Плохое путешествие. Том 1, 2

Но однажды ночью всё-таки по берегу прошло нечто ужасное. Я проснулся оттого, что бесилка до боли впилась в меня когтями. Когда очнулся, без шуток хотел двинуть ей в нос, но быстро осознал, что она пытается предупредить об опасности.

Я приложил палец к губам, намекая, чтобы она даже пищать не вздумала, но, похоже, дурилка и так это понимала.

Нору накрыла волна жуткого холода. Заметил, как внутрь стали залетать маленькие снежинки, оседая на волосах и коже чертёнка. У меня так вообще складывалось ощущение, будто нагишом на мороз выгнали. Нам было невероятно холодно, но больше всего мы боялись того, что сейчас находилось снаружи.

Нечто ступало медленно, и при каждом шаге был такой звук, словно оно идёт по глубокому снегу. Когда существо проходило мимо норы, бесилка просто зажмурилась. Я, к своему стыду, сделал то же самое.

Спустя около десяти минут всё стихло. Стало чуть теплее, но важно то, что эта страшная ебака ушла от норы на достаточное расстояние, чтобы мы тут не замёрзли к херам собачьим. По-видимому, ей было всё равно на двух обоссавшихся от страха бесов, и она успешно покинула наш пляж.

Выходить и смотреть, что там снаружи, мы по понятным причинам не стали. Ну его в жопу. Целее будем.

А на следующей день я, кажется, опять умер.

Глава 7 – Демоны не плачут

Мы жили на этом берегу уже около двух месяцев, и в какой-то момент стало казаться, что ничего плохого с нами уже не случится, а в случае опасности достаточно просто забиться в нору и переждать. Да что говорить… Даже перестали баррикадировать вход в эту самую нору, когда ложились спать. Чувство страха притупилось, мы расслабились и порой стали забывать об элементарных правилах безопасности. Сам себя несколько раз ловил на том, что не осматриваю округу перед выходом из норы.

Так же было и в этот раз. Я проснулся раньше дурилки, выполз на поверхность, потянулся и принялся хомячить свежепойманного жучка. Меня уже не особо беспокоили дёргающиеся во рту лапки. Главное – не подпускать их к горлу, а то привет, рвотный рефлекс.

Хех, на опыте говорю, уже выворачивало пару раз.

Только когда прикончил второе насекомое, хлопнул себя по лбу, что опять не проверил округу, прежде чем покинуть убежище. Но ладно. Рядом всё равно никого нет. Так что на этот раз решил сам себя простить.

Посмотрел налево – всё как обычно, то есть никого. Посмотрел направо и… стоп.

– Ленточки! – Я аж есть перестал.

На берегу, где-то на расстоянии в пару километров, виднелись те самые цветастые, переливающиеся радугой ленты, которые обычно видел над огненным морем. В условиях информационного голода моё любопытство разыгралось не на шутку.

Они извивались, словно воздушные змеи. Кружились в потоках воздуха, а иногда против них. Порой их движения были плавными, а иногда ломаными. Можно было бы подумать, что какая-то аномалия, но я не раз уже замечал, что они могут двигаться в противоположные друг от друга стороны, а значит ветер тут не при чём. Значит, двигаются они по своей воле. И если раньше у меня не было возможности добраться до них и посмотреть, что же это такое, то теперь вполне.

Вооружившись своей костяной ковырялкой, бросил мимолётный взгляд на вход в нору. Дурилка ещё спала, и, наверное, стоило завалить проход костями, пока меня нет.

– Но тогда она наверняка проснётся и увяжется следом. Нет, – твёрдо решил я. – Пойду один. Да и тут недалеко. Десять минут туда-обратно, даже проснуться не успеет.

Я уже успел порядком привязаться к этому чертёнку, но что ни говори, а она была капец какая шумная. Могла либо спугнуть, либо нас выдать. Последний провал её стелс-миссии отнял у дурилки руки, и что-то мне не хочется, чтобы со мной произошло то же самое. Пойду один, быстро и тихо.

