Так близко

Кейн важно кивает.

– Лили – это основа компании. Точка.

А он владеет контрольным пакетом акций, и это означает, что Лили крепко держит компанию за горло.

Комната плывет. Я хватаюсь за подлокотники кресла. Никто другой не жертвовал стольким ради «Бахаран-фарма» и никогда не пожертвует. У них недостает мотивации. И никто другой ее не заслуживает.

– Дело принимает интересный поворот, – бормочет Рамин.

Кейн поворачивается к нему.

– А теперь отвечу на твои вопросы, Рамин. Нет, у нас с Лили нет никаких соглашений, и их не будет. Она добавила меня в совет своей организации, которая управляет активами, и компания частично принадлежит этой организации. Весь наш бизнес существует только благодаря ее участию, поэтому Лили имеет полное право на свою долю.

Рамин смеется.

– И спустя столько лет она все еще хочет оставаться твоей женой? Может, она хочет вернуть свои вложения, а не тебя?

Розана неодобрительно качает головой.

– Иногда ты ведешь себя как полный придурок, ты хотя бы это понимаешь?

– Да, вполне.

У меня крутит живот, и я всерьез опасаюсь, что меня сейчас стошнит. Лили выбралась из могилы, чтобы завладеть моим сыном и делом всей моей жизни. Я не допущу этого. Я не могу иначе.

– Извините, я опоздала.

Незнакомый высокий голос заставляет нас вздрогнуть. Можно безошибочно определить, что этот сексуальный тембр принадлежит девушке.

Кейн мгновенно встает на ноги. Дариус и Рамин, застигнутые врасплох, невольно следуют его примеру. Витте просто спокойно поворачивает голову.

Старший сын с таким обожанием смотрит на жену, что я начинаю опасаться за него. И за всех нас. Она околдовала его. Все дети в изумлении замирают. Эми нервно облизывает край пустого стакана.

Я смотрю в сторону стройной фигуры, появившейся в дверном проеме. Мой взгляд медленно скользит снизу вверх: от кроваво-красных ногтей на ногах до блестящих черных волос. Ее плечи и руки обнажены, а кожа подобна самому безупречному мрамору – ни одна веснушка или родинка не испортила ее гладкую поверхность.

Ее высокая стройная фигура облачена в бархат, шелка и кружева. И она вся расцветает, когда замечает влюбленный взгляд моего сына.

Тяжелая атмосфера пентхауса концентрируется в библиотеке. Я начинаю массировать горло, чтобы ослабить спазмы.

Лили совершенно не такая, какой могла показаться по фотографиям, которые я долго и тщательно рассматривала. И мой сын тоже часто смотрел на ее фото, насколько мне известно. А когда-то он был похож на своего отца. И когда-то Кейна потянуло к девушке, от которой исходили тепло и нежность. Меня когда-то потянуло к такому же мужчине… Но я больше не та женщина.

Как и Лили.

18

Лили

Молодой человек, с которым я познакомилась на пляже в Гринвиче, и мужчина, которым ты являешься сейчас – совершенно разные люди. Я сразу же это поняла, когда очнулась в больнице. Ты сильно изменился. Возмужал. Стал властным. Ни перед кем не отчитываешься. Твой дом возвышается над всеми, венчая самое высокое жилое здание на планете.

Ты – венец собственного мира.

Я небрежно вхожу в библиотеку, словно не подслушивала это семейное собрание с самого начала.

По периметру помещения стоят черные шкафы, наполненные разноцветными книгами. Большое окно позволяет взглянуть на Центральный парк и шпиль Эмпайр-стейт. Я прохожу мимо камина, облицованного мрамором калакатта и увенчанного большим портретом бледной стройной девушки. Необычная татуировка начинается у нее на бедре и доходит до плеч – феникс, восстающий из пепла. Здесь тоже повсюду черные лилии, которые прекрасно сочетаются с блестящими книжными шкафами.

Я даже не ожидала, что за это время ты достигнешь настолько головокружительных высот. Ты обладаешь неуемными амбициями и непреклонным стремлением к чему-то большему. Я и раньше знала, что тебе под силу создавать империи. И ты даже превзошел мои ожидания.

Кажется, нам обоим суждено восстать из пепла.

