Политический иудаизм

Где мощный зов души, где тот титан могучий,

Кто Мир весь обнимал, кто мыслию кипучей

Сравняться с нами, духами, желал?

(перевод с немецкого Н. А. Холодковского)

Воспользоваться возможностями вызванного Духа д-р Фауст не успел – ему помешал его неожиданно явившийся его ученик Вагнер. Но зато успел отнестись к вызванному Духу не как к учителю, а минимум как к равному:

Нет, дух, я от тебя лица не прячу.Кто б ни был ты, я, Фауст, не меньше значу.

Вся эта часть, по сути, посвящена выполнению д-ром Фаустом четвертого указанного нами аспекта, но в силу нееврейского происхождения д-ра Фауста он не смог и изначально не мог познавать науки именно и только как познание Тв-рца вселенной. И мы видим, что даже огромное познание, но при этом материалистическое, отделенное от Источника знания, познание наук, не направленное на познание Источника, к успеху овладения знанием может привести, а к успеху понятия внутренней сущности мира – не может. Д-ру Фаусту нужна помощь Духа, и совсем не факт, что даже на этом пути можно понять «Вселенной внутреннюю связь».

У д-ра Фауста немало заслуг и по второму аспекту – по аспекту добрых дел. Д-р Фауст своими изысканиями принес много добра жителям окрестных селений. Он успешный врач и именно в этом качестве цени́м и почитаем окружением, местными жителями. А раз почитаем, значит, много раз отрывался от своих высокоученых занятий, спешил на помощь заболевшим и был успешен в лечении.

Но… он не реализовал практически ничего из первого аспекта. У него нет семьи, он одинок (одна из причин безрассудного, с полной отдачей погружения в любовь к Маргарите – Гретхен, что отдельно от остальных аспектов заведомо не может оказаться долгосрочным состоянием), он делал добрые дела, не имея в виду активное участие в делах мира ДЛЯ ПОДЪЕМА СОБСТВЕННОЙ ДУШИ. И с третьим аспектом у него проблема. Дело не в «религиозном» служении: мы не знаем, насколько «истым христианином» он был (общение с духами, знание алхимии (которая в его время фактически концентрировала в себе научные знания химии, но ставила перед собой отнюдь не цели познания материального мира) и легкость заключения договора с Мефистофелем не особо хорошо говорят о его христианском служении), но до постоянного ощущения смысла во всех научных и иных рутинных, постоянно наполняющих жизнь делах он явно не добрался.

Итак, даже при великом познании (аналог сегодняшней службы больших интеллектуалов высокой науке или высокому искусству) не удается достичь целей собственной жизни, обрести настоящий покой и счастье до смертного одра (при условии, что смерть приходит не рано), идущие от реализации целей человеческой жизни.

Теперь перейдем к Вагнеру. Он представляет собой человека, сосредоточенного исключительно на книжном знании, оторванном от жизни. Все свое счастье и смысл жизни Вагнер ищет в древних текстах на различных древних языках. Этот педант готов прилежно грызть гранит науки и корпеть над пергаментами, не задумываясь над краеугольными проблемами, мучающими д-ра Фауста.

Всю прелесть чар рассеет этот скучный,Несносный, ограниченный школяр!

– в сердцах говорит о Вагнере ученый. Когда Вагнер в самонадеянной глупости изрекает, что человек дорос до того, чтоб знать ответ на все свои загадки, раздраженный Фауст прекращает беседу: без книг нельзя, но книги – только начало познания.

Вагнер – кабинетный ученый, для которого существует только книжное знание: оно должно открыть сущность жизни и тайны природы. Но оно уже записано, а значит – ограничено! В трагедии Гёте Вагнер – антипод д-ра Фауста, стремящегося к постижению смысла жизни посредством активного участия в ней. В первой части трагедии Вагнер выступает как помощник-подручный Фауста, одновременно являясь его противоположностью.

За фигурой Вагнера распознается определенное умственное движение, восходящее к Ренессансу (Возрождению) и ставящее своей целью расширить пределы познания, которое оказывалось самоцельным. Основные усилия были отданы древним языкам, сочинениям античных авторов и риторике, но не попыткам проникнуть в мир реальных сущностей и феноменов, притягивающих д-ра Фауста настолько, что ради этого он готов даже воспользоваться средствами магии. При этом успехи познания Вагнера настолько велики, что именно ему удается создать гомункулуса. Но этот великий результат книжной науки Вагнера неизбежно оказывается недочеловеком – создать, воспитать цельного человека, пользуясь только зафиксированным в момент написания книжным знанием, в непрерывно изменяющемся мире совершенно и принципиально невозможно.

