Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Ночь Грядущая

– Вот видишь – не знаешь! Бугор наш, Дублон, указ вчера выдал, со всех чужаков по пять споранов за ночевку. Особливо с тощих!

Маринка снова пропустила «тощую» мимо ушей.

– Так я не чужая. Я – Маринка, меня Дублон знает. Позови его.

– Не могу, – продолжал издеваться часовой, – он в отъезде. Будет со своей дружиной завтра. Так что либо платите по пять, либо валите в другое место народ веселить.

Фил, стиснув зубы от боли, встал с тележки.

– Слышь, клоун… – начал было Фил гневную тираду, но Маринка быстро его перебила:

– Мы согласны. Поднимай ворота!

Часовой обернулся и махнул рукой кому-то внутри.

– Давай, поднимай!

За стеной побухтел и завелся басовитый дизель. На контейнер сверху опустилась «лапа» погрузчика и медленно потянула его вверх, открывая проход в стаб. Когда контейнер поднялся на пару метров над землей, Маринка зашла под висящий контейнер и махнула рукой Филу и отцу Алексию, чтобы те шли за ней. Фила терзали сомнения: как бы чрезмерно юморные мужики из Порта не опустили контейнер в тот момент, когда он будет под ним проходить.

Но обошлось, старенький погрузчик вернул контейнер на его место в стене, когда Фил и его спутники вошли внутрь стаба. Со стены спрыгнул часовой и вразвалочку подошел к Маринке.

– Раз у нас уже была, то знаешь, что оплата вперед.

Фил опустил рюкзак на землю, достал из него пакет со споранами и отсчитал пятнадцать виноградин часовому. Тот махнул рукой, указывая направление:

– Вам в южный сектор. Шестой гостевой домик свободен, можете занимать. Столовка откроется только утром; если хотите пожрать, давайте еще три спорана – обеспечу вас сухпаем.

Фил молча отсчитал вымогателю еще три серых шарика. Часовой смотался к погрузчику и вернулся с пакетом, в котором побрякивало несколько банок консервов и бутылок с соком. Маринке дорога была знакома, и они двинулись по лабиринту из расставленных как попало контейнеров. Освещения в этих коридорах не было, поэтому приходилось идти чуть ли не на ощупь. Фил достал из рюкзака фонарик.

– Что ж они генератор не поставят? – проворчал наемник.

– Да есть у них генератор, – ответила Маринка, – но к нему ни головы, ни рук. Ничего, вы сейчас наш номер люкс увидите и сразу все поймете.

Маринка оказалась права:  гостевые апартаменты поражали своей роскошью. Домик для гостей оказался обычным двадцатифутовым контейнером, в котором стояли четыре разнокалиберные кровати и пластиковый стол с четырьмя же стульями. Но девушка решила добить своих попутчиков и продемонстрировала им душевую – железную кабинку с ржавой бочкой наверху, которая стояла возле их контейнера. Предполагалось, что за день солнце нагреет воду в бочке и купающийся сможет помылить себе спинку в комфорте.

Мужчины решили дать возможность даме первой принять душ. Маринка зашла в кабинку, а Фил решил показать отцу Алексию, как правильно обращаться с мачете. Вдруг девушка в душевой кабинке завизжала так, что распугала всех руберов в округе. Фил со священником кинулись ей на помощь и чуть не высадили дверь в душевую. Маринка на попытку взлома ответила воплями, от которых стало бы не по себе и элитникам, и в сильных выражениях попросила мужчин не входить, так как она была… ну…  совсем неодетой. Причина ее визгов оказалась прозаичной: чуткий и отзывчивый персонал Порта натаскал воду в бочку уже после захода солнца, и она была ледяной.

Вторым душ принимал Фил, третьим – священник. И когда он вернулся в гостевой домик, то увидел, как наемник и девушка, сидя на кроватях и завернувшись в одеяла, громко отстукивают зубами затейливый ритм.

– Вы чего дрожите? Хорошо же освежились!

Замерзающие не успели ответить священнику, где и в каком месте они видели подобные водные процедуры, как кто-то гулко постучал в железную стену. В проеме двери их жилища стоял сорокалетний мужик в камуфляже.

– Я дико извиняюсь за внезапное вторжение, но у вас, случайно нет… – мужик сделал многозначительную паузу, – … водки?

– Чего!? – не сразу понял причину «внезапного вторжения» отец Алексий.

