скачать книгу бесплатно
Я ошеломленно и завороженно наблюдал, как извилистые линии вернулись к своему хозяину, обмотавшись вокруг его рук и превратившись в прежний узор. Всякий раз, когда моя Черная Тень выкидывала номера, она или показывала мне ужасные видения людей, превращающихся в ужасные видения самих себя, или погружала меня во Тьму. Жизнь иногда такая несправедливая.
– Жди там, где стоишь, идиот! – закричал Турнам.
Его кожаный плащ был прожжен спереди в тех местах, куда ударили языки моего пламени, но тело под плащом было настолько густо покрыто черными метками, что я даже не мог сказать, ранил я его или нет.
Я прикинул – не пустить ли снова в ход свое заклинание, но у меня кончался порошок, а значит, потребуется выскребать со дна и стенок мешочков достаточное его количество, чтобы правильно зажечь заклинание… А на это у меня не было времени. Значит, оставалось только бегство.
В такой ситуации я мог использовать ровно пять видов оружия. Первое – мои порошковые чары, а для них нужен был, как вы знаете, порошок. Второе – стальные карты, которые оказались бесполезны против этих парней. Третье – дух воздуха сасуцеи, обитавший в моем правом глазу и никогда (я не шучу) не помогавший, если я хотел, чтобы он помог. Четвертое – монеты кастрадази в моей рубашке, с которыми я пока не научился обращаться. А последнее оружие в моем смертоносном арсенале? Двухфутовый белкокот с дурными манерами.
Сейчас самое время было ему появиться.
Он не появился.
– Послушай, дурак! – окликнул большой лысый монах. – Посмотри, где ты стоишь!
Совет оказался правильным, поскольку я как раз добрался до края утеса. Смятение при виде пустоты внизу заставило мое зрение помутиться, а колени – задрожать.
«Кто воткнул гору посреди пустыни?»
Все вкупе внезапно приобрело смысл – например, почему я больше не чувствую ног, почему песок похрустывал, пока я бежал, и почему я дрожу. А, еще почему мне снились свистящие белые медведи.
Если все это звучит немного глупо, должен отметить, что я никогда в жизни не видел снега. И не ожидал его увидеть, поскольку обычно вы не найдете снег в пустыне.
«Где я, проклятье?»
– Не двигайся ни на дюйм! – закричал лысый монах.
«Как долго эти парни продержали меня в отключке?»
– Не подходите! – выкрикнул я, роясь кончиками пальцев в складках своих мешочков, чтобы достать оставшиеся крупицы черного и красного порошков.
По крайней мере, это может их отвлечь.
– Даже не думай попробовать на мне это заклинание во второй раз! – предупредил Турнам. Ленты на его голых руках расплетались.
Ну конечно, а что еще он мог сказать? Я все равно зажег заклинание. Раздался порядком удовлетворительный звук сгораемого между нами воздуха, и оба монаха упали на заиндевелую землю.
«Ладно, – подумал я. – И куда мне теперь идти?»
Это было спорно, потому что выяснилось еще одно свойство снега, о котором никто тебя не предупреждает, если ты живешь в жарком климате. Я, конечно, читал о снеге в книгах и знал немало таких терминов, как «лед», «мороз», «метель» и даже самый смешной: «снежная лавина». Сперва я не мог припомнить, что означает последний термин, но скоро нашел ответ, когда земля задрожала под моими ногами. Оглушительный треск отваливающегося края утеса звучал так, будто внутри был заперт сам гром. Слишком поздно я попытался шатнуться назад, к своим преследователям.
Монахи побежали ко мне с протянутыми руками. Теперь я знал, что их попытка схватить меня будет тщетной. Последнее, что я увидел – как они покачивают головами, когда я кувырком лечу в бездну.
Существует семь заклинаний джен-теп, позволяющих магу летать, парить, левитировать или по-другому бросать вызов гравитации.
Я не обладал ни одним из них.
Глава 7
Черный снег
Первая часть падения не была такой скверной, как я ожидал. Я пролетел почти двадцать футов и погрузился в мягкий снежный нанос на козырьке утеса. Потом козырек сломался. Я соскользнул еще футов на сто по склону горы, отчаянно пытаясь ухватиться за все, что попадалось под руку. Оказалось, это не просто!
