Чернокнижник

Его ноги стали заплетаться, он всячески спотыкался и нагибался. Весь разговор с ним я молчал. Далод это замечал и видимо злился всякий раз.

– А ты чего такой тихий, первый раз на Войне, смотри, погодя подумаю, что не умеешь говорить, – усмехнулся он.

– Я привык быть один, и воевать, и жить.

– Так отвыкай, – косые глаза Далода не могли уловить мои.

Спустя короткий промежуток времени и он был окончательно пьян. Графин болтался в его руках и Далод периодически врезался в мое плечо.

– Будешь, – зашипел он, почти невнятно, протягивая мне графин.

Я лишь покачал головой. Далод, потянул меня за плечи, мы остановились.

– Я ведь видел тебя, – прошептал он мне. – Не дичай, а то убью, причину знаешь.

Я насторожился, но старался не подавать виду.

– А то, что один, сильно не переживай, я ведь тоже один, и это хорошо, не за кого бояться, а на свою шкуру плевать. Вот так и живем.

– Так может и мне стоит тебя убить? А вдруг ты станешь Хэлпом, – наконец, не выдержал я.

На что Далод широко улыбнулся.

– А ты умен, хорошо прикинулся.

И он повалился на мои плечи, и мы плелись позади всех. Пришлось его тащить, бросить его никак не мог. Иногда, казалось, было между нами что-то общее, мы оба потрепанные одиночки. Но порой Далода иногда становилось жаль, у него была семья, которая от него отказалась, ему есть, что вспоминать с тяжелым сердцем, и не важно, как в дальнейшем, сложилась его жизнь, прошлое всегда давит на тебя. В отличии от меня, у которого нет прошлого, возможно, я никогда не вспомню о себе, но это так, прошлого у меня нет.

Путники оглядывались на нас, возможно они думали, как такие как мы объединились, а может они ни о чем не думали. Многим было плевать на Далода, а что касается меня, то, пока не задумывался. Мы порядком отставали от остальных, что печалило меня, ведь я терял из вида Анну.

«Интересно долго ли мы сможем сражаться и оставаться в живых с такой невероятной привязанностью друг к другу?», – неожиданно подумал я.

Мы прошли четверть лунных суток. К половине Далод наконец протрезвел и шел самостоятельно. Пару раз ко мне подходил Лай, но мне с ним особо обсуждать было нечего, я лишь слушал из вежливости улыбаясь ему. Как только почувствовал боль в челюсти я прекратил натягивать на себя улыбку. Привал мы делали всего один раз, только потому что не могли слушать задыхающегося Херика. Всё больше и больше я убеждался, что этот поход, с такими союзниками к хорошему не приведёт.

«И зачем я вызвался?»

Херик, падая на землю, издавал звуки умирающего Сифона. Все устраивали отдых в своей кучки, общих разговоров у нас не было. Путники не обсуждали никаких планов, и то, что будем делать, дойдя до Священного Источника. Я продолжал присматриваться к каждому, мне вызывал лишь неприятность Язар, только вот, почему, не знал. Он был жителем Проферии, именно эта страна вызывала какое-то странное чувство. Его ярко синяя одежда, порой, ослепляла глаза, в отличии от белых волос с желтым пятном на макушки. Он всегда стоя прямо, скручивая руки на груди, а когда, поворачивал голову из стороны в сторону, то свой подбородок задирал еще выше, что выглядело даже смешно.

Путники из Проссигмана вытащили все свои припасы и стали их поедать. Далод лег отсыпаться, Лай и Анна что-то обсуждали с Фосупом. Я стоял в стороне, осматривая каждого и стал думать еще больше, чем обычно.

Глава 4. Священный источник

Наконец мы добрались к Священному источнику. Он был похож на широкую и очень длинную змею. Ее блестящая кожа искрилась под яркими лучами Солнца. Огромные деревья свисали над ней, прямо как родители над младенцем. Дотронуться до голубой глади я не смог. Я лишь протянул руку, а вода так и не поддалась прикосновению моей руки. Мне стало интересно, и я опустил руку еще ниже. Вода даже под порывом ветра не шевелилась, и тем более, никуда не исчезала или опускалась, но моя рука так и не промокла.

– Никто не сможет набрать воды из Священного Источника, – сказала Анна – и уж тем более прикоснуться, – подмигнула мне она.

– А если в нее нырнуть, – рассмеялся Херик, и рухнул бочкой в источник.

