Французский поцелуй

скачать книгу бесплатно


– Ничем не могу вам помочь, – покачал головой охранник. – Мне запрещено пускать сюда посторонних. – Глаза мужчины отливали холодным металлическим блеском.

– Но что же мне делать?! – вырвалось у Клода. Он почувствовал, что начинает медленно закипать. «Почему в создание художественного шедевра смеет вмешиваться такое ничтожество, как какой-то охранник?» – пронеслось у него в голове. Но в эту секунду под сводами «Же маритим» раздался голос диктора:

– Награждение победителей этого заплыва состоится через 10 минут.

«Великолепно! – подумал Клод, – Значит, Изабель выйдет прямо сюда, чтобы получить медаль. Тут-то я и встречу ее».

Сотрудники протокольной службы сноровисто вынесли пьедестал для награждения победителей, расстелили ведущую к нему красную ковровую дорожку. Зрители, оживленно переговаривавшиеся друг с другом, разом стихли, когда на ведущей к пьедесталу дорожке показались победительницы заплыва. А затем взорвались восторженными аплодисментами.

Но на лице Изабель Серрантес, которая шла второй, не было написано никакой радости. Она низко опустила голову, словно не желая встречаться взглядом ни с кем из присутствующих.

Итальянка Даниэла Бонетти, напротив, буквально взлетела на высшую ступеньку пьедестала, лучезарно улыбаясь публике и фотографам. Бонетти, успевшая переодеться в белоснежную спортивную форму, выглядела весьма эффектно: ее длинные волосы красиво рассыпались по плечам, огромные темные глаза задорно поблескивали из-под пушистых ресниц, на руках горели золотом несколько изящных браслетов.

Но Клод не смотрел на нее – он смотрел только на Изабель. И когда она, все так же не поднимая глаз, взошла на вторую ступеньку пьедестала по соседству с Даниэлой, он подбежал к ней:

– Поздравляю вас, Изабель! Вы были великолепны. Я восхищался тем, как вы плыли – особенно последние метры дистанции. И у меня есть к вам в этой связи одно предложение. Не хотели бы вы стать моей моделью и позировать мне для создания одной скульптуры?

– Позировать вам в качестве модели? – вырвалось у девушки. – Прошу вас, не приставайте ко мне… оставьте меня!

– Но почему? – недоумевающе посмотрел на нее Клод Дешанель.

– Пожалуйста, оставьте меня в покое, – с трудом произнесла Изабель. Ее губы дрожали.

– Я не пойму… вы переживаете так из-за того, что вы пришли второй? Но вы ведь все равно выступили блестяще. Изабель, если вы так расстроены из-за этого, то это просто глупо, уверяю вас!

Но девушка не стала ничего отвечать – она лишь махнула рукой, показывая, что разговаривать с ней бесполезно.

Клод Дешанель медленно отступил назад. Его мечта, похоже, рассыпалась в прах. Но почему?! Он ничего не понимал.

Он попытался поймать взгляд девушки, но Изабель отвернулась. Она явно избегала встречаться с ним глазами.

«Неужели это дурацкое поражение так надломило ее? Но ведь именно оно и позволило мне разглядеть ту Изабель, которая является непревзойденной моделью для скульптора… ту Изабель, которая столь фантастически, невозможно красива!» Клод в смятении покачал головой: «Ну почему же я не смог объяснить ей этого?!»

Девушкам вручили медали и цветы, фотографы с пулеметной скоростью сделали свои снимки – и церемония была окончена. Все стали расходиться.

«Нет, – пронеслось в голове Клода, – я не могу позволить ей уйти просто так!» Рассекая толпу, состоявшую из судей, работников спортивного комплекса, репортеров и зевак, он вновь бросился к девушке:

– Изабель, умоляю, выслушайте меня! Вы должны стать моей моделью! Я заклинаю вас, сделайте это!

