Ты будешь моей

– Хорошо. Сколько тебе лет? – решил сразу уточнить, чтобы не теряться в догадках.

– Шестнадцать. А Вам?

– Двадцать восемь. Ну, что, Юлька, будем дружить?

Я протянул ей руку, а она слегка улыбнулась и вложила свою ладошку в мою.

– Будем дружить, – тихонько ответила и тут же вырвала из моего захвата дрожащие пальцы.

Какие-то непонятные разряды прошли по моему телу, а девочка поспешила отвернуться, чтобы я не увидел ее покрасневшие щеки. Но я заметил и улыбнулся на это.

– У меня к тебе будет одна просьба. А, нет, две.

– Какие? – удивленно уточнила Юля, возвращая ко мне взгляд.

– Первая – называй меня на «ты», и вторая – никогда больше не гуляй так поздно. Как видишь, это небезопасно.

– Тогда мне придется совсем сидеть дома. Ведь никто не выходит днем. Да и школу не отменяли пока что.

– Значит, рядом должен быть тот, кто сможет тебя защитить.

– Например, ты? – сразу же приняла мою первую просьбу.

Но я видел, что ей стало не по себе после сказанных слов.

– Извини.

– Не за что. Если бы я мог… Но у меня есть работа. А вот твоя подруга, несерьезная она.

– Агата хорошая, просто со своими принципами и заверениями.

– Потому она не тот, кто должен быть рядом. Но это я просто предупреждаю.

– Почему тебя волнует мое самочувствие?

Я посмотрел на нее недовольно и тут же перевел взгляд на вход в комнату.

– Захар, я чай заварила. Посидите с нами? – предложила Виктория, приветливо улыбнувшись.

– С удовольствием. Присоединишься? – уточнил у Юльки и, поднявшись из кресла, не дожидаясь ее ответа, принялся поднимать девочку.

– Я же еще не согласилась.

– По сути, у тебя нет выбора. Я же к тебе в гости пришел.

Но в противовес своих слов, я себя чувствовал здесь вовсе не как гость. Я ухаживал за Юлькой и ее мамой. Подливал чай, нарезал и выкладывал сладости, которые принес с собой, и все время смотрел на девочку. Нравилась она мне. Очень нравилась.

– Захар, а где вы познакомились с Юлей?

– Вчера пересеклись в парке случайно.

– Мам, это благодаря Захару я вообще оказалась вчера дома. Я когда споткнулась, он помог мне подняться, а потом еще и довез до подъезда.

Говорить маме всю правду Юля, по всей видимости, не решилась, считала это лишним волнением для родительницы. И я ее прекрасно понимал, потому и поддержал выдуманную историю.

– Да, Юля споткнулась о бордюр, а я уже услышал, как она пискнула от боли.

– Слава Богу, ничего серьезного. Главное, врач разрешил дома отлежаться. И Вам спасибо, что помогли.

– Меня не за что благодарить. Да и дочка у Вас, Виктория Николаевна, сильная девочка. Не плакала, не истерила. А другая могла бы.

– Да, Юленька у меня умничка. Вся в папу.

Об упоминании отца, девушка загрустила и взглядом уткнулась в чашку. И здесь я ее понимал. Сам уже несколько лет был без родителей, и мне часто не хватало посиделок с ними, разговоров, поддержки. Одно дело брат с сестрой, и другое мама с папой. А у Юльки, я был уверен, мама ее огромная опора и сила, ее поддержка. Правда, женщина ведь тоже нуждается в сильном, твердом плече. А вот где отец?..

– Захар, а сколько Вам лет? – уточнила мама, когда я, попрощавшись с Юлей прошел к входной двери.

– Двадцать восемь. Думаете, я буду приставать к Юле? – поинтересовался я, обувая кроссовки.

– Мне бы этого не хотелось.

– Позвольте узнать причину. Здесь может быть два варианта, либо я Вам неприятен, либо возраст.