Сам того не подозревая, Гёте наносит сильнейший удар по неизвестному ему современному йешивному харедимному образованию и образу жизни. Уже в конце ХХ века один из серьезнейших раввинов Элиэзер Беркович напишет, что знание, получаемое только из написанных текстов, по сути является караимским знанием, имеющим не столь уж много общего с живым, творящим словом Всевышнего и в древности, в несколько ином воплощении, резко осужденным живым тогда еще иудаизмом, который после долгой истории гетто сам воспринял этот подход и даже объявил его единственно правильным. По сути, образ Вагнера – это портрет сегодняшнего еврейского ультраортодокса, безвылазно сидящего в йешиве и видящего смысл своей жизни только и исключительно в познании огромного корпуса написанных текстов. И Гёте показывает явную тупиковость этого пути – так смысла жизни не познать и к цели жизни не приблизиться, хотя сам Гёте ни смысла жизни, ни ее целей в еврейском понимании представить себе объективно не может.

Но следует отметить, что, несмотря на столь противоречивое состояние – владение, с одной стороны, огромными знаниями и, с другой стороны, знаниями сухими, исключительно книжными, Вагнер, живя достаточно бесцветной жизнью вдалеке от истинной жизни, вполне доволен собой и в своей некритичности (столь противоречащей его большим знаниям) не чувствует недостатка в жизни. Его недостаток чувствуют другие люди именно в том, что не чувствуют присутствия Вагнера в мире.

А д-р Генрих Фауст… Именно своей критичностью и высоким полетом мысли он остро чувствует недостаток полученного знания, в одиночку опять не выводящего на смысл и цель жизни. Но он не может найти пути к наполнению души, к душевному спокойствию, к человеческому счастью.

Ибо только комплексная жизнь в сумме ее четырех указанных выше аспектов указывает путь к выполнению еврейской, человеческой миссии на земле, то есть является необходимым и достаточным построением жизни, дающим человеку подлинную свободу. Вспомним еврейского философа Бару́ха Спино́зу (больше известного в нееврейском мире под именем Бенедикт, 1632—1677): «Свобода – это познанная (осознанная) необходимость».

И на сладкое опять позаимствуем, хотя и не помним у кого, красивое рассуждение о еврейском понимании места математики в мире.

Согласно еврейскому взгляду, мы созданы по образу и подобию Всевышнего. Это служит, среди других причин, обоснованием императива о том, что мы должны стараться подражать Ему, вести себя морально, делать добрые дела, познавать Всевышнего на всех доступных нам путях и тем самым познавать себя, преобразовывать изначально и сознательно не доведенный до совершенства мир, мир, не доведенный до законченности специально, по изначальному замыслу Создателя (философы принципиально не смогли доказать иной необходимости морального поведения человека). Но у Всевышнего есть явленное нам свойство творить что-либо из ничего (иврит: йеш миА́ин, пишется через букву алеф). И на такое действие человек вроде бы не претендовал в связи с уникальностью данного свойства и в связи с тем, что Всевышний, как принято считать, не передал нам способности к таким действиям. Однако «по размышленьи зрелом» (последний монолог Чацкого из «Горя от ума» А. С. Грибоедова) оказалось, что такая область, где человечество сотворило что-то из ничего, есть, и эта область – математика.

Математика – единственная из наук, которая создается чистым размышлением, принципиально не подлежит проверке опытом, и верность ее положений доказывается и проверяется только внутри ее самой по ею же самой выработанным критериям и ею же самой выработанными способами. Но любой опыт или наблюдение проверяются математикой, и несоответствие опытных данных ожидаемым результатам вынуждает объяснять несоответствие и зачастую пересматривать положения той науки, в рамках которой поставлен опыт или проведено наблюдение. Математика проверяет лишь теоретическую правильность своих и только своих построений. Поэтому, строго говоря, математика не относится к группе естественных наук, но как бы стоит над ними. Но зато она выводит нас, людей, на истинное подобие Всевышнему, создав прецедент человеческого творения чего-либо из ничего.

