скачать книгу бесплатно
– Пойдёт как предмет обстановки. Недвижимый. Вроде камина или голландской печи, – пошутил Андрей и поёжился: по спине пробежал холодок. – Пойдём назад, замёрз я.
* * *
Приехавших оказалось три пары с двумя довесками, плюс одинокий путник. Имена напарник Елене перечислил, пока они скидывали шубы и переобувались.
Алексей Борисович Левинсон, адвокат. Седая львиная грива, усталый прищур, твидовый пиджак с кожаными нашлёпками на локтях. При нём жена, Софья Яковлевна – кругленькая, уютная, с пышными белоснежными волосами.
Владимир и Алла Марковы, странно похожие между собой высокие худые блондины с неподвижными улыбками, какие бывают на архаической скульптуре. Они привезли с собой восьмилетнего сына Николая, от одного взгляда на которого у Лены заныли зубы, так явственно она вспомнила давнюю практику в детской инспекции. Мальчик обещал неприятности…
Художник Корнелий Васильев, обширный и кудлатый, с подругой Стеллой, сопровождаемые племянницей дамы по имени Лиана.
Юрий Сергеевич Тороканов, кузен хозяина дома, удивительно на него похожий.
Вся эта толпа клубилась в большой гостиной, обнималась, разливала по кружкам исходящую паром жидкость и беспрерывно болтала.
– Дорогие мои, – громко сказал Вадим. – Разрешите вас познакомить с моими давними друзьями, Андреем и Леной.
Гости чуть примолкли, смерили более или менее рассеянными взглядами незнакомцев и вернулись к болтовне. А хозяин дома всё не унимался.
– Давайте, ребята, присоединяйтесь! Юра, налей им грогу! Стелла, ты споёшь?
– Позже, Вадик, позже!
Голос у неё оказался низкий и чуточку хриплый.
Бегло улыбнувшись всем, Лена взяла кружку с горячим напитком и отошла в сторонку. Осмотреться.
Господин Левинсон устроился в большом кожаном кресле и благосклонно улыбался чему-то, что с горячностью говорил ему Юрий. Софья Яковлевна стояла за спиной супруга и поглаживала его по плечу. Марковы беседовали с Корнелием… Уже даже не беседовали, художник достал откуда-то довольно большой альбом и переворачивал его листы, демонстрируя рисунки. Мальчик Коля задумчиво грыз семечки, собирая очистки в кулачок. Андрей и Стелла что-то обсуждали, глядя в окно.
Все при деле. Все давно знакомы. Мило, уютно, по-домашнему.
Отчего у неё внутри тоненько звенит струна, будто призывая не расслабляться?
* * *
Обедали «на скорую руку», как заявила Наталья Петровна, закусками, супом и пирогами. Глядя на длинный стол, уставленный блюдами, Лена подумала, что, наверное, здесь живёт свой собственный домовой, и неплохо было бы с ним побеседовать. Вот только как?
Она глянула на экономку, как раз в этот момент разливавшую по тарелкам кислые щи. Суповая тарелка вполне могла претендовать на почётное звание миски, в ней горкой лежала тонко нарезанная капуста, под капустой прятались размякшие в бульоне белые грибы, а сверху ледяной шапкой поблескивала густая сметана.
– Ой, мне половину, пожалуйста, – тоненько пискнула девица, приехавшая с художником.
«Как же её зовут? – думала Елена, примеряясь, чтобы не плеснуть бульоном себе за шиворот, очень уж было горячо. – А, Лиана! Я ж помню, что какое-то растительное имя…»
– Что не съешь, выкинем, – сурово сообщила Наталья Петровна.
Девушка с ужасом глядела на поданные ей щи, даже пирожок надкушенный отложила в сторону.
Быстро доев, Лена встала из-за стола и пошла на кухню. Там домоправительница загружала тарелки от закуски в моечный агрегат. На пришедшую гостью глянула искоса, повернулась спиной и стала выгружать из холодильного ларя сверкающие боками тушки рыбы. Потом распрямилась и спросила:
– Не так что-то?
– Всё так, – пожала плечами Лена. – Давно такие вкусные щи не ела. Разве что когда-то у бабушки.
– То-то же.
– Спросить хотела. Вы сами всё готовите, или помощники есть?
Экономка прищурилась:
– А вам зачем? Хозяйство у каждого своё, кто как приспособился, так и делает.