– Да, это второе. Все же моя дочь несовершеннолетняя.

– Я не идиот, и меня не интересуют малолетние девушки. Даже если мне нравится Юля.

– А она Вам нравится?

Этот вопрос я оставил без ответа, но Виктория и так поняла меня.

– Вы не сердитесь на меня, я не со зла. На счет первого – Вы приятный молодой человек. Просто я волнуюсь за единственную дочь.

– Я Вас прекрасно понимаю. Если Вы не против, я завтра загляну. И да, вот, – я достал из кармана визитку и протянул ее Виктории, – там мой номер. Если что-то понадобится, всегда звоните.

– Спасибо Вам.

Я кивнул и, попрощавшись, вышел из квартиры.

Сделал глубокий вдох и улыбнулся.

Черт! Ну, почему она такая красивая? И стеснительная…

В кармане заиграл рингтон мобильного.

Гриша.

– Слушаю, брат.

– Захар, привет. Я нашел, где тусуется Гринич. Можем прямо сейчас поехать туда.

– Я поеду один, а ты будешь дома.

– Тогда я тебе не скину адрес, – серьезно ответил Гриша.

Ему хоть и было всего двадцать четыре, но он всегда переживал за родных и старался поддерживать в меру своих сил. И меня это очень волновало.

– Мелкий, уши надеру, – хмыкнул в трубку, выходя из лифта и спускаясь вниз по ступенькам.

– Да-да, я знаю.

– Жди, буду у тебя через двадцать минут.

– Договорились. Успею шнурки погладить. Гринич заценит.

– Да, именно об этом он и мечтает.

Я сбросил вызов и, отключив сигнализацию на машине, сел за руль.

– Жди Гриня, кому-кому, а тебе уши надеру, падла!

Спустя практически час мы добрались до бара «Берлога», где вовсю шумела музыка. Не любил я такие заведения и сам в них был крайне редким гостем. Если кто на праздник позовет. Куда больше я любил провести время у телевизора со стаканом виски. И то, алкоголь лишь в редких случаях.

– Черт, это точно бар? Басы как из клуба, – я скривился, недовольный здешней атмосферой.

Авто поставил на сигнализацию.

– Здесь своя туса. Ну, в принципе, а чего ты ждал от Гринича?

– Действительно.

– Ты мне так и не сказал, зачем он тебе понадобился?

– Девушку он обидел. Поговорить надо.

– Это ту, что ты вчера спас? – я в ответ лишь кивнул. – Может, просто развлечься хотел?

– А мне не похер что именно он хотел?

– Судя по настроению, не похер.

– Она малолетка, Гриш.

Парень присвистнул и, открыв двери, вошел в помещение.

Внутри было еще больше шума, чем на улице. Здесь все галдели, кричали, пищали. Я не понимал этого, не понимал, как можно общаться в таком шуме.

Обведя взглядом присутствующих, зацепился за Гриню, которого в простонародье кликали Витя. Тот выпивал с друзьями и лапал какую-то бабу, активно предлагающую себя. Мне захотелось сплюнуть, но я сдержался.

– Гриш, побудь здесь, я сам, – попросил брата, собираясь пойти на разговор.

– Ладно, я отсюда посмотрю, – согласился Гриша, усаживаясь на барный стул.

Я подошел к столику, за которым сидел Гриня, и остановившись, хмуро на него глянул.

– О-па, – протянул тот, взглядом обводя нежданного гостя. – Цыпочка, а ну-ка, погуляй, – пошлепал свою телку по заднице и, проведя ее взглядом, снова обернулся ко мне. – Вот так не ожидал тебя здесь увидеть.

– А я как раз и ожидал застать тебя именно здесь.

– И чем обязан? – он вальяжно развалился на диване, смерив меня надменным взглядом.

– На кого ты работаешь?

– Не понял.

– Понял. Не строй из себя идиота. Ты знаешь, о чем я говорю.

