скачать книгу бесплатно
– Ах вот оно что…
Теперь Краузе стало понятно, почему Ева опекала эту девушку: через нее она получала предметы старины и артефакты, которые могла с выгодой продать. Ева занималась антиквариатом и работала на группу коллекционеров предметов искусства, в которую когда-то входил Краузе.
Ева завела Эриха в кабинет и указала на девушку в хиджабе. Краузе подметил правильные черты лица, большие миндалевидные глаза и гордую осанку. Ее руки были облачены в белые тканевые перчатки, какие носят работники, контактирующие с предметами старины.
– Это моя подруга Дария. Она культуролог. Работает здесь методистом. Пообщайтесь. Я оставлю вас.
– Ни в коем случае! – запротестовала Дария. – Мне запрещено оставаться с мужчиной наедине.
Эрих уже сталкивался с мусульманскими традициями и поспешил ее успокоить.
– Все в порядке, не волнуйтесь, – Краузе повернулся к Островской. – Ева, тебе придется остаться.
– В принципе, Ева сама могла все рассказать, она в курсе моих проблем.
– Нет уж. Это личное, – Ева ушла в дальнюю часть кабинета и углубилась в изучение толстых альбомов о восточной архитектуре.
Методист пригласила Краузе присесть и, как только он снял пальто и разместился в кресле, вполголоса заговорила:
– Мне стыдно, что я навязываю вам свои проблемы. Но я так часто слышу о вас от общих друзей, что мне уже кажется, что мы давно знакомы, – она закусила губу и отвела взгляд, собираясь с силами. – Я из семьи, где чтят традиции. В этом центре работает мой жених. Его зовут Анвар. По договоренности между нашими родителями мы назначили дату свадьбы на лето следующего года. Решили не торопиться и собрать побольше денег, чтобы пригласить всех родственников. У нас много родни. Как только все было решено, со мной стали происходить невероятные вещи. Мелочи я вам рассказывать не буду, они в сущности могут быть лишь совпадениями, но вот это…
Девушка сняла перчатки и показала ладони, сплошь покрытые шрамами. Эрих невольно отпрянул.
– Это ожоги?
– Нет. Они лишь выглядят как ожоги. Сначала ладони безумно чесались, потом начали кровоточить, кожа стала деформироваться.
– Вы обращались к врачам?
– Конечно! Куда меня только не водили. Врачи ставили разные диагнозы, но лечение не помогало.
Она надела перчатки и бросила опасливый взгляд на дверь.
– Это ведь не все? – он прожег ее пытливым взглядом.
Дария кивнула и смахнула накатившиеся слезы.
– Меня не покидает ощущение, что я живу не своей жизнью. Я старалась объяснить это родителям, но они слушать не хотят. Отец считает, что всему виной моя образованность. По его мнению, я должна была с подросткового возраста помогать маме по хозяйству и готовиться к будущему замужеству.
– Какой аспект жизни вы считаете наиболее чуждым?
– В первую очередь вероисповедание. В моей семье исповедуют ислам шиитского толка, но я себя мусульманкой не считаю. Я придерживаюсь других взглядов, – глаза ее вспыхнули, она замахала руками, будто обожглась. – Не хочу вдаваться в подробности, но это более древние знания.
Наблюдая за девушкой, Краузе ощутил ее клокочущую энергию. С виду она была скромна и сдержана, но внутри бушевал огонь.
– Что еще?
– Мне не по нраву отношение моих сородичей к женщинам. Я хочу выстроить равные отношения, но с Анваром этого никогда не получится.
Девушка запнулась, пауза затянулась и Краузе ее подбодрил:
– Продолжайте, в чем еще вы видите противоречия?
– Честно говоря, я вообще не создана для отношений. Мне кажется, что у меня иной путь. Путь самопознания и паломничества по святым местам. Я не раз была в Иране и в Индии. Посещала памятники архитектуры и испытывала благоговение. Это ни с чем не сравнимое чувство. Не представляю себя в роли домохозяйки и матери.
– Вы не хотите иметь детей?
– Не то чтобы не хочу, – замялась девушка и потупила взгляд. – У меня такое ощущение, что материнство не мой путь.
Краузе живо представил, какой шок испытали родители, когда услышали такое от дочери.
– Какие у вас отношения с родителями?
Девушка с шумом втянула воздух.
– Натянутые. Отец со мной не разговаривает. Мама не теряет надежды и пытается переубедить. Говорит, что на меня повлияла болезнь. Она не в силах понять, что ее дочь хочет променять удачный брак на путешествия.
