашу спальню, мальчикам же нельзя? – спросила я его, а он засмеялся.

– Я засыпал плохо, волновался за одну непослушную девочку, – мягко сказал он. – И тут посреди ночи в спальню влетают кураторы, представляешь? Причём оба, я даже хрюкнуть не успел, как уже болтался в метре над полом. Вот так и оказался.

Я улыбнулась – действительно смешно, хотя ему тогда вряд ли смешно было. Ой… Он же испугался за меня и спасал же, а я непослушная. Мне опять стало очень стыдно. Так стыдно, что я чуть не заплакала от этого.

– Если хочешь, то можешь отшлёпать, – тихо сказала я, потому что, получается, заслужила. Меня никогда не шлёпали, но если он думает, что так правильно, то пусть, да? – Только переворачивай сам, а то я не могу.

– Глупая ты моя, – погладил меня мальчик, затем прижав к себе. – Не буду я тебя шлёпать, ты же хорошая.

– А я твоя? – мне почему-то стало очень важно услышать его ответ, чему-то внутри меня это было очень важно. Важнее даже того, что он назвал меня хорошей.

– Конечно, моя, – обнял он меня посильнее, но как-то очень бережно, как будто я – хрустальная ваза. – Никому не отдам.

– А ты тогда мой, – сказала я ему. – Мой ангел…

Я себя не понимала. Вот совсем не понимала, почему мне так важно было услышать его ответ и почему я назвала его своим? Что-то странное со мной происходило. Может быть, это любовь? Ну, как в книжке про принцессу было. Не знаю, и посоветоваться не с кем, папы тут нет. Но Филипп, он такой… Я просто таю от его ласки, а ведь он же – сирота, его родители погибли, когда он совсем маленький был, откуда тогда он это умеет? Как у него получается одним жестом, одним словом сделать так, что я очень хочу его слушаться, потому что это же он…

Мы оба сидели, задумавшись, когда в комнату, постучавшись, вошёл герр Келер. Я его запомнила, хотя не очень хорошо лица запоминаю. Вот текст – хорошо, а лица – не очень. Учитель вошёл, помахал руками, и перед нами возник стол, а потом маленькое волшебное создание в сюртучке и шляпе принесло чай и пирожные, у меня прямо слюнки потекли. Надо будет потом разузнать про этих созданий, потому что я только знаю, что их называют хайнцель.

– Так, дети, – сказал нам профессор Келер. – Сегодня ночью тебе, Хелен, было плохо.

– Простите, – пролепетала я, потому что мне опять стало стыдно.

– Это не твоя вина, – ответил он мне. – Но проблема в том, что так может случиться любой ночью, а мальчиков в девичьи спальни не пускает колдовство. Каждый раз поднимать полшколы – это, конечно, интересно, но очень для тебя опасно. Поэтому вариант, который мне видится – тебе ночевать с Филиппом, если, конечно, вы с Филиппом согласитесь.

– Я согласна, – сказала я ему, а Филипп просто кивнул. Ну, понятно, что после такой ночи, что у меня была, мне будет страшно без него, а вот почему кивнул мой ангел – я не знаю. Может быть, я для него тоже что-то значу?

– Колдовство школы против такой ночёвки, – продолжил наш учитель, – поэтому существует только один вариант.

– Выгнать меня? – на моих глазах появились слёзы, а Филипп сразу кинулся меня обнимать и успокаивать. Вот странно, ещё два дня назад я бы, наверное, такому варианту обрадовалась, а сегодня для меня ничего страшнее его нет. Я не хочу расставаться с моим ангелом! Не хочу! Не хочу!

– Никто тебя не выгонит, – категорично заявил герр Келер. – Я предлагаю вам заключить помолвку. Это колдовской ритуал, который просто даёт вам некоторые права. Сразу скажу, что это не обязывает вас к женитьбе, но даёт право на совместное проживание. Филипп, что скажешь?

– Да я только за, – улыбнулся мой ангел, всё ещё держа меня в объятиях. – Если, конечно, Хелен не против. А других вариантов точно нет?

– Точно нет, – ответил герр Келер, испытующе глядя на нас.

– Я согласна, – прошептала я и почувствовала, что заливаюсь краской. Это было так смущательно, потому что – как в книжке про принцессу, там ведь тоже была помолвка. Неужели?..