Мы все, конечно, открыв рот, ожидали продолжения. Когда он чуть было, коснулся воды, она выскользнула и уползла как огромная змея, затем она начала идти вверх и приняла образ кобры, мы все отскочили назад, Шрак, споткнувшись о камень, упал, но взгляд от змеи так и не оторвал. Кобра высунула свой жидкий и голубой язык, и начала парить над нами выискивая врагов или свою жертву. Мы замерли, ожидая дальнейшего решения судьбы. Змея, не почувствовав опасности с нашей стороны, отвлеклась на орущего в яме толстяка, который по всей видимости сильно ушибся. Он из-за всех сил кричал о помощи, а когда увидел, что сделалось с источником, вопить стал еще больше. Мы старались не шевелиться. Змея зависла над ним, обрызгивая водой и шипя. Тут Анна кинулась на помощь ему, я попытался остановить ее и поспешил за ней, но Лай повалил меня на землю с угрозой, заткнул мне рот. Я начал паниковать.

Анна ровным шагом направилась к змее глядя ей в глаза, тут она обратила сразу внимание на нее. Змея поспешно метнулась к ней. Ее прозрачное наполненное водой тело раздувало еще больше. Анна приблизилась к ней и с осторожностью протянула руку к телу кобры.

– Что она делает? – крикнули путники.

Лай подал знак, чтобы все молчали. Я начал дергаться и совсем не ожидал, какой может быть сила Лая. Он продолжал пристально следить за сестрой, не отпуская меня. И мне оставалось делать тоже самое.

Наступила глубокая тишина. От нее мне показалось, что я совсем не слышу. И тут Лай закричал всем:

– На землю, закройте уши все, живо.

Лай замешкался и начал закрывать уши мне. Он давил с такой силой, что голова трещала по швам.

«Но почему он себе не закрывает?»

Я стал делать это сам, но Лай отпихнул мои руки, и я в эту секунду начал слышать сильный, пронизывающий тонкий свист, который становился все громче и громче. И тут Лай кинулся опять спасать мои уши. Я уже лежал, не двигаясь, но при этом, глухо и не так четко продолжал слышать этот звук. Звук сопровождался глухим пением. Нарастая все больше и больше. Свист становился пронзительней и четче, и вот уже пролезая в уши, крик звучал в моей голове. Толчок по вискам, разрывал мои глаза изнутри. Брызнули слезы, а затем на нас хлынула жутко холодная и в то же время легкая и чистая вода.

«А как же Анна?»

Ее я так и не смог увидеть из-за хватки Лая.

Мы лежали совсем недолго прежде, чем Лай отпустил меня. Пятна крови на моей одежде, доказывали то, что в моих глазах вовсе не слезы. Тот пронзительный звук прорезал и мои уши, кровь была и там. Лай лишь успокоил тем, что могло быть хуже. Он прошелся по всем, узнать, как же обстоят дела у других. Я привстал и увидел, как Анна идет к нам, а огромная змея скатилась с деревьев на дно и снова растеклась рекой, Херик лежал на берегу и держался за голову.

– Что это было? – спросил Фосуп.

– Один мертв.

– И вот, что такое хуже. Отныне команды выполнять тотчас же, – кричал всем Лай.

Это был мой сосед на совете, печально, что имя не было известно мне. Он был совершенно обезглавлен, его голова была расколота, будто раздавлена камнем. Многих стошнило, а Анна даже подходить не стала. Лай властно опросил каждого о его состояние, впоследствии сделал вывод о нашей готовности в дальнейшем пути.

Окинув взглядом всех попутчиков, Анна внезапно изменилась в лице и стала более строга и примечательна. Я помог Херику, который так и не переставал трястись. Его глаза и уши были окровавлены. Он уже был более спокоен, когда встал с земли.

– Священный источник указал нам путь и благословил нас на него, – сказала Анна всем.

– И впредь, кто будет считать себя смелым и храбрым, и кто не будет слушать нас, Флёров, тот будет мертв. Пример перед вами, я прошу всех держаться ближе друг другу, – взгляд Анны остановился на мне.

– Так то же это было? – вновь спросил Фосуп.

– Язык Навии, – ответила, оборачиваясь на него Анна.

– Мы должны похоронить его, сказал Шрак.

Хорош и Фосуп схватили беднягу за руки и за ноги, Шрак и я выкопали глубокую овальную яму. Анна уложила на дно цветы Фистика. Лай прочел молитву, стальные склонили головы, исключением был Язар. Я заметил, что он, только сдвинув брови, наблюдал за всеми.