– Мы – ваши соседи, из четвертого. Трейсеры мы, набили зверья, мешки от споранов с горохом ломятся. В местной богадельне буфет только утром откроется, а у нас ночь даром проходит. Так что если есть водка или вискарь какой завалявшийся, то с радостью обменяем. Можем на спораны, а можем и на шампанское. У нас молодой его целый ящик припер, аристократ хренов! – Мужик в камуфляже шумно рыгнул. – Простите, это все из-за шампусика этого проклятого.

– У нас, кроме этого, – Маринка помахала бутылкой с соком, – нет ничего.

Мужик плотоядно скользнул по Маринке взглядом.

– Тогда, может, вы к нам, а? Шампусику попьем? – произнес мужик, в упор разглядывая Маринку.

Фил и священник напряглись. Пьяные охотнички, ищущие приключений на свои мягкие части тела, могут слишком рьяно начать добиваться внимания Маринки. Фил незаметным движением открыл пистолетную кобуру,  а отец Алексий открыто положил ладонь на рукоять мачете. Маринка же оставалась абсолютно невозмутимой.

– Спасибо, но мы спать ляжем. Устали очень.

– Ну, нет, так нет. Хорошей ночи! – сказал мужик и ушел.

Фил решил все-таки положить пистолет на ночь под подушку. Но перед сном ему необходимо было сделать еще кое-что. Благодаря автомобилю священника они отмахали сегодня порядочное расстояние, и Фил хотел проверить метку на навигаторе. Вдруг объект уже нарисовался в зоне досягаемости. Размахивать навигатором перед лицами Маринки и священника означало бы получить множество вопросов, на которые Филу совсем не хотелось отвечать. Поэтому он под предлогом осмотра местных санитарных строений вышел прогуляться.

Навигатор, окруженный со всех сторон металлическими стенами, отказывался нормально работать, поэтому Фил был вынужден бегать по стабу, постоянно проверяя сигнал. И лишь только после того, как он забрался на груду как попало сваленных контейнеров в другом конце стаба, навигатор, наконец, соизволил нарисовать маркер на своем экране. Потирая неоднократно ушибленные во время восхождения на контейнерную гору локти и колени, Фил затейливо выругался: метка слегка сдвинулась на запад, и расстояние до нее прибор определить все так же был не в состоянии.

Спустившись на землю и проходя мимо очередного сорокафутового контейнера, Фил услышал звук, которому в этом мрачном стабе было не место.  На базе ему рассказали о разнообразных хитростях, к которым прибегали монстры при охоте на людей. Но наемник четко помнил, что ни один из них не имитировал плач ребенка. Фил прислонил ухо к холодному металлу – сомнений не было, в контейнере плакал малыш.

Задвижка на двери контейнера была заблокирована пластиковой стяжкой, которую нож Фила перерезал за секунду. Фил аккуратно сдвинул задвижки, открыл слегка поскрипывающую дверь и, включив фонарь, осветил внутреннее пространство контейнера.

У дальней стенки лежал сложенный чуть ли не штабель десяток мужчин, с плотно перемотанными скотчем ногами и руками. У каждого из них во рту был кляп, и Фил слышал лишь стоны и глухое мычание. Ближе к входу сидели две женщины. Одна из них тоже была обмотана липкой лентой, а у второй руки были свободны. На них она держала грудного младенца и смотрела на Фила со странной смесью ужаса и надежды.

Глава 3

– Там полный контейнер связанных людей! Женщины! И… и ребенок, – приглушенно шептал Фил, глядя на вытянувшиеся лица Маринки и священника.

Черт! Ребенок! Если бы не он, то Фил прикрыл бы дверь контейнера и уже через десять секунд постарался забыть, что он увидел. А так, он вытащил кляп у матери и поинтересовался, что за игрища со связыванием здесь творятся. Ответ ему очень не понравился. Фил понял, что он открыл ящик – вернее целый контейнер –  Пандоры. Не вмешаться в происходящее в Порту теперь не получится.

– Тут у местных что-то типа налаженной работорговли прослеживается, – продолжил рассказывать Фил, – хватают рейдеров-одиночек из тех, кого искать никто не будет. Еще к ним люди пришли из разгромленного монстрами стаба. Так эти сволочи их тоже связали и в этот контейнер определили.

Маринка нахмурилась:

– Это не работорговля, это гораздо хуже.

– Кто может быть хуже работорговцев? – возмутился отец Алексий.

– Муры. Которые продают людей внешникам на органы.

– Как на органы? – не понял священник.