Даже если профессор не был с нами до конца честен, мы этого не узнаем, а мне… наверное, только Филипп и нужен, ведь он отобрал меня у самой смерти и готов быть со мной, даже несмотря на то, что я… Ну… Я же одной ногой там, где холодно, а он готов, хотя знает это, в его книжке это точно написано. Не может быть, чтобы не было написано, потому что это же правда. И он… мой ангел…

Глава 5

Церемония была простой, но… какой-то волшебной. Не колдовской, а именно волшебной, сказочной. Директор спросил, действительно ли мы хотим помолвиться, и мы ответили утвердительно. Сначала Филипп, а потом я. Стало почему-то очень волнительно в душе. А потом ректор Рихтер достал коробочку, в которой было два колечка. Я сразу же почувствовала, что это не простые колечки, но даже представить себе не могла, что они могут значить для моего ангела.

– Филипп, вот этими кольцами обручились твои родители, я знаю, они бы хотели, чтобы ты использовал именно их, – серьёзно и как-то очень грустно проговорил наш ректор (так директор называется, я запомнила). – Твои родители были настоящими героями, я был бы рад, если…

– Конечно, герр ректор, – согласился Филипп. – Ведь Хелен для меня значит вряд ли меньше, чем значила мама для папы.

Я, кажется, опять покраснела и чуть не заплакала от избытка чувств, потому что такое признание – оно очень дорого, особенно учитывая, что Филипп сирота. Он взял меня за дрожащую руку, проговорил фразу, подсказанную герром Рихтером, и надел колечко. Это было кольцо из белого металла с чёрной и красной вязью, очень красивое. Сейчас оно светилось таким мягким светом, что становилось почему-то очень тепло. Я взяла в руку второе кольцо, которое явно было мужским, тоже сказала о том, что другого у меня никогда не будет, и надела его на палец Филиппа. Кольца вдруг вспыхнули ярким светом, на секунду ослепив меня, а герр Рихтер как-то очень по-доброму улыбнулся.

– Поздравляю вас, дети, – сказал он нам таким тоном, как будто мы поженились. – Будьте счастливы.

– Будем, обязательно, – твердо сказал Филипп и обнял меня.

Несмотря на то, что мы ещё маленькие, я почувствовала, что это правильно – когда он обнимает меня. И как-то легко-легко на сердце сделалось, и ушла слабая боль, которая там поселилась от волнения. А потом Филипп сделал такой жест, как кураторы делали, и я поднялась в воздух, но невысоко, а чтобы я могла идти, но без веса своего тела.

Я поняла, что мой ангел узнал у старших, как правильно делать «левитацию», чтобы меня… для меня… Нельзя плакать! Всё-таки он очень умный. И мы, улыбаясь, вышли. Было так легко идти, хотя я и знала, что это Филипп меня несёт левитацией, но ощущения-то были, как будто я иду сама. И вот от этой заботы я чувствовала, что моя улыбка становится шире, а в душе вместо страха разливается просто невозможное счастье.

Потом мы взяли… Ладно, Филипп взял обе наши сумки, и мы пошли на урок по Микстам. Это наука о том, как, смешивая разные вещества, получать что-то новое. На химию похоже, только здесь же ещё и колдовство, поэтому всё сложнее. Мне опять стало страшно. Ну, потому что учитель же… А вдруг я ему не понравлюсь? Как бывает, когда не нравишься учителю, я знаю… Но Филипп мне улыбнулся, и стало как-то спокойнее на душе, появилось ощущение защищённости, которое было раньше только с папой.

Мы проследовали до кабинета зелий, там уже стоял класс «Б». Я там почти никого не знаю, а они сразу же увидели кольца и начали нас поздравлять. Совершенно засмущали. Потом мы вошли в кабинет. Учителя ещё не было, но сам кабинет был светлым и чистым, хотя окон в нём не было. Филипп опустил меня за стол, я села, достала косынку и повязала её, чтобы не попасть волосами во что-нибудь, нормально причесаться-то я не смогла. Да даже если бы и смогла, на химии волосы надо защищать, чтобы их не лишиться, меня так мама учила. После Микстов у нас должна быть колдовская география, не знаю, что это такое.

В кабинет почти влетел учитель – так быстро он двигался – и окинул нас всех таким взглядом, от которого у меня заледенели руки и ноги. Стало страшно, но Филипп взял меня за руку, и страх отступил. Тогда я поняла, что герр Краузе, так зовут учителя Микстов, не страшный, а просто очень серьёзный, поэтому я приготовилась внимательно слушать и записывать.

Профессор заговорил о Микстах, вводная лекция была очень интересной. Герр Краузе рассказал о том, что такое Миксты, какие они бывают и что с их помощью можно делать. Оказывается, химия у нас тоже будет, потому что она входит в науку о Микстах, причём начнём мы именно с неё, а потом уже будем колдовать и разглядывать разницу. Закончив вводную лекцию, учитель произнёс:

– А теперь я хочу с вами познакомиться, – он чему-то едва заметно улыбнулся и продолжил: – Луи Александер!