– Наталья Петровна, – Елена вздохнула. – Вам Вадим не говорил, зачем мы приехали? Он попросил нас, моего партнера и меня, выяснить, почему не удаётся продать имение.
– Говорил, – пока шла беседа, женщина споро начала чистить карасей. – Глупость это, госпожа Асканова, вот я вам что скажу. Триста лет Снигири семье принадлежали, а теперь вдруг продавать удумал! Я-то не пропаду, меня давно зовут и Юшковские, и Кладневы, а вот что Вадим Витальевич со своей фифой делать будет? В Ниццу шататься? Да тьфу!
– Даже если я с вами согласна целиком и полностью, поделать ничего не могу. Работа есть работа, вы же понимаете.
– Ну вот и идите, работайте. А мне не мешайте.
И она поставила точку, бросив с размаху последнюю вычищенную рыбину в таз.
«Ладно, – думала Лена, возвращаясь в столовую. – Не больно-то и хотелось. Домового мы вечером выманим, найдём уж чем и как. И тётка-то права, грех продавать такое хозяйство. Я ж вижу, что Вадиму тут хорошо! Ничего, будем работать по заказу и присматриваться…»
Обедавшие уже расползались по своим комнатам. На лестнице хозяин дома говорил громко, так, чтобы слышали все гости:
– Часок отдохнём, и гулять, дышать свежим воздухом, а там и к ужину готовиться пора! А после ужина пойдём на горку! Покатаемся, горка в этом году отличная получилась, длинная.
– Кататься-то на чём будем, как в прошлом году, на собственной пятой точке? – громыхнул Васильев.
– Санки сделали, на всех хватит!
Оставшись в столовой одна, Лена завернула в салфетку несколько пирогов с грибами и с зелёным луком: пребывание в доме пикси пока не легализовали, а поесть он любил.
– Гай, ты здесь? – позвала она, войдя в отведённую им с Андреем комнату.
Никто не откликнулся, не было и Белановича.
«Небось дегустирует коньяк с Вадимом, – догадалась Елена. – Ну и ладно, а я в самом деле подремлю».
Она улеглась, не раздеваясь, поверх одеяла, закуталась в пушистый плед и заснула крепко-крепко, как можно заснуть только зимой на даче.
Разбудил её взгляд в упор.
– Ты во мне дыру просверлишь, – сказала Лена, натягивая плед на голову. – Уйди. Я спать хочу.
– Просыпайся! – зазвенел возмущённый голосок. – Вставай немедленно, иначе я вылью тебе на голову кувшин холодного компота, не будь я Галлитрап Бидли!
– Что случилось? – она села и потрясла головой. – Что-то с Андреем?
– Вообще-то я уже принял душ и даже галстук повязал, – ответил голос напарника откуда-то сбоку. – Ты заспалась, Лен, через полчаса ужин.
– Вот именно! – вмешался Гай. – Ужин! А у меня и обеда не было!
– Я же тебе принесла пирожков…
– Пирожков… – пикси надулся. – Между прочим, я нормальное разумное существо, а не ворона какая-нибудь. Мне нужна правильная еда, первое, второе…
– И компот, – фыркнула Елена, нашаривая тапочки. – Пока не получилось у меня договориться с кухаркой. И домового ещё не нашла, потерпи.
– В конце концов, мы здесь ненадолго, послезавтра уедем, – подключился Андрей. – Расскажи пока, что тебе удалось выяснить. Кстати, вон в том шкафу в коробке шоколадные эклеры. Закрыты стазисом, так что мы уйдём ужинать, а они достанулся тебе, все четыре.
– От Филиппова? – пикси принюхался.
– Из «Laduree».
– Ладно. Тогда рассказываю. Значит, адвокат.
– Левинсон?
– А что, тут другой есть? – фыркнул Гай. – Левинсон, конечно. Приехал он по делу, а вовсе не отдыхать. У господина Снигирёва судебный процесс, и судится он с соседом из-за дубовой рощи площадью полтора гектара.
– Про дубовую рощу мы уже где-то слышали… – Лена отложила кисточку, которой подкрашивала глаза, и потянулась к папке с записями.
– Потом посмотришь, рисуй лицо и не отвлекайся! – остановил ей Андрей. – Продолжай, Гай.
– Продолжаю. Ещё Левинсон посмеялся, когда жена его спросила, какой смысл нанимать такого дорогого адвоката из-за грошового дела. Сказал, что на данный момент роща оценивается в сорок тысяч дукатов.
