скачать книгу бесплатно
– Почему тогда они не послали профессионалку?
– Это палево, они бы поняли.
– А так я типа пришла пианино настраивать? Или продавать кексы от кружка скаутов?
– Ты определенно мне нравишься, оставайся. Устрою тебя шикарно, зуб даю.
А вот мне все это не нравится и не нравилось с самого начала.
Но как же я была счастлива, что меня наняли переводчиком, что я первый раз в жизни могу, наконец, воспользоваться своим загранпаспортом, который три года пылился в шкафу. Что я могу показать себя как профессионал, как квалифицированный переводчик, но оказалось, что все, кроме Эмиратов – пустышка.
Миронова, конечно, удружила. Сучка. От нее хорошего и ждать не стоило. Подкинула двух «крутых бизнесменов», которые на деле оказались предателями родины. Приехали продавать под видом перспективного проекта какие-то чертежи, схемы, бумаги.
Ими потом тряс перед моим лицом один из двух серых костюмов, орал об измене родине, о политическом преступлении, о том, что за пособничество меня в лучшем случае сгноят на зонах Воркуты.
Кромешный ад.
– Так ты все сделала?
Жучок и зеркальце остались в том номере, как и разорванное платье, и стринги. К этому списку можно прибавить мой моральный облик шалавы, которой я все-таки стала, и недостойное приличной девушки поведение, так бы сказал отчим.
Я намеренно не спрашивала, что внутри круглого металлического футляра, знала, мне это не понравится.
– Да.
– Твоя свобода.
Берта скользит по барной стойке белым конвертом, царапает его края красным ногтем.
– А может, останешься? – вновь пододвигает конверт к себе. – Я тебе таких клиентов найду, в шоколаде будешь. А можно и на содержание пойти, на примете есть один до неприличия богатый шейх.
– Нет, я уж как-нибудь без шоколада и шейхов.
Выдергиваю конверт из ее цепких лапок, внутри мой паспорт, немного наличных денег, электронный ключ от номера этого отеля и билет на вечерний рейс в Москву.
Сука, так на родину захотелось, в слякоть, грязь, в промозглую серую столицу, в свою студию на Теплом стане с вечно лающей под окном собакой и соседкой с тремя детьми.
– Зря, ты – перспективная.
– Не думаю, что для без пяти минут выпускницы вуза с красным дипломом и знанием трех языков это единственный стоящий вариант.
– Да, у нас язык важен, но в другом месте.
– Смешно.
– Ну, тогда удачи, подруга.
– Служу России, – вырвалось как-то не по-доброму, но как уж смогла.
Кое-как спустившись со стула, медленно иду через холл, благо народу никого, лишь на ресепшене девушка и заселяющийся мужик. В лифте сняла туфли, а когда подняла голову и посмотрела на себя в зеркало, захотелось заплакать.
Прижав ладонь к губам, чтоб не сорваться в бабскую истерику, зашла в номер. Прямо посередине стоял мой чемодан, рядом – сумка. Наконец, содрала с себя мужскую рубашку, которую я прихватила, убегая засветло. Сейчас горячий душ, успокаивающий чай, крепкий сон, а вечером домой.
Что было, то прошло.
Где та тонкая грань между «сама виновата» и «стечением обстоятельств»? Ее нет, будем считать, что это все моя ошибка. Двойная ошибка.
Но как только оказалась под горячими потоками воды, на меня обрушились фантомные боли воспоминаний. Я все помню: касания, ласки, голоса, жесткие толчки внутри своего тела, вкус спермы во рту. Язык и пальцы мужчины, доводящего меня до – не помню, какого по счету оргазма.
Что есть порок и где его границы?
Между ног влажно, воспалено, провожу пальцами между ягодиц, вздрагиваю, касаясь тугого колечка ануса.
Я взрослая девочка, я пошла на все сама и получила незабываемый опыт и ни с чем не сравнимое до этого дня удовольствие, приправленное страхом. Когда обострены все чувства, когда твое тело как натянутая струна, нервы лопаются, обрушиваясь незнакомыми эмоциями.
Правой ладонью накрываю крест на ребрах.
– Прости меня, – без звука, одними губами. – Я знаю, ты простишь. Ты всегда прощал.
Не хочу, но плечи уже вздрагивают, прошло столько лет, но почему так кроет именно сейчас? Именно здесь, после того, что случилось?
Боль скручивает нутро, сводит мышцы, мое тело сегодня жило своей жизнью, оно как будто очнулось от долгой спячки, взяло все, что упустило за эти годы.
Но это все ошибка.
Ошибка, которую нужно забыть.
Клим и Марк.
Марк и Клим.
Шах и Марк.
Шах и Мат.
Эти имена забыть будет трудно.
Глава 5
– Неужели такая скромница?
– Ты что-то имеешь против скромниц?
– Нет, но с ее профессией это странно.
Лежу голая, на меня пялятся двое практически обнаженных мужиков, при этом комментируя, бросая шуточки, словно я резиновая кукла и ничего не слышу.
– Вообще-то, я не проститутка.
– Да это уже неважно, Мила, или как там тебя?
Меня снова дергают за ногу, до боли сжимая лодыжку, Марк оказывается рядом, как раз между моих широко разведенных коленей, ведет другой рукой по бедру.
– Смотри мне в глаза, смотри, дыши, да, вот так, умница. Не сопротивляйся, ты ведь неглупая девочка, знаешь, что бывает, когда даешь отпор.
Это что, гипноз?