Ты стоишь передо мной, неподвижный и устрашающий, словно прекрасная статуя, изготовленная влюбленным скульптором. Рядом с тобой мое тело пронзает дрожь. Ты из тех мужчин, которые буквально излучают секс и жестокость. Твоя звериная аура – соблазнительно мрачная, голодная и слишком независимая, чтобы кто-то рискнул завладеть ею. Твой затуманенный взгляд скользит по мне, прикасаясь к каждому сантиметру моего тела.

Незаметная страсть между нами перерастает в жгучее осознание происходящего, подобное щелчку хлыста.

Я не хочу больше жить старой жизнью, когда нам приходилось общаться через Витте. Ты – незнакомец, старательно избегающий меня, а без тебя мне не по себе.

Я иду вперед, но твоя семья молчит. Стоя перед ними, ты напоминаешь гладиатора на арене, которому выпало сражаться против всех. Витте присутствует в роли судьи, а Розана – зрительницы. Теперь пришла я, чтобы встать на твою сторону.

Кто вообще придумал сказку о том, что семья всегда будет любить и защищать? Почему нас учат прощать любые проступки своих родственников? В любом случае, тебе больше не придется сражаться с ними в одиночку.

Во многих отношениях я представляю даже большую опасность. Я не знаю, как ты снова очутился в этом клубке гадюк, но им придется переступить через мой труп, чтобы добраться до тебя и вонзить свои клыки в твою плоть.

Положив ладонь тебе на грудь, я поднимаю голову и подставляю губы.

Левую руку ты кладешь мне на бедро, а правую – на шею. Ты слегка давишь, чтобы я повернула голову так, как ты хочешь, а затем пристально смотришь мне в глаза. У меня перехватывает дыхание. Наконец-то сбылась моя заветная мечта: оказаться в твоих объятиях, когда ты смотришь на меня тем самым взглядом.

– Как всегда, – хрипло говоришь ты, – ты стоишь того, чтобы подождать.

От твоего запаха кружится голова, твои слова будоражат кровь, но сердце вновь разбивается. Лаская большим пальцем мой подбородок, ты медленно целуешь меня, словно наслаждаешься каждой секундой после длительной разлуки.

Ты превосходно берешь каждую ноту: знакомство, привязанность, страсть. Зрители наверняка думают, что нам повезло и мы счастливы воссоединиться. Ты настолько опытный актер, что мне приходится напоминать самой себе – это все притворство.

Ты продолжаешь поцелуй. Сдержанность резко контрастирует с эротичностью. С желанием, исходящим от твоего мускулистого тела, обрушивающимся на мои чувства, как непокорная волна на берег. Моя жажда опустошает меня изнутри. И роль, которую ты играешь перед своей семьей, заставляет меня хотеть тебя еще сильнее.

Отчаянно желая ощутить твой вкус, я провожу языком по твоей нижней губе. Твое сердце замирает под моей рукой. Это двигатель твоего мощного тела, и я могу разогнать его. И я не против взять все что могу. Разве не для этого я пришла сюда?

Меня покачивает, когда я поворачиваюсь в сторону зрителей. Я буквально пылаю.

Ты кладешь руку мне на плечо и опускаешь ее на уровень ключицы. Твои пальцы слегка касаются моей шеи и поглаживают кожу. Эта ласка лишает меня самообладания. Чувствую себя обнаженной и беззащитной. Мой пульс учащается, и я выдаю свои секреты.

Мне нужно сконцентрироваться, чтобы я смогла успешно поучаствовать в этом представлении. С другой стороны, может, ты просто ждешь, когда я очнусь, и тогда все закончится.

Я вошла в библиотеку всего несколько секунд назад, но во мне уже что-то изменилось.

– Всем привет. Меня зовут Лили.

С непроницаемым выражением лица Витте подает мне стул.

– Я совсем ненадолго, Витте, – с милой улыбкой произношу я.

Он мне нравится. Его модельная внешность обманчива, что-то таится в его глубинах. У него внимательные и проницательные глаза, как у настоящего полицейского. И это многое о нем говорит.

Ты быстро представляешь собеседников, давая время изучить каждого. Розана сидит на краю дивана и внимательно смотрит на меня своими голубыми глазами. Она милая и проявляет ко мне искреннее любопытство. Возможно, жизнь ее еще ничему не научила. Эми сидит с другой стороны, ритмично покачивая ногой. Я какое-то время смотрю только на нее. Она не выдерживает моего взгляда и начинает неловко ерзать на месте. Сначала косится на мужа, а потом на Алию. Затем ее взгляд скользит по тебе, и я сразу понимаю, что она тоже вожделеет твое тело.