Я начал собирать вещи изредка всматриваясь в воинственное лицо Анны. Лай, несколько раз посетил меня, узнавая, о моем состояние, и, поясняя, что крик это всего лишь шепот змеи. Эта новость, конечно, вызвало во мне бурную эмоцию.

«Всего лишь?» «Что могло произойти от сильного крика?»

«И почему об этом заранее никто не предупреждает?»

Священный источник был границей Навии, но в ту страну я особо не хотел попасть, особенно после встречи с этим «стражником».

И конечно вопрос, а что будет дальше? Лай на мою реакцию и вопросы лишь улыбался, как только что рожденному жителю. В его загадочных глазах скрывалась интрига и любопытство перед моей очередной реакции на новую Магию. Перед уходом я осмотрелся, Далод лежал на земле. Словно меч меня пронзил страх.

«Ему ведь никто не заткнул уши».

Я вмиг кинулся к нему, но Далод просто спал и этот крик не коснулся его.

– Далода сложно чем-либо разбудить, – сказал Лай.

– Почему его не убило? – вытаращил глаза я.

– Он просто спал, – совершенно спокойно ответил Лай.

– И только? Это спасает? – наконец отдышался я.

– Только его. Он неуязвимый воин с крепким сном. Тем более еще и пьян, за него не беспокойся, обычно никто не беспокоиться, – вновь улыбнулся Лай.

– Я заметил, – строго ответил я.

Лицо Лая переменилось. Он немного растерялся, и вопросительно взглянул на меня.

– О чём ты? – спросил он, идя за мной.

– С таким крепким союзом как у нас не думаю, что мы долго протянем. Если уж тут никто не за кого не беспокоиться и каждый идет сам по себе. Далеко ли мы продвинемся? Как думаешь Лай?

Лай ничего не ответил.

– Ты знаешь как мы воевали, не было ни одного сражения, после которого, мы бы не пересчитывали друг друга, каждого осматривали, каждого спасали. Именно поэтому мы побеждали. Благодаря тому, что были едины. А здесь что? Посмотри. Будто дети вышли на прогулку. Делает что хочет и каждый сам за себя.

Лай оглянулся.

– Никто так и не разу, не проронил ни слова. Как быть дальше, какие действия наши. Умер один из нас, но кажется все этого ждали, словно мы идем на смерть, а не на успех.

– Я понял друг мой, – Лай положил мне руку на плечо, – мы исправим это, дай время.

Я почувствовал, внутри себя какой-то груз, словно камень волнения, вонзился в грудь. Я тяжело выдохнул после того как высказался Лаю.

Когда я отошел, то увидел Анну, она была неподалеку и слышала, о чём говорил я. Посмотрев на меня она быстро отвела взгляд. Лай так и остался на том месте, а я собрал все вещи и пошел вперед, немного пройдя я остановился у небольшого холма и стал дожидаться остальных.

Хотя я всегда был в стороне ото всех, но в беде я всегда был рядом. Я не мог не помочь кому-либо. Хоть и не знал его, либо как в случае с Далодом не ладим, хотя сейчас я бы так не сказал. Война учит многим полезным вещам. Она учит долгу, она учит правилу, и учит единству. Я видел много союзников. Следил за многими. И внутри меня всегда царило спокойствие, когда я наблюдал за сплоченностью и единством. Каждый держался за каждого. Поэтому для меня это стало немного странным, что созданные путники были совершенно отдалены. Ведь мы совершаем важный поступок и у нас перед Лунарией стоит важная задача, которую провалить нам никак нельзя.

Мы шли дальше, по пути в Проферию, что сулил нам Священный Источник. Я немного чувствовал себя неуверенно, постоянно осматривая других и изредка коря себя о том, зачем я согласился на поход. Об слепом мальчике я подробнее узнал от Лая. Он долго рассказывал мне по пути. Я стал думать о том, что глупая случайность стать путником, вовсе оказывается не такой уж нелепой. Я стал понимать, что не смог бы остаться в Орверссиан, без Лая и Анны, и то, что они вызвались, моментально пробудило и меня, желание быть рядом с ними, охватило с большой жаждой. Они были единственными, кто смог подтолкнуть меня на это. Я немного успокоился, ловя себя на той мысли, что Лай желает всем добра, и вспоминая, что ни на одном походе, он никогда и никого не бросал. Мне было вновь приятно слушать его непрерывный монолог, он был единственным, которому я мог доверять, пока. Но это не единственна причина, по которой я не жалею о походе. Причина куда глубже и значительней. Причина, в которую, всматриваясь, становится теплее.

