За туманной рекой

Под сводами Измайловского моста, Андрей повернулся к Ларе с новым выражением на лице:

– Знаете, а вы мне сразу понравились, хотя и вели себя странно.

Он замолчал, ожидая ее реакцию.

– О, спасибо, – Лара, наконец, пришла в себя от его признания. – Сочту за комплимент.

– Это он и был, – Андрей весело подмигнул ей. – Что делаете после экскурсии? Я бы пригласил вас в уютный ресторанчик недалеко от нашего причала, на Караванной. Вам понравится.

События стали развиваться слишком быстро. Лара нахмурилась. Она совершенно отвыкла от нормального общения и флирта. Нельзя сказать, что она этого не хотела, но отчего-то ей стало страшно. Как бы не началась проклятая паническая атака… Только не сейчас, когда ей негде спрятаться.

– Я… я не знаю… – выдавила она, глядя на него. – Не уверена, что смогу.

Улыбка Андрея померкла.

– Быть может, завтра? – он почти умоляюще посмотрел на нее. – Просто поговорим. Хочу узнать вас поближе.

«Дурацкая затея! – вспыхнуло у нее в голове. – Ты знаешь, чем все закончится».

Но непроизвольно она согласилась, чем вызвала у него неподдельную радость.

«Может, мне все-таки повезет?» – сердце екнуло. Не то от старой боли, что терзала ее, не то от счастья, что ей тоже можно было стать любимой.

Красноармейский мост-теплопровод уже маячил впереди. Его тоже окутывала легкая дымка, точно изнутри он тлел невидимым огнем.

Лара знала, что сейчас теплоход чуть замедлится, чтобы войти в Крюков канал, который она любила больше, чем Фонтанку. Он был коротким, но куда более тихим и камерным. Впрочем, неизвестно, что происходило на его берегах теперь, когда видимая реальность стала другой.

И, словно услышав ее мысли, из динамика донесся сахарный голос Инги, приправленный горечью:

– Уважаемые пассажиры, вынуждена уведомить об изменениях на маршруте. Капитан только что сообщил, что вода поднялась выше допустимого уровня. Мы не успели преодолеть Смежный мост, который ведет в Крюков канал, а потому продолжим наше путешествие дальше, до Старо-Калинкина моста. Но прошу вас не расстраиваться из-за этого обстоятельства. Мы, к сожалению, над водой и ветром не властны.

– Ничего себе, – Андрей удивился этому, но совершенно беззлобно. И этим вызвал определенную симпатию у Лары. – Что ж, и так хорошо, – он снова расцвел улыбкой.

«Никогда не была на таком маршруте… Хм… Почему до Старо-Калинкина? Что же, пускай» – мелькнуло у нее.

Лара была уверена, что пассажиры возмутились этому обстоятельству. Людям всегда нужно найти виноватых, иначе они будут чувствовать, точно их несправедливо обокрали.

Внезапно, это новое обстоятельство развеселило ее, и Лара чуть не расхохоталась. Она представила себе возмущенных пассажиров, их угрозы написать жалобы и вообще никогда, ни при каких обстоятельствах не связываться с этой судоходной компанией.

А потом, подумав об этом, Лара нахмурилась.

Судоходная компания… Это было одним из тех моментов, что вызывали у нее тревогу еще там, на причале. Она принялась лихорадочно вспоминать, что именно, воскресая в памяти события получасовой давности.

Вот она на причале. Дождь вовсю поливает их. Вдалеке показываются очертания теплохода. Он подходит ближе и швартуется.

Лара вздрогнула и обернулась, ища по сторонам то, что ей очень хотелось обнаружить.

– Что случилось? – Андрей внимательно посмотрел на нее.

Она постаралась прийти в себя, понимая, что могла просто перенервничать:

– Андрей, а вы помните, как называется наш теплоход?

Он задумался и пожал плечами:

– Нет, как-то не думал об этом. А это важно? Я могу спросить.

Девушка ощутила, как внутри у нее начал образовываться тугой комок.

– У каждого теплохода должно быть название, понимаете? Я же не могу припомнить, что видела его в салоне, здесь, на корме или с бортов! – сдавленно ответила она.

Андрею, кажется, даже немного передалась ее нервозность. И он недоумевающе, чуть тревожно поглядел на нее.

«Ну, конечно, – пронеслось у нее в голове. – Давай! Пора все испортить»

– Почему вас это так волнует?