– А вот так. Внешники разделывают нас на запчасти.

– Зачем? – настал черед Фила удивляться.

– Точно не знаю. Слухи разные ходят. Что лекарства из наших органов делают, средства для омоложения или разглаживания морщин. Точно не скажу, еще никто из наших не вернулся, чтобы все детально рассказать. Зато я теперь понимаю, откуда взялся тот конвой с «живым товаром», который разгромили Фил и его друзья. Эти скоты из Порта спелись с внешниками! И поставляют им людей!

– Погоди. Тебя же саму в том грузовике везли? – не понял Фил.

Маринка на секунду замешкалась.

– Меня… нас с Поэтом внешники взяли отдельно.

– Ого, какая интересная история! Расскажешь? – проявил любопытство Фил.

– Не сейчас. Ты почему пленников в контейнере оставил?

– Попер бы я их сюда через весь Порт, ага. А если бы охрана всполошилась? Сидели бы сейчас все такие мертвые. И мы и пленники.

– Фил правильно делает, что осторожничает. Но спасать людей все равно надо! – горячо высказал свое мнение Алексий.

– С кем спасать? Вы стрелять не умеете, Фил еще от рандеву с лотерейщиком не отошел.

– Я пойду и поговорю с ними. Призову к совести, Божье слово творит чудеса…

– Да, святой отец, тяжело вам в Улье придется. Все ваши душеспасительные разговоры с этими мразями закончатся тем, что утро мы встретим в контейнере с остальными пленниками. Ну, или прикопают нас за стеной по-тихому. Хотя трезвое зерно насчет «поговорить» в ваших словах есть…

В гостевом домике, где проживали охотники на чудовищ, а попросту –  трейсеры, было накурено так, что в воздухе можно было плавать. Хоть брассом, хоть баттерфляем.  Видимо, во время охоты курева они себе не позволяли из-за отличного чутья зараженных, зато в стабе отрывались по полной. И хотя все трое очень внимательно слушали историю Фила, разговор вел только старший – Буран, тот самый мужик, который предлагал в обмен на водку все сокровища мира. Дослушав наемника, смачно затянувшись и затушив сигарету в бокале с шампанским, Буран, наконец, произнес:

– Мне Дублон с его орлами всегда мутными казались. Но чтоб так, внешникам,  живой товар гонять и мурами заделаться? Дублону придется туго, когда об этом узнают стронги. А с нашей помощью они об этом обязательно узнают.

– Дублону с приятелями не жить, это понятно. А как насчет народа в контейнере? – спросила Маринка.

– А что мы можем сделать? – развел руками Буран.

– Не пройти мимо, – встрял в разговор священник, – я в Улье первый день…

– Первый!? Ну, тогда понятно. Знаешь, у нас тут в Улье все немного по-другому! – усмехнулся Буран.

– Не может быть по-другому! Ты –  или прошел мимо и подлец, или остановился и помог. И тогда ты не герой, не молодец – нет. Ты – просто человек.

– Отец, ты тут проповеди не читай, – натужно улыбнулся Буран.

– А это не проповедь, а жизненное наблюдение. Мне вон Маринка весь день рассказывает, какое Улей проклятое место. Что люди тут мутируют и превращаются в чудовищ. А вы сами в кого превратились, человеки? – немного подумав, священник продолжил: – Вставай, и пойдем!

– Куда? – не понял  Буран.

– Туда, где держат этих людей. Зайдешь, скажешь: «Привет, вы же все тут с Улья? Значит, должны понимать, что спасать мы вас не будем. Но вы не отчаивайтесь: на днях вас продадут внешникам, и ваши страдания закончатся. Под ножом хирурга. Но мы все, кому надо, расскажем, и банде Дублона придет конец. За вас отомстят. А теперь извините: мне надо идти водку искать, а то ночь скучно проходит».

Буран, нахмурившись, смотрел на отца Алексия, не зная, что ответить. Но тут в разговор вступил один из охотников:

– Дублона сейчас в Порту нет. С ним уехала и основная его ватага.

– Да, нам тоже так сказали, – встрепенулась Маринка. – Вы сколько местных видели? Мы –  одного дежурного у ворот и еще двоих возле подъемника.

– Ага, мимо этой троицы мы проходили. Плюс еще трое ошивались на складе. И вроде, все, больше мы никого не заметили.

– Нас шестеро, их шестеро –  может, и получится, – задумчиво произнес второй охотник.