Я есть тень. Я ветер, что залетает сквозь приоткрытое окно и шатает занавески в твоей комнате, пока ты спишь. Я маленький бес, крадущийся в тенях, чтобы посмотреть на цветные ленточки. И я… увлёкся. Ладно, вернёмся на берег.

Где-то половину до загадочных ленточек проделал бегом, а затем перешёл на более осторожный шаг и старался двигаться вдоль утёса, чтобы в любой момент иметь возможность спрятаться в его складках или расщелинах, коими он был испещрён.

Пройдя ещё четверть пути, смог разглядеть некоторые очертания и замедлил шаг ещё сильнее, а вскоре и совсем остановился. Причиной тому стала открывшаяся мне правда об этих красивых ленточках. По факту это оказались левитирующие огромные змеи с переливающейся всеми цветами радуги чешуёй. Эти создания достигали в длину около пяти-семи метров, а в толщину почти с меня ростом. Зубастые монстры кружили вокруг подраного отряда демонов, среди которых живых, похоже, уже ничего не осталось. И хочу заметить, что среди змеев раненых я не увидел. То есть, можно сказать, что демоны им вообще ничего сделать не смогли.

На моих глазах один из змеев откусил руку мертвеца и тут же рывком ушел вверх. Их тела были фактически прозрачными, так что я видел, как рука попала внутрь, а там растворилась и превратилась в кровавое облачко. Каждым своим рывком или движением эти твари словно проталкивали и распределяли полученную пищу по всему организму. Собственно, если не знать, зачем они это делают, мне их движения казались спонтанными и нелогичными.

В общем, в итоге, вместо красивого и загадочного явления, я увидел злобных кровожадных тварей, которым лучше не попадаться на глаза.

– Ладно, Хью, посмотрели и хватит. – Я стал осторожно пятиться назад, внимательно поглядывая себе под ноги.

Знаете этих кретинов, которые, стараясь шагать незаметно, обязательно наступят на случайную сухую ветку? Так вот, я не такой. Я не наступаю на сухие ветки, не падаю на ступеньках, убегая от маньяка, я точно знаю, какие двери открыты, а какие закрыты, и не упрусь в тупик, а когда прячусь в укромном месте, то не дышу, как сучий паровоз, которому затолкали бревно в топку. Я охренеть какая сложная мишень, потому что я маленький. Будете делать ставку – ставьте на меня.

Путь в обратную сторону был куда более медленным и сложным. Мне очень не хотелось, чтобы эти существа заметили меня, и тем более мне не хотелось привести их к костяной куче. И лучше в таких вопросах перестараться, чем потом жалеть, что сделал недостаточно. Можно сказать, что я слишком заморачиваюсь, но… Вы знали, что орлы могут увидеть свою добычу с расстояния трёх тысяч метров, м? Так вот, я понятия не имею, какое зрение у этих гадюк летающих. Нужно максимально осторожно добраться до норы, а там сныкаться, пока змеи куда-нибудь не улетят. Еды тут для них не особо много, так что вряд ли они задержатся.

Так я думал, пока не заметил, как к костяной куче со стороны огненного океана подплывает одна такая радужная лента, но что ещё хуже, на берегу стоит дурында и смотрит в её сторону.

– Вот же дура! – выругался я и рванул со всех ног.

Не знаю зачем и для чего, ведь едва ли смогу хоть что-то сделать этой летающей хреновине, но всё мое естество сейчас кричало о том, что мне нужно быть там.

Когда до нашего убежища оставалось около пятисот метров, события резко ускорились. Дурилка, видимо, сообразила, что ничего хорошего от этой ЛГБТ-хреновины ждать не стоит, и побежала в сторону убежища. Я искренне надеялся, что змеюка утратит к ней интерес и улетит по своим делам, но этого не произошло.