– Я…

Она сжала голову, не в состоянии больше контролировать себя. Воздух словно разом выкачали из легких, отчего она стала задыхаться.

Красноармейский мост вырос прямо перед ними. Голос экскурсовода ворвался в ее сознание.

– …присмотритесь – слева на набережной остался гранитный постамент, на котором был установлен бюст императора Александра II, который позднее переплавили. В народе стали шутить, что это памятник человеку-невидимке…

Лара непроизвольно посмотрела в ту сторону, и комок в ее горле превратился в раскаленный шар с иглами.

Она увидела постамент и… того, кому предназначался памятник.

Когда же это закончится?

Над возвышением завис мертвец. Его лицо приковало к себе ее внимание, многократно увеличившись, и походило на восковую маску с резкими чертами. Глаза и тени под ними сливались в чернильные пятна, резко выделяясь на белой пергаментной коже. Императорский мундир был истерзан, покрывшись темными пятнами.

А еще… у мертвеца не было ног.

Точнее, то, что оставалось от них, совсем нельзя было назвать человеческими ногами, так они были изуродованы. Красные струи стекали с них по постаменту вниз, на тротуар. Устремлялись через дорогу к речной ограде и капали вниз в переливающиеся ртутные волны, исчезая в их глубине.

Призрак мерцал и подрагивал, скорбно взирая на плывущий мимо теплоход. Его губы что-то шептали, словно взывали о помощи, но Лара ничем не могла ему помочь.

Лара всхлипнула и вскинула руку, прижимая ее к горлу. Слезы тут же скрыли от нее жуткое зрелище, но Андрей, проследив за ее взглядом испугался.

– Что там еще? – инстинктивно, он вскочил, чтобы лучше рассмотреть происходящее на набережной, и это были его последние слова.

– Андрей, нет! – крикнула Лара, но было поздно.

Лоб Андрея впечатало в железный изгиб моста. Звук получился и тупым, и оглушительно громким. Лару он потряс до глубины души. Андрея откинуло по инерции так, что он упал, опрокидывая стулья кругом.

Теплоход почти сразу же вынырнул из-под узкого моста, продолжая двигаться вперед. Тело Андрея подрагивало. Видно, он даже толком не успел понять, что произошло.

Лара сползла со своего стула. Она задыхалась. Ее трясло не меньше. На четвереньках она подобралась к лежавшему на спине. У нее уже не оставалось сил, чтобы кричать, стоило увидеть то, что осталось от головы человека, который только что улыбался ей. Багровая лужица все ширилась и матово блестела в сумрачном свете.

Лара схватила безвольную, еще теплую мужскую руку, надеясь нащупать пульс, но он отсутствовал.

Из динамика лился медовый, чарующий голос, но Ларе было наплевать.

Пинком она толкнула дверь так, что та распахнулась и застряла в открытом положении. Пассажиры почти разом обернулись на нее, разглядывая ее сперва гневно, а затем испуганно.

– Кто вы себе позволяете? – возмутилась девушка с короткими светлыми волосами, а потом обернулась к Инге: – Пожалуйста, сделайте что-нибудь!

Лара, наконец, обрела способность дышать, хотя это давалось ей с невероятным трудом:

– Там… На палубе… Произошел несчастный случай…

Инга изменилась в лице, опуская микрофон, а Лара продолжила:

– Скажите капитану и посмотрите сами.

Она еще что-то добавила, но ее голос потонул в чужих возгласах, от испуганных до возмущенных.

Инга так сжала губы, что они почти исчезли, превратившись в узкую линию. Она вся собралась, словно потемнела, и пошла вперед навстречу Ларе. Приблизившись к ней, она уставилась на нее темными, бездонными глазами, и девушка застыла: из этой бесконечной темноты на нее глянуло что-то мрачное и зловещее.

– Что ты опять натворила? – шепнула она.

«Опять».

Этот голос, эти интонации вырвались из прошлого. Так говорила Гарпия, когда была недовольна. Так говорили учителя, если им что-то не нравилось.

Лара пошатнулась. Ее обдало дыханием Инги, в котором смешался запах сырой земли и истлевших костей.

Она с ужасом затрясла головой:

– Я не…

Инга молча отстранила ее, и шагнула вперед, чтобы подняться по ступенькам. За ней следом поспешило несколько пассажиров, а другие выглядывали из-за спины.

Собрав волю в кулак, Лара постаралась справиться с головокружением и тошнотой, и побрела вслед за ними.