Я приземлился напротив собеседника. Мне не нравилось, что этот ублюдок начал морозиться.

– Слушай, Сарбаев, шел бы ты подальше.

– Спрашиваю еще раз, на кого ты работаешь?

– Причина твоего вопроса?

– Та девочка. Ты знаешь, что она малолетка?

– Зато смотрю, ты хорошо осведомлен.

– Не переходи мне дорогу, Гринич. Малолеток обижать не дам. Узнаю, что ты снова к ней или к другим девочка подкатывал, яйца оторву без анестезии. Понял меня?

– Я не боюсь тебя, Захар. Да и придраться ко мне не за что. Ну увидел ты, что я приставал к девчонке, а где доказательства?

– Доказательства есть. Будь уверен.

Поднявшись и осмотрев зал, я негромко добавил:

– Со мной лучше не спорить, Гриня. Ты знаешь, руки ломаю хорошо. На опыте.

Я развернулся, нашел взглядом брата и пошел к выходу.

Я знал, что мне никто не признается, но также знал, что Витя меня боится, как бы ни говорил обратное. Меня многие боятся, хотя и скрывают это. Почему боятся? Да потому что я всегда за справедливость, но в то же время очень жесток к тем, кто не любил эту самую справедливость. Я наказывал, не боясь последствий. А теперь появилась моя маленькая девочка, моя Юлька, покорившая сердце с первого взгляда. И мой долг – защищать малышку.

Оказавшись на улице, остановился недалеко от входа.

Сделал глубокий вдох и достав сигарету, прикурил.

– Ну, что брат? Есть результат? – Гриша подошел тихо и остановился сбоку от меня.

– С этим ублюдком не все так просто. Но я уверен, что работает он не один. Кто-то им руководит.

– Молчит?

– Конечно. Но я предупредил его.

Затянувшись, бросил взгляд на брата, который прекрасно понимал, о чем я говорю.

– Главное, будь осторожен. Тем более я не дурак, все вижу.

– Видеть ты можешь сколько угодно, а вот говорить.

– Я знаю, брат.

На секунды музыка из бара стала громче. Кто-то открыл двери и снова наступил приглушенный гул.

Затянувшись последний раз, я выкинул окурок и почувствовал чье-то присутствие. Я даже знал, кто именно стоит за моей спиной.

– Решил все-таки признаться? – поинтересовался чуть громче, чем стоило бы, и Гриша резко развернулся к врагу лицом.

– Что ты, Захар, мне не в чем признаваться. А вот тебе сказать хотел: не приходи на мою территорию, опасно здесь.

Я медленно повернул голову и, хмыкнув, произнес:

– Смотри, чтобы ты не лишился своей территории.

Гриша похлопал меня по предплечью, и мы вместе двинулись к автомобилю. Не нравилось мне происходящее, особенно, когда что-то творили за спиной. А теперь в мои дела входила и девушка, к тому же маленькая и беззащитная. Я хотел ее уберечь от этой шавки и собирался сделать все возможное.

– Может, тебе к дяде обратиться? – произнес Гриша, когда мы ехали по трассе в сторону дома.

– Ты же знаешь, я сам привык решать проблемы. Или меня из-за дяди все боятся?

Гриша хмыкнул и, посмотрев на меня, произнес:

– Точно не из-за дяди. Твоего взгляда только смелый не боится. Ну и я. Хотя я тоже смелый.

– А тебе и не положено меня бояться. Слушай, Гриш, у меня к тебе просьба.

– Какая?

– Старайся сейчас Мари не отпускать никуда одну.

– Думаешь, посмеет?

Я пожал плечами.

– Исключать не стоит.

– Понял. Буду рядом.

От ублюдков, которые обижают женщин, можно ожидать чего угодно. Я это знал не понаслышке, и потому попросил Гришу не отходить от сестры. Волновался за нее. У девчонки вся жизнь впереди. И я не хочу, чтобы ее счастью помешал Гриня.