– Вы любите Анвара?
– Он заботливый, добрый и образованный мужчина.
– Это не ответ.
После минутного размышления она покачала головой.
– Тогда зачем дали разрешение на брак?
– Я и так оттягивала этот момент как могла. Меня сватали еще в семнадцать, потом в девятнадцать. Я умоляла отца дать мне возможность доучиться. Говорила, что после замужества я уже не смогу полдня тратить на занятия. Он пошел мне на встречу. Я не могу его подвести.
– А сейчас сколько вам лет?
– Двадцать три.
– Мне кажется, вы нечестны с Анваром. Разве он не достоин быть счастливым? Разве не достоит стать отцом?
– Конечно, достоин!
Сейчас Дария пылала как костер. Даже волосы наэлектризовались и приподняли платок.
– Насколько я вас понял, не в ваших правилах уходить от ответственности. Так будьте честны с близкими вам людьми и тем более с собой.
Дария поджала губы и отвернулась. На минуту воцарилось молчание.
Эрих посмотрел на Еву. По ее виду можно было сказать, что она увлечена чтением, но он слишком хорошо ее знал. От нее не ускользнуло ни одно слово, ни один жест и смена интонации.
– Что вы от меня хотите?
– Я хочу пройти у вас хотя бы один сеанс и понять, нет ли какого-то шлейфа из прошлой жизни.
– Вы верите в реинкарнацию?
– Реинкарнация логично вписывается в систему совершенствования человека. Клеточная память – это не только знание клеток физического тела, но и многовековое знание о состоянии самой души.
Эрих не ожидал услышать таких выводов от женщины в хиджабе. Дария подметила его замешательство и решила развить тему:
– Мы впитываем опыт предыдущих воплощений. Именно поэтому мое тело негативно отреагировало на утверждение даты свадьбы. Я должна воспрепятствовать замужеству.
– Свою проблему вы видите в предстоящем браке?
– В первую очередь. Есть и другие, но они мелочь по сравнению с этим, – девушка снова сняла перчатки и внимательно рассмотрела шрамы. – Сегодня я скажу Анвару, что отменяю нашу помолвку. Буду делать акцент на непонятное заболевание. Скажу, что появились боли. А вдруг это заразное?
– Это побег от проблемы. Вы не решите вопрос замужества через ложь.
– А это не ложь. Ведь ни один диагноз не подтвердился. Я могу быть права. Если я носитель какой-то непонятной болезни, то не могу рожать детей.
Доводы были сильно притянуты, но Краузе сдался.
– Хорошо. Я согласен провести с вами один сеанс, но у нас проблема: на сеансе вы будете со мной наедине. У вас есть подруга, которой вы полностью доверяете?
Дария кивком показала на Еву.
– Тогда приходите вместе. Я сделаю для вас исключение.
– Вы можете меня принять сегодня после работы? На этой неделе у меня аврал. Готовимся к выставке. Пожалуйста! – взмолилась девушка.
– Пусть Ева позвонит мне ближе к шести.
***
«Ягуар» остановился перед воротами кладбища. К могиле жены Эрих шел как на заклание, ожидая очередной подвох от сталкера, но был удивлен девственной чистотой надгробья. Никаких венков, открыток и свечей. Все было вычищено, даже снег. Он присел на корточки и положил руку на могильную плиту. Навалилась леденящая душу тоска. Чувства Эриха были противоречивы. Он злился на покойную жену, но до сих пор любил ее.
Краузе сидел в молчании, прислушиваясь к стуку сердца, пока не услышал за спиной скрипучий голос:
– Даже на том свете этот кобель окружил себя красотками.
Доктор обернулся и увидел пожилую сухонькую женщину в чудаковатой шляпке. Выпрямился и посмотрел на соседнюю могилу.
– Одна другой краше, – она всплеснула руками, – Генка, ирод окаянный, сколько же я из-за тебя выстрадала.
Краузе чувствовал, что этот спектакль разыгрывается специально для него, мысленно попрощался с женой и хотел уже уйти, как старушка, вперившись в него маленькими круглыми глазками, выпалила:
– Вот как, по-вашему, это нормально? Муженек той, что справа, – она показала на могильный камень из гранита, – пришел ко мне просить перенести могилу Генки на другое кладбище. Вот ему! – старушка показала фигу. – Надо было раньше думать!
