скачать книгу бесплатно
– Ага, конечно, – фыркнула девушка. – Всё съедено, уже и котлы помыли!
– Значит, надо сначала заново варить. А что, в чём проблема? – взгляд Кима стал неприятно цепким, упёрся поочерёдно в каждого из его коллег-шефов, а потом остановился на Пархомове. – Нехорошо с такого путешествие начинать, Эдуард Михайлович, сами знаете. Дороги не будет. Всё равно же завтра собирались загорать и купаться, ну, вот вместо этого и будем пробовать всё по новой, и оценивать уже по-честному. Эти оценки мы сейчас сохраним, – в его руках сверкнул гранями фиксирующий кристалл. – Сравним их завтра с новыми результатами, и все увидят, что судили мы по правде. Вас, барышня, как зовут?
– Мария Шехонская, – ответила та неохотно.
Пархомов нашёл взглядом своего помощника и показал на девушку; Сошников кивнул.
Толпа стала расходиться, обсуждая неожиданное представление. Журналисты поразмахивали руками и куда-то дружно направились; впрочем, Лиза Бартенева осталась рядом с Алексом. Подошедший к ним Владимир спросил:
– А вы с ними не пойдёте?
– Меня никто не звал, – фыркнула она. – Да и зачем? Они отправились писать статьи и передавать их в свои редакции.
– Но у вас же тоже редакционное задание?
– Задание, да. Только другое. Никто не станет выделять в «Магическом вестнике» место на описание мелкого скандальчика в провинциальном городе. Мне нужно написать большую итоговую статью по результатам вашего… как бы это назвать? Плавания!
– Круиза, – предложил Верещагин.
– Навигации, – не остался в долгу Сошников.
– Рейда, – кивнула Лиза. – Так вот, я буду писать, когда вернусь в Москву, а пока просто набираю впечатлений. И, кстати, немаловажная вещь: я хочу подчеркнуть те моменты, когда повара используют магию в кулинарии. Вдруг из этого получится целый цикл?
И она сладко зажмурилась, представляя себе первую страницу газеты со словами «Продолжение цикла статей Елизаветы Бартеневой – в следующем номере!».
– Тогда тебе нужно ещё будет взять интервью у Эдуарда Михайловича, – предложил Сошников внезапно. – Зря морщишь носик, он, вообще говоря, большой молодец. Всё вот это, фестиваль, яхту с поварами – всё это он сам придумал, осуществил и… ну, именно это называется «пробил». Понимаешь?
– Вполне. Я подумаю, ладно? Надо ж вопросы сформулировать!
– Формулируй, – разрешил он. – И я бы начал с главного вопроса этого фестиваля.
– Какого?
– Почему уха и рыбный суп – это не одно и то же?
– Ну и почему?
– Ты ведь не у меня интервью будешь брать, а у Пархомова, он и объяснит, – усмехнулся Владимир с некоторой зловредностью.
Не рассказывать же было девчонке, что лично для него всё вот это совершенно одинаково пахнет рыбой (фу!), и даже пробовать не хочется. Не складываются у него отношения с речными и морскими жителями, с самого детства не складываются…
– Да пожалуйста, я и сама узнаю.
Лизе очень хотелось показать ему язык, но могучим усилием воли она от этого удержалась. Как оказалось, и правильно сделала, поскольку к ним уже подошёл сам Пархомов.
– Володя, рыбу на завтра надо заказать, – произнёс он устало. – Не рассчитывал я на дополнительный день фестиваля, ну да деваться некуда.
– Сейчас займусь, – кивнул Сошников.
– Девица эта… Откуда она взялась?
– Эдуард Михайлович, вы ж фамилию слышали? Шехонская она, младшая дочь князя Николая.
– Ах, вон оно что! В батюшку характером удалась, – хмыкнул Пархомов, хорошо знакомый с самым крупным местным землевладельцем. – Я думал, однофамилица.
– Нет, княжна. В пику родителям пошла учиться в ярославский университет на маготделение и стала поваром.