Дождь капал и размывал темно-красную густую лужу, собравшуюся у головы Андрея. Люди галдели, кричали, плакали, оглядываясь на Лару, но у нее не оставалось сил, чтобы рыдать. Внутри словно прошел огненный ураган, который выжег слезы. Она думала о том, что попала в самый большой из своих кошмаров, и не знала, что ей сделать, чтобы вырваться из его удушающего плена.

– Мертв, – коротко констатировала Инга, склонившись над телом.

Над теплоходом сверкнула яркая молния, разрезавшая хмурое тяжелое небо пополам. Дождь снова припустил, с шелестом барабаня по пластиковым стульям и курткам. Люди растерянно и испуганно смотрели на изуродованную голову и алое месиво.

– Как же так? – всхлипнула девушка в голубой шапочке.

– Мост выбрал себе жертву, – бесстрастно произнесла Инга и внезапно, неожиданно для всех, тихо рассмеялась. Пассажиры изумленно и оторопело уставились на нее.

– Вы о чем? – пролепетала одна из пассажирок.

Инга покачала головой и вдруг с ненавистью уставилась на Лару.

– Но этого не должно было произойти! – выкрикнула она яростно. – Я ведь предупреждала – не вставайте под мостами. Это опасно! Теперь уже поздно.

Лара затряслась мелкой дрожью. Она вспомнила видение на набережной. Мертвеца с окровавленными ногами, и то, как не удержалась и привлекла внимание Андрея к тому, что он все равно не мог увидеть. Как раз в тот самый роковой миг, когда теплоход заходил под мост.

А теперь он мертв.

Выходит, все-таки из-за нее? Она действительно виновата?

– Погодите, – вмешался мужчина с седой бородкой. – Но это же несчастный случай! Видимо, этот молодой человек забылся и по неосторожности встал. Верно? – он обратился к Ларе.

Она проглотила еще один едкий комок, прежде, чем ответила:

– Он пытался увидеть тот постамент, – тихо произнесла она. – Где стоял бюст императора Александра II.

– Ужас! – пассажирка потрясенно глядела на красные ручейки, растекающиеся по палубе вместе с дождем. – Он правда мертв?

В дрожащем голосе была надежда, что сейчас человек на полу откроет глаза и посмеется с ними. Но он не шевелился.

– Надеюсь теперь вы посчитаете, что нам действительно нужна экстренная остановка? – злобно взвилась блондинка. – У нас труп на борту! Нужно сказать капитану!

– Вы не понимаете, – парировала Инга. – Все должно было произойти совсем не так!

– О чем вы?

Инга не ответила, потому что в этот момент один из пассажиров обратил внимание на набережную и приближающий Египетский мост. Он отер лицо от дождя, зажмурился и снова вгляделся вперед, в медленно плывущий туман. Его лицо так исказилось, а глаза расширились, что другие тоже стали оборачиваться.

– Какого черта тут творится? Вы тоже это видите? – потрясенно выдавил он.

Люди щурились и тоже недоумевали. Никто не понимал, что происходит.

Когда твой мир внезапно меняется и тебя об этом забывают предупредить, так недолго и спятить.

– Да, вижу. Но ничего не понимаю… – пробормотала девушка в голубой шапочке. – Там что – фильм снимают?

– Я проезжал тут час назад, – сказал кто-то. – Этого не было. Да тут вообще все изменилось! – последнюю фразу он выкрикнул. – Как можно было настроить такие декорации за один час?

Лара не верила ушам. Неужели они заметили то, что ей открылось еще тогда, после Аничкова моста?

– А что вы видите? – спросила она осторожно.

Мужчина выглядел так, будто его оглушили. Он не сразу расслышал вопрос, но потом какое-то осмысление появилось на его лице. Он нахмурился.

– Вы ведь об этом говорили, да? Да! Точно! А мы вам не поверили. Вы сказали, что город вымер, а мы посмеялись над вами!

Лара не знала, то ли ей плакать, то ли смеяться.

– Посмотрите туда! – девушка со светлыми волосами указала на мост.

Два сфинкса в золоченых головных уборах, приподнялись со своих мест, и уставились горящими глазами на приближающийся теплоход. Один из них выгнул спину, хищно оскалился, опираясь на передние массивные лапы, и пассажирам показалось, что сфинкс вот-вот оттолкнется от пьедестала и обрушится всей массой на теплоход.