– Здесь! – поднялся беловолосый мальчик, чем-то похожий на актёра из фильма.

– Сколько элементов я перечислил во вводной части? – поинтересовался герр Краузе.

– Шестнадцать, господин учитель, – доложил Луи и сел, заслужив одобрительный кивок.

– Ингрид Витке! – вызвал следующего наш учитель.

– Здесь, – черноволосая девочка с мягкой улыбкой встала и явно хотела поклониться, но почему-то не стала этого делать.

– Как уберечь себя от всплеска кислоты? – поинтересовался герр Краузе.

– Вот так, – показала девочка на меня, смутив при этом, ведь я просто…

– Правильно, – кивнул учитель. – Хелен Бок! – вызвал он меня.

Я попыталась встать. Снова накатила слабость, я покачнулась и упала бы, если бы не мой ангел.

– Фрау Бок, если вам тяжело, вставать не надо, – сказал учитель. – То, что у вас есть мозг, вы уже продемонстрировали. Мистер Кроне, где можно взять универсальный нейтрализатор?

– В аптечке, герр учитель, – ответил Филипп. – Но если срочно, то в кармане, – он достал из кармана какую-то капсулу, показав герру Краузе.

– Отличный ответ, – кивнул нам учитель. – Усадите вашу невесту и садитесь сами.

Герр Краузе оказался совсем не страшным. Требовательным, конечно, но это же нормально, потому что тут, как на химии: чуть ошибёшься – и похороны за свой счёт. Я перестала бояться и начала заинтересованно смотреть на то, как Филипп перемешивает состав. Оценив тремор моих рук, он сказал, что я буду помешивать, а всё остальное он сделает сам, потому что так правильно. Я послушалась, потому что он же мой ангел, ему виднее, наверное. Почему-то мне хочется его слушаться, и, наверное, так правильно.

За нашу первую микстуру мы получили хорошую оценку и обрадовались оба. Микстура – потому что так принято называть жидкий микст. Мне понравились Миксты, только жаль, что руки слишком дрожат, чтобы самой всё делать. Но я верю, что однажды смогу всё сделать сама, потому что так Филипп сказал. Как-то я начала думать немного иначе после помолвки. Может быть, нам учитель не всё рассказал? Впрочем, я не ропщу, Филипп чудесный, и другого мне не надо. Так что пусть будет как будет.

Улыбаясь, мы пошли на географию. Я совсем не боялась, пока не увидела учительницу. Её лицо было злым, каким-то очень жестоким, и смотрела она на меня, как будто хотела убить или ещё чего похуже сделать. Начался урок, из которого я поняла, что география бывает двух типов, а потом фрау Юбель наговорила много непонятных слов, которые я записала, конечно, но почти ничего не поняла, решив, что потом посмотрю в учебнике.

Фрау Юбель раздала нам по какому-то шарику, приказав нанести на него местонахождение школы. По-моему, озадачились все присутствующие. Тогда учительница назвала нас безмозглыми баранами и что-то быстро показала, но я опять не поняла, хотя старалась сделать всё, как сказала злая тётка, но у меня ничего не вышло, и она с раздражением мне выговорила, как будто специально этого хотела… Она сказала… Ну…. Наверное, она права, я же действительно ничего не могу…

– Фрау Бок, вы совершенно не стараетесь выполнить задание, если у вас не хватает сил сделать даже это, то зачем вы вообще приехали в Грасвангталь? Калекам тут не место! – сказала она, и я… не помню.

К счастью, я не умерла, а только в обморок упала, Филипп меня вернул тем артефактом, который ему дали в больнице. Как только он меня вернул, то сразу поднял левитацией, забрал наши сумки и, не говоря ни слова, вышел. Я всё никак не могла полностью прийти в себя, в голове звучали злые слова учительницы, и хотелось только плакать. Филипп пронёс меня до одного класса, где никого не было, опустил на стул и обнял.

– Ты не калека, – сказал мне мой ангел. – У тебя всё получится, а Юбель не слушай, она просто злая женщина.

В этот момент к нам присоединились наши одноклассники. Оказалось, что с урока ушли оба класса. Я испугалась, что их из-за меня накажут, но они сказали, что всех не накажут, а у такого учителя они учиться не будут. Я услышала и расплакалась. Филипп едва сумел меня успокоить.

– Нужно пойти к герру Келеру, – твёрдо сказала Рената. – Он нас курирует и наверняка сможет понять.

– Хорошая мысль, – кивнул Луи. – Давайте пойдём все вместе. Филипп, как Хелен, сможет?

– Она у меня сильная, – очень ласково произнёс мой ангел. – Сейчас мы пойдём, да?