– Зачем перенести? – удивился Краузе.
– Дык, сразу не рассудил, что надо брать два места, а теперь хочет, чтобы его рядом похоронили. Вроде как у него смертельный диагноз. Сулил мне деньги, мол, все расходы возьмет на себя.
Завыл ветер, Эрих поежился. Нужно возвращаться в машину, иначе он снова загремит в стационар.
– Я ему кукиш показала и послала куда подальше, – старушка театрально всплеснула руками и самодовольно улыбнулась. – Да я Генку как похоронила, так зажила как королева! Ни в чем себе не отказываю. Шляпу вот купила. А при жизни он свою пенсию прятал, даже на продукты не давал. Врал напропалую. Потерял, украли, забыл куда положил, – она зацокала языком и подбоченилась. – Но я-то знала, на кого он пенсию спускал. На Ритку-проститутку с третьего подъезда. Ходил к ней до самой смерти.
С горяча она сплюнула на могильную плиту, потом опомнилась и начала вытирать платком. Не говоря ни слова, Эрих развернулся и зашагал к выходу.
– Имя еще такое заморское! – прокричала старушка ему вслед. – Эрих Карлович! Откуда к нам немцы понаехали? Еще и мрут как собаки. Место ему освободи!
Краузе резко обернулся и впялил в нее озадаченный взгляд.
– Что? Неужто он и к вам приходил? К вам-то зачем? – продолжила старушка и показала на памятник с фотографией Елены. – Уже согласен лечь через могилу?
Эрих все еще не мог обрести дар речи. Кто-то приходил к этой старушке и представился его именем. Планировал расчистить место рядом с Еленой. Это намек, что его ждет та же участь? Убийца скоро доберется и до него?
– Жену его, конечно, жалко. Он сказал, что ее зверски убили. Я посочувствовала, но в переносе могилы отказала. Вы тоже?
– А он оставил вам свою визитку? – с надеждой спросил Краузе.
– Оставил, но я ее выбросила, – она подошла ближе и заговорила вполголоса, будто боялась, что их кто-то услышит. – Он в лечебный гипноз людей вводит. Лечит алкашей и наркоманов. Не мудрено, что на его жену покусились. Такая опасная работа. Сказал, что сам вел расследование. Убийцу вроде поймали, он даже сознался, но потом отказался от своих слов. Повесился. Не выдержал давления.
Эрих почувствовал, как земля уходит из-под ног.
– Когда он к вам приходил?
Старушка задумалась, постукивая костлявыми пальцами по сморщенным губам.
– Дык, осень еще была. Снега не было.
Краузе решил, что дальше будет действовать через Крюкова, попрощался и стремительно покинул кладбище. Видимо, каждый раз, посещая могилу жены, он будет натыкаться на послания своего преследователя. Он будто отгонял Эриха от места захоронения, заявляя свои права на смерть Елены.
Глава вторая
К семи часам в приемную Краузе вошли Ева и Дария, последняя так сильно волновалась, что не смогла самостоятельно снять пальто. Помощь Давида она отвергла в резкой форме. Первой в кабинет вошла Ева и через силу улыбнулась. Краузе понял, что девушки повздорили.
– Эрих, сориентируй меня по времени. Сколько это займет? Мне нельзя задерживаться, няня попросила приехать пораньше.
– Все очень индивидуально. Дария попросила только об одном сеансе. Скорее всего, мне придется выйти за рамки одного часа.
– Я так и знала, – Ева встала перед стеной с фотографиями, на которых Эрих был запечатлен со знаменитостями, обращавшимися к нему за помощью.
Наконец-то появилась Дария. С угрюмым видом она осмотрела кабинет и ненадолго задержала взгляд на гипнологе, будто сомневалась в принятом решении. Руки девушки все еще были в белых перчатках – вероятно в присутствии посторонних она их не снимала. Подруги разместились в разных концах кабинета.
После подписания договора Эрих установил на треноге камеру, рассказал пациентке о процедуре и попросил лечь на кушетку. Когда Дария погрузилась в гипноз, он повернулся к Островской и тихо сказал:
– Ева, сядь рядом. Я не буду до нее дотрагиваться. Твоя задача в моменты ее волнения проверять пульс и давление. Справишься?
– С пульсом справлюсь, а вот с давлением…
Краузе продемонстрировал как пользоваться электронным тонометром.
– Чувствую себя не в своей тарелке, – Ева пододвинула кресло и дала знак, что готова.