Монстр устремился за следом за чертёнком, и стоило бесилке влететь в нору, как он сделал то же самое. Я думал, ей конец, но похоже, что тварь была слишком широкой для нашей норы. Хвост змея извивался, а костяная куча аж подпрыгивала от каждого его движения. Если он ещё не дотянулся до чертёнка, то это вопрос нескольких минут.

Послышался истошный крик, который заглушил рёв монстра. Я собирался ускориться, но вместо этого внезапно замедлился.

“Беги, Хью! Они убьют тебя!”

– Что? – уставился на свои ноги, словно они мне не принадлежали. Да и хвост дёргал в противоположную сторону.

“Беги, сынок! Беги! Они убьют тебя!”

“Иди сюда, шкет, прогуляемся!”

Грудь сдавило, а дышать стало сложнее. Отчаянный крик вновь повторился. Монстр сделал рывок, заставив кости подпрыгнуть. Его массивный хвост выходил из норы и не переставая извивался в воздухе, словно он пытался вклиниться в нору подобно штопору.

– Что я могу? Убить эту тварь? Как? Этим? – взглянул на зажатую в руке косточку, которая, по моим соображениям, должна служить оружием для самозащиты. – Для самозащиты, а не для того, чтобы убить грёбаного дракона!

«Твой отец решил поиграть в героя. Не вовремя, к слову».

«Наследник дома Меригольд потерял право голоса! Ха-ха-ха-ха!»

В голове одна за другой стали всплывать картинки моего последнего дня жизни, а вместе с ними голоса близких, их лица и насмешки наших убийц, которые превратили без конца шутили и смеялись.

«Беги, Хью! Беги!»

– Нет.

«БЕГИ!»

– НЕТ! – до хруста в пальцах сжал свою костяную заточку и что было сил рванул на голос бесилки вперёд. – Ни в этот раз! Ни сейчас, ни завтра, ни когда!

Перед глазами возникло лицо Риты, моей вредной горничной, которая, даже не имея голоса, продолжала защищать избалованного мальчишку.

Я помчался вперёд со всех ног и молился лишь о том, чтобы монстр не добрался до бесилки раньше.

Адреналин выбил из головы все мысли до последней, слух заглушал стук собственного сердца, а глаза смотрели и видели лишь радужное сияние. Когда до змея оставалось всего несколько шагов, я оттолкнулся от земли и в прыжке врезался в чешую. Костяная заточка на удивление легко скользнула между прозрачных чешуек, а вот когти встретили сопротивление.

Тварь взревела и пустила волну своим телом, в результате чего меня подкинуло и отбросило. Кубарем прокатившись по земле, быстро встал на четвереньки и снова бросился вперёд.

Удар, удар, удар.

Кость легко проникала внутрь, словно в желе. После каждого удара из ран чудовища брызгала странная голубоватая жидкость.

Монстр вновь взбрыкнул, откинув меня в сторону на десяток метров. Я бы пролетел ещё дальше, но всё-таки смог сориентироваться в пространстве и воткнул заточку в песок, за счёт чего смог остановиться.

– А-а-а-а-а! – услышал я визг из норы.

– СДОХНИ-И-И! – беззвучно заорал во всё горло, оттолкнулся четырьмя конечностями и побежал на монстра. Ещё одна попытка, я вновь прыгаю, и на этот раз мне удается запрыгнуть к нему на гребень, где проходил довольно острый плавник. – Сдохни! Сдохни! Сдохни!

Обхватив кость двумя руками, принялся наносить бесчисленные удары. Некоторые соскальзывали по хрустальной чешуе, но другие били точно в цель. К этому моменту я уже весь был залит его голубоватой кровью.

Змей, видимо, понял, что если он что-нибудь не предпримет, то рискует погибнуть в погоне за каким-то безруким зверьком.