Услышав его голос, Изабель повернула голову. Их взгляды наконец встретились. Во взгляде Изабель было столько муки, что сердце Дешанеля невольно упало.

– Я прошу вас, – горестно стиснув руки, выдохнула Изабель, – не сыпьте мне соль на раны. Ради всего святого, оставьте меня в покое!

Кусая губы, Клод Дешанель попятился назад. Потом круто развернулся и покинул здание «Же маритим». Делать ему здесь больше было нечего.

Сойдя вниз, в раздевалку, Изабель Серрантес без сил опустилась на широкую деревянную скамейку и застыла, точно изваяние. Мимо проходили ее соотечественники, спортсмены других команд, но она их словно не замечала.

– Изабель, что с тобой? – вдруг раздался голос над самым ее ухом. – Ты что, не слышала, что мы все собираемся в ресторан «Кот д'Азур»? Вся наша команда?

Изабель подняла голову и увидела Хоана Согуэро, который плыл на дистанции 100 метров брассом.

– Зачем вы собираетесь в ресторан? – глухо спросила Изабель.

– Отпраздновать наши победы, – широко улыбаясь, произнес Хоан. – В том числе и твою, Изабель.

Девушка почувствовала, как в ее горле поднялся шершавый комок.

– Не издевайся надо мной, Хоан. Какая победа? Я все проиграла. Мне не следовало вообще приезжать сюда в Марсель.

– О чем ты говоришь, Изабель?! – Хоан Согуэро недоумевающе смотрел на нее. – Ты же завоевала высокое второе место. Уступив в результате лишь Даниэле Бонетти – одной из лучших молодых спортсменок Европы. Это же само по себе блестящее достижение!

Изабель резко встала. Просверлив Хоана Согуэро тяжелым взглядом, она, задыхаясь, произнесла:

– Пожалуйста, не растравляй мне душу, Хоан. Мне и так тяжело… неужели ты не замечаешь?! – И, прежде чем Хоан смог что-либо сказать, она стремительно вышла из раздевалки.

Вернувшись в мастерскую, Клод никак не мог успокоиться. Он попробовал было рисовать, но вскоре с досадой отбросил в сторону альбом. Перед глазами стояла Изабель… ее фантастический по напряжению и внутренней красоте финишный рывок, подобного которому он нигде и никогда не видел… и ее исполненная бесконечного трагизма поза в тот момент, когда выяснилось, что «золото» досталось все-таки итальянке. Он ясно видел, как все это можно превратить в скульптуру – в скульптуру, которой не будет равных ни по выразительности, ни по пластике… в скульптуру, которая станет несравненным, законченным шедевром и бесспорно принесет ему первое место. Он все это видел – и одновременно с ужасом понимал, что навсегда упустил этот шанс, эту возможность – Изабель наотрез отказалась позировать ему, и ни за что на свете не изменит своего решения. И от этого Клод чувствовал такую горечь, от которой даже щемило сердце.

Он подошел к бару и смешал себе виски со льдом. Сделал большой глоток – и, казалось, даже не почувствовал вкуса виски.

– Какую же возможность я упустил, – прошептал скульптор.

Он приблизился к окну. Перед ним расстилалась величественная панорама залитого ярким солнцем Марселя. Форты Святого Николая и Святого Жана, сторожившие вход в Старый порт, огромный бронзовый фонтан на площади Кастеллан, изысканная византийская базилика собора Нотр-Дам де ля Гард, невозможно-смелый архитектурный абрис Музея моды, ажурный готический контур древнего аббатства Сен-Виктор на фоне изумрудно-зеленого Парка Борели образовывали неповторимую панораму города, основанного еще древними греками. И одним из заметных памятников этого замечательного города могла быть стать сделанная им скульптура. Боже, как же обидно!

– И все из-за какой-то глупости, – пробормотал в сердцах Клод Дешанель.

Но, как бы он ни называл решение Изабель, ясно было одно: шанс упущен навсегда. Клод заскрежетал зубами от бессильной ярости. Надежда выиграть конкурс, только что столь ярко блеснувшая перед ним, превратилась в дым.

