Черное закулисье. Сборник рассказов

– Ты чего встал? Пойдем, – заметив, что я остановился, Санек помахал мне рукой.

– Да, да иду, – стараясь идти, как можно дальше от края, я медленно начал подниматься по ступенькам.

Но как оказалось, это был еще не конец. Поднявшись немного выше, на очередном лестничном пролете полностью отсутствовало три ступени, а вместо них торчало несколько железных арматур. Мой проводник деловито и очень привычно перепрыгнул их и начал подниматься дальше, когда на меня накатил паралич. Глядя вниз, мне было так жутко и страшно, что я невольно представил, как срываюсь и падаю вниз.

– Да что с тобой сегодня не так, Максим?

– Голова закружилась.

– Ладно, давай помогу, – он быстро вернулся и протянул мне свою грязную руку, и тем самым помог преодолеть преграду.

Комната на девятом этаже это была своего рода столовая. Там была импровизированная самодельная печь из простых красных кирпичей и кучка дров представляющих их себя разномастные кусочки мебели, гнилых досок и картонной бумаги. В воздухе стоял знакомый запах сухих грибов, я хорошо его помнил, так как моя бабушка не редко засушивала лестные грибы над дровяной печью.

– Готовы хрустяшки, – достав ржавый плоский кусок метала из печи, на котором была выложена дюжина маленьких грибочков, напоминающих поганки, он громко и демонстративно вдохнул ноздрями аромат, будто там была настоящая итальянская пицца. Грязный повар положил самодельный поднос напротив меня и играющим движением забросил один из грибков себе в рот. – Милости просим, государь. Так всегда говорила моя мама, а она это услышала от своей бабки. Понятия не имею, что это означает.

– А ты уверен, что их можно есть?

– Ты на что это намекаешь? Не хочешь не ешь, – немного обиженным тоном выпалил мой собеседник.

– Да нет, ты не подумай. Просто грибы могут быть ядовитыми.

– С чего вдруг? Такие же самые, мы ели на прошлой неделе и все еще живы.

– А, ну извини, спасибо за угощение.

Я неуверенно взял один из грибков и кинул его в рот. На вкус он был как земля, просто никакой и очень сухой, от чего мне захотелось еще сильнее пить. Но моего товарища это ни капельки не смущало, он громко хрустел ими, попутно шевеля языком, подставляя пищу под здоровые зубы.

– Что-то ломит кости, уже второй день, – съев ровно половину, Санек откинулся назад и оперся спиной о теплую кирпичную стенку печи. – Наверное, скоро пойдут дожди. И это точно, мои кости никогда не врут, поэтому нам нужно запастись дровами, что скажешь? Не хотелось бы мерзнуть, когда на улицу будет закрыт путь. А на обратном пути проверим ловушки, вдруг что-то уже попалось.

– Да, без проблем. – А чем еще заниматься? Ему виднее. Я в этом мире проездом. По крайней мере, мне бы очень хотелось в это верить. Да и было бы неплохо узнать, что же здесь произошло?

После легкой трапезы мы вышли наружу, видеть подобный давящий упадок было очень сложно и тяжело. Снаружи было чересчур тихо, никаких тебе птиц или шелеста листьев, одни только завывания холодного ветра. Воздух чересчур сырой и тяжелый. Мне было непонятно, почему не растет трава и деревья? Прямо какой-то Марс, а не Земля. Интересно, где мы будем собирать дрова? Но ответ пришел практически сразу, когда мы пришли на железнодорожную колею. Железные рельсы сильно проржавели, а вот деревянные шпалы хоть местами и успели прогнить, но вполне подходили под топливо. Вооружившись двумя металлическими трубками, мы начали выдалбливать себе крупные трухлые кусочки древесины, а потом складывать их на расстеленный поблизости плотный брезентовый кусок ткани.

– Что случилось с этим миром? – уже не выдержав, я спросил напрямую.

– А то ты не знаешь? – не отрываясь от процесса, переспросил Александр. – Война, – уж как-то обыденно он сказал это слово.

– Кто с кем воевал? – я продолжил задавать вопросы, но моего собеседника это не смутило, судя по всему, ему просто очень нравилось болтать.

– Как кто?! Наши и не наши. Моя бабушка называла их СССР и Америка, – из-за отсутствия нескольких зубов «СССР» прозвучало очень шепеляво, что заставило меня улыбнуться.