Братья уже встали. Они так похожи друг на друга, но не похожи на тебя. В своем сером костюме Дариус выглядит почти враждебно. Рамин дерзко улыбается. Они оба притягательно красивы, но меркнут на фоне тебя.

Розана приветствует меня неуверенными объятиями. Но ее улыбку можно назвать доброжелательной. Дариус и Эми внимательно смотрят мне в глаза, сухо пожимая руку. Я притягиваю Эми к себе и заключаю в теплые объятия, а потом успокаивающе глажу ее по спине. Я знаю о сложностях в ее жизни, поэтому искренне сочувствую. Сначала она держится немного скованно, но потом обнимает в ответ, словно давно только этого и ждала.

Прежде чем отпустить ее, я шепчу ей на ухо:

– Фрэнк говорит, что ты часто меня навещала. Надеюсь, это войдет у нас в привычку.

Она краснеет, а я поворачиваюсь к Рамину. Он игриво пожимает руку, мимолетно поглаживая мою ладонь кончиками пальцев. Он явно любит флиртовать и проверять прочность личных границ. Младший сын, которого постоянно подавляют старшие дети, а все внимание достается только младшей сестре.

– Лили, – произносит твоя мать, вставая со своего места. Я наконец-то обращаю внимание на нее. Женщина одета в кремовые брюки и свитер, одно плечо намеренно оголено. У нее волосы цвета пшеницы, но брови и глаза темные, а взгляд острый. – Ты прошла через такое испытание! Пожалуйста, присаживайся.

Мне совершенно не хочется оставаться. Да и долгие посиделки произведут на них совершенно не такое впечатление, как быстрое и короткое появление.

Я отрицательно качаю головой. Она уже слышала, что я не буду сидеть, но все равно не смогла удержаться от попытки лишний раз продемонстрировать свою власть, словно это она хозяйка этого дома. Лили, висящая на стене, наверно, была бы не против остаться с ними. Возможно, она бы приготовила всем легкие закуски, включила ненавязчивую фоновую музыку и подготовила небольшие подарки. Но я – не она, и жизнь мечты легко может превратиться в кошмар.

– Не самая лучшая идея заходить прямо посреди разговора о самой себе, – замечаю я, глядя на нее. – Из-за этого возникает много неловкостей.

– Но ты уже перед нами, – любезно отвечает она.

– Да, я зашла на секунду, – с улыбкой говорю я. Слова – это опасное оружие, которое нужно использовать с осторожностью. – А теперь, когда я со всеми познакомилась, я пойду немного отдохну перед ужином.

Ты сильнее сжимаешь мою шею, и по всему телу пробегает дрожь, а соски моментально твердеют. Ты смотришь на мою грудь и хрипло спрашиваешь:

– Стилистка уже ушла?

– Да, но через пару часов она вернется с кучей пакетов.

Глядя на тебя снизу вверх, я страстно желаю, что ты снова поцеловал меня.

– Стилистка? – резко переспрашивает Алия.

Я начинаю улыбаться, когда замечаю ее внимательный взгляд. Эта женщина волнуется из-за того, что я трачу его деньги. И она ничего не может с собой поделать.

– Кейн сохранил все мои вещи. Все до единой. Даже не стал убирать их в кладовку. Это очень романтично! Но мне все же нужны некоторые обновки.

Ты хватаешь меня за подбородок, поворачиваешь мою голову и целуешь в губы. Я даже не успеваю понять твои намерения: это из-за меня или только ради наших зрителей? Плевать. Твой язык скользит по изгибу моих губ, я чувствую жар и нетерпеливый напор. Я с радостью отвечаю тебе взаимностью. Моя душа тает от твоей близости.

– Поскорее приходи ко мне, – шепчу я.

В твоих глазах пылает огонь, когда я легким движением пальца стираю свою помаду с твоих губ. А потом бросаю взгляд на мать, которая наверняка смотрит на нас.

И она действительно смотрит.

Ты затмеваешь собой всех членов своей семьи. Теперь они – всего лишь жалкие создания, которые прячутся в твоей тени. И существам, прячущимся в тени, нельзя доверять.

– Давайте запланируем ужин, – говорю я всем собравшимся. – Я с нетерпением жду момента, чтобы познакомиться с вами поближе.

К сожалению, я не могу понять эмоцию на твоем лице.