– Мы не хотим, чтоб тебе было больно, и ты ушла с плохими воспоминаниями.
– Мне похуй, с какими она уйдет, трясла титьками, завела, теперь пусть будет послушной и уже опустошит мои яйца.
– Шах, ты не джентльмен.
– Я даже слова такого не знаю.
– Нет, нет, вы не понимаете…
– Когда я вижу красивую девушку, я вообще перестаю что-либо понимать.
– Аверин, хорош уже петь дифирамбы шлюхе, у меня сперма кипит, дай уже навалить ей в рот.
– Твое плохое воспитание сведет меня в могилу.
Меня касаются сразу везде две пары рук – внутренней стороны бедра, половых губ. Этот Марк, он словно знает, на что и как давить, чтоб я не могла дать отпор, а мой здравый смысл не начал бороться с реакцией тела.
Второй мужчина уже голый, он шире в плечах, на его груди густая растительность, большая татуировка, уходящая в пах, а там внизу внушительных размеров половой орган.
– Вы знаете…
– А давай ты свой сладкий ротик применишь по назначению? Завязывай уже трепаться, так тебе понятно?
Ступор, перед моими глазами раздутая головка члена, мужчина оттягивает крайнюю плоть, сжимает ее, тыча в лицо.
– Шах, не пугай девочку, она все сделает сама, без всех этих истерик, так ведь, мышка-малышка?
Оля, беги!
Возникает единственная правильная мысль, но тело не реагирует, потому что Марк припадает к груди, нежно втягивая сосок в рот, при этом стимулируя клитор, проникая в меня пальцем.
У меня не было секса давно.
Очень давно.
Я безбожно теку, низ живота наливается тяжелым горячим свинцом, а он все продолжает играть с грудью, прикусывая, дразня распухшую плоть, которой так давно не касался мужчина.
– Шах, потрогай, какая мышка мокрая, а еще голодная, да, девочка?
– Голодная шлюха? Вот это нам повезло.
Во рту пересохло, я не в силах ничего сказать, смотрю в глаза своего соблазнителя, сейчас они стали еще темнее, как моя порочная, грешная душа.
Трогают снова, теперь двое мужчин натирают эпицентр моего возбуждения, приподнимая под ягодицы, размазывая мои собственные выделения по половым губам и анусу.
Вот же черт! Черт! Черт!
Твою же мать!
– Господи… – с губ сорвалось совсем не то слово, вторую грудь мнет другой мужчина, он плохой, злой, так мой мозг воспринимает его. Но я выгибаюсь дугой, когда вижу, что теперь они одновременно ласкают грудь, проникая в меня, натирая, дразня клитор и попку.
Я забыла, как это – сгорать от страсти.
Скоро будет два года как.
Я похоронила себя вместе с Чехом, никого не подпускала, шарахалась от любого намека на секс или флирт. Но стоило оказаться в полном дерьме, как организм отключил все барьеры и снял запреты.
– Открой ротик, давай, давай, девочка, не заставляй меня делать тебе больно и спрячь зубки. Это по-джентльменски, Аверин?
Это точно не транс?
Как я так быстро сдалась?
Пальцы Марка проникают неглубоко, но этого достаточно, чтоб по телу прошла первая судорога, предшественница оргазма. Моего голодного, он правильно сказал, такого необходимого оргазма.
Смотрю в его глаза, облизываю и кусаю губы, веду бедрами, ловлю в зрачках мужчины всполохи пламени. Но мне не дают долгожданной и такой желанной разрядки. Меняют позу, переворачивая на живот, упираюсь локтями в кровать.
– Ебать, Аверин, завязывай с этими сексуальными играми.
– Клим, ты животное, дай девочке кончить. Смотри, как ее трясет.
– Я голодное животное, обо мне подумать некому.
Меня немного приподнимают, небольшая заминка, шорох фольги, пальцы снова массируют клитор, а потом Марк входит в меня, одним плавным, но глубоким движением. Я сжимаю пальцами покрывало, кричу, задыхаясь от эмоций.
– Давай, давай, открой рот, возьми его.
Это точно все сейчас происходит со мной? Или это кадры какого-то очень, сука, откровенного порно-ролика, как растлевают непутевую проститутку?
Я слушаюсь его, прикрываю глаза, отпуская себя, отдаюсь двум незнакомым мужчинам. Моя «Смерть в полдень» наступает именно сейчас, голова идет кругом, они двигаются во мне одновременно, Марк гладит по спине, тот, кого он называет странным прозвищем Шах, наматывает мои волосы на кулак. Он наклоняет мою голову, проникая очень глубоко.
Солоноватый вкус, гладкая кожа, член проникает до самой гортани, с трудом помещаясь во мне наполовину. Внутри все горит, мышцы выворачивает, толчки внутри меня становятся более яростными. Меня сейчас именно трахают, как это делают голодные мужики. Но боль сменяется удовольствием, не понимаю, в какой момент срываюсь на крик, хочу соскочить с него, но мне не дают, удерживая, прижимая плотнее.
Я задыхаюсь, но уже от слез и эмоций, тело колотит в параличе удовольствия, не могу разобрать ни слова, хочу оттолкнуть Марка, но получается, что прижимаюсь к груди Шаха, царапая его кожу. А он, опустив руку, трогает меня между ног, ухватив и передавив шею пальцами.
– Какая хорошая девочка, да, мышка, сожми меня сильнее.
– Не могу… не могу больше… не надо.
– Надо, надо, мы ведь только начали.