Забросив брата домой, я поехал к себе на квартиру. Жил я отдельно, но практически рядом с домом своей семьи. Специально выбирал квартиру неподалеку, чтобы в случае чего всегда быть рядом. Но хотел бы прямо в том же доме, а вышло в паре кварталов от родных.

Через семь минут припарковал автомобиль около своего подъезда и, достав телефон, задумался. Снова мыслями вернулся к девочке. Мне вдруг стало интересно что она сейчас делает, как себя чувствует. Но звонить и спрашивать ее об этом я не собирался.

Быстро отыскал номер телефона, который мне прислал сегодня помощник, и написал три простых слова. «Спокойной ночи, кроха». На лице отчего-то заиграла улыбка, и, спрятав мобильный в карман, отправился спать.

Глава 3

– Юленька, доброе утро! Как твое самочувствие? Боль хоть немного утихла?

Мама вошла в комнату и сразу же открыла ночные шторы, а я, довольная, потянулась в кровати и улыбнулась ей.

– Все хорошо, мамуль. Болит меньше.

– Ты такая счастливая с утра. Что-то произошло?

– Эм… да нет, просто Захар прислал мне сообщение, пожелав доброго утра, – о том, что я получила еще и ночное сообщение, решила промолчать.

– Девочка моя, – мама улыбнулась, но в глазах я заметила грусть.

Она подошла к кровати и присела около меня.

– Мамуль, ты чего?

– Доченька, Захар – приятный молодой человек, и он мне понравился. Но не забывай, что он взрослый. Сколько между вами разница? Двенадцать?

– Я знаю, мам. Но это же просто сообщение.

– Надеюсь, Захар – умный парень, и глупостей не натворит.

– А когда мне исполнится восемнадцать, ты же не будешь запрещать встречаться мне с парнями?

– У тебя будет самый лучший парень. И, конечно же, я не буду запрещать, что за вздор? Просто сейчас ты еще несовершеннолетняя, а Захар…

– Мамуль, Захар – друг, не более.

– Хорошо, надеюсь, это так. Иди умываться, а я пока чайник поставлю. Сама справишься?

– Думаю да, – кивнула и начала подниматься. Колени болели, но дойти до ванной я могла сама.

Выполнив утренние процедуры, я привела свои волосы в порядок и медленно прошла на кухню. Там уже вовсю пахло любимыми макаронами по-флотски. К ним еще папа нас приучил, и мы раз в неделю готовили это блюдо.

Улыбнувшись, носом втянула запах и словила мамин заинтересованный взгляд.

– Ох, не нравится мне Юля твое настроение.

– Почему? Оно же прекрасное.

Да уж, я как раз понимала, что именно маме не нравится, но соглашаться не хотела. Ну, думаю я о Захаре, но ведь и мысли из головы так просто не выбросить. Вот зачем он мне написал? Зачем пожелал сначала спокойной ночи, а потом доброго утра? Для такой девушки, как я, это очень много значит. Нет, конечно же, я не нафантазировала себе замок из песка, просто теперь постоянно думала о молодом мужчине. А не напиши он мне, я бы, возможно, и не вспомнила сегодня о нем.

Как же! Не вспомнила бы. Да кто же забывает своего спасителя?

И я бы не забыла. Еще и дружбу предложил. Как можно от такого отказаться?

А мама думает, что ее дочь влюбилась. Хэх, ну да, нужна ему такая девушка, как я – мелкая, да еще и романтичная. У Захара наверняка нет отбоя от девчонок. Ну, а что, он красивый, сильный, надежный, и наверняка в пару себе выбрал самую красивую девушку.

Мне вдруг захотелось посмотреться в зеркало, но я опомнилась и не сдвинулась с места. Одноклассники говорят, что я красивая. Возможно, и Захару понравлюсь?