Уперевшись пузом в землю, тварь резко подняла голову, отчего вся наша нора разлетелась обломками костей по округе. Меня также подкинуло высоко вверх, плавник больно резанул по ноге.

На какое-то мгновение я оказался на уровне утёса, даже сумел разглядеть торговые ряды, что располагались на нём, а затем полетел вниз.

Глухой удар о песок выбивает из меня весь воздух, и на какую-то секунду я выключаюсь.

«Нет-нет-нет! Не спать! Не сейчас!»

Резко открываю глаза и перекатываюсь в сторону как раз в тот момент, когда зверь, открыв пасть, обрушивается на меня.

«Наследник дома Меригольд потерял право голоса! Ха-ха-ха-ха!»

– ЗА-А-АТКНИ-И-ИСЬ! – со всей силы вбиваю кость в проносящегося мимо монстра. Чувствую удар, а следом оружие буквально вырывает у меня из руки. Змей, словно электричка сплошным составом, проносится мимо меня и, не сбавляя хода, пытается взлететь. Уж не знаю, за счёт чего он набирает высоту, но когда он попытался это сделать, голубая жидкость брызнула изо всех ран разом и во все стороны.

Чувствую, как по ноге что-то побежало. Может, кровь, может, это я обоссался от храбрости, но сейчас, во всяком случае, было не до этого. Змей закончил разворот и остановился, устремив взгляд разъярённых глаз в мою сторону. Его длинное тело медленно двигалось, образуя своеобразный знак бесконечности.

Судя по тому, как напряжено тело монстра, он готовится к броску, это смог понять даже я со своим куриным мозгом. Не отрывая глаз от этой смертоносной радуги, нащупываю рукой какую-то кость. Большой широкий хрящ с одной стороны, ломаный острый конец с другой. Кажется, такой меня хотели огреть в первую нашу встречу с дурилкой.

– Гра-а-а-а-а! – заревел монстр и, открыв пасть, рванул вниз.

Обхватив кость двумя руками, я побежал навстречу. Это чем-то напоминало корриду, в которой вместо быка оживший зубастый поезд.

«Главное – правильно рассчитать время! Давай, Хью, ты сто раз так делал!»

Прямо перед столкновением с землей, буквально за несколько сантиметров, туша изменила направление и, сохраняя скорость, устремилась ко мне.

«Три! Два! Один!» – удар сердца, и на выдохе: «SHIFT+A, сука!»

Резко ухожу в сторону, а затем втыкаю обломок прямо в бочину монстру, который по инерции продолжал нестись вперёд. Мне пришлось упереться в середину кости и крепко держаться за хрящ, чтобы его не вырвало из рук. Голубая кровь хлестала как из шланга, а адреналин долбил по венам словно в барабаны. Разлетающаяся во все стороны чешуя резала кожу, но я продолжал стоять.

Берег накрыл жуткий рёв. Мы почти разминулись, когда змей в попытке придать себе ускорения хлестнул своим хвостом. Зверюга смогла взмыть даже выше утёса, но затем неожиданно замерла и, ускоряясь, полетела вниз, где с громким чавком ударилась о землю, расплескав свои желейные внутренности. Сейчас змей скорее больше напоминал выброшенную на берег медузу, чем грозное чудовище.

Несколько секунд я просто тяжело дышал. Мне как будто не хватало воздуха, чтобы надышаться. Ещё бы… Я только что грохнул огромную летающую херню, которая чуть меня не сожрала. Нормальное такое достижение.

– Хех, не такой уж… Ты… И крутой. – усмехнувшись, сплюнул на землю.

Картинка перед глазами внезапно качнулась, а живот пронзила острая боль, а лицо с глухим ударом встретило песок. – Какого?.. Я же… Я же победил… Почему?