Кстати, философия не может быть также отнесена к естественно-научному знанию, творимому из ничего, так как не существует строгих внутренних доказательств верности ее выводов, а внешний эксперимент (наблюдение) никогда не может доказать верность теории. Остальных кандидатов на это престижнейшее место не видно и на горизонте.

Но для нашего уподобления Тв-рцу в этом Его свойстве творения чего-либо из ничего нам достаточно одного примера.

1.3. Два Египта

(04.2015)

Евреи празднуют Пейсах. Праздник рождения народа Б-га, праздник Свободы, точнее праздник замены одного господина – земного, египетского – на другого, но не менее строгого и требовательного, – Небесного. По сути, евреи празднуют повышение уровня подчиненности. Если бы евреи праздновали только годовщину важнейшего события в их истории, то они в этом году написали бы на плакатах: «Да здравствует 3327-я годовщина Освобождения». Но таких плакатов не видно. Ведь евреи – не гои, они не отмечают просто годовщины своих исторических событий. Они празднуют совсем другое. Ивритское слово «моэ́д» среди иных значений, кроме «срок», «дата», означает еще «встреча во времени». Наши мудрецы разъясняют нам, что мы, живущие сегодня, но в составе всего народа, тогда, тысячи лет назад вышедшие из того, Древнего Египта в человеческих телах или только в «духовном агрегатном состоянии» наших бессмертных душ, отмечаем собственное, именно наше, личное, то давнее освобождение, «встречаемся во времени» с этим немеркнущим событием нашей народной и нашей личной истории, вновь переживаем его, вновь его анализируем, ищем его проекции на наше сегодня. Еврейские мудрецы объясняют, что «каждый человек в каждом поколении должен видеть себя, как будто лично он вышел из Египта» (мишна «Псахим» 10:5 и Пасхальная Агада).

Это, в принципе, не трудно исполнить. Мы, сегодня свободные, достаточно легко можем представить себе в своих неудержимых мыслях-скакунах («мои мысли – мои скакуны» из песни Олега Газманова), как сначала «… я – иудей, вот я бреду по Древнему Египту…» (Евгений Евтушенко «Бабий Яр»). Затем в качестве зрителя в безопасности и неге наблюдаю расправу десятью Казнями Египетскими над «плохим» Египтом, поработившим меня, такого хорошего, законопослушного и свободолюбивого. После этой не моей расправы над моими поработителями я с песнями выхожу на свободу и теперь творю что хочу, не ведая, что творю. Даже просто прочитать Пасхальную Агаду и то дольше и трудней, чем представить себе победоносный выход гордого и несломленного народа из египетского рабства на свободу.

Но ведь основой и причиной того рабства было почти полное забвение о том, что мы – евреи, потомки Яакова-Исраэля и на нас еще за сотни лет до нашей встречи с Б-гом у горы Синай была возложена Миссия. Мы в сверхтяжелых условиях того рабства (а еврейские мудрецы говорят: еще задолго до него, будучи еще свободными и высокообразованными «египтянами») оставили Службу, позабыли Миссию и постарались стать как все народы, не отличаться от фона, раствориться в окружении гоев, принять их культуру, веру, образ жизни. Но нам исполнения этого естественного желания слиться с окружением, быть как все не дано. Нас неизбежно и неотвратимо найдут. А найдя – накажут. И накажут очень жестоко. Накажут именно за попытку мимикрии, за попытку искреннего слияния с окружением, за попытку быть «прогрессивными», а то и самыми «прогрессивными», примкнуть к лучшим (или к не самым лучшим) образцам «общечеловеческой» культуры, за попытку исчезнуть, раствориться, ПЕРЕСТАТЬ БЫТЬ именно в качестве выделенного из всех народа Б-га. Хотя мысль о мимикрии, о слиянии с другими народами, об ассимиляции как способе «окончательного решения еврейского вопроса» всплывает вновь и вновь во все века, и наш век – отнюдь не исключение. Правда, пророк Йехе́зкель (20:32) предупредил: «И задуманному вами – не бывать тому, сказанному вами: „Будем, как (другие) народы, как племена (других) стран“». Но кто из «прогрессивных» слушает пророка?