Глотнув немного горячего чая, я принялась за завтрак, то и дело улавливая на себе взгляды мамы. Она, как никто другой, видела изменения в дочери и очень переживала. Не хотела, чтобы я потом страдала и залечивала раны. Такая вот я юная и ранимая девочка.

– Как на счет испечь пирог с яблоками? А потом можем посмотреть комедию или мультфильм какой-то.

– Я не против. С тебя тесто, с меня яблоки.

– Договорились. А то чего нам скучать целый день? Мне на работу только завтра, а ты вообще у нас на больничном теперь.

– Нужно будет еще Вере позвонить или Агате, чтобы классной руководительнице передали, что я на больничном.

Мама кивнула и щелкнула меня по носу.

После завтрака мама мыла посуду, когда позвонили в дверь. Кто пришел, мы понятия не имели, ведь никого не звали в гости, а мои подруги были в школе на занятиях.

Мы только переглянулись с мамой и пожали плечами.

На секунду я даже подумала, что Захар решил сделать сюрприз и прийти без приглашения. Но открыв двери, я опешила.

Степан. Троюродный брат.

– Привет, сестренка. Рада видеть?

Я немного отошла назад и криво улыбнулась.

– Привет. Неожиданно.

Степан был сыном папиной двоюродной сестры и приезжал в гости к нам крайне редко. Можно сказать – никогда. А сегодняшний визит стал для меня удивлением.

Насколько я знала, о Степке говорили не очень хорошо. Непутевый был, одним словом, и зачастую ленился, работать не хотел. А для нашей семьи это было неприемлемо.

– Мать дома?

– Дома. А ты чего вдруг навестить нас решил? Понадобилось чего?

– Да просто. Что, в гости уже нельзя приехать к родственникам?

Я даже бровь приподняла и, кивнув на Степкину обувь, произнесла:

– Разувайся. Чаем угощу.

Пока парень возился с обувью, а потом еще минут пять мыл руки, я успела вскипятить чайник, снова ловя на себе загадочные взгляды мамы.

– Не к добру он пришел, Юльк, не к добру, – прошептала она, вытирая последнюю вымытую тарелку.

Я только мельком глянула на маму, но промолчала. Ее слова заставили меня волноваться.

Но когда на кухню зашел Степан, вроде все было хорошо. Мы пили чай, общались на тему родственников и работы. В общем, было немного скучновато. Да и мне хотелось уже прилечь, все же боль в коленях никуда не делась. И стоило только вспомнить, от чего она появилась, как в голове проскользнула мысль о Захаре. А потом звякнул телефон.

«Тебе нужен свежий воздух. Заеду вечером», – гласило сообщение от Сарбаева.

Да я едва не пискнула от радости и тут же прикусила губу. Не выдавать себя. Не выдавать.

И все, после этого мне уже совсем не интересен был Степан, особенно, когда он заговорил о деньгах. Видите ли, долги у него насобирались.

– Извини, Степ. Я сейчас с коленями на больничном, мама на лекарства тратится. Потому никак не сможет одолжить. Да и выпускной класс, сам понимаешь.

Я специально влезла в разговор, потому что мама у меня слишком добрая душа – отдаст последнее. А я не хотела, чтобы потом мама себя корила. Любит она винить себя, что мне мало достается. Нет же, я не просила многого, а просто хотела, чтобы моя мама улыбалась и не винила себя не пойми в чем.

– Ладно. Пойду я тогда уже. Пора. Засиделся.

Ну вот, и взгляд у Степана изменился, когда понял, что денег ему не видать здесь.

– Проводишь? – обратился ко мне, и я, облизнув нижнюю губу, задумчиво кивнула.

– Ты, если что, приходи к нам, Степан. Мы всегда рады.

А мне хотелось закричать «нет, не приходи, не рады, тебе деньги нужны», но я промолчала. Не нужно маме волноваться.

Я наблюдала, как Степа обувается, и думала о том, почему парень ведет такой образ жизни? Не работает, гуляет за чужой счет. Неужели и девушек ему оплачивают?