Люди попятились. Бежать было некуда.

Но сфинксы остались на месте, будто прикованные. Может, им и хотелось спрыгнуть, но они не смогли, и только следили за тем, жадно раздувая ноздри, как теплоход проходит под сводами моста. Тем временем, мост призрачно затрепетал. В воздухе послышались крики и дикое ржание лошадей, будто издалека, и в тот же миг, прямо около устоев моста один за другим всплыли раздутые и покалеченные лошадиные тела, облепленные длинными водорослями.

Одна из женщин сорвалась на крик. Пронзительный и громкий, он разорвал внезапно установившуюся тишину, и напомнил остальным, что все наблюдали одно и то же.

Лара первой пришла в себя.

– Не смотрите туда! – сдавленно крикнула она. – Эти лошади погибли давным-давно, при обрушении старого Египетского моста. Это их призраки. Они как фантомы, как тени, понимаете?

– Какого черта мы их видим? – женщина продолжала кричать. – Я не хочу это видеть! Я хочу выйти на берег! Пустите меня!

Пассажиры заговорили все разом. В панике, они оглядывались, ища хоть нечто похожее на нормальный, обычный город, но куда бы не устремлялись их взгляды, они натыкались лишь на разруху, окутанную туманом и водой.

– Тихо!

Голос Инги, который совсем недавно был сладким и певучим, стал жестким и требовательным.

– Слушайте все! Произошла непредвиденная ситуация. Мы все сойдем на берег, как только причалим у Старо-Калинкина моста.

На лицах людей отразилось облегчение, которое было нарушено неуверенными словами одного из пассажиров:

– Но почему не здесь?

– Хотите сойти здесь? Серьезно? – девушка в голубой шапочке так и взвизгнула, показывая на сфинксов. Те глядели вслед удаляющемуся теплоходу, скаля острые зубы, точно огромные дикие хищники.

Очень голодные и злые.

Тот растерянно пожал плечами.

– Как скажете. Я уже ничего не понимаю, – добавил он и неуверенно произнес: – А что делать с ним? – он кивнул на мертвое тело.

Все вокруг все еще смотрели на происходящее, будто пребывали в самом своем страшном кошмаре. Иногда мелькали мысли, что это глупый и неуместный розыгрыш. Принять на веру то, что город обернулся призраком, а на одному из пассажиров снесло полголовы в один миг – было непросто.

Но смерть никогда не предупреждает о своем визите.

Инга сжала зубы.

– Накроем. Вы уже ничем ему не поможете.

Город

Теперь на Лару никто не смотрел с презрением, как в самом начале путешествия. Да и ни о какой экскурсии уже речи не шло. Тем более, что тот Петербург, к которому привыкли многие, просто пропал.

Кто-то сидел тихо, кто-то переговаривался с соседями, пытаясь принять случившееся, кто-то всхлипывал, чтобы снять нарастающее напряжение.

Лара пребывала в пограничном состоянии. И хотя перед ее мысленным взором то и дело вставало окровавленное лицо Андрея, которого ей было бесконечно жаль, другая мысль жгла ей мозг: почему пассажиры смогли увидеть призрачный город только после того, как погиб Андрей? Как это связано?

Ей по-прежнему не нравилось то, как Инга смотрела на нее. Она чувствовала в ней нечто неприятное и отталкивающее, а вместе с тем – манящее и неизведанное.

Река была пустынной. Никаких случайных лодок и барок. Ни души кругом. Все словно вымерло в одночасье, как от невиданной катастрофы. Туман все еще стелился над поверхностью неспокойной воды, над бесконечными гранитными берегами, по обеим сторонам которых возвышались разрушенные деревьями дома. Но вскоре после того, как теплоход оставил позади Египетский мост, пейзаж принялся меняться на глазах.

Домов становилось все меньше, а деревьев и зарослей – все больше. Наконец, вдоль реки остались одни густые заросли. Трава, кустарники и длинные корни деревьев прорастали сквозь гранитную кладку набережной, вытесняя тяжелые блоки. Каждую щель между камнями покрывали зеленый мох и трава.

Мокрые камни у самой воды устилал не то лишайник, не то плесень.

– Вы верите в это? – рядом с Ларой опустилась светловолосая девушка с короткой стрижкой. – Я – нет. Я не в силах, – она качала головой, и даже не пыталась остановить льющиеся слезы из глаз. – Это… Это все слишком… Какой-то дурной сон…

Лара осторожно и мягко коснулась холодной руки девушки. Та дрожала.

