скачать книгу бесплатно
На их поля, жнивьё и скот
Я падаю, как камень!
Неумолимый, как чума,
Беда, война и Смерть сама,
На ваши мирные дома
Обрушу гнев и ярость!
Не пожалею я людей,
Сожгу и взрослых, и детей,
И немощную старость!
Они вопят, они бегут!
Друг друга давят в страхе!
Ломают кости, мышцы рвут,
Своих, не разбирая, бьют
По заду и мордахе!
И даже те, что посмелей
Падут пред силою моей,
Их не спасут доспехи!
Их тучи стрел мне не страшны,
Их нападения смешны!
Давлю их, как орехи!
...........................................................................................................
Нижний край свитка носил следы огня, текст был не полон. Как знать, может пресловутый ключ находился, как раз на этой сгоревшей части и теперь утрачен навсегда?
Теперь у Мика разболелся другой висок. Нет, так дальше нельзя. Ясно, что если этот ключ на самом деле существует, то найти его быстро не получится, а работой без отдыха можно загнать себя в гроб. Необходимо было отдохнуть.
Он оставил подобранные для изучения тома и свитки на столе, где работал, в полной уверенности, что их никто не возьмёт и вышел из кабинета.
Архив Конгресса располагался в здании, которое напоминало дворец. Хотя почему напоминало? Оно и было дворцом – дворцом науки и хранилищем знаний. Единственным местом, для которого стоило строить дворец. А ещё, оно оставалось единственным местом в этом городе, которое не было захвачено общим сумасшествием. Почти не было… Наверное, поэтому оно считалось у здешних жителей местом опасным и даже проклятым.
Это выражалось, прежде всего, в том, что они обходили здание Архива стороной, даже старались не проходить по площади перед его фасадом. Но это ещё не всё. Далеко не всё!
Когда Мик услышал впервые об отношении здешних людей к книгам и к чтению вообще, он не поверил собственным ушам. Это случилось практически сразу после их возвращения в город. Впрочем, лучше рассказывать всё по порядку.
Глава 4. Шаг назад
Материя того мира, где находился, приютивший их остров, распалась от лёгкого прикосновения рога, зажатого в пальцах Анджелики, словно только и ждала, чтобы её разрезали. На самом деле они долго искали подходящее место для перехода в мир, откуда вылетели таким необычным способом. Беда была в том, что никто точно не мог сказать, в какой части острова их высыпало из межпространственной двери, словно кукол из коробки.
Бык, например, утверждал, что это, конечно, случилось на том пригорке, где он любил угощаться травой. Правда, он сам признавался, что во время полёта зажмурился с перепугу.
Мегги отгородила себе часть пляжа, причесала песок когтями и долго что-то на нём вычерчивала кончиком крыла. Нечто похожее на схему, покрытую замысловатыми формулами. По её расчётам выходило, что выпасть из того мира в этот, они на острове вообще не могли, а приводнились где-то в лагуне, метрах в ста от берега. Этому конечно никто не поверил, потому что все до единого помнили, что приземление было жёстким, а ушибы от него не прошли до сих пор. К тому же, если они тогда и вымокли, то не от того, что плюхнулись в воду, а от того, что хлестал отчаянный дождь.
Место для возвращения нашлось после наблюдений, которые предприняли совместно Мик и братья-близнецы, заключившие на время перемирие. Наблюдать надо было за воздухом.
– Здесь! – уверенно сказал тогда Дуля, после того, как Мик обнаружил лёгкое марево, дрожащее над небольшой каменистой площадкой покрытой пучкам жесткой травы.
– Точно! – подтвердил Фиг. – Я приземлился на эту кочку, а вон ту скалу разбила Анджелика, потому что не смотрела куда падает, а старалась уберечь Драгиса от удара.
– И зачем было так трудиться? – с неприкрытым сарказмом пожал плечами Дуля. – Этот громила и сам бы неплохо снёс скалу. Он же, по сути, дракон, что ему сделается?