– Что ты мне, по-прежнему не веришь? – заметив мою улыбку, немного обиженно переспросил Александр.

– Верю, – честно ответил я. – Что еще рассказывала твоя бабушка?

– Я почти о ней ничего не знаю, это все со слов моей мамы. Когда началась война, мама была очень молодой, а бабушка умерла спустя пару лет после начала войны. Мама говорила, что у нее была какая-то светящаяся болезнь.

– Лучевая?

– Да, точно, лучевая болезнь.

Значит ядерная война, а это все вокруг нас наше наследие. Удивительно, что человечество умудрилось все же выжить, когда земля стала практически непригодной для существования. Если я и Саша это ориентировочно второе или третье поколение после ядерного апокалипсиса, значит, конфликт начался где-то в 50х или 60х годах, в разгар холодной войны. Оказывается, что правительство из нашего мира, оказалось еще не самим плохим, что не допустило подобное.

– Сань, а сколько тебе лет?

– Тебе, что? Память отшибло? – он удивленно посмотрел на меня.

– Да что-то призабыл, последнее время сам не свой.

– Тридцать снегов.

Снегов? Зим значит. Ну да, а где тут найдешь часы или календари? Готов спорить, что и письменность с грамматикой успели уйти на второй план. Страшно представить, какие тут будут зимы, если июль такой холодный. Да и продолжительность жизни при таком питании и образе существования, вряд ли вообще дотягивает до сорока. Ему только тридцать, а он уже выглядит под пятьдесят. Так что по новым меркам я уже старик в преклонном возрасте. Мне сильно повезло дожить до 35 с учетом болезней, какие никуда не делись. Очень надеюсь, что не увижу себя в зеркало, не хочется расстраиваться. Я отошел отлить, а сам проверил, что у меня нет никакого шрама после операции по удалению аппендицита. Подумать только, как же этой альтернативной версии меня повезло, хотя учитывая подобное бремя существования, это еще вопрос, повезло ли вообще?

– А почему мы живем здесь? Неужели на планете не осталось мест незатронутых войной? – я продолжил задавать вопросы.

– Как это почему? – Саня заметно удивился подобному вопросу. – Мы здесь родились и это наша земля. Я здесь вырос, научился охотиться и выживать, а кто знает, что там в других местах? А вдруг там еще хуже?

– Почему обязательно хуже? Мы дышим воздухом, и не задыхаемся только потому, что там есть кислород. А это означает, что где-то на Земле еще остались леса.

– Что такое кислород? Не понимаю, о чем ты говоришь?

– Подумай, на планете могло остаться много деревьев, чистой воды и земли не загрязненной ядерными отходами. Почему бы нам не отправиться туда?

– Это что в Африку, что ли? – он широко и насмешливо улыбнулся.

– Почему именно в Африку?

– Я не знаю, когда я был маленький, с моей мамой жил мужик, так вот он рассказывал, что есть земля, где не было войны, и он называл ее Африкой. В один из дней он ушел на ее поиски, но так и не вернулся, хоть и обещал. – Интересная гипотеза, вполне может так оказаться, что он был прав, но как уж тут проверишь? – К тому же, – продолжил Санек. – Уходить не безопасно, нет ни еды, ни воды. В этих местах нам знакомы все угрозы и опасности, а там, – он махнул рукой куда-то вдаль. – Новые опасности, чужие, от чего еще опаснее.

Прошло около часа, мы наковыряли себе полный брезент дров. А на обратном пути, как и договаривались, Санек время от времени отлучался, проверять свои расставленные ловушки. Как вдруг, я услышал громкий крик восторга и радости:

– Попалась! Попалась родимая! – он бежал навстречу мне, мотыля чем-то достаточно большим над своей головой.

Поначалу, с далека, мне не удавалось разобрать, что там у него именно такое, но когда он приблизился, я буквально чуть ли опешил из-за увиденного. Это была огроменная крыса, размерами со среднюю собаку. Он держал ее за блинный лысый полуметровый хвост, когда сама тушка все еще конвульсивно дергалась. Из отверстия со страшной зубастой морды, капала густая бардовая кровь. От самого этого вида, меня чуть ли не вывернуло. Но мой товарищ продолжал очень по-детски радоваться, глупо хихикая и предвкушая пир.