Нас наши враги нашли в Египте. Нас нашел Амалек. Нас нашли крестоносцы. Нас нашли в Испании в XV веке и на Украине Богдана Хмельницкого в XVII веке. Хорошо спрятавшихся и почти растворившихся в великом немецком народе, нас эффективно и страшно нашли в фашистской Германии. Да кто и когда нас только не находил и не наказывал за попытку нашего бегства со Службы! Сегодня нас ищут мусульмане при активной помощи съеденного ими (но еще не понявшего, что он уже отправился перевариваться) христианского мира. Нам не спрятаться. Нам нужно всего только быть самими собой и нести Его Службу, исполнять возложенную Им на нас Миссию.

Нам именно в Пейсах нужно очень постараться это понять, вспомнить, принять.

Но в нашей безмерной спеси и в связи с нашим полным непониманием происходящего, но при нашем столь же полном ощущении, что уж мы-то все правильно понимаем, мы считаем, что все опасности уже позади, мир окончательно и невозвратимо изменился, нам теперь ничего не угрожает. Нам кажется, что теперь мы можем постараться не знать и не слышать о Службе и о Миссии, можем не вспоминать о многотребовательном и пунктуальном Хозяине, на службу Которому Его же усилиями мы вышли из Египта. Мы думаем, что теперь мы можем безопасно растворяться в окружении культурных и прогрессивных народов, одеваться как они, учиться как они, мыслить как они, быть как они, исповедовать их веру в либерализм, в толерантность, в общечеловеческие ценности, в демократию и в другие виды современного по форме, но столь древнего по содержанию идолопоклонства. Ассимиляция правит бал. Она уже унесла больше евреев, чем все многочисленные еврейские катастрофы вместе взятые. Мы вроде можем даже не замечать, что эти культурно-идолопоклоннические народы сами почти растворились в море мусульманского варварства. Эх, опоздали мы раствориться в этих прогрессивных, эх, раньше нужно было растворяться. Да и, правду сказать, мы почти уже растворились, но фашисты проклятые помешали, жестоко напомнили нам, кто мы есть на самом деле!

А что дальше? О нашем будущем, не столь уж и отдаленном от сегодняшнего дня (о времени непосредственно перед приходом Машиаха), нам говорят древние еврейские пророки. Пророк Ирмия́hу (глава 23, стихи 7—8) говорит, что будущее Освобождение в глазах живущих тогда будет столь величественным, что затмит даже Исход из Египта: «Поэтому вот, наступают дни, – сказал Г-сподь, – когда не будут больше говорить: “ [как] жив Г-сподь, который вывел сынов Израиля из земли Египетской», а [скажут]: “ [как] жив Г-сподь, который вывел и который привел потомство дома Израиля из страны северной и из всех стран», куда Я изгнал их». А пророк Миха (глава 7, стихи 12—15, порядок стихов нами изменен) открыто угрожает народам, которые будут наказаны за будущее порабощение евреев: «Как во дни Исхода твоего из земли египетской, явлю ему [еврейскому народу] чудеса. В тот день приходить к тебе будут из Ашура… и от моря до моря, и от горы до горы [практически со всего мира]. А земля та пустыней станет из-за жителей ее, за плоды деяний их».

То есть пророками предрекается эффективная расправа Тв-рца с народами мира «за плоды деяний их», в первую очередь – за их деяния против Его народа. А эта расправа будет нелогична и несправедлива без того, что эти народы будут порабощать и угнетать еврейский народ. Ведь знания о Тв-рце и об избранности Его народа им не переданы. И чтобы освободить наш народ и справедливо наказать другие народы, придется сначала погрузить евреев в рабство – естественно, по справедливости, за их серьезные прегрешения по их безоглядному бегству от Служения, от порученной им и принятой ими на себя Миссии, то есть добровольно сбежавших в рабство современного «египта» (который сегодня размещается во всех странах мира (включая Израиль), а отнюдь не только в границах современного государства с древним названием Египет).

И кто же в этом будет виноват?

Разбирать вину забывших или не познавших Тв-рца светских евреев нам неинтересно – уж слишком все очевидно, слишком все понятно, слишком много на эту тему сказано во многих источниках и даже в первой части этого текста. «Имеющий уши слышать, да услышит» (и пусть простится нам, что, в отличие от тщательно соблюдаемой нами этики цитирования, в этом случае мы воздержимся от указания очевидного источника цитаты).