– Вам придется поверить, – произнесла она как можно спокойнее. – Лучше принять это, чтобы разум мог легче справиться с происходящим.

Слезы все капали, но Лара понимала, что так даже лучше.

– Но, как? – девушка придвинулась ближе к Ларе. – Как вы поняли? Как узнали? Вы ведь пытались нас предупредить!

Лара вздохнула. Она не могла открыть свою правду.

– Иногда… – она замялась, подбирая слова. – Иногда я вижу чуть больше, чем другие. Это мне не подчиняется. Мне пришлось долго привыкать к такому, но я до конца так и не смогла привыкнуть.

Лара боялась, что напугает собеседницу, но та просто шире раскрыла глаза и с удивлением качнула головой:

– Это такой дар?

Лара поморщилась.

– Скорее – проклятие. Но я ничего не могу с этим поделать. Приходится жить так. Но поверьте, мне он совсем не нужен. Я этого не хочу.

– О-о, – коротко выдохнула девушка, смахивая слезы. – Даже страшно вообразить.

Они замолчали, глядя за окно, где плыл густой зеленый лес, овеянный туманом.

– Где мы вообще? Телефоны не работают ни у кого, – она горестно усмехнулась. – Теперь мы предоставлены сами себе.

– Я не знаю, что это за место, – призналась Лара. – Нам лишь предстоит это выяснить.

– Сегодняшней экскурсией я хотела закрыть сезон, представляете? – она хихикнула. – Чтобы ждать до следующей весны. Я делаю так каждый год. Но теперь я не уверена, что мне снова захочется совершать водные прогулки.

Ее глаза вновь заблестели от слез.

– Кстати, меня зовут Женя.

– А я – Лара.

– Можно на «ты»? Извини, что нагрубила, – Женя сложила ладони перед собой в умоляющем жесте.

Лара покраснела.

– Все в порядке, – она натянуто улыбнулась и немного рассердилась на саму себя, ведь она отвечала так всегда после того, как какой-нибудь человек, обращавшийся к ней агрессивно, менял свое отношение к ней, а она легко его прощала. Будто ничего не произошло.

Дождь все еще капал. Кажется, его запасы были неисчерпаемыми. Видимость становилась все хуже, и вскоре серо-голубая дымка укрыла все кругом так, что берега и деревья стали едва различимыми.

– Мерзкий туман, – Женя скривилась, и Лара кивнула, в знак согласия. Впереди проступили размытые очертания Старо-Калинкина моста: теплоход почти уткнулся носом в один из гранитных устоев, и теперь покачивался на волнах.

Раньше Лару могло успокоить это качание, но теперь оно мучительно напоминало о недавних событиях. Она боялась, что ей придется сейчас пройти мимо мертвого Андрея, и от воспоминаний ее начинало мутить. Ко всем фобиям добавится еще неприязнь к воде и граниту? К мостам?

«А может, – с тоской подумала она, – с ним произошло несчастье потому, что он позвал меня на свидание? Если бы я отказала ему… Если бы он не поднялся со мной наверх, то сейчас был бы жив… Что, если Угольщик следит за мной? И это все из-за него?»

Голос Инги прервал тягостные размышления. Предполагалось подождать, когда уровень реки значительно понизится. Пока что вода прибывала слишком быстро, будто открыли шлюз, из которого хлынули бесконечные потоки воды. Ее стало так много, что теперь невозможно было бы пройти ни под одним из мостов.

Они стали заложниками реки и города против собственной воли. Будто их загнали в какую-то хитроумную ловушку. Заманили.

Но зачем?

Что-то нужно было сделать с телом лежавшего там Андрея: хотя бы накрыть пледом или брезентом, убрать в сторону. Всем было неловко говорить и думать об этом, но люди все равно перешептывались, словно не могли себя сдержать. Им нужно было выговариваться о том, чему они не находили объяснений. Что до дрожи пугало их и заставляло переспрашивать себя и остальных: как такое вообще возможно?

Кто-то предложил выйти на верхнюю палубу, оглядеться. Лара шла последней. Она пыталась заглушить чувство вины, но оно только разрасталось внутри нее. Пассажиры поднялись наверх и, судя по приглушенным вскрикам, там снова произошла какая-то неприятность. Поднявшись на верхнюю палубу и обойдя замерших, столпившихся людей, она поняла, что их встревожило.

