скачать книгу бесплатно
– Туда, – приказал усач, хотя я и так уже направился к единственным открытым воротам. Я торопливо зашагал к ним – мокрый снег попадал мне за шиворот – и обнаружил, что пол в конюшне густо устлан свежим сеном. Едва я ступил за порог, как подъехал еще один экипаж, и мирными исходившие из него звуки назвать было никак нельзя.
Лошади при нем были взбудоражены, били копытами по каменным плитам, сопели так, что воздух вырывался из их ноздрей струями пара, а кучер отчаянно натягивал вожжи.
Экипаж дергался из стороны в сторону, будто в нем метался дикий зверь, внутри стояли крики и грохот.
– О-о, – быстро оценил я ситуацию. – Так вы и Девятипалого привезли.
Кто-то пинком распахнул дверь коляски, и почти в тот же миг оттуда вылетел человек – он приземлился на четвереньки прямо в жижу.
Второму удалось поставить ногу наземь – он изо всех сил старался выбраться наружу, но длинная конечность в узнаваемой тартановой брючине пнула его прямо в живот. Бедняга повалился назад, прямо на своего коллегу, который только начал было подниматься на ноги.
Те двое, что привезли меня, бросились им на подмогу, а многочисленные лошади вокруг беспокойно заржали. Когда «мои» громилы присоединились к драке, я едва было не поддался соблазну тихо отступить во тьму и затеряться в ночи, но тут, преградив мой путь к отходу, подъехали третий и четвертый экипажи.
Я обреченно вздохнул, скрестил руки на груди и принялся наблюдать за развернувшейся сценой.
Еще четыре типа выскочили из колясок и ринулись к экипажу, который ходил ходуном. Двое распахнули дверцу с обратной стороны, еще двое – ту, на которую мне открывался вид. Коляска отчаянно шаталась, до меня доносились звуки тумаков, скрежет колес и осей, хриплые крики мужчин и сдавленный голос Девятипалого – детектива Адольфуса Макгрея:
– Ох… вы… Паскуды!
Наконец, из коляски вылезли двое – каждый держал по дергающейся ноге в клетчатой брючине, вслед за которыми показался и клетчатый жилет Макгрея (который, разумеется, не сочетался со штанами). Он бился, как свирепый лосось в неводе, покуда еще трое силились удержать его туловище. Несмотря на то что руки у него были связаны, Макгрей все равно умудрялся раздавать тычки направо и налево. Одному из громил досталось по носу, из которого брызнул фонтан крови.
– Руки надо связывать за спиной, – невозмутимо отметил я со своим английским прононсом. – А не спереди. Какие же вы идиоты.
Усатый главарь – буду звать его Шефом, поскольку имени его я так и не узнал, – выверенным шагом приблизился к Девятипалому, расчехлил свой револьвер и направил дуло прямо ему в лоб.
– Баста, дружок. Мне дали добро стрелять на поражение, если потребуется.
Девятипалому понадобилась пара секунд, чтобы успокоиться, ибо ярость его была куда сильнее страха перед дулом в паре дюймов от лица. По-прежнему вырываясь и фыркая, он все же дал громилам поставить его на землю и подвести ко мне. Он почти на голову возвышался над ними и был вдвое шире в плечах. Я заметил, что на нем не было любимого изъеденного молью пальто, и мне сразу представилось, как эти мужчины вламываются к нему в дом и выволакивают его из захламленной библиотеки. Темные волосы облепили его лицо, с них стекал талый снег и пот, а неухоженная щетина была перепачкана грязью и кровью – чужой, надо отметить, не его.
Пока громилы переводили дух, Макгрей вскинул руки и быстрым точным движением сломал нос стоявшему справа от него (эх, если бы мне платили по шиллингу за каждую кость, сломанную им у меня на глазах за то недолгое время, что я работал на шотландскую полицию…).
Мужчина опрокинулся навзничь и взвыл, но его тут же сменил коллега.
– Только попробуй это повторить… – взревел Шеф, уткнув дуло револьвера Макгрею в висок.
Нас провели в конюшню, которую подсвечивала одна лишь висячая лампа. Внутри было два ряда стойл, в которых беспокойно фыркали и топтались лошади. Двое типов с окровавленными носами неловко засуетились и пнули в нашу сторону пару грязных деревянных ящиков.