Нам гораздо интересней обратить внимание вдумчивого читателя на положение другой, так сказать, соблюдающей стороны. Во время первого, Древнего Египта, при всей печальности положения основной массы евреев именно по отношению к Службе Тв-рцу, внутри еврейского народа был якорь, не дающий кораблю народа уйти в безбрежное море идолопоклонства «без руля и без ветрил», – у евреев было колено Леви, которое (в соответствии с мидрашами) учило и служило и которое из-за этой священной Работы даже не было порабощено. Намек на это мы встречаем в недельной главе «Ки Тиса» книги Шмот (стих 32:26) при возврате Моше с Горы и обнаружении им Золотого тельца: «И стал Моше в воротах стана, и сказал: „Кто за Г-спода – ко мне“; и собрались к нему все сыны Леви».

Сегодня наше положение много печальнее. Обопремся в качестве ведущей мысли на положение, высказанное равом Элиэзером Берковичем в четвертой главе его книги «Не на небесах» (1983), изданной в 2012 году на русском языке в иерусалимском изд-ве «Маханаим» в переводе Мириам Китросской (мы сохраняем стилистику перевода). Итак, длинная цитата:

«Та характерная для изгнания форма, в которой дошла до нас Устная Тора и вместе с ней галаха, может стать индикатором серьезности проблемы, стоящей перед еврейством, видящем свое будущее в галахическом иудаизме. Двойное изгнание галахи – из реальности и затем в литературу и кодексы – заковало ее в кандалы, и она уже не в состоянии отвечать на запросы нашего времени. Нигде это не чувствуется так сильно, как в современном государстве Израиль.…

Галаха теперь снова может действовать в разносторонней еврейской реальности, имеет широкую область применения Торы к жизни: политической, социальной, экономической и этической. … Она должна заниматься вопросами социальной справедливости, экономической честности, вопросами трудовых отношений и профессиональной этики, социальными проблемами, моралью и этикой в общественной жизни, и даже такими вещами, как правила уличного движения в городах и на дорогах. Как соблюдать шабат в высокоиндустриальном обществе, зависящем от постоянных промышленных процессов, которые нельзя отключать каждую пятницу с заходом солнца? … Неужели это то, что было задумано Торой для еврейского народа, живущего на своей земле, – зависеть от еврейского «ша́бес-гоя»?

Увы, на все подобные вопросы галаха сегодня отвечает молчанием. Галаха пока что находится в изгнании в Земле Израиля так же, как раньше в странах еврейского рассеяния. Это все еще галаха штэ́тла [еврейское местечко в пределах черты оседлости], а не еврейского государства. Причины этому можно найти в том, что случилось с галахой за время изгнания. Из-за отсутствия возможности применения в реальных жизненных ситуациях народного существования искусство и мудрость такого применения истощились. Из-за того, что галаха была изгнана в литературу и кодексы, появились новые, кажущиеся непреодолимыми барьеры авторитетов. Древний принцип личной ответственности за галахические решения, который требовал от дайя́на [судьи религиозного еврейского суда] действовать в соответствии с тем, что видят его глаза, приобрел совсем другой смысл: принимать решения в соответствии с тем, что он находит в каких-нибудь авторитетных текстах.…

Рабби Авраам [сын РАМБАМа], в сущности, предостерегает нас от появления нового вида караимства – караимства записанной Устной Торы. Современное галахическое руководство во многом не смогло устоять перед этой опасностью.…

Караимская приверженность знатоков Торы к фразе кодифицированной галахи тоже ответственна за их отстранение от реальной еврейской жизни в Диаспоре и еще более – в государстве Израиль. Если раввин видит высшее проявление галахи в ее кодифицированной форме, его главным занятием будет изучение текста. Чрезмерное внимание к тексту может ослепить нас и не дать увидеть жизненную реальность, ожидающую животворного слова Торы. И таким образом нынешние караимы оказываются в порочном кругу. Из-за своего чрезмерного подчинения письменному слову они теряют связь с жизнью, в которой должна реализовываться Тора. Из-за оторванности от жизни они упускают в своем изучении текста самую суть Торы: ее заботу о жизни, о конкретных ситуациях, в которых оказывается в каждый конкретный момент времени еврей – как индивидуум, так и коллектив.…

В еврейском государстве галаха не вправе отказываться брать на себя ответственность за эффективное функционирование всего общественного организма. Для этого нужна новая философия образования, которая, в свою очередь, повлечет новые методы изучения Торы и Талмуда и новые методы обучения им». Конец цитаты из книги рава Элиэзера Берковича.