Я изголодалась по тебе. Прямо сейчас ты слишком близко, и это чувство доводит меня до исступления. Или, может быть, я просто нервничаю из-за встречи с этой семьей, с этими новыми участниками коварной игры. Возможно, все и сразу.

Чувствуя на себе твой взгляд, я поворачиваюсь и ухожу. За моей спиной царит абсолютная тишина.

19

Эми

Я скрещиваю руки и ноги, чтобы втиснуться на заднее сиденье машины между Дариусом и Рамином. Они так широко расселись, что заняли все пространство. Оба молчат и смотрят каждый в свое окно.

Неужели я действительно считала, что смогу заменить Лили, если просто поменяю цвет волос и надену одежду потемнее? Наивный план. В горле комок, а на глаза наворачиваются слезы. Я вот-вот заплачу.

Я все еще чувствую прикосновение ее ногтей к моей коже. Она обняла меня, а я почувствовала себя так, словно меня загнали в ловушку. На вид Лили стройная и хрупкая, но ее руки похожи на лапы хищника, а в голосе можно расслышать угрожающие интонации. От страха начинает крутить живот. Я все еще чувствую запах ее духов. Ее. Я машинально ответила на ее объятия. И тогда мне хотелось поцеловать Лили, чтобы проверить – действительно ли ее губы такие мягкие, какими кажутся со стороны.

Я нервно усмехаюсь. Умение Кейна производить впечатление не может сравниться с тем, что умеет она.

– Теперь Кейну есть чем заняться, – весело произносит Рамин. – Она все же милашка.

– Ты преувеличиваешь, – бормочет Дариус, и я смотрю на него с благодарностью.

– Вообще-то, она прямо настоящая модель, – поправляет Рамин. – Держу пари, что она будет отлично смотреться на фотографиях. Нам нужно предложить ей сотрудничество с «ЕКРА». Сделаем рекламную кампанию и поместим ее портрет на некоторых товарах.

Мы с Дариусом смотрим на него с недоверием.

– Ты же не серьезно?

– Она выкручивает нам яйца. Поэтому лучше сотрудничать с ней и использовать ее на благо компании.

Я сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони. Сучка Кейна появилась всего на десять минут, а Рамин уже хочет засветить ее лицо на мероприятии «Бахаран-фарма» в Нью-Йорке. Хочет использовать мою компанию и результаты моего кропотливого труда, чтобы сделать из нее объект зависти женщин по всему миру?

Нет. Ни за что.

– Не самое лучшее решение, – говорю я с нажимом. – У нее не все дома.

– Чертовски верно, – соглашается муж.

– Я лишь о том, чтобы использовать ее снимки, – упрямится Рамин. – А не о том, чтобы отправлять ее в международное турне.

– Мы даже ничего не знаем о том, в каких они сейчас отношениях, – возражаю я.

– Все уже понятно, – ухмыляется Рамин. – Вы видели их вместе. Она может стать примером для любой женщины в мире. Гарантирую, что он уже прижал ее к каждой подходящей поверхности в пентхаусе. По несколько раз.

Я крепко зажмуриваю глаза, чтобы избавиться от потока неприятных образов, но становится только хуже. Вместо этого решаю смотреть на дорогу впереди, наблюдая за безумными маневрами машин и такси. В груди начинает разгораться злость. Я представляю, как лью кислоту на голову Лили и наблюдаю, как она превращается в дымящуюся плоть, по которой стекают ручейки крови и помады.

Я пытаюсь представить ее крики и слезы, когда она поймет, что потеряла лицо, которое так нравится Кейну. Но воображение почему-то рисует образ Лили, которая злобно смотрит на меня своими зелеными глазами. А потом она с нечеловеческой ловкостью набрасывается на меня и…

Я резко выпрямляюсь, а сердце начинает бешено колотиться в груди.

– Он уже давно страдает от спермотоксикоза, – продолжает Дариус, хлопая меня по колену, словно это может меня успокоить. – Рамин, помнишь, когда он был моложе, он лез каждой встречной в трусики, а потом переходил к следующей. У нее случайно оказались деньги, которые можно было прибрать к рукам, но она ему больше не нужна. Рано или поздно Лили ему надоест, и он поменяет ее на другую. Для него это будет очередная победа.