Сперва я со свистом скользил, потом пролетел короткий путь, чтобы приземлиться на еще один снежный нанос. Это было странно приятно. Секунды три. Я кувырком скатился еще на пятьдесят футов, прежде чем приблизился к следующему крутому обрыву и увидел, что на сей раз меня внизу ждет не еще одно пышное покрывало снега, а зазубренные камни.
– Используй свою Тень, дурак! – голос одного из монахов отразился эхом от склона горы.
Клянусь, этот звук наслал на меня еще больше снега и льда.
«Как именно использовать Тень?»
В отличие от Теней этих монахов моя Черная Тень никогда не причиняла мне ничего, кроме страданий. Я врылся ногами в снег в попытке замедлить падение, но только перекувырнулся вверх тормашками.
«Отлично. Теперь я смогу приземлиться на голову, когда ударюсь о скалу».
Мгновением позже я уже летел по воздуху.
«Пожалуйста, – мысленно взмолился я, обращаясь к черным меткам вокруг моего глаза, – в кои-то веки помогите мне!»
Пока я падал, повсюду вокруг меня летали снежные глыбы, в воздухе порхали похожие на бабочек хлопья.
Я хватался пальцами за окружающую пустоту – рефлекс, который я не мог контролировать, хотя и знал, что толку от этого не будет. В отчаянии я удвоил усилия пробудить метки Черной Тени вокруг левого глаза. Это слегка напоминало попытки наградить себя головной болью.
«Предки, я умру. Разобьюсь о скалы, окруженный всем этим мерзким черным снегом. Постойте… Черным снегом?»
В свою защиту скажу, что потеряться в Тенях – дезориентирующее событие. Все становится угольно-черным, однако ты прекрасно видишь, как то, что обычно выглядит лишенным света, на самом деле становится тысячью оттенков обсидиана.
Я все еще падал, но теперь медленно, почти плавно, как лист, подхваченный ветерком. Я мог направлять свой полет, и мгновение спустя ноги мои коснулись земли. Зазубренные скалы, которые я видел во время падения, исчезли, сменившись, насколько хватало глаз, ониксовыми песками.
«Я сделал это! – подумал я. – Я переместился в Тени!»
Конечно, это порождало важный и тревожный вопрос: во всех остальных случаях, когда я терялся в Тенях, туда уходила только моя душа, в то время как все остальное оставалось в реальном мире. Поэтому мне или очень, очень повезло и на сей раз что-то пошло по-другому, или мое физическое тело лежит разбитое и окровавленное на скалах у подножия горы. Но если так, означает ли это, что моя душа навеки заперта в Черной Тени?
Глава 8
Чешуйки оникса
Я стоял на широкой равнине, землю под моими ногами усеивали крошечные чешуйки оникса, а в небе над моей головой было полно эбеново-черных облаков. Если вам кажется, что это два одинаковых цвета – что ж, может, в нашем мире так и есть, но не в месте бесконечных Теней. Если уж на то пошло, обсидиановый океан вдалеке отличался от хлопьев снега цвета сажи, которые все еще падали вокруг меня. Да, и хотя солнца не было и поэтому не было никакой возможности определить время, я практически не сомневался, что здесь всегда полночь.
– Эй! – позвал я.
Ничего.
Всякий раз, когда я раньше терялся в Тенях, мои друзья оставались неподалеку. Я видел их тени, сделанные из секретов, которые они таили. Может, именно в том и заключается смысл Черной Тени: наши самые темные страхи обретают физическую форму. Если так, интересно, каков мой страх? «Может, этот страх оказаться запертым здесь, в одиночестве, навечно?»
Я снова закричал во все горло:
– Эй! Кто-нибудь!
Мой голос звучал странно. Слишком близко – как будто я шептал в собственные уши. Это заставило меня почувствовать себя как никогда одиноким.
«Проклятье, Рейчис! Почему тебя нет здесь, чтобы укусить меня и назвать трусом?»
– Келлен?
Слабый свист пронесся над пустынным черным ландшафтом, такой слабый, что он вполне мог быть плодом моего воображения.
– Рейчис?