– Садитесь, сэры, – сказал Шеф, и его люди немедленно пихнули нас вниз.
Макгрей сплюнул кровь на сено, вытер рот путами и бросил на меня крайне осуждающий взгляд:
– Глянь-ка на него, какой весь чистенький и свежий! Ты, видимо, предложил им чаю с печеньем и массаж ступней.
Подул сквозняк, и я поднял меховой воротник пальто.
– Не успел, – ответил я ему и повернулся к Шефу: – Чем мы можем вам помочь, джентльмены?
– Можешь пасть свою заткнуть, – огрызнулся он и подал знак одному из окровавленных, который заковылял прочь со всей спешкой, на какую был способен.
Мы ждали в тишине, которую изредка нарушало только ржание или фырканье лошадей, пока снаружи не раздался грубый мужской голос.
Миг спустя в конюшню вошла знакомая фигура – пухлая и невысокая, закутанная в черный плащ и сопровождаемая молоденьким помощником, который с трудом удерживал пачку бумаг, одновременно неся черный зонт над головой своего господина.
Я примерно представлял, зачем нас сюда привезли, но все равно испытал потрясение, когда из темноты показалось его лицо.
Лорд Солсбери. Премьер-министр.
Он выглядел именно так, каким я его и запомнил, – с жесткой окладистой бородой, лысой макушкой и едва различимыми, почти отсутствующими бровями. Мешки у него под глазами стали еще больше, но смотрел он все тем же пронзительным взглядом, каким чуть больше года назад в Лондоне сверлил меня в упор – теперь все это было словно давний сон из прошлой жизни.
Раскуривая короткую сигару, он посмотрел на нас с тенью удовлетворения. Через секунду его раскатистый голос заполнил помещение:
– Вы для меня сиденье найдете, полудурки ленивые?
Один из его людей тотчас вынес из темноты резное кресло.
Премьер-министр с кряхтеньем сел, протянул трость своему тщедушному юному помощнику и не мигая уставился на нас. Прошло несколько секунд, и я уже собрался было поприветствовать его, но Макгрей меня опередил:
– Ты говорить-то будешь или просто притащил нас сюда, чтобы мы полюбовались на мошонку, которая у тебя вместо лица? Ты кто вообще такой, черт тебя дери?
Я тяжело вздохнул и потер бровь.
– Пожалуй, мне следует вас представить. Сэр, это Адольфус Макгрей. Макгрей, это Роберт Гаскойн-Сесил, третий маркиз Солсбери – и премьер-министр Великобритании.
Лорд Солсбери оскалился в подобии улыбки, не выпуская изо рта сигару.
На лице у Макгрея отразился конфуз – но лишь на секунду, после чего он шепнул мне:
– Ну правда же на мошонку похож.
– Макгрей!
– Ну похож ведь!
– Ох, замолчите уже, – рявкнул премьер-министр, и Шеф, будто услышав приказ, отвесил Макгрею подзатыльник. – Вы и так, вероятно, догадываетесь, зачем мы все здесь собрались.
Разумеется, мы догадывались.
Несмотря на то что Макгрей давно боролся за создание своего абсурдного подразделения полиции – Отдела по расследованию нераскрытых дел, предположительно необъяснимого и сверхъестественного характера, организовано оно было исключительно в качестве сподручной дымовой завесы ради того, чтобы премьер-министр мог расследовать одно весьма щекотливое дело в Шотландии, не привлекая внимания широкой общественности. Утверждалось, что лорд Солсбери не распускал наше подразделение (в коем состояли лишь Макгрей да я, застрявший в Эдинбурге) на тот «особый» случай, если ему снова понадобится подобное прикрытие. Но мы с Девятипалым знали правду – что этот человек с самого начала замыслил решить вполне конкретную проблему.
Макгрей, явно подумав о том же, усмехнулся:
– Что, опять ведьмы жизни не дают?
– И не только они, – сказал премьер-министр, сплюнув окурок, который тут же потух в сырой соломе. Он разжег еще одну сигару, сделал пару затяжек, а затем нанес нам решающий удар: – Ее величество королева жаждет уничтожить вас. Обоих.