Последний удар монстра хвостом оказался роковым. Острый как бритва плавник распорол мне живот, да так, что я даже не заметил. Хех, надо же… Меня всегда веселили эти ребята из трешовых кинолент, которые пытались подобрать и засунуть в себя обратно свои кишки, а теперь сам стал таким же. Но вскоре понял, что это занятие глупое и бесполезное. Лучше расслабиться и получать удовольствие, насколько это возможно с выпотрошенным животом.

– Уа? – послышался напуганный голосок бесилки.

«Да, дурында, радуйся. Тебе в последнее время везёт», – подумал я, чувствуя, как сознание постепенно начинает уплывать.

– Ху-ху?

Дышать становилось тяжелее, руки и ноги холодели. Жутко захотелось спать, но, хех, я прекрасно понимал, что нихрена это не от усталости.

Раздался быстрый топот ног, а через мгновение перед моим мутным взглядом появилась перепуганная физиономия бесилки.

– Ху-ху! Ху-ху! Ху-ху-ху!

– Я тебя… не понимаю. – сказал одними губами.

Голова уже плохо соображала, но глаза по-прежнему видели, как чертёнок носится вокруг моего тела, что-то чирикает на своём смешном тарабарском и даже пытается засунуть своими культями мои внутренности обратно.

– Уа-уа-уа! – прокричала она навзрыд. Не думал, что демоны умеют плакать. – Уа-уа-уа-уа-уа!

Бесилка плакала, пыталась меня звать и помочь доступными для её мозга способами. Способов, к сожалению, было немного. Да и я, сказать по правде, не сильно надеялся на чудо.

– Ху! – внезапно до чертёнка дошло, что я умираю от потери крови, и она придумала план, который, наверное, могла придумать только она.

– Нет… Нет-нет-нет! Что ты делаешь?! Дура!

На моих глазах, продолжая реветь, девочка вцепилась зубами в обрубок своей руки и, ни секунды не сомневаясь, откусила и выплюнула приличных размеров кусок мяса, затем то же самое проделала со второй рукой, а после приложила их к моему вспоротому животу.

Если кто-то умирает от потери крови, значит, нужно дать ему эту кровь! Гениальное решение, только реализация подкачала.

– Ху-у-у! Ху-у-у-у! – кричала она, захлёбываясь слезами.

– Ты же со мной помрёшь… Дура…

Это было последнее, что я сказал или… Не сказал. Состояние уже было не то. Да и имеет ли это какой-то смысл, когда ты в очередной раз помер? Наверное, нет.

Что ж, прощай, жестокий мир. Ты был невкусным.

***

Чертёнок не знала, что с ней происходит, она видела перед собой умирающего беса и буквально до смерти не хотела, чтобы он умирал. За её короткую жизнь подобные картины демонёнок наблюдала не раз и не два, но почему-то именно этот бес вызывал настолько странные чувства. Сердце рвало на куски, из глаз что-то сочилось. И всё из-за этого странного бесёнка.

Почему он не оставил меня умирать? Почему поделился едой? Почему дал убежище и кров? Почему вступился, когда нужно было бежать? Зачем он заставляет закапывать какашки?! Кого он боится?! Глупо! Как же глупо!

Она должна была его бросить и идти дальше, но просто не могла этого сделать. Почему?

Почему? Почему?! Почему?!

Тело с каждой секундой становилось всё более непослушным. Кровь бурным потоком лилась из обкусанных рук.

«Он делился, и я поделюсь! Дам столько, сколько потребуется!»

Чертёнок видела, что это не помогает, что лучше не становится, но она даже не думала прекращать.

«Значит, мало! Значит, надо больше!» – красная кожа девочки начала быстро бледнеть, веки потяжелели, и глаза закрывались. – «Тебе нужна кровь? Бери! Забирай всё! Мне не жалко!»

Не прошло и двух минут, как она упала, уткнувшись носом в грудь маленького беса, и заснула.

Глава 8 – Назови своё имя, демон!

– Братик… Очнись уже! Опять в облаках летаешь?