Добавим: положение в мире «изучающих Тору» сегодня (еще со времен гетто) намного хуже, чем отметил рав Э. Беркович. Когда он пишет о застывшей в текстах галахе, он пишет о верхнем, раввинском слое ее изучающих. Основная, огромная, подавляющая своим большинством масса сидящих в йешивах и колелях даже этой застывшей и не отвечающей требованиям сегодняшнего дня галахи почти совсем не изучает. Они изучают (или делают вид, что изучают, что стало характерно для огромного слоя сидящих в йешивах) только Вавилонский Талмуд. Уже РАМБАМ в XII веке писал, что освоить Талмуд настолько, чтобы выводить из него практическую галаху, использовать его как реальное руководство к жизни масса практически не может. Написав свой кодекс «Мишне Тора», он отделил изучение Талмуда как источника галахи и инструмента развития мозгов от изучения собственно галахи (опирающейся на Талмуд). Этим путем пошло все развитие галахи – она развивалась как отдельное явление; явление, связанное с Талмудом, но отдельное. Чуть позже еврейские мудрецы установили прямой запрет на вывод практической галахи непосредственно из Талмуда. С тех пор (уже более 800 лет) исключительное изучение Талмуда и только Талмуда никуда не ведет даже в понимании раввинов.

Но только этой никуда не ведущей учебой и занимаются в йешивах. Галаху там практически не изучают (ее изучают только готовящиеся к получению звания раввина). Но в йешивах не изучают не только серьезную галаху. Там не изучают и Тору в узком понимании – Пятикнижие Моисеево. Там не изучают книги Пророков (Невии́м) и Писания (Ктуви́м). То есть весь ТАНАХ остается за границами изучения. Об изучении устройства реального материального мира, созданного Тв-рцом и впитавшего Его мудрость, в йешивах даже не упоминают, а те, кто об этом задумывается, называются сорфи́м (сожженные). То есть сидящие в йешивах сознательно пренебрегают огромными, определяющими пластами мудрости Тв-рца и в своей спеси думают, что полноценно Его познают, а все, чем они пренебрегли, – лишнее.

О содержании и смысле самого слова «учиться», о том, как его понимают в разных группах, мы скромно умолчим. Далеко не все из тех, кто заявляет, что они учатся, на самом деле совершают это действие, понятое в достаточно общепризнанном смысле. Мы упрощенно понимаем слово «учиться» как освоение знаний и навыков какого-то объема в какой-то области знания в определенное время с обязательной возможностью предъявить эти знания и навыки на внешней проверке (экзамене) и на практике.

А учение Тв-рца не может быть застывшим, оно не может не быть живым, развивающимся, отвечающим на насущные нужды каждого поколения в каждую эпоху. Тора – дева капризная; если ее пытаются запереть, ограничить, она уходит, оставляя тщащимся ее запереть свои пустые оболочки. И получается, что реальное знание Тв-рца сильно ослабло в мире вообще, но особенно оно ослабло в мире еврейских йешив. А иных носителей, способных воспринять полноту этого знания, в Его мире практически нет.

Вот здесь и оказывается, что нет у нас якоря в Торе, нет у нас аналога колена Леви, которое было в Древнем Египте. И при понимании этого ужаса становится по-настоящему страшно.

Но что же делать (вечный вопрос Ленина и Чернышевского)? Некоторые начальные пути выхода из глубочайшего двустороннего (со стороны светских и со стороны сидящих в йешивах) кризиса мы попытались наметить в наших опубликованных текстах, например в нашей книге «Орбиты Израиля», вышедшей позже опубликования данной статьи. Основной видимый нами путь – совмещение глубокого изучения Торы с глубоким же изучением естественных наук и с реальной работой в Его мире. И одну из главнейших целей и задач еврейского государства мы видим в том, что еврейское государство обязано навязать (именно навязать, без всякого либерализма, через обязательные школьные программы для всех еврейских детей) это комплексное изучение Его Торы и Его мира, используя все находящиеся в его распоряжении ресурсы: финансовые, юридические, пропагандистские и остальные. А полученное образование, широкое знание Тв-рца как через Его Слово, изложенное в Его учении, так и через познание Его законов, Им же заложенных в созданный Им мир, уже естественно воплотится в реальные действия еврейского народа, в его тип жизни, совершенно особый еврейский тип жизни еврейского народа (Тора – семья – работа).