3
Мне и прежде доводилось получать скандальные, ужасные, трагические и немыслимые известия. Однако это задело нерв, о существовании которого я даже не подозревал. Я услышал эти слова, я понял их значение, но у меня все равно осталось ощущение, что их произнесли на каком-то чужом языке. Так же обстояло дело и с Девятипалым, и некоторое время мы с ним сидели с ошарашенным видом и отвисшими челюстями.
Когда мы снова обрели дар речи, слова «Вот дерьмо!» и «Вы, должно быть, шутите!» одновременно вылетели из наших ртов.
Макгрей откинулся, спрятав лицо в ладонях, а у меня в груди начал расползаться могильный холод.
– Ланкаширское дело… – пробормотал я. – Королева явно…
– Ее Величество, – перебил меня лорд Солсбери, – хочет… пообщаться с покойным принцем-консортом и двумя своими умершими детьми. Она утверждает, что занимается этим каждый рождественский сочельник с тех самых пор, как преставился ее муж. Она прибегала к помощи ведьм, и вы, как выяснилось, убили именно тех двух, которым она доверяла больше всего.
Я кивнул в сторону Макгрея:
– Это он. Он их убил. За считаные минуты с обеими расправился.
Девятипалый замахнулся на меня, и я едва увернулся.
– Чего-о? Да если бы не я, ты бы сдох там, неблагодарный нюня!
– Спорить, как престарелая супружеская пара, будете потом, – загремел лорд Солсбери, отчего притихли даже лошади. – Сначала расскажите мне, что именно случилось в Ланкашире. – Он вытянул руку, и напуганный помощник передал ему толстую папку. – Моим людям удалось установить основные факты, но я хочу знать все подробности. Ничего не утаивайте.
Макгрей усмехнулся:
– Этого денди о подробностях не спрашивайте. Он вам расскажет, сколько треклятых сконов каждый день съедал на завтрак.
Лорд Солсбери пригвоздил его взглядом, источавшим чистую, беспримесную ярость, левый глаз его подергивался.
– Началось все в прошлый Новый год, – торопливо заговорил я. – Нас вызвали в местную лечебницу для душевнобольных, где одна из медсестер билась в агонии.
– В агонии? – переспросил премьер-министр.
– Именно. Ее отравил тот самый пациент, за которым она ухаживала. К нашему великому потрясению, тот пациент…
Макгрей так оглушительно закашлялся, что я испугался, не стошнит ли его. Я вспомнил самые мрачные подробности того дела – некоторые из них могли скомпрометировать его знакомых. Я решил ограничиться лишь основными моментами.
– К нашему великому потрясению, – продолжил я свой рассказ, – того пациента в буквальном смысле свела с ума эта шайка так называемых ведьм. Медсестра, которая умерла у нас на глазах, – фамилия ее была Лессок – сама оказалась ведьмой и понемногу добавляла одурманивающие средства в его рацион, чтобы к нему не вернулся рассудок. Ей помогала еще одна девушка – начинающая ведьма, если угодно, – по фамилии Дубик. Мы шли по следу пациента…
– Как звали того пациента? – спросил лорд Солсбери, а его помощник уже занес перо, чтобы записать имя.
Я почувствовал, как по виску сбегает капля пота, в голове гулко застучало имя Джоэл Ардгласс – он был связан и с близкими, и с врагами Макгрея… В деле была замешана его дочь Кэролайн… Я не мог солгать. Я не мог…
– Мы так и не прочухали, – встрял Макгрей.
– Вы не что? – резко переспросил премьер-министр.
– Ох, простите. Мы так и не узнали. Он был из влиятельного семейства высокородных говнюков, которые женились на собственных сестрах. Вроде вас типчик. Родственники втайне упекли его в лечебницу.
Все это было правдой – за которой последовала ложь.
– Даже глава лечебницы не знал его настоящего имени.
– Его прозвали лорд Болван, – торопливо вставил я, ибо бровь премьер-министра изумленно поползла вверх. – Как я уже говорил, мы выследили его и шли за ним по пятам до самого Ланкастера.
– Где обнаружили шайку ведьм, – сказал лорд Солсбери, листая документы в папке. – И хранилище, полное – как бы это назвать?