В ответ на его слова Фиг зарычал и сжал кулаки, но Мик решительно встал между ними.
– Сеньоры, – сказал он без нажима, но твёрдо, – давайте сосредоточимся на нашей задаче. Искомое место обнаружено, и теперь нам надо разработать план перехода, который желательно совершить без происшествий и потерь.
С ним согласились, хоть оба брата, по обыкновению, бросали друг на друга злобные взгляды.
План перехода был прост – в материи мира проделывается разрез не больше размера дракона; первыми туда проникают Мегги и профессор Прыск, сидящий у неё на плече; если всё в порядке, опасности нет и спасаться бегством не надо, они дают сигнал и Анджелика передаёт Мегги сквозь разрез остальных членов команды, одного за другим.
Конечно, не обошлось без споров. Дульери, например, был решительно против того, чтобы оказаться сначала в когтях дракона, а потом и в пасти дракона, ведь Мегги, от природы не имевшая рук, должна была брать тех, кого ей передали, языком.
Его неожиданно поддержал Бык, страдавший от старой фобии – быть съеденным кем бы то ни было, будь то дракон или кто угодно. Этих двоих пришлось уламывать, но, в конце концов, Драгис сказал Быку, что воспримет его недоверие, как личное оскорбление, а потом напомнил Дульери, что не имеет ничего против того, чтобы оставить его здесь на острове.
Итак, разрез был сделан. Он напоминал вертикальную рану, которую требовалось ещё зашить. Эта задача тоже лежала на плечах Анджелики. Правда, наличие восстанавливающих функций у пресловутого рога, подтверждено не было, но попробовать стоило. Никому не хотелось повторения того урагана, который занёс их сюда.
Немаловажной частью плана было также то, что обе драконессы должны были оперативно транспортировать своих друзей и союзников в безопасное место. Ясно ведь, что появление среди города двух драконов, испанского быка, колобков получеловеческого вида и знаменитого гангстера могло вызвать некоторое непонимание со стороны жителей.
.........................................................................................................
Кто-нибудь, когда-нибудь имел счастье быть свидетелем точного и удачного исполнения подобных планов? Я – нет, а вы?
Мегги бесстрашно, (или доверчиво), шагнула в разрез и вдруг замерла, оставшись на две трети в мире приютившего их острова. Прошло несколько секунд недоумённого ожидания, после чего все переглянулись, а Драся коротко свистнул и позвал её:
– Эй, сестрёнка, ты никого не забыла?
– Пс-ст! – раздалось в ответ и юная драконесса нетерпеливо махнула крылом.
Бывший викинг нахмурился и открыл, было, рот, собираясь требовать объяснений, но тут его сестра скользнула в разрез целиком, и в тот же миг заглянула обратно, сверкнув очками, за которыми были круглые от удивления глаза.
– Давайте все сюда, здесь нет никого, и… вам это надо видеть!
Компании приключенцев ничего не оставалось, как последовать её совету, хоть это и шло вразрез с тем, что они собирались делать. Всё объяснилось практически сразу.
– Та-ак, – пропел Дульери, когда сделал шаг через разрез, – кажись знакомые места!
– Ага, – подтвердил Бык, – та самая ферма. Ферму-то я всегда узнаю!
– Да, и сарай на месте, – озадаченно добавил Фиг, спрыгнув на землю. – Но почему мы за городом?
– Пространственно-временная привязка, характерная для межмировых прободных переходов. – Изрёк падре Микаэль, становясь рядом с ними.
– Что вы хотите этим сказать, коллега? – спросил профессор Прыск, как всегда появляясь неведомо откуда.
– Весьма распространённое явление, – как ни в чем, ни бывало, ответил недавний бомж. – Миры ведут себя, как живые существа и собственно являются живыми существами, правда, не такими, к каким привыкли мы, имя в виду людей или животных. Тем не менее, реакция миров на вторжение, вроде того, какое мы предприняли сейчас, всегда похожа на разумное действие. Но это действие противоположно тому, какое бывает, когда рану получает существо из плоти и крови.