Несколько секунд длилось молчание, потом еще тише:
– Келлен, где ты? Я ранен, Келлен. Я все время пытаюсь встать, но я…
Голос Рейчиса прервался. Даже в тишине я каким-то образом понял, что он поскользнулся и упал на песок. Но как я понял, что он до сих пор в пустыне?
Его голос зазвучал снова, мягче, чем когда-либо:
– Я устал, Келлен. Должен немного поспа…
– Рейчис, я иду! – закричал я в бесконечный черный пейзаж.
Вдалеке, наверное, больше чем в сотне миль отсюда, появились одинаковые силуэты того, что могло быть горным ущельем, ведущим в Золотой Проход. Горы ожидали меня. Дразнили меня. Конечно, до них было слишком далеко, но – плевать. Я рванулся к ним, мои ноги беззвучно топали по ониксовым чешуйкам. Может, пространство здесь не такое, как в реальном мире. Может, если я буду бежать достаточно быстро и держать в голове образ Рейчиса, я смогу…
Голос белкокота снова послышался эхом, теперь едва ли громче шепота на ветру:
– Не могу ждать тебя, Келлен. Прости, что ни разу не сказал…
И снова надломленный, свистящий голос затих.
– Нет! – завопил я. – Нет, Рейчис, держись!
Я продолжал бежать, но горы уходили все дальше и дальше. Земля подо мной двигалась, но я как будто ничуть к ним не приближался. Все вокруг нереально? Мое тело лежит, разбившись о скалы, у подножия горы, а все это – не более чем последние гаснущие мысли, когда кровь вытекает из моих жил, а мозг умирает от недостатка кислорода?
«Нет, – подумал я. – Все реально».
Я не понимал, откуда мне это знать, но я знал. Рейчис и вправду был там, на краю пустыни. Я знал даже больше: у него сломана лапа, он ранен в бою с существом, которое напало, когда он пытался украсть и съесть одно из его яиц. Он умирал с голоду. Он тащился мили и мили, пытаясь идти по моему следу. А теперь он умирал. Один. И я не мог до него добраться!
– Пожалуйста! – закричал я в небо. – Кто-нибудь, помогите мне!
Если боги земли и воздуха, которым молятся люди пограничных земель, слышали меня, если предки, которым поклоняется мой народ, знали о моей беде, если проклятый шестилицый бог берабесков слушал меня, ни один из них не подал мне знака.
– Будьте вы все прокляты! Почему вы так поступаете со мной? Почему вы делаете мою жизнь такой…
«Нет. Стоп. Это не поможет Рейчису».
Будь Фериус здесь, она бы сказала:
– Никто ничегошеньки для тебя не сделает, малыш. Лучше для разнообразия начни делать что-нибудь для кого-то другого.
И она была бы права. Рейчис был вредным маленьким типом, но он был моим деловым партнером. Он дюжину раз спасал мне жизнь, потому что так у нас заведено: мы ссорились, спорили, оскорбляли друг друга, но в решающий момент он стоял за меня. Всегда. И теперь я должен найти способ постоять за него.
Белкокоты – стойкие создания, а Рейчис был кровожаднее большинства из них. Сможет ли он протянуть еще день, раненый и умирающий в пустыне от голода и жажды? Истинный маг джен-теп сумел бы использовать магию крови и песка, чтобы послать ему силы продержаться еще немного. Но я зажег только татуировку магии дыхания, прежде чем мои родители связали контрмагией остальные мои татуировки. Если бы я был могущественным, как моя сестра Шелла, я смог бы придумать какое-нибудь заклинание, чтобы…
«Постой… Шелла».
Она могла бы такое сделать. Она зажгла все шесть своих татуировок. Более того, она гениально придумывала новые заклинания. Мне просто нужно послать ей весточку.
Я оглядел место, которое на самом деле вообще не было местом, а чем-то другим – чем-то одновременно и отделенным от физического мира и в то же время связанным с ним.
– Шелла! – позвал я.
Может ли это и вправду быть так легко? Я собираюсь наконец найти применение черным меткам вокруг своего левого глаза?
Ничего. Ни слова, ни звука. Я закрыл глаза и пожелал приблизиться к ней, в надежде, что это каким-то образом заставит эфирную физику Теней дотянуться до нее. Ничего не произошло.