Глава 5. Перемена

В это странное утро, только почему оно являлось таковым, объяснения с моей стороны не было. В это утро, я был больше чем обычно потерян. Сторонился всех, больше чем обычно, оглядывал всех и терял контроль над сосредоточенностью. Я проснулся с удивительным чувством больших перемен, ожиданием грандиозных высот, и новых впечатлений. Я чего-то ждал, на что-то надеялся. Скорее всего это являлось причиной, того что сегодня неоднократно выбивало меня из колеи. После ночного привала, Далод догнал нас. Его прибытию никто не удивился и конечно, никто ничего не сказал. Также как и я, вряд ли он помнит наш с ним разговор. Я предпочел думать об этом. Ведь сегодня я старался ни с кем не говорить, даже с Лаем.

Лай старался всех объединить, он рассказывал о своих сражениях и спрашивал у остальных путниках их истории из жизни. Конечно, этот разговор вызывал бурный интерес, ведь каждому здесь есть что рассказать. Но только не мне. Не сегодня. Все наконец сели у одного костра. Громко смеялся Херик, остальных, наверно, рассмешил именно его смех. Я заметил, что путники начали делится друг с другом припасами и водой. Наконец, напряжение спало.

Странное поведение не только витало надо мной, к полудню я стал замечать частое подглядывание Анны на меня.

Она всячески поворачивалась, затем опускала глаза и кротко вздыхала. На все это я лишь мог прищурить глаза и ждать очередного действия и решения наконец подойти ко мне.

Это случилось лишь к вечеру. Когда бурные разговоры стихли, кто-то уже ложился спать, кто-то продолжал общаться, но уже не так эмоционально. Херик храпел. Лишь Хорош смотрел в огонь изредка пуская слезу, он все еще оплакивал, своего потерянного друга.

Ночное небо сменилось цветами, прежний яркий золотой цвет падал, поднимая темно синее одеяло, которое постепенно накрыло весь небосвод. Я очень любил это время, время перемен, поскольку оно приносило за собой что-то новое. Луна сменяла Солнце. И в это время Анна подошла ко мне. Я сидел близко к костру, пытаясь согреть уши, которые так и не хотели придаваться теплу. Анна села рядом и лишь через несколько минут заговорила.

– Я от Лая слышала, что с тобой случилась беда, – тихо, словно подкрадываясь, боясь сказать лишнего, спросила она.

– Какая беда? – я действительно не смог понять сразу.

– Ну-у, – протянула она, – ты себя не помнишь. Так? Не помнишь своего прошлого, где жил, возможно свою семью.

Я не хотел, чтобы об этом знали многие, считали меня диким, непомнящим мир и себя, Людом. Но Лай не был виновен в том, что проболтался, об этом увы знал весь Проссигман.

– Возможно, – неожиданно для себя, но я сделал вид, что слегка обиделся.

– Не подумай ничего плохого, я не из простого любопытства спрашиваю.

Анна сделала паузу. Я тоже молчал.

–Я не насмехаться сюда пришла, ну в общем я хочу помочь тебе.

– Помочь?

В этот момент я повернулся к Анне, ее испуганные глаза отражали огонь.

– Да, – расцепив свои пальцы, выдохнула она.

– Как помочь? – я сел ближе.

– Это помощь, скажем, которое идет от Флёра.

Это многое можно объяснить, эта помощь подразумевает всегда Магию.

– Так, и что ты будешь со мной делать? – улыбнулся я.

– Я помогу тебе, – ответила она с улыбкой, – память может быть скрыта внутри тебя и ей нужно помочь выйти…из тебя. Главное твое желание и все получиться.

Мой лоб сморщился, а глаза от пристального внимания и от редкого моргания, покрылись слезами. На словах действительно, звучало все просто и быстро. Но стоит понимать, когда в дело вступает Магия, какая бы она не была, последствия всегда есть. Но я не мог отказать ей.

– Х-хорошо, – я немного был напуган, но любопытство меня не покидало, – если ты действительно знаешь, что делать, а ты, я думаю, действительно знаешь, что, – как не пытался, но шутки у меня не вышло.

Я немного помолчал, затем продолжил.

– В общем, да, я согласен, хуже ведь не будет. Наверно. Точнее уверен, гм, – я повернулся к огню.

– Хгм, – подхватила меня Анна.