– Нехило, – присвистнула Лена.
– Дальше, художник с его дамой ссорились. Я там проторчал минут двадцать, но так и не понял, из-за чего – то ли она от него хотела уйти, то ли он от неё. Понял только, что он очень недоволен тем. что с ними приехала племянница Стеллы.
– А племянница в это время?..
– Племянница в это время трепалась по коммуникатору с подружкой. Слушать не стал, потому что они перемывали косточки кому-то неизвестному. Далее, семья с мальчишкой… Слушайте, это какой-то выкормыш Тьмы, а не ребёнок! Он отыскал на подоконнике пару спящих мух и оторвал им лапки, потом отцовской бритвой изрезал обивку кресла, а материной губной помадой изрисовал обои. Потом стащил у матери пудру, стал подбрасывать её вверх и орать «Облака, облака!», стучал в стены каблуком ботинка… И всё это время не переставал ныть, что ему скучно! Какое счастье, что у вас обоих нету детей!
И писки преданно уставился на компаньонов.
– А родители что в это время делали?
– Примерно то же, что вы сейчас, – Гай ехидно усмехнулся. – Мадам красилась, господин Марков брился, на ребёнка обращали примерно столько же внимания, сколько на лай соседской собаки.
– Ясно. Кто у нас остался? – Елена за время рассказа успела докраситься и сейчас переодевалась за ширмой в коктейльное платье в стиле «великого Гэтсби», тёмно-золотое с отделкой полосой синего бархата.
– Остался кузен, – ответил Андрей. – Тёмная лошадка, вообще говоря, я-то считал, что у Вадима не осталось живых родственников.
– Кузен спал, – отчитался Гай. – Я заглянул к нему ещё раз перед тем, как сюда вернуться – ну, он уже проснулся и пил.
– Что?
– Аква-виту, судя по запаху.
– Ясно. Ну что же, я готова, только туфли надеть, – сообщила Лена, выходя из своего укрытия.
– Ого! – пикси бесцеремонно подскочил и пощупал ткань платья. – Мягкая, а я думал, колоться будет. Ты ничего, выглядишь получше остальных тёток!
Усмехнувшись, Беланович достал из шкафа коробку с логотипом знаменитого кондитера, жестом снял стазис и открыл крышку. Невыносимо запахло шоколадом.
– Наслаждайся, заслужил!
Елена взяла его под руку, они вышли из комнаты, и Андрей тщательно запер дверь.
* * *
В середине ужина, когда гости расслабились, голоса стали громче, а разговоры – свободнее, Лена тихонько выскользнула из столовой и поднялась на второй этаж. В комнате она сбросила туфли, села в кресло и сказала негромко:
– Уважаемый домовой! Московский главный, Лавр Корнеевич, передавал привет здешнему старшему, Порфирию Никодимовичу, а вас просил поговорить со мной.
Несколько мгновений было тихо, потом колыхнулась тяжёлая штора, и бородатый мужичок в локоть ростом появился на подлокотнике второго кресла.
– Ну, и о чём говорить хочешь?
– Меня зовут Елена, моего партнера – Андрей. А вас?
– Мефодий Варламович я. А этот ваш рыжий, который по всему дому шастает, он кто?
Мысленно выругав Гая и пообешав выдрать ему рыжие патлы, если он успел поссориться и с этим домовым, она спокойно ответила:
– Это наш помощник, он пикси. Его зовут Галлитрап.
– Галлитрап, – фыркнул домовой. – Ладно, спрашивай.
– Хозяин дома нанял нас, чтобы разобраться, почему ему не удаётся продать имение.
– Да потому что нельзя! – раздражённо ответил Мефодий Варламович.
– Почему нельзя?
Но объяснять он не пожелал – фыркал, плевался, дёргал себя за бороду, но дальше сказанного не шёл. Наконец Елена отступилась.
– Ладно, – сердито выдохнула она. – Нельзя. Будем работать сами. Но если что, вы нам поможете?
– Можно будет – помогу, – неуступчиво ответил домовой. – Если тебе Лавр Корнеевич доверяет, мне перечить не след, а только есть и посильнее меня сила. Видно будет. Всё, за тобой идут.
И он исчез, будто и не было.
В дверь и в самом деле постучали. На пороге стояла Софья Яковлевна Левинсон, смотрела с тревогой:
– Леночка, с вами всё в порядке? Вы так надолго пропали…