В известной степени этого следовало ожидать. Я любил сестру, но миру плевать на любовь. А с Рейчисом нас связывали узы. Все его короткие рыки и посвисты превращались у меня в голове в слова. Как бы ни работала эта связь, ничего подобного у меня не было ни с кем другим.
Тихий, сопящий звук донесся до моих ушей. Неровное дыхание Рейчиса. Я чувствовал его там, вдали от проклятых гор, за которые меня утащили монахи, ожидающего смерти.
Я подавил панику. Может, мне никогда не стать аргоси вроде Фериус, но, если понадобится, я буду следовать их неумолимому Пути Камня. Что мне было нужно – так это заклинание вроде того, которым пользовалась Шелла, чтобы связаться со мной, когда я путешествовал по Семи Пескам. Иногда лицо сестры появлялось на песке или в чаше воды, и она начинала бранить меня за это или за то. Один раз она появилась в облаках над головой. Это тогда особенно выбило меня из колеи.
«Сосредоточься, идиот».
Я не мог сотворить такое заклятие, какое использовала Шелла, но, возможно, этого и не требовалось.
Я опустился на колени, разгладил крошечные чешуйки оникса. Шелле пришлось произнести заклинание всего однажды, а после она могла пробудить его одной силой воли всякий раз, когда ей хотелось со мной поговорить. Магия со временем ослабела, но эфирные нити все еще могли остаться. Одна из этих нитей была сделана из магии дыхания.
Я уставился на бледно-голубую металлическую татуировку, обвивающую мое правое предплечье, посылая в него свою волю, заставляя его заискриться. Если бы я сумел активировать хотя бы малую часть заклинания Шеллы, возможно, она заметила бы это и пустила в ход свои куда более могущественные силы, чтобы довершить остальное.
Татуировка дыхания замерцала, ее голубой свет оттеснял черноту Теневых земель. Я провел рукой по чешуйкам оникса и наполнил свой разум сущностью Шеллы.
Люди – это не просто имена, голоса или лица. И не просто воспоминания. Они нечто большее, чем все это вместе взятое; настолько большее, что почти невозможно полностью представить себе человека. Однако именно это я и должен был сделать. Я рисовал пальцем контуры лица Шеллы на ониксовых чешуйках, притягивая все больше и больше магии дыхания через свою татуировку. Татуировка дьявольски обжигала, чего обычно не случалось. Не обращая внимания на боль, я продолжал рисовать черты лица Шеллы, разрез ее глаз, когда она смотрит на меня, как на идиота, намек на улыбку, когда она взяла надо мной верх. Боль все усиливалась, становясь почти невыносимой. Но мне и раньше бывало больно, а кроме того, я знал – любая моя боль ничто по сравнению с тем, что испытывает Рейч…
«Стоп. Жалость и отчаяние не помогут».
Я снова обратился к мыслям о сестре: не по годам развитой девочке, более талантливой, чем любой другой член нашего клана, даже наш отец. К сестре, которая всегда верила, что я смог бы стать лучше, даже если это означало попытку меня убить. К…
«Нет, ты должен увидеть ее всю, а не только хорошие стороны».
Шелла была искусительницей. Ей нравилось, как на нее смотрят все мальчики нашего клана, как пытаются произвести на нее впечатление. Конечно, она меня любила, но не раз предавала. В ней было все хорошее и плохое, что только можно вообразить в человеке, но прежде всего она была сложной.
«Такой чертовски сложной!»
Ветер закрутился вокруг, унося чешуйки, которые я так тщательно пытался сложить в ее черты. Как будто сам воздух противился мне. Внезапный укол в татуировке заставил меня взглянуть туда. С руки капала черная кровь. Боль заставила меня ослабить хватку на образе Шеллы в моем мозгу.
«Нет. Чем бы ты ни был, ты меня не победишь. Я пройду Путем Камня. Я не согнусь. Я не сломаюсь».
Я закрыл глаза, снова рисуя лицо Шеллы на чешуйках, на этот раз по памяти. Я позволил мыслям о ней наполнить меня, разрешил чувствам к ней заглушить все остальное. Я любил свою сестру. Я ненавидел ее. Я восхищался ею. Я обижался на нее. Я нуждался в ней.