– А зачем тебе это? – вдруг всплыл вопрос.

– Я всегда боялась за брата, как только он уходил в очередной поход я никогда не спала, ждала всегда ночью, в саду, смотря на горизонт, ослепленный Луной. Однажды я поклялась, что, если он останется жив и вернется домой к моему совершеннолетию, я пойду вместе с ним и никогда уже мы не расстанемся. Для меня было невыносимо, просто сидеть и ждать. К счастью, он всегда возвращался живым и невредимым во многом благодаря тебе. Ты друг Лая, вы вместе сражались плечом к плечу, а это самый верный знак того, что ты вовсе нам не чужой. Вы друг другу спасали жизни, а это важно, это главное, что даровали нам Творцы. И мы сохраним их дар, даже в это нелегкое время.

Моё сердце затрепетало, он таких приятных и теплых слов, я вдруг ощутил приятный жар на лице. Конечно это вовсе не от костра. Я посмотрел на Анну, слегка кивая, я не промолвил ни слова, только лишь немного улыбнулся. Молчание прервал Далод.

– У Флёров есть свои причуды, – послышалось ехидное всхрапывание Далода.

– Ты что подслушиваешь?

Возразила Анна, ее голос стал звонким. Отчего Далод прищурился.

– Да вас тут все слышат, – Далод развел руками, в которых не упускал свой графин.

– Только делают вид, что не знают, о чем вы шепчитесь. Но при этом стараются все узнать.

Далод произнес последнее, подражая голосу толстяка, тот в ту же секунду буркнул в ответ что-то не внятное.

– А-а!, – вскрикнул Далод, – видите, о чем я и говорю, или вы считаете, что они только меня слушают. А я честно встрял в разговор, а не в тихую прокрутил его в голове, и обсудил с другим, при этом осуждая каждое сказанное слово. Я ведь честный, никогда не обману.

Далод на мгновение затих, и я подумал, что он стоя уснул.

– Общайтесь, общайтесь, не буду мешать, – волнистая походка Далода скрылась за кустами.

– Далод, он…– во время паузы я искал подходящие слова, чтобы не сильно его обидеть, так как Анне он явно нравился, – странный.

– Он жертва своей судьбы, – пожала плечами Анна.

– Ты знаешь многое о нем?

Анна покачала головой:

– Только то, что знаешь ты, не более. Но не все из этого является правдой. Каким бы себя Далод не показал, это всего лишь преграда удержать себя самого. Он может делать и говорить многое, то, что не нравиться другим. Ему на это не то, что наплевать, ему от этого легче. Тогда никто не станет в него верить, надеется, Далод ни за что не допустит, чтобы его считали хорошим, и за него отдавали жизни или ему доверили чью-то.

– Почему? – я был достаточно удивлен, – разве он не справиться с ответственностью.

– Он сильнее многих из нас, и справится со всем, он не хочет быть привязан к кому-то и еще более, не хочет привязывать к себе других.

– Ему сложно должно быть, – в чем-то я стал понимать Далода.

– Ему просто сложно любить, однажды его предали, и он этого больше не допустит, не допустит вновь причинить себе душевную боль.

Анна поджала губы.

– Думаю, он поэтому так много пьет. Ему нелегко, но он привык. Ко всему можно привыкнуть.

Разговор был закончен. Анна улыбнулась. Она осмотрела меня прежде чем вернуться к Лаю. Я очень хотел с ней подружиться и поговорить подольше, возможно, наконец, мне выпал этот шанс. Я недолго поругал себя, вспоминая, что говорил ей и как говорил, потом присоединился ко всем. Меня, наконец, отпустил страх и растерянность.

В этот вечер многие были спокойны, никто не кричал, а лишь спокойно узнавали друг о друге. В середине ночи вспышка любопытства путешествия прошла и многие выдохлись и потеряли интерес. Все улеглись спать, я лишь продолжал греться возле костра и предвкушать помощи Анны.

Далод вернулся глубокой ночью, и после этого на меня повалилась усталость, я лег спать. Но неоднократно улавливал храп Далода в кустах, когда просыпался.

«Да никуда он не денется», – мысленно успокаивал я себя.

«Это же Далод!»

«Однажды его предали», «Ему нелегко», засыпая, я слышал голос Анны.

Глава 6. Магия Флёра

Анна обещала мне помочь, но, если честно, я немного боялся.

«А чего именно?»