Он вновь принялся мерить нервными шагами мастерскую. Внезапно остановившись, он топнул ногой так, что зазвенели стекла в оконных переплетах:

– Нет! Я не позволю моей мечте сгинуть столь бесславно! – Он сжал кулаки. – Я разыщу Изабель, и сделаю ее своей моделью!

В нем клокотала такая решимость, что он на миг стал похож на разъяренного быка, сметающего все на своем пути.

Он даже не услышал, как открылась дверь и в квартиру кто-то вошел.

«Нельзя терять ни минуты, – пронеслось у него в голове. – Надо действовать прямо сейчас».

Он схватился за телефон. Прежде всего, надо было разыскать саму Изабель.

– Кому ты звонишь? – раздался звенящий, наполненный неподдельной ненавистью голос у него над самым ухом. – Ей?

От удивления Клод едва не выронил телефонную трубку. Резко обернувшись, он увидел перед собой Шанталь.

– Ты чуть не напугала меня, Шанталь, – принужденным голосом произнес он.

– Я так и поняла, – проронила она с холодной улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего. – Просто тебе есть чего бояться и чего стыдиться, Клод. – Она в упор посмотрела на него. – Ты звонил своей длинноногой спортсменке? Той, что годится тебе в дочери? Ну и подлец же ты, Клод!

– Шанталь… – Голос Дешанеля звучал хрипло и слегка дрожал.

– Я вижу, тебя тянет уже к совсем молоденьким? Только они могут тебя теперь возбудить? Какое же ты грязное животное!

– Шанталь, побойся Бога… Что ты несешь?!

– Бояться Божьего гнева должен ты, а не я! – воскликнула женщина. – Оказывается, ты просто сексуальный маньяк. – Она презрительно скривилась. – Все эти пять лет я и не знала, с кем живу!

– Изабель Серрантес – это просто девушка, спортсменка, которую я хочу использовать в качестве модели. – Клод стиснул кулаки. – Тебе должно быть стыдно за то, что ты возводишь на нее и на меня такую чудовищную напраслину.

– Напраслину? – Шанталь Тюренн разразилась дьявольским хохотом. – Да нет, Клод. Я говорю чистую правду. И ты это знаешь лучше, чем кто-либо еще. – Она приблизила свое лицо к лицу скульптора, и Дешанеля поразил воспаленно-лихорадочный блеск ее глаз. – Значит, тебя потянуло на совсем молоденьких? Ну что ж, я не буду тебе мешать. – Она выпрямилась. – Я уже сказала тебе: или я, или все остальные женщины. Ты выбрал их. Поэтому прощай, Клод. Прощай навсегда!

«Навсегда!» – эхом отчаяния отозвалось в душе Дешанеля.

Застыв в каком-то странном оцеплении, он молча наблюдал за тем, как Шанталь идет к двери. Шаг, еще шаг… дверь захлопнулась, скрыв ее – теперь уже навсегда.

Клод провел рукой по лицу. Может быть, следовало все же попытаться вернуть ее?

– Нет, – прошептал он, – это бесполезно.

Он слишком хорошо знал Шанталь. Нет, она ни за что не переменит своего решения.

Он тяжело опустился в кресло.

– Я потерял ее навсегда, – еле слышно произнес Клод.

Он уставился в пустоту. На душе скребли кошки. Разве он мог предположить всего месяц назад, что все обернется именно таким образом?

– Проклятый конкурс! – вырвалось у скульптора. – Это все из-за него!

Он почувствовал, как у него кружится голова. Вот и Шанталь бросила его. И что же у него теперь впереди? Что ему делать?

Клод медленно выпрямился в кресле. Что делать? Выигрывать конкурс! Больше ему ничего не остается. Выигрывать конкурс и доказывать, что именно он – лучший скульптор. Это единственный вариант, достойный его и как мастера, и как мужчины.