– Брат, но мы же не хотим, чтобы он заскучал. Или она. Как он там сказал? Она – основа компании. Нам нужно, чтобы эти двое оставались вместе. У Кейна все будет хорошо, если она будет рекламировать «Бахаран-фарма» и формировать ее положительный образ. Если она будет зарабатывать для него деньги, то он точно не захочет с ней расставаться. – Рамин сжимает мою ногу. – Ты прихватила свою фляжку? Я бы не отказался от выпивки. – Я бросаю сумочку ему на колени. – Спасибо, детка, – с этими словами он начинает в ней рыться.

Я хочу спросить у него, почему он никогда не предлагал мне поработать на «ЕКРА плюс». И я ненавижу мужа, который даже не подумал об этом. Набираюсь смелости, чтобы предложить себя на роль модели, но боюсь насмешек с их стороны. Поправляя подол платья, я думаю о наряде Лили. До ее появления я чувствовала себя уверенно, радуясь идеальному выбору одежды. Я посмотрела на свекровь и обрадовалась еще сильнее, когда поняла, что выгляжу моложе и моднее. А потом появилась Лили, одетая в черные шелковые брюки и черный топ с корсетом. На черных бархатных чашечках красовались кружева. Откровенный и сексуальный наряд. Небрежная элегантность для уверенной в себе девушки. Шикарная короткая стрижка, дымчатая подводка и яркая помада на губах – все дерзкие детали сливались в идеальный образ.

Кейн смотрел на Лили, как смотрел на любую похожую девушку, но на этот раз в его взгляде было что-то особенное. Обычное безразличие уступило место огню. Либо это похоть, которая сделала его рабом, либо ярость.

Водитель резко притормаживает, и нас резко кидает вперед. Ругаясь себе под нос, он быстро извиняется и сигналит кому-то в потоке машин. Ситуация на дороге – сущий ад: машины постоянно меняют полосы, водители игнорируют сигналы светофоров, каждый старается проехать раньше остальных.

Лили отсутствовала долгие годы, но я не заметила в ней ни робости, ни растерянности, ни настороженности. А вот для меня встреча с Кейном все изменила. Я каким-то образом оказалась в странных обстоятельствах. Да, кажется, что я мечтала именно об этом, но все похоже на отражение в кривом зеркале. Я замужем за успешной секс-машиной с дружной семьей. Мой бизнес влияет на чужие жизни. У меня потрясающий дом, и я могу позволить себе любые покупки. Но я не расцвела, как Лили, я превратилась в серую массу. У меня нет храбрости. Нет власти. Даже мое тело мне не принадлежит.

Как Лили удалось столь эффектно появиться из пустоты? Почему я живу лишь мечтами и ничего не имею?

Рамин пьет из фляжки. Я выхватываю ее у него из рук и делаю большой глоток. А потом предлагаю Дариусу.

– Сейчас еще день! – сердито замечает он.

Пожав плечами, я делаю еще один глоток.

Мне хочется подстричь волосы. Изменить цвет теней. Удлинить разрез на платье, чтобы еще больше обнажить ноги. Когда-то я была как Лили, просто плыла по жизни, чувствуя себя красивой, сексуальной и желанной. А сегодня она подошла к Кейну и положила руку ему на грудь. Без страха и колебаний.

Я и не знаю, что вообще ожидала увидеть. Почему-то думала, что у них с Лили все будет иначе, но получилось… Открыто, а не тайно. Нежно и чувственно. Игриво. Возможно, именно так выглядит любовь Кейна. Неудержимая, обжигающая и пугающая.

– Вы двое, наверное, даже не задумываетесь о том, что они действительно любят друг друга, – хрипло говорю я. Кейн никогда не был моим да и вообще мне не нравился, но сама мысль о том, что он любит другую, вызывает во мне дикий приступ ревности.

Рамин пожимает плечами.

– В любом случае, это ничего не меняет.

Нет! Кейн не может иметь все и сразу. У него прекрасная жена, дорогой пентхаус, доходная компания, которая скоро станет еще больше.

Машина мягко клюет передом, когда в задний бампер врезается такси. Наш водитель оборачивается и показывает таксисту неприличный жест.

Почему Лили такая невероятно смелая? Как ей удалось подойти к Кейну так, словно ей наплевать на весь мир вокруг? Почему он смотрел на нее так, будто готов впиться зубами в ее шею? И то, как он притянул ее к себе: это демонстрировало его власть и самоуверенность… Это совершенно не напугало Лили в отличие от тех женщин, которых Кейн трахал снова и снова. Сначала они испытывали блаженство, затем обнадеживали себя, после – приходили в смятение и, наконец, оставались униженными.