– Что? – я резко очнулся и уставился на свою сестру.

– Перец, говорю, передай мне. – хихикнула она, а затем добавила. – Опять, наверное, допоздна за компьютером сидел?

– Рита, ты должна внимательнее следить за его режимом. Для его растущего организма это сейчас очень важно. – спокойным голосом обратилась маман к моей служанке и с упоением присосалась к чашке чая.

Я с испугу сначала посмотрел на мать, затем резко обернулся и увидел мою горничную, которая стояла позади со своей фирменной улыбкой.

«Какого… что происходит?» – окинул взглядом обеденный стол, где сейчас собралась вся моя семья. Голос на месте, мизинец на левой руке тоже. Что это? Предсмертные галлюцинации?

Отец, как всегда, сидел, уткнувшись в газету, сестра под присмотром матери тренировала правила поведения за столом, Рита… просто стояла. Судя по хитрожопой улыбке, опять придумывала какую-то пакость. Из приоткрытого окна тянуло тёплым летним ветерком с запахом леса и солнца.

«Я что, заснул? Нет… Точно помню, что был там. Или всё-таки…» – пытаясь понять, где реальность, а где вымысел, опустил взгляд на свою тарелку с пюрешкой и ломтиком мраморного стейка средней прожарки. В принципе, весь стол был сервирован как в лучших ресторанах столицы. Дорогая посуда, рядом с которой лежал полный комплект столовых приборов, выполненных из цельного серебра. Всё это привычное для меня убранство лежало на белоснежной скатерти.

Могло показаться, что у нас какой-то праздничный обед, либо мы принимаем гостей, но нет. Обычно наша семья так собиралась по субботам.

– Сынок, у тебя какой-то озабоченный вид. Что-то случилось? Тебя что-то беспокоит?

Участливо поинтересовалась мама, чем отвлекла меня от собственных мыслей.

– Посылка с маркета задерживается, наверное, – хихикнула сестра в чашку, за что получила осуждающий взгляд от Риты и мамы. – У него там очередная эксклюзивная пластиковая девочка. Как будто обычных не хватает.

– Хватает. Всё хватает. – тут же ответила мать и быстро закивала головой, соглашаясь сама с собой. Как будто боялась, что в итоге моей супругой может оказаться очередной анимешный эксклюзив на полке. – А как пойдёт в академию, так совсем отбоя не будет! Точно-точно.

«Прозвучало так, как будто она совсем в меня не верит. Нет, подожди, я не о том думаю!»

Какая-то часть меня буквально кричала, что всё вокруг меня – иллюзия или обман, а другая… другая тоже знала об этом, но хотела в него верить.

В этот момент отец закончил читать газету, сложил несколько раз и, отложив её в сторону, взглянул на меня каким-то уставшим и презрительным взглядом.

– Академия? – прозвучал его строгий и удивлённый голос. – Какая этому сопляку академия?

– Пап? – тут уже удивился я. Он никогда так со мной не разговаривал.

– Ты жалкая пародия на мужчину. Наследник дома Меригольд? Хах, прости, дорогая, – обратился он к маме. – Но я лучше завещаю свою фамилию бездомной собаке.

– Дорогой, ну что же ты такое говоришь! Он же старается!

– Старается? Ха-ха-ха… Да-а… – отец басовито рассмеялся, но его смех так же резко оборвался, как и появился, а лицо вновь стало серьезным. – Ты, позор семьи, который даже не смог воспользоваться шансом, чтобы трусливо убежать и спасти свою жалкую жизнь. Когда эти твари принесли твою голову в мешке, думаешь, кто-то плакал? Нет, я даже не удивился. Было бы глупо ожидать, что такое убожество сможет сделать хоть что-нибудь правильно. Но этого оказалось мало! Да-а-а! Этого оказалось недостаточно! Ты настолько ничтожен, что умудрился сдохнуть аж два раза! И это наследник семьи Меригольд? Тот самый, чья тупая голова сейчас лежит в джутовом мешочке как трофей? Или тот самый, чьи кишки валяются на земле? Чмо без права голоса, которое почему-то думает, что может сидеть с нами за одним столом. Рита! – рявкнул он на мою служанку. – Почему его тарелка не на полу?!