Но для этого ему надо было во что бы то ни стало найти Изабель.

После целой серии лихорадочных звонков он получил наконец телефон руководителя сборной команды Андорры по плаванию – доктора Альберто Агирре.

– Я – французский скульптур Клод Дешанель, – выпалил Клод в трубку. – И мне надо срочно найти Изабель Серрантес – она должна стать моделью для моей скульптуры.

– А вы думаете, я могу вам в этом помочь? – сухо проронил Агирре. – После того, как она выиграла серебряную медаль, Изабель исчезла. Никто не знает, где она – то ли скрывается где-то здесь в Марселе, то ли умчалась в Андорру, то ли находится где-то еще. Мы сами хотели бы ее найти, но, увы, это невозможно, сеньор. – И Альберто Агирре положил трубку.

– Своенравная девчонка, – прошептал Клод. – Надо же, как ее задел этот дурацкий проигрыш. Но где же мне теперь искать эту упрямицу?

Он задумался. Как бы ни переживала свою неудачу Изабель, как бы ни стремилась она скрыться от людей, в конце концов она все равно должна была вернуть домой, в родную Андорру. Ведь там был ее дом, ее родители, родственники и друзья. Если он сумеет найти кого-то из них, то он сумеет найти и саму Изабель – как бы она ни избегала контактов с окружающим миром.

«Похоже, придется ехать в Андорру», – подумал Клод. Но, как ни удивительно, эта мысль не вызвала в нем неудовольствия – наоборот, он даже испытал что-то вроде прилива энтузиазма. «В Андорру так в Андорру, – подумал он. – Чем я, собственно, хуже легендарного Роланда? Тот прибыл туда на боевом коне – а я прилечу туда на самолете». Он рассмеялся:

– И, надеюсь, не сгину в одном из коварных пиренейских ущелий, как это приключилось с беднягой Роландом.

Два дня спустя Клод вновь позвонил Альберто Агирре.

– Изабель так и не появилась? – со слабой надеждой в голосе поинтересовался он.

– Нет, – мрачно процедил доктор Агирре. – Она исчезла. И даже не посещает тренировки. – Он вдруг взорвался. – Если бы я знал, что все этим кончится, то вообще не взял бы ее в Марсель на эти соревнования. Слишком уж много волнений она всем доставила!

«Значит, я – далеко не первый, и даже не последний, на ком испытывает свое своенравие эта девчонка», – подумал Клод Дешанель и улыбнулся. Делать было нечего – надо было лететь в Андорру.

Аэропорт андоррской столицы Андорра-ла-Велья представлял собой узкий островок ровного бетона, окруженный громадами вздымающихся почти до самого неба гор. Пилоту пришлось продемонстрировать немалое мастерство, чтобы суметь посадить самолет в этом месте. Выйдя из лайнера, Клод полной грудью вдохнул здешний воздух. Он казался удивительно свежим и чуть-чуть разреженным.

Пассажиров погрузили в автобус с огромными прозрачными окнами и стеклянным потолком. Выехав из аэропорта, автобус с поразительным проворством взбежал по узкому серпантину дороги на окутанную косматыми облаками вершину горы – и стремительно скатился вниз, в широкую горную котловину. Насколько хватало глаз, котловина была усеяна небольшими белыми домиками, среди которых попадались церкви с островерхими черепичными крышами. Это и была Андорра-ла-Велья.

Автобус остановился на небольшой центральной площади напротив старинного «Дома Долин», где под одной крышей располагались правительство, парламент и Верховный Суд Андорры. Туристы высыпали наружу. Группа немцев сразу же стайкой побежала к продавцу сувениров – им явно не терпелось потратить деньги на местные достопримечательности. Клод достал из кармана карту столицы Андорры, заблаговременно купленную еще в Марселе, и стал искать дом, где жили родители Изабель. Он находился на улице Ордино. Судя по карте, до него было рукой подать.