– И в чём это выражается? – вступил в разговор Драгис, помогая Анджелике протиснуться сквозь разрез, который оказался для неё узковат.
– Любая тварь, как разумная, так и нет, – терпеливо пояснил падре Микаэль, – получив болезненное повреждение, сознательно или бессознательно бережёт больное место. Миры же, в противоположность этому, частенько, словно чувствуя угрозу вторжения, поворачиваются к тому, кто ломится в их пределы именно тем самым боком, который уже подвергался прободению. Есть мнение, что таким образом делается попытка сохранить оставшиеся «бока» целыми.
– Но ведь мы уходили отсюда не через ферму! – резонно заметила Анджелика, не слишком изящно перевалившись через грань миров.
– Возможно, тот путь запечатан, – предположил падре Микаэль. – Даже, скорее всего, запечатан. А через этот сеньор Драгис попал сюда после разрыва формуляра возвращения… Глядите!
Он указал рукой в ту сторону, куда уже давно отчаянно махала крыльями Мегги, пытаясь привлечь общее внимание. И тут все, словно пробудившись от сна, увидели огромный, освещённый множеством огней, горд.
Да, это был тот самый город, который они покинули тогда, вынесенные сквозняком через межпространственную дверь, в то время как у них под ногами разваливался словно карточный домик, гигантский небоскрёб «Пирамида». Это был он, тот самый город… Но он ли это был?
И те, кто прожил в этом городе весьма напряжённые годы своей жизни, и те, кто видел его мельком, сразу почувствовали разницу между тем, что было тогда и тем, что предстало перед ними сейчас. Во-первых, огней в этом городе было больше, чем тогда, когда они его покинули. Не просто больше, а во много раз больше! Раз в десять, а то и в двадцать. Во-вторых, сам город, как будто вырос. Не столько вширь, хоть это тоже имело место, сколько в высоту. Если раньше крыши его небоскрёбов утопали в облаках, то теперь облака исчезли, зато казалось, что наиболее высокие строения способны задеть своими макушками звёзды! И, в-третьих – среди этих циклопических исполинов возвышался во всём своём мрачном великолепии, монстроподобный гигант «Пирамида», целый и невредимый!
– Этого не может быть, – пробормотал профессор Прыск, протирая свои очки, словно это способно было исправить какую-то погрешность в его восприятии реальности.
– Чего именно не может быть, по-вашему? – ехидно заметил Дульери.
– Он же рухнул, в прошлый раз! Ну, когда мы… – ошарашено, проговорил Драся.
– А я-то ещё считал драконов умными существами! – с триумфом в голосе воскликнул мафиозный дон. – Сами давеча распинались по поводу несовпадения времени в разных мирах, а теперь тормозим, когда речь заходит о подобных явлениях? А, между тем, всё просто! Пока мы были там, здесь прошло достаточно времени, чтобы отстроить «Пирамиду» заново. И не только её, как я вижу.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь! – в тон ему произнесла Анджелика, любуясь своим перламутровым маникюром. – Это вовсе не такие уж хороши новости для вас, дон Дульери?
Дуля сначала моргнул пару раз своими круглыми глазами, а потом озадаченно нахмурился.
– Ха! – радостно воскликнул Фиг, указывая на брата пальцем. – Попробуй теперь стать здесь главой мафии! Твоё место давно занято, братец! А может быть здешнее общество теперь настолько совершенно, что вспоминает о мафии, как о чём-то древнем, примитивном, вроде первобытно – общинного строя?
Дульери ничего не ответил на это и только гордо задрал нос, сложив на груди свои маленькие ручки.
– Знаете, господа, – проговорил профессор Прыск с многозначительной задумчивостью, – ваши предположения весьма остроумны, но пока что рано делать какие-либо выводы. Меня больше волнует то, что наш переход в этот мир прошёл слишком гладко!