Тело Андрея исчезло.

Длинный кровавый след тянулся от того места, где он лежал, до самых поручней, с которых красноречиво стекали темные капли. Очевидно, что кто-то протащил его тело по палубе и перекинул через перила, утащив в воду. На поверхности еще оставался мутный след, окрасивший блеклое серебро воды в грязно-бордовый цвет.

Никаких следов или отпечатков мокрых ног… лап… Ничего, что хоть как-то бы намекнуло на то, кто же так тихо и незаметно пробрался на палубу и забрал тело.

Никто из пассажиров за этот промежуток времени сюда не выходил. Это означало совершенно точно, что нечто явилось из реки, чтобы забрать труп.

– Господи, – потрясенно произнес кто-то. – Зачем ему мертвое тело?

Пассажиры потрясенно оглядывали палубу и красные ручейки, разбегающиеся от дождя.

Большинству из них пришла в голову одна и та же мысль. Одна из женщин едва подавила рвотный рефлекс и резко отвернулась, схватившись за перила. Она перегнулась через них, боясь, что ее вот-вот вывернет наизнанку, глядя в волнующуюся воду. Потом еще одна мысль посетила ее, и она отпрянула от поручней, тряся головой. Она вцепилась в руку Инги и запричитала жалостливо:

– Я здесь не останусь! Не останусь! Пожалуйста!

Словно услышав ее, теплоход внезапно издал резкий скрежещущий звук. Он весь задрожал и затрясся, будто двигатель был неисправен и работал рывками. Но все дело было в том, что двигатель уже не работал, ведь капитан и его помощник поднимались следом за другими пассажирами.

– Что происходит? – раздались испуганные возгласы, которые переросли в истеричные крики.

По теплоходу поползла сильная дрожь, точно его лихорадило, а потом он резко осел вниз так, что волнами захлестнуло палубу, и фонтаном вверх взвились тугие струи воды. Точно гигантские щупальца схватили теплоход снизу и хотели утащить его вниз, но конструкция теплохода не позволила сделать это с первого раза.

Пассажиры попадали на палубу, кого-то окатило водой.

Еще сильнее запахло застоявшимся болотом, гнилыми досками и… снова мертвечиной.

– В воде что-то есть! – раздался истерический крик.

– Скорее! На берег! – призвала Инга.

Никто не стал возражать. Люди рванули вперед, чтобы уходящий из-под их ног пол, не увлек их в мрачную бездну. Туда, куда нечто утащило тело несчастного Андрея.

Они перемахивали через поручни и прыгали за мокрый, немного отвесный берег, хватаясь руками за торчавшие ветки и кусты. Перепрыгнув туда, Лара подала руку Жене, помогла перебраться девочке. Задыхаясь они упали в мокрую траву, и бессильно смотрели, как теплоход подпрыгивает на месте, как игрушечный кораблик.

Бурная река заливала его и пыталась поглотить, точно прожорливое существо. Лара слушала прерывистые всхлипывания и ругань, и просто молча, широко раскрыв глаза, смотрела на то место, где темная, свирепая пучина подбрасывала теплоход, а до этого забрала Андрея.

Никто не понимал, что происходит, потому как нельзя было дать никакого логического объяснения увиденному. Крики и плач стали естественными состояниями. Нужно было немного переждать, когда вопли утихнут, а эмоции улягутся, чтобы обдумать дальнейшие действия.

Здесь у моста гранитные набережные уходили под собственной тяжестью во влажную землю, проваливаюсь, как в болото. Из выступавшей на треть ржавеющей решётки прорастала густая трава. Низкий берег заливала река, как и вбитые словно тысячу лет назад гниющие сосновые сваи.

Гранит и камни отливали зеленью. Казалось, даже воздух здесь светился зелёным, и мрачный тяжёлый туман, что накрыл реку, берег и провалившиеся вместе с мостовой гранитные плиты.

Так странно смотрелся здесь этот мост, обвитый цепкой сетью извивающихся растений, с ржавыми цепями, которые когда-то давно поднимали створы моста, пока его пролет не перестроили.

Как бы люди ни всматривались сквозь туман, их окружал густой бесконечный лес.

– А что там? На той стороне? – неуверенно спросила Женя. – Непохоже, что там есть цивилизация.

Инга холодно улыбнулась:

– Здесь больше некуда идти. Судя по всему. На теплоход сейчас не вернуться. Река злится на нас, – добавила она тихо.