– Вот это сегодня будет гулянка! Мы может даже пригласить дам! – он заговорчески мне подмигнул. – Что думаешь? Тут всем хватит! – Саня чуть ли не плясал на месте, со стороны это походило на какого-то спятившего домового, что заставило меня тоже улыбнуться. – А я ведь чувствовал, что нам сегодня улыбнется удача.

– Я думал, что мы тут только вдвоем живем.

Если эти дамы выглядят как мы, то это будет та еще любовь с первого взгляда.

– Но почему же? Тебе точно мозги простудило, они же живут от нас на севере Людка и Зинка. Забыл что ли? Они к нам уже приходили, и не один раз.

– Да, типа того. А много еще людей в этом городе?

Сашек громко почесал свой заросший затылок:

– Человек восемь. – Он показал руками семь пальцев. – Ты, я, Людка, Зинка, Колька с Леной это пара с востока и Старик Тимофей, если он еще не сгинул, конечно, я уже давно его не видел.

– Понятно, ну решай сам кого звать. Как-никак, ты сам поймал эту крысу.

Меня до сих пор дергало от такого существа, как она могла вымахать настолько большой?

– Говно-вопрос, тогда я их приглашу, а они пускай сами у нас в гостях и готовят.

– Договорились.

Уже дома, Санек повесил эту огромную тушу крысы за хвост под потолком, чтобы из нее вышли остатки крови в пустую жестяную баночку из-под консервов. А после этого, велев мне прибраться, что в принципе звучало странно, учитывая условия, в которых мы проживаем, ушел звать дам. Но я спорить не стал и сложил вещи, что по моему разумению, нам в скором времени не пригодятся, в отдельном углу комнаты. Как вдруг, не успело пройти и пятнадцати минут, я услышал крики Санька снаружи, неужели на радостях он успел так быстро сгонять?

Выглянув в пустой оконный проем, я увидел, как в мою сторону бежит Санек, напуганный, часто спотыкающийся и что-то задыхаясь, кричит. Я прислушался:

– Дождь! Идет дождь!

Дождь? Ну и что, наконец-то попьем, подумал я. Но как только поднял свой взор и посмотрел на горизонт, то все сразу стало на свои места. К нам ползла орошенная черная, как копоть, туча. Схожая на какой-то ледокол она плыла по небу, попутно разрезая другие серые облака у себя на пути. Под ней была тяжелая мутная дымка, а над землей поднимался густой пар. Так вот почему тут нет никакой фауны, вот почему нет травы и деревьев, к нам приближается настоящий кислотный дождь, химический коктейль, регулярно орошающий почву.

Приметив, что я просто стою и наблюдаю за тучей через окно, Санек снова заорал:

– Ты чего там стоишь?! Хватай щура и спускайся быстрее в подвал!

Прейдя в себя, я отрезал тонкую веревку самодельным ножом из стекла, и послушно поволок тушу вниз по ступенькам. Санек уже ждал меня у входа в подвал, он подхватил добычу, и мы окунулись в кромешную темноту подземелья. Пройдя пару десятков метров буквально на ощупь, мы пришли в специально оборудованную комнатку, судя по всему, специально на этот случай. Здесь были заготовленные дрова, что мы сразу по приходу разожгли и осветили помещение, пару грязных матрасов, железная сеточка для готовки на огне и большая стальная дверь, разумеется, без петель. На потолке была вмонтирована труба напоминающая вытяжку, наверное, чтобы дым не накапливался в комнате. Напротив нас была комната-туалет, откуда пахло неприятным ароматом испражнений. Почему мы оборудовали ее так близко к убежищу? Да уж, наверное, чтобы разукрасить время препровождения экзотическими ароматами.

– А я ведь говорил, что начнутся дожди. Мои кости никогда меня не обманывают, – судя по всему, парень очень гордился своим организмом и верил во все, что надумал сам. – А где кровь? Максим, ты что, оставил ее наверху? – он разочарованно посмотрел на меня.

– Да, а что? Она так нужна? Я могу сходить, – я уже привстал и собрался сбегать, так как дождь еще не начался.

– Сиди, уже поздно. Тебе что, жить надоело? Просто ты же сам очень хотел пить, странно, что не забрал.