– А ну, цыц!  – поставил трейсеров на место Буран. – Мы еще не решили, влезаем мы в это дело или нет. Вдруг их по стабу больше шести бегает?

– Это мы сейчас и узнаем, – сказала, вставая из-за стола, Маринка.

– У той троицы у ворот, – поднялся вслед за Маринкой священник.

– Стойте. Погодите. С криком «ура» на врага бегут только смертники, – немного остудил пыл борцов с рабством Фил и обратился к трейсерам: – Вы вооружены?

Буран ухмыльнулся и кивнул на стену, где на ремнях висело оружие:

– Обижаешь.

Фил посмотрел на стенку.

– Что?! Двустволки?! Это вы с ними на тварей ходите?!

Трейсеры громко заржали.

– С ними, с ними, родными – Буран, порылся в кармане, вытащил патрон размером с небольшой огурец и протянул его Филу. – И стреляем мы из двустволок вот этим.

– Аа-а, – понимающе протянул Фил, – это у вас штуцеры. Откуда взяли?

– Да прилетает тут в один кластер интересный магазинчик, – с хитрецой улыбнулся Буран.

Маринка решила показать, что она все-таки девушка и в совсем серьезных мужских игрушках разбирается плохо.

– И что, эта пукалка сможет броню рубера пробить? – засомневалась она.

– Пробить? Не-а, а вот проломить – запросто.  – Буран любовно погладил огромный патрон. – Барышня, такая пулька слона в нокаут на полчаса отправляет, даже если в убойное место не попадешь.

«Барышня» мило улыбнулась:

– И с такими пульками вы боитесь каких-то муров?

Но отморозки с автоматами оказались опаснее шеститонного взбешенного слона. К первой тройке муров, дежурящих у ворот, пошли Маринка и отец Алексий. Большее число людей могло заставить охрану нервничать,  а излишняя нервозность могла запросто привести к перестрелке, которая в условиях темноты Порта привела бы к непредсказуемым последствиям.

Отец Алексий вскарабкался по небольшой приставной лестнице к охраннику на воротах. Часовой – тот самый мужик, который их встречал при входе в Улей, –  устроился на крыше контейнера с максимальным комфортом. Развалившись в плетеном ротанговом кресле, он потягивал что-то явно не безалкогольное из пузатой фляги и пялился в беспросветную тьму за стену стаба. Горящие возле стены бочки обзора не добавляли, так как только слепили наблюдателя. Ноги бравый охранничек положил на ручной пулемет, стоявший возле кресла на сошках. Надежды на то, что стаб на замке, расслабленная поза часового не вселяла.

– Как обстановочка? – бодро спросил отец Алексий у часового. – Вы тут не слишком заморачиваетесь с охраной, да? Никаких прожекторов, обходов территории.

Часовой сделал добрый глоток из фляги и насмешливо посмотрел на священника:

– Кому это надо, если есть Вася Радар?

– Вася кто?! – не понял отец Алексий.

– Вася я! – Охранник привстал и слегка поклонился. – Вася Радар –  я так себя называю, чтобы отличаться от пары сотен других Радаров, бегающих по Улью. Я – сенс, отлично чувствую зараженных на расстоянии.

– Здорово! – одобрительно  кивнул священник и посмотрел в сторону погрузчика во внутреннем дворе Порта. К нему с фонариком подошла Маринка. Сейчас она спросит у стоящих рядом охранников, где можно найти чуть-чуть спека, чтобы развеяться. Девушка, желающая «полетать», вызывает нездоровый интерес у мужчин, и внимание охраны будет полностью приковано к Маринке. И у священника осталось всего пять секунд, а потом… потом лучше смотреть куда угодно, но только не в сторону погрузчика.  —И как обстановка на фронте? Все тихо? На горизонте ни одной твари?

– Так не бывает. Твари есть рядом всегда. Прямо сейчас там,  – Радар махнул рукой в неопределенном направлении, – носится одна злобная тварь. Если у нее голод пересилит чувство самосохранения, то я с ним поговорю с помощью  этого  – Часовой пихнул ногой пулемет.

– Суровый ты парень, – пробормотал отец Алексий, поворачиваясь спиной к внутреннему  двору и прикрывая глаза рукой.

– Эй ты че… – воскликнул, было, Радар.

Во дворе сверкнуло. Несмотря на то, что Маринка вспыхнула на приличном расстоянии от ворот, сила свечения была настолько мощной, что в глазах Радара забегали веселые зайчики.