– Колдовских причиндалов, – нимало не устыдившись, подсказал Макгрей. – Ингредиенты для зелий, яды, снадобья, амулеты – вот это все.
– Через пару недель из хранилища все исчезло, – добавил я, и премьер-министр уставился в папку, поджав губы.
– Я знаю, – сказал он. – Его опустошили с моего ведома.
– Чего-о?! – вскричал Макгрей – вопль его прозвучал резко, как щелчок хлыста. Премьер-министр и ухом не повел.
– Продолжайте, – приказал он мне.
Я кашлянул.
– Лорд Болван убил мужчину, заключенного в Ланкастерском замке[1 - Замок в городе Ланкастер, основанный предположительно в XI веке и с конца XII века и до начала XXI периодически использовавшийся в качестве тюрьмы.], который прежде служил – мы можем как-то иначе их называть, кроме как?.. – Я поймал на себе нетерпеливые взгляды Девятипалого и премьер-министра и лишь закатил глаза в ответ. – Ладно. Уцелевшие ведьмы сбежали на юг Ланкашира, к горе Пендл-хилл, где находилось их главное логово. У нас произошло… столкновение. Лорд… – я чуть было не сказал «Ардгласс», – лорд Болван погиб, тогда же инспектор Макгрей убил и двух верховных ведьм – полагаю, что речь идет именно о них, – чтобы мы сумели сбежать.
– Вам кто-нибудь помогал? – спросил премьер-министр.
Я ощутил укол в груди – на ум снова пришло имя Кэролайн Ардгласс. И снова я решил не вдаваться в подробности.
– Нам помогали две другие ведьмы. Не кто иная, как мисс Дубик, которая хотела выйти из шайки, и старуха, язык которой отрезали собственные товарки – такие в их рядах бытуют наказания. О ней мы знаем только то, что она отзывалась на имя Белена.
Лорд Солсбери нахмурился сильнее прежнего.
– И все это происходило в Ланкашире?
– А почему, по-вашему, это дело зовется Ланкаширским? – съехидничал Макгрей, но премьер-министр удостоил его лишь презрительной ухмылки.
– Насколько я понимаю, вас, инспектор, связывает с этим делом нечто личное. – И этих слов было достаточно, чтобы Макгрей занервничал. – Ваш дом и область юрисдикции располагаются довольно далеко от Ланкашира, и все же вы проделали туда долгий путь в погоне за этим человеком и теми ведьмами. – Премьер-министр с невозмутимым видом перевернул страницу. – Вижу, что ваша сестра также содержится в Эдинбургской лечебнице для душевнобольных.
Макгрей выпрямился. Он походил на гончую, которую дразнили палкой. Именно из-за сестры он так ратовал за создание нашего подразделения, и ее трагедия все еще была для него больной темой.
Лорд Солсбери достал длинный документ, который я сразу же опознал, – протокол допроса. Видимо, одного из тех, что проводились после смерти родителей Макгрея.
– Согласно этим показаниям ваша младшая сестра по имени Эми и прозвищу Фиалка потеряла рассудок шесть лет назад, когда, по ее словам, была одержима Сатаной и убила своих – ваших – отца и мать. Здесь сказано: мать была убита кочергой, отец – зарезан кухонным секачом… – Макгрея заметно передернуло – в равной мере от злости и отвращения. – Здесь также говорится, что это – ее рук дело.
Он бросил взгляд на правую кисть Макгрея, все еще связанную с левой. Обрубок безымянного пальца – увечье, от которого пошло его пресловутое прозвище, – не заметить было невозможно.
– Более того, – заметно оживившись, продолжал премьер-министр, – мои люди сообщают, что с момента событий в Ланкашире ее состояние неизменно ухудшалось, и нам достоверно известно, что через несколько месяцев ее перевели в другое учреждение.
Макгрей стиснул зубы так, что показались их кончики. Вид у него из-за этого стал куда более пугающий, чем в моменты нескрываемой ярости.
– Она что-то увидела? – спросил премьер-министр. – Или услышала?
Макгрей выглядел до того рассерженным, что я ответил вместо него:
– Верно, милорд. Комната сестры инспектора Магрея находилась по соседству с той, где была убита медсестра. Должно быть, она слышала все.
– Должно быть? Вы не уверены? Ее что, не допросили?