Где-то снаружи зашумел ливень, пустые подвальные коридоры быстро наполнились эхом дождя. В воздухе появился странный и еле заметный кисловатый привкус, что очень сильно контрастировало с моими воспоминаниями касательно свежести, приносимой дождем. Санек затворил вход, а щели между дверями и проемом залепил обрывками замасленной грязной ткани. После этого, он умостился на одном из матрасов и с деловитым видом хозяина принялся разделывать крысиную тушу. Воздух тут же наполнился вонючим ароматом крысиных внутренностей, от чего дышать стало еще труднее. И куда денешься с подводной лодки? Теперь мне ясно, почему мы живем именно в строениях, так как это единственное место, где мы люди можем укрыться от дождей, что по сравнению с обыденным пониманием успели приобрести совершенно другой смысл и подтекст. Теперь непогода несет в себе только смерть и увядание.

– И долго будет идти дождь? – не зная чем себя занять, спросил я.

На что Санек пожал плечами:

– Всегда по-разному, не мне тебе рассказывать, – не отрываясь от процесса, товарищ пристально всматривался в тушу, так как освещение от огня было очень скудным. – Бывает час, а пару снегов назад мы же с тобой просидели тут больше трех дней. Если бы не грибы, все бы могло плохо закончиться. Но на этот раз судьба подарила нам этого щура, поэтому все будет в порядке, с голоду не помрем. Иди он хоть целую неделю.

– Еще бы, – глядя выпотрошенную тушу, согласился я. Санек уже собирался снимать с нее кожу.

– Я больше переживаю из-за охотников, если ты помнишь, когда в прошлый раз у нас гостили дамы, они упоминали про машины, что якобы ездили без всякой посторонней помощи. Зинка, конечно, еще то трепло, помню, что заливала якобы видела настоящие звезды. Мол, облака на мгновение расступились, и она увидела маленькие блестящие огоньки на абсолютно черном небосводе. Врет, как дышит, все знают, что настоявшее небо голубое, а не черное. К тому же я не видел охотников больше пяти снегов, они уже давно ушли.

– Что за охотники? – уточнил я.

Но Санек, как-то скептически и очень серьезно посмотрел на меня.

– Издеваешься? Лучше не шути со мной на эту тему. Мы хоть и друзья, но я и треснуть могу. У меня до сих пор ноги дрожат, когда я вспоминаю те дни, когда мы с мамой прятались от них месяцами, голодая и выживая, как щуры. В один из таких дней, моя мать пожертвовала собой, чтобы спасти меня, и только чудом они не смогли меня отыскать.

Провоцировать друга не хотелось, но любопытство и слишком навязчивая тревога, так же не давала мне успокоиться. Что это за «охотники»? Мутанты какие-то? Я мог только догадываться. Но машина на ходу, для нынешнего человечества это прямо таки диковинка. Не удивительно, что Санек ей не поверил. Неужели могли остаться люди, которые каким-то образом сохранили знания о технике и, более того, умудрились держать ее на ходу. А ведь прошло уже лет семьдесят. Не говоря уже о топливе, что имеет достаточно невысокий срок годности. Значит, какая-никакая, но цивилизация могла сохраниться. А почему бы и нет? Группа людей, что не потеряла истоков и направила много усилий на сохранение знаний, попросту не поддавшись всепланетной деградации человечества.

Точно не скажу, сколько прошло времени, когда именно шум снаружи прекратился. В темноте у костра, время летит незаметно, сложно даже представить прошел час или целых пять. В комнате душновато, а из-за палитры ароматов доносящийся со всех сторон, я буквально растерял обоняние. Захотелось выйти на улицу и подышать воздухом. Санек увидел, что я собираюсь выйти и остановил меня:

– Далеко собрался?

– Да так просто, хочется немного проветриться, – без всякой задней мысли ответил я.

На что Санек демонстративно покрутил пальцем у виска:

– Да что с тобой не так сегодня? Жить больше не хочешь? Пока ветра не высушат землю, ты не протянешь там и несколько мгновений, как задохнешься. – А ведь он прав, до меня только дошло. Ведь абсолютно все, что упало с неба сейчас в земле и в воздухе. – Я скажу когда можно будет, не дури, – тоном заботливого брата, сказал Александр. – Вот возьми лучше поешь, – он протянулся мне тоненький кусочек жесткой проволоки, на которой было пять маленьких кусочков крысятины, этакой постапокалипсический шашлык.

– Спасибо.