– Разрез! – воскликнул Мик испуганно. – Мы забыли закрыть его!
Все в ужасе оглянулись.
«Шмяк!» «Шмяк, шмяк!» – раздалось за их спинами и в лучах, опускающегося за горизонт солнца, они увидели вертикальный проход между мирами, на котором возникали горизонтальные клёпки. Ещё миг и видение разреза словно растаяло в воздухе.
– Феноменально! – воскликнул профессор Прыск. – Но всё же я…
Договорить он не успел, внезапно налетевший вихрь, заставил его захлебнуться собственными словами, а затем подхватил, закружил и понёс беспомощное розовое тельце! Драгис рванулся было спасать учёного чудака, но сам был сбит с ног ураганным дыханием, и спасся только благодаря, наступившей на него, Анджелике.
– Что?.. Что это такое?! – выдохнула Мегги, когда всё кончилось.
– Не знаю! – честно признался Мик, вылезая из-под её крыла. – Сам вижу такое впервые.
– Приятно видеть слабость того, кого презираешь! – заявил дон Дульери, появляясь оттуда же.
– Кто-то соскучился по хорошей зуботычине? – процедил сквозь зубы Фиг, но закончить свою мысль не успел.
– Ой, ребята, что это! – вдруг вскрикнула Анджелика, забыв приподнять лапу с полураздавленного возлюбленного. – Что с вами? Посмотрите друг на друга!
– Опя-ать!!! – взревел Бык, вставая на ноги и ощупывая руками свою рогатую голову. – Ну почему я снова… Быкович!
– Потому что это твоя фамилия, забыл? – заметил Драгис, вставая и отряхиваясь.
– Нет у меня никакой фамилии! – взревел Бык. – Я это сам придумал, еще, когда жил у Козы. У меня и имени-то нет…
– Ну, имя у тебя, положим, есть… – возразил Фиг, но не договорил, потому что Бык недвусмысленно показал ему кулак.
– И что же это за имя? – поинтересовался Дульери, с удовольствием оглядывая свою фигуру, очеловеченную, но по-прежнему одетую в лохмотья.
– Не твоё дело! – рявкнул Фиг и даже встал между ним и Быком, словно тому требовалась защита.
– Значит всё повторится по новой? – спросил Драся, оглядев преобразившуюся компанию. – "Старые добрые времена" вернулись?
– Нет, – решительно отверг такое предположение падре Микаэль. – Такого не бывает и не может быть в принципе. Никакие «старые добрые времена», никогда не возвращаются. «Злые старые времена», по счастью, тоже. Могут наступить новые добрые или новые злые времена, но не более того.
– Нельзя ли это пояснить несколько более доходчиво? – осведомился Драся.
– Просто взгляните на себя критически, – устало сказал, переставший быть бомжом, падре Микаэль. – Что вы видите?
Все присутствующие снова переглянулись.
Собственно изменения коснулись немногих. Совершенно голый, но не замечающий этого, Быкович, с выражением отчаяния рассматривал свои огромные ноги, руки и всё время ощупывал голову, видимо, чтобы убедиться в том, что рога по-прежнему на месте.
Братья-близнецы – Фигольчик и Дульери, несмотря на плачевное состояние своих костюмов, похоже остались довольными, произошедшей с ними метаморфозой. Оба прибавили в росте, хоть среди людского племени их по-прежнему называли бы коротышками.
Драгис не изменился совершенно, разве что выглядел моложе, в основном потому что с его лица исчезло выражение горечи. Впрочем, эта благоприятная метаморфоза случилась с ним ещё на острове.
Анджелика тоже осталась в том виде, который приобрела в драконьих пещерах. При этом она сама не могла сказать наверняка, нравится ли ей это могучее и, по своему, прекрасное тело – дракона-монстра.
Мегги, соответственно меняться не собиралась. Сейчас она была занята тем, что заглядывала под каждый камень, куст или кочку.
– Господин профессор! – снова и снова звала юная драконесса. – Профессор Прыск, где вы?