Парень открыл дверь и только собирался выйти, как резко развернулся и прижал меня к стене, крепко схватив за горло.

– Узнаю, что солгала, мужиков на тебя натравлю. Сучка!

И он так же резко меня отпустил, оставляя в шоке от услышанного.

Сердце гулко колотилось в груди, губы пересохли, а к щитовидке подкатила боль. Я испугалась не зная, чего ожидать от этого человека. Да я, по сути, и так его не знала, лишь поверхностно, и то не самое хорошее.

Рукой обхватила горло и, сглотнув, поспешила захлопнуть дверь.

Когда я так сильно переживала в последний раз? Да не было у меня такого. Моя семья жила спокойно в любви и согласии и врагов не имела. Да Степан даже о деньгах ни разу с нами не заговаривал, пока отец был жив. А теперь что, осмелел? Решил шантажировать? И кого? Меня! Малолетнюю девчонку, у которой за душой ни гроша. Да и мама на мели, особенно сейчас, после покупки дорогих мазей и обезболивающих. Я и так чувствовала себя виноватой, а тут еще Степка со своими угрозами.

Смахнув слезу, я пошла на кухню, дабы не вызвать у мамы подозрений. Говорить ей о сцене в коридоре я не собиралась. Не хотела лишний раз волновать ее, зная, как сильно мама принимает все близко к сердцу. Ну а дурачок этот… что он сделает? Я ведь не соврала, у нас действительно нет денег.

– Мамуль, ну что, пирогом займемся?

Войдя на кухню, уточнила я, но тут же нахмурилась, увидев расстроенную родительницу.

– Ты чего? Папу вспомнила?

Я подошла и обняла маму, а та в свою очередь погладила меня по спине.

– Папу я не забываю, милая.

– Ну, тогда чего?

– Да не нравится мне приход Степана. Темнит он что-то.

– Мамулечка, все будет хорошо. По крайней мере, у нас есть Сережа. Мы не одни.

– Да, ты права, доченька.

Мама поцеловала меня в висок и вдохнула мой запах, носом уткнувшись в макушку.

Как же я обожала обниматься с мамой. Никто не мог заменить ее объятия, родной запах и заботу. Она мой самый важный человек в жизни. И таким был папа до тех пор, пока не остановилось его сердце. Нет, я и сейчас помню о нем, люблю, только уже никогда не смогу обнять.

У папы прямо на работе прихватило сердце. Ишемия. Он выпил таблетку, понадеявшись, что она поможет, а через полчаса его не стало. Обширный инфаркт.

Смерть отца и мужа стала для нашей семьи огромной трагедией, но мы нашли в себе силы жить дальше. Ради друг друга, ради нашего будущего, а мама всегда твердит, что живет ради своей дочери.

– Так, пирог. Я замешиваю тесто, ты готовишь яблоки, – отвлеклась мама, и я довольно кивнула.

– Договорились.

К слову, пироги напекли вовремя. Вечером в гости заглянула Вера, принеся с собой коробку сока и пакет с фруктами. Вера была из более обеспеченной семьи и всегда имела карманные деньги, потому и могла позволить себе потратиться на гостинец для подруги. У меня такой возможности не наблюдалось. По крайней мере, сейчас, пока я сама еще не работала.

Мы сидели на кухне, пили чай и болтали об одноклассниках. Мама ушла в комнату, позволив молодежи, то есть нам, посекретничать.

– А что там Агата говорила? У тебя спаситель нарисовался?, – с любопытством произнесла Вера, стреляя в мою сторону хитрыми глазками.

– Пффф, вот уже тарахтушка.

– Так это правда?

– Смотря что тебя интересует.

– Ну… – она ноготком поскребла по столешнице и игриво спросила: – а он красивый?

И вот тут меня словно под дых ударили. Мне не понравился этот вопрос, и я соврала:

– Обычный. Спас от хулиганов, и спасибо ему.