Нет, Магия меня не страшила, даже если Магия чернокнижников не касалась меня, то Светлая Магия Флёров – была точно безвредной. Но ощущение паники в тот момент как Анна произнесла те слова, вдруг нахлынуло на меня и более не отпускала.

«Чего я так страшился?»

«Возможность быть с ней рядом? Может быть она?»

Но ведь я этого хочу, и с каждым днем все больше. Я хочу быть ближе к ней. Я хочу общаться с ней. Анна невероятно храбрый и одаренный Флёр. Ее взгляд заставляет меня всякий раз впадать в ступор, а ее улыбка не может не заставить меня улыбаться.

Я любил привалы, ведь в тот момент каждый из нас добывал огонь, готовил поесть, мы садились вокруг костра и общались. В основном это были разговоры про сражения с чернокнижниками, каждый рассказывал о своих походах. Все как один начинали свой рассказ со спокойными нотками, а затем вскрикивал под конец своей истории, начинали спорить о том, кто же больше получил от врагов и, кто, сколько врагов убил. И в тот момент Люды выплескивали столько гнева, а затем умолкали. Флёры рассказывали более спокойно, но история была одна на всех, ведь их походы были всегда совместны. Наконец, мы стали ближе друг к другу, наконец мы начали проявлять интерес, и уже более походить на настоящих путников.

Я всегда молчал, крутя на вертеле бедро Силана. Анну всегда украшала улыбка. Она слушала внимательно всех, смеялась над историями Херика и Далода. Конечно, эти двое всегда рассказывали выразительнее всех, первым начинал толстяк, а Далод опираясь на его истории, говорил о своей, причем всегда посмеиваясь над первой.

«Мы вступали в чащу на границе Фуддии, – начинал Херик».

«И как вам не поклевали задницы Сциоциды? Птички чужаков не любят – посмеивался Далод».

Я предпочитал помалкивать, что бы меня ни о чем не спрашивали и вообще по возможности не замечали. Но это оказалось весьма непростым делом, ведь нашелся тот Флёр, который рассказывал обо всех моих походах и восхвалял каждый раз, как дело доходило до победы. Больше всего я боялся насмешки Далода в те моменты, ведь он всякую и каждую историю ставил на смех. Можно долго и безустанно ругать Далода за это, но надо отдать должное его историям сражений. Они как одна были великими и спасительными для Лунарии. Но ни одну из них он так и не поведал нам. Он рассказывал более спокойные для него сражения. И к моему большому счастью и удивлению, Далод ни разу за это время, не кинул шутку в мою сторону. Когда Лай начинал рассказывать про очередной бой, я частенько вглядывался во взгляд Далода и тайком следил за Анной. Их реакция на истории обо мне была важна для меня. Казалось, всякий раз у Анны все более и более загорались интересом глаза, а Далод всегда реагировал одинаково, когда заканчивалась история. Он поднимал свои брови и делал губы трубочкой, а иногда по губам можно было прочесть: «Неплохо». Но никто не требовал меня рассказать что-либо. Поэтому, я всегда спокойно сидел и слушал остальных.

Итак, Анна предложила помощь, от которой я просто не посмел отказаться. Ночью я естественно не спал, постоянно перекатываясь с боку на бок, ожидая рассвета, ждал этой помощи, и в то же время боялся. Я вышел с палатки, как только первый луч Солнца прогнал синеву Луны. Все еще спали. Я стоял возле ночлега Анны, и ждал ее пробуждения, почесывая себе руки. Время нарочно тянулось. Не вытерпев, я заглянул во внутрь палатки. Анна спала, свернувшись в клубок. Палатку озвучивал дикий храп Лая.

«И как Анна здесь спит?», подумал я, слегка улыбаясь.

«Я думал, Флёры не храпят?».

Хотя то время, что провел в Орверссиан, было трудно не заметить, что Флёры всю ночь спят на спине, скрещивая руки на животе. Я еще тогда раздумывал.

«Высыпаются ли они так?»

Возможно, Анна и Лай решили отдохнуть от таких поз, в конце концов, если в Орверссиане гости, то не принято спать как им вздумается.

Мне пришлось разбудить Анну, мое любопытство и не терпение превосходило воспитанность.

– Анна, – тихо прошептал я.

Её нежное посапывание резко утихло. Она внезапно, открыла глаза. Я увидел не прекрасные голубые глаза, а ярко алые. Я резко шагнул назад. Мне стало не по себе. Глаза сменились голубым отливом, и я успокоил себя тем, что это наверно у всех Флёров так.