Мнение отца для меня всегда было самым важным и авторитетным. Он никогда не врал и говорил только правду, какой бы она ни была. Но кроме этого, его суждения всегда были справедливыми. Папа никогда бы не сорвался на кого-то, будь то родственник или даже садовник, а попытался сначала донести информацию, узнать, почему произошло так, а не иначе, помочь в конце концов. За это его и любили все, начиная от простых людей и заканчивая мной.

По этой причине слышать от него подобное было для меня поистине сильным ударом. Потому что если он говорит, что ты «чмо», то это значит, что ты кто-то далеко хуже.

– Ой, и правда! – хлопнула в ладоши мама и придавила меня сочувствующим взглядом. – Какая жалость, ведь тупых животных не берут в академию. Впрочем, умных животных туда тоже не берут, иначе мы бы отправили туда попугайчика Виолы.

Женщина встала со своего места, подошла к отцу и положила тому руки на плечи, словно пыталась утешить или извиниться за такого жалкого наследника.

– Ты опять довёл родителей, братик, – покачала головой моя сестра. – Посмотри на папу – он безутешен. Ведь семья Меригольд вместо сильного наследника получила голову в мешочке. Какая жалость.

– Ты ничтожен. Жалок. Глуп.

– Я…

– И ты сдох. Тебе был дан второй шанс, а ты просто сдох.

В комнате повисла тишина. Было слышно только, как летний ветерок раздувает тюль. А ещё тихонько брякнула моя тарелка, которую Рита по наказанию отца переместила на пол.

– Есть что сказать в свое оправдание? – спросил отец и прошёлся пальцами по краю стола.

Теперь я покачал головой, а затем даже усмехнулся.

– Признаюсь, пробрало. Я даже растерялся. Всё-таки не каждый день обнаруживаешь себя в аду или за столом с мертвецами. Вот только мой отец никогда бы такого не сказал. Ни мне, ни кому-либо другому. Он умел признавать свои ошибки и всегда указывал на ошибки других, но не для того, чтобы пристыдить или унизить, а для того, чтобы тот человек стал выше и вырос над самим собой. Это была уникальная черта характера, но когда он тебя отчитывал, ты не чувствовал себя жалким, а становился сильнее. Каким бы хреновым сыном или братом я ни был, ни один из вас никогда бы не сказал мне ничего подобного. Ни мне, ни друг другу. Какими бы страшными ни были проступки, подобное не случилось. Во-вторых, уж не знаю, на что был расчёт, и мне неприятно это говорить, – я чуть поморщился. – Но вы все мертвы. Может, в моей бестолковой голове и есть какие-либо провалы в памяти, но такое я уж точно не забуду. И в-третьих, – кивнул на стол. – Вилки кладут слева, а ножи справа. Будь эта Рита настоящая, она бы вас всех, – обвел взглядом присутствующих. – Линчевала на месте, а потом пришла тётушка Гортензия, которая наша старшая горничная, ты-то, – обратился к отцу. – Наверняка не в курсе. Так вот, тётушка Гортензия собрала в совок то, что осталось от вас после Риты, и сожгла к херам собачьим вместе с твоим ебаным попугайчиком. – Теперь я обернулся к своей сестре. – В какой, блять, вселенной у тебя появился сучий попугайчик?! У тебя аллергия на животных. Что за всратый спектакль?! Хотите надавить на совесть?! Унизить?! Делайте это более грамотными способами, а не грёбаным клише из фильмов. Да, я сдох, и что?! Кто ты такой, чтобы меня осуждать за это?!