Это ли он искал все это время, помимо внешнего сходства? Дразнящую сексуальность? Бесстрашную уверенность? Заметил ли он эти качества во мне?

Я вспоминаю Эрику в элегантном красном платье. Зная о том, насколько она желанна, Эрика направилась прямиком к нему с расправленными плечами и высоко поднятым подбородком.

Все это время она пыталась дозвониться до меня, но я переводила звонки на голосовую почту. Она хочет поговорить не со мной, а с Кейном. От меня ей нужен только его личный номер, который он почти никому не говорит. Это единственный способ связаться с ним. Все остальные контакты проходят через администратора компании или Витте.

Я оказалась на ее месте. Догадываюсь, что сейчас Эрика уже не так уверена в себе и больше никогда не обретет былую уверенность.

– У Лили найдутся и другие дела, – произношу я. – Ваш брат больше не учится в колледже, поэтому ему больше не нужны подработки. С Кейном надо было говорить, когда он был беден, а она богата.

– Тем не менее она все же неплохо устроилась, – говорит Рамин и подмигивает, словно мы разделяем некий общий секрет. – Она сразу же начала обновлять гардероб, тратить деньги, отдавать приказы Витте… и даже поставила на место нашу мать.

Удовольствие, которое я испытала, наблюдая, как эти две женщины точат когти, тут же исчезает. За эти годы Алия успела оставить на мне много шрамов. Но Лили так ловко справилась с ней, будто совершенно не боялась вступить в открытое противостояние.

– Счастливая жена, счастливая жизнь, – задумчиво произносит Дариус и берет меня за руку, словно наш брак соответствует этим параметрам.

Я сильно сжимаю его руку, чтобы хотя бы на мгновение причинить ему боль.

Вспоминаю, как Кейн смотрел на Лили. Этот страстный взгляд, похожий на раскаленный клинок. Целых шесть лет он был холостяком: трахал все что хотел и просаживал деньги на удовольствия. Сейчас же у него снова есть требовательная и своенравная жена, которую нужно делать счастливой. Какое-то время он будет занят, а у меня будет шанс привести себя в порядок.

Теперь я понимаю, чего не хватало в моих планах – меня. Настало время повернуть кривые зеркала в сторону семейки Армандов. Тогда они увидят себя со стороны.

Может, они даже поймут, почему я хочу их уничтожить.

20

Витте

Я надеваю резиновые варежки-прихватки и ставлю на стол мистера Блэка тарелку с горячим ужином. Сбоку лежит записка от Лили, написанная на листочке с монограммой. Его имя выведено красивым женским почерком, буквы наклонены влево. Ее подпись начинается с большой Л, имеющей завитушки сверху и снизу, а следом идут все остальные буквы имени. Никакого текста, только отпечаток эффектной красной губной помады. Ее фотография в серебряной рамке лежит лицевой стороной вниз.

Мой работодатель снова ужинает один в своем кабинете. Его жена, помогавшая готовить, попыталась отказаться от ужина, но я уговорил ее перекусить.

Я заметил, что Лили разбирается во многих вещах. Самообладанием, красотой и рассудительностью она напоминает мою собственную дочь. А еще характером и навыками, которые человек получает в процессе воспитания. Я не знаю подробности того, как Лили всему научилась, знаю лишь, что сейчас она сирота. Возможно, ей пришлось учиться всему самостоятельно.

Для нас с мистером Блэком она остается загадкой. Она из тех женщин, которые предпочитают слушать, а не говорить. Особенно о себе любимой. Поэтому она мало рассказывала о себе, а ей никто не задавал вопросы – не хотели бередить старые раны.

– Как она? – спрашивает мистер Блэк, появившись на фоне сверкающего Манхэттена.

Он рассеянно смотрит в окно. Огни города придают ночному небу пепельно-серый цвет. Мистер Блэк внешне совершенно спокоен. Он никогда не выдает свои переживания, но мне кажется, что я всюду слышу звон бьющегося стекла и треск ломающихся досок. Ярость и отголоски внутренних мучений.

Жена подобно молнии ворвалась в пентхаус и круто изменила жизнь мистера Блэка. Она за короткое время сумела взять на себя значительную часть домашних обязанностей. Я уже не могу представить возращение к нашему прошлому образу жизни, как и то, что портрет Лили когда-нибудь может исчезнуть из спальни. Это неотъемлемая часть, основа основ. Сейчас она материальна, но ее присутствие ощущалось всегда.