– Эй, да че… – начал возмущаться Радар, нашаривая висевший на боку укороченный автомат. На руку Радара легла сверху лапища отца Алексия. Радар попробовал оттолкнуть священника, но тот не сдвинулся ни на миллиметр, а только по-отечески посмотрел сверху вниз на дергавшегося часового и положил вторую руку ему на загривок. Радар слегка присел и тихо заскулил.

– Сын мой, нам надо срочно побеседовать о спасении твой души. – Священник потянул за ремень и снял автомат с Радара. – Ну, и о спасении твоего тела тоже.

Спасти себя Радар оказался не прочь. Пока охотники споро крутили двух ослепших охранников у подъемника, Радар рассказывал подошедшему Филу о тонкостях обороны Порта. Дублон действительно ушел в рейд и забрал с собой основную ударную силу. В Порту, кроме охраны ворот, осталось всего три человека, оберегавших склад, и по одному человеку на двух пулеметных точках на внешней стене.

Складских быстро и без шума повязали трейсеры, явившиеся, якобы, снова требовать водку. Те в отсутствие начальства расслабились, набрались выше бровей и были легкой добычей. Одного из пулеметчиков снимать со стены пошел сам Фил. Он расшнуровал свой рюкзак и вытянул из него тонкий прочный линь, который, аккуратно свернув, положил к себе в карман. Фил вскарабкался на стену и легкой, вихляющей походочкой направился к обложенному мешками с песком пулемету. Когда до укрепления на крыше осталась пара шагов,  из-за рядов мешков высунулась вихрастая голова, и её обладатель, оглядев Фила, недовольно спросил:

– Че надо?

– Патронов. У тебя же, – Фил кивком показал на пулемет, – двенадцать и семь? А мне как раз десяток таких нужен.

– А ну пошел отсюда! – угрожающе надвинулся на Фила обладатель вихрастой головы. – Тоже мне, нашел лавку! У нас каждый патрон на учете. Вали, говорю!

Фил примиряюще поднял руки и, изображая испуг, отступил назад. Вихрастый презрительно сплюнул под ноги и отвернулся от наемника. Пусть он сидит на крыше контейнера совсем один, но у него есть пулемет, а крупнокалиберный ствол придает человеку неистребимое чувство уверенности. Фил в два шага приблизился к охраннику, доставая из кармана линь и накидывая его сзади ему на шею. Охранник вскинул руки к шее, стараясь скинуть удавку, но линь слишком глубоко вонзился в кожу. Фил рывком перекинул тело вихрастого через мешки с песком и потащил его к краю стены. Отбиваясь, охранник заехал Филу по еще не зажившим ребрам, отчего из глаз наемника брызнули слезы. Сантименты кончились – Фил коротко двинул вихрастому в печень, отчего тот замычал и выгнулся дугой, и скинул его со стены во внутренний двор Порта, где бедолагу уже ждал отец Алексий с распростертыми объятиями и большим мотком скотча. С бандитами решено было поступать так же,  как и они поступали со своими жертвами: обмотать скотчем и складировать в контейнерах.

Фил спустился с контейнера и подошел к отцу Алексию. Священник работал на совесть – вихрастый охранник напоминал жертву огромного паука и лежал на земле, тихо постанывая.

– Зря ты его со стены скинул, – осуждающе произнес священник. – Кажется, он ногу сломал.

– Нога – это еще мелочи, – возразил Фил. – Может, мы до утра подумаем и шлепнем всю эту кодлу на рассвете.

Охранник замычал сквозь наклеенную на рот ленту и активно засучил ногами. Фил повеселел:

– Гляди, как наш друг быстро на поправку пошел…

Фил и дальше продолжил бы глумиться над охранником, потому что сломленный враг в некоторых случаях полезнее преданного друга, но в тот же момент на другой стороне Порта тишину разорвала короткая пулеметная очередь. Ей в ответ прозвучало несколько мощных одиночных выстрелов.

– Не справились наши охотнички. Алексий, тащи его в наш домик к остальным, – уже на ходу выкрикнул Фил.

Фил побежал вдоль стены, болезненно морщась от тряски, которая отдавалась уколами боли в грудине и ребрах, намятых лотерейщиком. Добежав до места перестрелки, он увидел шквал трассирующих росчерков, поливающих внутреннее пространство Порта со стены. Из-за контейнеров ему реденько отвечали снопы пламени из штуцеров охотников. Фил мгновенно оценил обстановку, втягиваться в перестрелку с пулеметчиком на стене ему не хотелось. Попадет пулька калибра двенадцать и семь в ручку или ножку, и отлетит эта ручка с ножкой на несколько метров. И как только опытные трейсеры умудрились поднять на уши охранника, при таком-то  отношении к службе у местных бродяг? Подошли к стене и попросили по-хорошему сдаться? Если так, то Фил клятвенно пообещал себе поменять им ручки с ножками местами за излишний гуманизм.