– И что, за спасение даже поцелуй не попросил? Ну типа в благодарность.

– Боже, Вер, о чем ты думаешь?

– Эх, скучная ты, Юльк. А вот Агата сказала, что он хорош. Так что, если объявится, ты сообщи, я возьму его в оборот.

– Не говори глупостей, ему нет дела до малолеток, – отмахнулась я и поднесла кружку к губам, чтобы спрятать свое недовольство.

– Эх… ну посмотрим. Ты главное дай знать…

Но сегодня был точно не мой день, потому что именно после этих слов на телефон пришло сообщение. На весь экран высветилось окошко с подписью от Захара: «Ты дома? Я сейчас зайду?»

– Это кто? – округлив глаза, не без любопытства уточнила Вера, и на ее лице тут же засияла улыбка. – Это он, да? Твой спаситель.

– Нет, просто знакомый, – снова соврала я.

Мне не нравилось чрезмерное любопытство подруги. И еще больше раздражало, что это любопытство было к Захару.

– Ладно, расслабься. Пошли проводишь.

Вера поднялась со стула и медленно побрела в прихожую.

– Ты когда на учебу?

– Пока не знаю, – пожала плечами, – через пару дней в больницу, на повторный рентген.

– Понятно. Надеюсь, все будет хорошо.

– Я тоже надеюсь. Не очень бы хотелось пропускать школу.

Вера надела куртку, подмазала губы блеском и, довольная, подмигнула себе в зеркале.

– Теть Вика, пироги шикарные. Спасибо! – крикнула она в сторону комнаты и скользнула ногами в сапожки.

– На здоровье, милая. Приходи еще, мы всегда рады, – мама на секунду выглянула из комнаты и улыбнулась моей подруге.

– С удовольствием.

Поправив волосы, Вера обернулась ко мне:

– Выздоравливай, мы тебя ждем в школе.

– На следующей неделе я просто обязана вернуться за парту.

Щелкнув замком, я открыла дверь и застыла. Как раз в этот момент подошел Захар. Как всегда одет с иголочки, идеально уложенные волосы, и невероятно холодный взгляд. В руках он держал бумажный пакет, и несмотря на то, что глаза его были холодны, на губах сияла красивая улыбка. Разве такое бывает?

Господи, как же мне не хотелось, чтобы Вера с ним встретилась.

– Привет, – произнес он, смотря мне в глаза, и вовсе не обращая внимания на мою подругу.

– Привет, – тихо ответила я, немного смущаясь.

А Вера и не просила представлять ее. Она сама вклинилась.

– Привет, красавчик. Меня Вера зовут, – она протянула руку, но Захар не пожал ее. Одарил лишь хмурым взглядом. – Ты Юлькин спаситель?

– Нет. Я просто ограждаю Юлю от всякого болота.

Верка как-то неоднозначно скривилась и, опустив руку, одарила меня недовольным взглядом.

– Ну-ну. Всего доброго.

И она вышла из квартиры с гордо поднятой головой. Не идет, а пишет. Так про таких обычно говорят. И чего она добивалась? Привлечь внимание Захара? Это вряд ли. Ему не интересны маленькие девчонки вроде нас.

– Прости, я не вовремя?

В ответ я пожала плечами:

– Раструбит всей школе.

Глава 4

Целый день я не находил себе места. Покоя не давали мысли об уроде Гриниче и его поступке. А еще перед глазами то и дело возникали глаза Юльки. Голубые, глубокие… такая невероятная девочка, такая маленькая, не оставляющая в покое мой разум.

Черт!

Я даже пару раз порывался написать ей или позвонить, но понимал, это будет лишним. Хватит с меня утренних и вечерних пожеланий. Нет, безусловно я собирался к ней вечером заехать, но только для того, чтобы лично узнать о ее самочувствии.

– Братик, привет. Как дела? – тут же защебетала Марианна, стоило мне ответить на вызов.