На удивление мясо оказалось не жестким и сочным внутри, хоть и совершенно пресным. Наверное, с огромным недостатком питьевой воды, тела всего живого адаптировались или эволюционировали, и научились сохранять в себе больше влаги или как-то более бережно ее расходовать. Странный и незнакомый привкус все же был, но на фоне обстоятельств и общего самочувствия это меня совершенно не заботило. Я так понимаю, что такое мясо и грибы, это наше постоянное меню и должен признать, что в готовке компаньон преуспел.

Прошло еще какое-то время, Санек встал с матраса и подошел к двери. Он вытащил тряпки из щелей и приступил настороженно принюхиваться, будто пытаясь уловить аромат газовой протечки, а потом произнес вердикт:

– В принципе если хочешь сходить в туалет, можешь идти, запах уже практически не чувствуется. Но я бы немного еще подождал.

– Тс! Тихо, слышишь? – мне показалось, что я услышал очень знакомый шум, и заставил своего друга замолчать.

Мы настороженно вслушались в тишину. Мне не показалось, это было ничто иное, как тяжелый шум колес и гудение двигателя внутреннего сгорания где-то снаружи совсем неподалеку. Санек уже привычным и знакомым движением пожал плечами, даже не понимая, что именно это может быть, а вот у меня загорелись глаза. Мне почему-то подумалось, что это замечательная и чудесная идея присоединиться к формированию выживших. Возможно даже, прикоснуться к остаткам технологий, книгам или даже музыке. Подумать только, я тут только первый день, но по ощущениям мне кажется, что я здесь, сколько себя помню. Ведь я тут только до ночи. А что вдруг если нет? Что если я тут навсегда, а это какая-то экспедиция и эти люди больше тут никогда не появятся, а мы так и останемся до самой смерти грызть сухие грибы и ловить крыс?

Недолго думая я побежал к выходу.

– Постой, мы не знаем, кто там, а вдруг это охотники? – Санек закричал мне в след.

Но уже было поздно, я слишком сильно был переполнен навязчивой идеей, что успел сам себе нафантазировать. Выйдя из подвала, я выскочил на улицу и увидел неподалеку старый проржавевший ЗИЛ с темно-зеленым закрытым кузовом, что медленно удаляется от нас в противоположном направлении.

– Э! Люди! – я закричал в след удаляющемуся автомобилю.

Меня услышали, и машина остановилась. Некоторое время оттуда никто не выходил. И это сразу же насторожило меня. К этому моменту ко мне подошел Санек. Задняя дверь отварилась, и мой друг отреагировал первым:

– Это Охотники! – его голос дрожал от испуга.

Перед нашим взором оказалось три человека в тяжелых старинных подводных водолазных костюмах. На головах у них были больше стальные шлемы с круглыми стеклянными иллюминаторами в каждом из направлений. За спиной по два кислородных баллона, а в руках пневматические подводные ружья с гарпунами. Во всем этом обмундировании охотники двигались достаточно медленно, но, не смотря на это, они упорно шли в нашем направлении. Чем дольше я наблюдал, как эти «существа» из прошлого к нам приближается, тем больше страшных деталей попадали мне на глаза. Их заряженные ружья были направлены в нашу сторону, а все еще блестящий метал гарпунов, был вымазан запекшейся кровью. На поясе у одного их тройки водолазов была примотана на веревке отрубленная человеческая кисть. У другого на шее было ожерелье из человеческих ушей, а у последнего я заметил маленький детский череп, весящий на запястье, как брелок.

– Скорее наверх! – паникуя и полностью поддавшись эмоциям, закричал Санек, и потащил меня за руку.

А я, в свою очередь, пребывая от увиденного в полнейшем замешательстве, поддался его настроению и позволил ему заманить себя в ловушку. Ведь куда мы денемся с ним с крыши дома? Это фактически тупик. Эта здравая мысль пришла ко мне уже на середине пути. И посмотрев вниз, я увидел, как тройка охотников или сухопутных водолазов, поднималась за нами уже на второй этаж, по-прежнему уступая нам в скорости. Если бы мы были снаружи, то им бы ни за что нас не догнать, а их подводные ружья имеют очень короткую дистанцию эффективной стрельбы.

– Сань, когда мы их видели в последний раз?

– Не помню, давно. Очень давно, – дрожащим и запыхавшимся голосом ответил напуганный друг. – Я думал, что мы их больше никогда не увидим.

– Да нет, я имею в виду, это так же случилось сразу после дождя?