Между тем, стрелок на стене прекратил стрельбу, завозился и включил самодельный прожектор. Желтоватый конус света заплясал между контейнеров, выискивая трейсеров. И теперь ситуация из плохой моментально стала худшей. Прожектор слепил нападавших, а пулеметчику давал возможность спокойно целиться в  охотников.

Стараясь не шуметь, Фил двинулся вдоль стены и оказался в мертвой зоне под пулеметной точкой. Здесь пулеметчик мог достать его, только свесившись с контейнера. Но и наемнику сшибить охранника с крыши тоже было нечем. Эх, сейчас бы гранату в руки!

Кто-то из охотников неудачно высунулся из-за контейнера, пулеметчик дал короткую очередь, и один из трейсеров зашелся в жутком крике. Зацепило. Этот крик подтолкнул фантазию Фила в нужном направлении. Он вытащил из разгрузки один запасной магазин, швырнул его на крышу контейнера и страшным голосом заорал:

– Граната!

Был бы на месте пулеметчика более опытный боец, он бы в ответ на уловку Фила, посмеиваясь, швырнул настоящую гранату. Но парень был из робкого десятка. Услышав звон от падения магазина, пулеметчик с разбега сиганул со стены и побежал прочь от Порта. Фил зло выругался и по приставной лестнице начал подниматься на стену из контейнеров. Этот сбежавший бандит мог пересидеть где-нибудь до утра и предупредить возвращавшегося на базу Дублона.

Тех нескольких секунд, в течение которых Фил карабкался по лестнице, хватило на то, чтобы пулеметчик скрылся в кромешном мраке за периметром Порта. Фил развернул прожектор и почти сразу же поймал в световой овал убегавшего  со всех ног бандита. Но наводить тяжелый прожектор на аккумуляторах вслед за беглецом и одновременно стрелять по нему оказалось делом трудноосуществимым. Фил обернулся и прокричал в темноту порта:

– Срочно сюда! Поднимайтесь, он сейчас уйдет!

Фил повернулся и снова высветил прожектором уже изрядно уменьшившуюся фигурку бандита. Еще немного, и даже подоспевшая помощь не спасет – сбежит, гаденыш! Вдруг из темноты на бегущего человека выпрыгнуло существо, сильно напоминавшее крупную гориллу с переразвитым плечевым поясом. Существо, как таран, врубилось в человека, и тот кубарем покатился по земле. Надо отдать должное сбежавшему охраннику:  он успел вскочить, выхватить пистолет и навести его на монстра. Но это помогло ему мало: монстр одним взмахом мощной лапы выбил пистолет из руки пулеметчика, а вторым вхмахом  раскроил ему череп. Зверюга подхватила падающее тело и огромным скачком выпрыгнуло из светового круга. Фил вскинул винтовку и послал вслед монстру длинную очередь.

– Ушел? – прокричал забравшийся на контейнер Буран.

Фил отрицательно покачал головой. Тяжесть и усталость на него навалилась резко и сразу после того, как он закинул винтовку за спину,  что неудивительно: столько насыщенных приключениями суток подряд, выпавших на его долю, он и припомнить не мог. Уже спускаясь со стены, он покачнулся на лестнице и, если бы его вовремя не подхватил Буран, он содрал бы себе колени. До гостевых домиков наемник добрел как в тумане. Там Маринка уже латала трейсера, которого ранил пулеметчик, и выдавала прогнозы, что у охотника точно все заживет до свадьбы. А что не заживет, так вырастет заново. К Филу подскочил отец Алексий и предложил срочно отправляться освобождать захваченных мурами пленников. Фил доходчиво объяснил священнику, как найти контейнер, а также не менее доходчиво обосновал, почему он туда идти не хочет и не может. Потом он добрался до кровати и рухнул на нее, успев снять только берцы и разгрузку. Наемник пропустил горячее выражение благодарности от спасенных людей. Вместо этого он спал глубоким и беспокойным сном, в котором его мучили кошмары. Филу снилось, как в лотерейщика превращается его сестра и как она сносит ему голову одним ударом жуткой когтистой лапы.