– Да, – кивнула я, чувствуя его колдовство. Как он только не устаёт? Ведь левитация тоже использует внутренние силы организма! Я не знаю… Наверное, он всё может, потому что ангел?

И мы всей толпой пошли к герру Келеру, только шли медленно, потому что Филипп боялся за меня. Наверное, я была слишком бледной, раз он испугался. Девочки окружили меня и болтали без умолку, наверное, для того, чтобы я опять не… Они хорошие, очень. Мы шли так, пока не встретили ректора. Он нам сильно удивился, но совсем не рассердился, а только мягко улыбнулся.

– Как интересно, – сказал герр Рихтер. – Первые классы гуляют вместо урока. И что случилось?

Я хотела рассказать и попросить не наказывать никого, но Филипп не дал мне ничего сказать, а сам сжато и быстро объяснил, что произошло. Ректор покивал в ответ на сказанное моим ангелом, потом как-то позвал других учителей. Буквально через пять минут подошли герр Келер и герр Шлоссер, его нам представляли совсем недавно, я запомнила, потому что он в белом. Мне стало стыдно за то, что из-за меня пострадают другие. Первые слёзы уже покатились по моим щекам, когда Филипп опустил меня на пол и прижал к себе, стараясь успокоить.

– Не плачь, родная, – начал говорить он мне на ушко. – Никто никого не накажет, в этом нет твоей вины, ну пожалуйста, – он меня почти уговорил.

– Настолько сильно впечатлилась? – с тревогой в голосе спросил Филиппа герр Шлоссер, кивая на меня.

– Нет, она боится, что других накажут из-за неё, – ответил мой ангел.

– Успокойся, Хелен, – произнес герр Келер. – Ни тебя, ни других не за что наказывать.

– Да, с учителем Юбель я поговорю, – сказал ректор, и я увидела, что он рассержен. Оставалось только надеяться, что не на нас. – Идите обедать, дети, – посоветовал он, а потом куда-то быстро ушёл.

И мы пошли в столовую, потому что герр Рихтер же сказал. Уже когда Филипп доволок меня до скамейки, я почувствовала, что не могу сидеть, потому что падаю. Тогда мой ангел прислонил меня спиной к столу и начал кормить. Он, наверное, уже привык меня кормить, потому что сама я не могу. Я послушно ела и не капризничала, потому что это же Филипп.

***

– Это возмутительно! – выкрикнула фрау Юбель. – Сегодня первые классы в полном составе ушли с моего урока!

– Какая же ты тварь, Синтия, – вздохнула фрау Леман. – Просто слов нет.

– Это же надо придумать – оскорбить больную девочку, – сказал герр Келер, брезгливо посмотрев на женщину. – Ты её чуть не убила, хоть это ты понимаешь?

– Я не потерплю!.. – начала кричать Синтия, но внезапно замолчала.

– Это я не потерплю, – устало сказал Герхард Рихтер. – Я же тебя предупреждал, просил, зачем ты это устроила?

– Да что вы… – фрау Юбель искренне не понимала. – Из-за какой-то калеки…

– Хватит, Синтия, – ректор выглядел рассерженным. – Каждый ребёнок бесценен. Очень жаль, что ты этого так и не поняла. Фрау Юбель, вы уволены, извольте покинуть школу в течение двух часов. Уве, вызови-ка колдопол, пожалуйста, я хочу знать, кто и зачем ей вложил в голову эти мысли.

– А если она… ммм? – спросил герр Келер.

– Тогда она окажется где-то подальше, – сказал ректор, запуская предусмотренную процедуру экстренного увольнения учителя, причинившего вред, в результате которой Синтия Юбель забыла всё, что происходило в школе.

– Вот так и узнаём, кто у нас с гнильцой, – завершил дискуссию герр Шлоссер.

Глава 6

Слабость, эта постоянная слабость… Я понимаю, конечно, что это значит, но не хочу принимать, мне кажется, что если я приму это, то сразу станет хуже, но… Герр Нойманн освободил меня и Филиппа от уроков на три дня. Так стыдно, что Филипп из-за меня пропускает, я даже извинилась, а он опять улыбнулся и сказал, что я важнее. Так тепло от этих слов стало, просто очень приятно быть настолько важной. Теперь вот лежу, потому что так Филипп сказал. В туалет он меня носит, а в душ… В душ – пока никак, я не могу стоять… Пока я думала, что с этим делать, Филипп сказал, что отлевитирует меня в душ. Мне было стыдно очень, потому что в душе ведь надо раздеваться полностью, но он…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Один из первых вариантов перевода романа Фрэнка Герберта «Дюна».