– Ааааа, да не помню я! – взявшись обеими руками за голову, не выдержав закричал Санек. Он наверно даже не понимал, что это простые люди, и увидев что-то необычное и неизведанное, очень сильно перепугался и все это время перебывал в неподконтрольном страхе перед неизвестным.

– Вспоминай! Это важно! – я закричал на него в ответ.

– Да! Точно! Да! Каждый раз, во время или после дождя!

Картина начинает понемногу собираться воедино. Скорее всего, это какие-то каннибалы, что охотятся сразу после осадков, понимая, что мы все прячемся в укрытиях, и нам деваться некуда. Отыскивают себе жертв по дыму от костров или по признакам обжитой местности, а потом остается только обыскать близь лежащие дома. Теперь я понял, почему туалет находился так глубоко в подвале, чтобы запахи не смогли нас выдать. Благодаря этим костюмам охотники могут ходить под дождем и нормально дышать без вреда собственному организму. А благодаря гарпунам они вылавливают убегающую добычу в узких и затхлых подземных коридорах.

Что же делать? Нет ни комнат, в которых можно укрыться, ни другого обходного пути, в конце концов, они настигнут нас на крыше, а тогда уже пиши пропало. Идея пришла сама по себе, потеряв счет лестничным пролетом, буквально за одну минуту мы оказались возле нашей кухни. Мое внимание привлекла обвалившаяся лестница, где недоставало несколько ступеней. Место очень узкое и не безопасное, одновременно, там может пройти только один человек. А эти морально устаревшие и допотопные водолазные костюмы были очень тяжелыми и достаточно сильно сковывали движения. Если нам удастся каким-то образом завалить или перекрыть другую сторону ступеней, то у преследователей останется только два варианта. Или вылезти из своей брони, или разворачиваться и уходить прочь, так как прыгать в таком обмундировании не представляется возможным.

Дальше я действовал инстинктивно, используя матрас как носилки, я развалил нашу кирпичную печку и начал нагружать разномастные куски кладки.

– Санек, нужно действовать быстро, помоги мне! – я развернулся, но моего друга не было поблизости. – Черт тебя подери! Ты где?

Из угла комнаты раздался шорох и я увидел, как мой компаньон пытается спрятаться в куче из вещей, что я же, еще накануне, сложил в углу комнаты. Поддавшись страху и отчаянию, парень пытался спрятаться в кучу целиком, но как бы он не старался, у него ничего не получалось. Он уже давно вырос и был достаточно крупным, чтобы укрыться в таком неподходящем месте.

– Прийди в себя! – с этими словами, я отвесил Саньку пощечину, да такую, что он упал на пятую точку и уставился на меня большими, мокрыми от слез, карими глазами.

Явно не ожидав такого поступка от меня, у него вырвалось:

– Ты что творишь?!

– Это ты что творишь?! – я взял его за шкирку и поставил на ноги, из его рта сильно воняло какой-то гнилью. – Слушай меня внимательно, эти охотники, всего-навсего обычные люди, просто одеты в защитные костюмы! И если ты и дальше будешь себя так вести, и мне не поможешь, нам обоим придет конец! Я понимаю, что бы боялся их всю свою жизнь, но сейчас у тебя есть шанс с ними расквитаться! Либо мы их, либо они нас! Ну же соберись и помоги мне!

Моя речь подействовала на него мотивирующее, наверное, моя копия, чье место я сейчас занял, никогда себя так не вела, поэтому Санек уверенно кивнул и последовал за мной. Когда мы притащили первую порцию кирпичей, охотники были уже на полпути, они шли медленно и тяжело, время от времени останавливаясь на отдых.

– Ну же, высыпай прямо сюда. – мы вывалили кирпичи прямо на лестницу. – Или насыпай еще! – Санек подчинился приказу и послушно уволок матрас на кухню, а я тем временем начал выкладывать из них, что-то вроде преграды, для того чтобы они при всем желании не смогли переступить через пролет в тройку отсутствующих ступеней. Под действием адреналина и угрозы жизни, моя боязнь высоты ушла на второй план, и я носился по ступеням, как прокаженный, поднося самому себе стройматериалы.

– Максим, помоги мне! – раздался крик из комнаты. Я посмотрел вниз и увидел охотников, нас разделяло только пару этажей.

Поддавшись общему настрою выжить, Санек увидел, что я делаю, и без всяких объяснений занялся тем же самым. Смышленый парень, что еще скажешь? Когда мы закончили, они уже были под нами и прицелились в нас из пневматических ружей.