– То есть, получается, она использует магию в процессе готовки? – вмешалась забытая собеседниками Лиза.
– Ну, и об этом лучше спрашивать не меня, а саму Машу Шехонскую, – засмеялся Владимир. – Кстати, Эдуард Михайлович, разрешите представить вам журналистку из самого влиятельного издания магического сообщества Царства Русь.
– Неужели «Вестник» прислал-таки? – вскинул брови Пархомов. – Ну что же, рад встрече, госпожа?..
– Елизавета Бартенева, – представилась она. – А это… Ой, Володя, а куда Алекс делся?
– Увидел знакомого, – махнул рукой тот. – Далеко не уйдёт, городок маленький.
Верещагин и в самом деле раскланялся со знакомцами из группки московских шеф-поваров. Потом остановился и покрутил головой, размышляя, чем бы заняться.
Лиза вцепилась в Пархомова.
Володя Сошников что-то втолковывал собеседнику в коммуникаторе.
Смотреть на кривляющегося на небольшой сцене местного конферансье было физически неприятно, хотелось поёжиться от неловкости и не слышать глупых шуточек.
Поддавая ботинком камушек, Алекс неторопливо побрёл к набережной. В конце концов, не зря же говорят, что на текущую воду можно смотреть бесконечно?
Река сверкала в солнечных лучах. Опершись локтями на гранитный парапет, Верещагин уставился на противоположный берег, не скованный камнем. Берёзы, спускающиеся почти к кромке воды, клумбы каких-то ярких цветов, белые скамейки… «Вот закончат мальчишки школу и уедут учиться в Лютецию, – задумался он. – Тогда брошу я разыскивать всяких негодяев, куплю здесь дом, хотя бы вот тот, голубой с резными наличниками. Летом буду разводить розы и капусту, а зимой топить печку…».
– Пока он молчит, – раздался женский голос за его спиной. – То ли не заметил, то ли таинственность разводит, не знаю. Но меня в его каюте никто не видел, так что можно быть спокойной, я ни при чём.
Шея у Верещагина закаменела. В том, что говорила по коммуникатору эта женщина, явно слышалось неправильное, незаконное, нечестное. Была и вторая неприятность: голос этот был ему хорошо известен. Оставалось лишь замереть, прикинуться гранитным столбом, деталью пейзажа, только бы не быть узнанным.
Он дождался, пока простучат за спиной каблучки, удаляясь куда-то в сторону центра города, покосился в спину прошедшей женщине: ну точно, Ольга. «Сам дурак, – сказал себе. – Почему было не посмотреть заранее, кто участвует в круизе? Нет, махнул рукой, расслабился, решил отдохнуть. Вот и получи! И думай теперь, как спиной к ней не повернуться»…
Ну да, был у них роман, почти завершившийся браком. С тех пор прошло… Верещагин прикинул – много прошло, лет семь уже, мальчишки тогда как раз во второй класс пошли. Ольга была молоденькой, очень хорошенькой школьной учительницей истории, оказалась впутана в дело, которое Алекс расследовал, и почти обвинена в доведении до самоубийства нескольких почтенных граждан. Почти – потому, что настоящего манипулятора он всё-таки нашёл и сдал Службе магбезопасности. А с девушкой решил познакомиться поближе…
Но с браком так ничего и не получилось. Сыновья возненавидели Ольгу мгновенно и сразу. Алекс пометался какое-то время, пытаясь примирить воду и масло, но, в конце концов, сел и стал думать: а в чём, собственно дело? Ведь не просто так Стаса и Сержа аж трясти начинает, когда отцова подруга в дом входит… Срабатывает у них просыпающаяся магия, интуиция, или это просто ревность и надежда на возвращение родной матери?
Что бы там ни срабатывало, а дороже детей для Верещагина не было никого, поэтому с Ольгой он расстался, постаравшись сделать это максимально безболезненно. Вышло, по-видимому, не очень: девушка обиделась, и всерьёз…
И что школьная учительница истории делает в круизе шеф-поваров?
Круто развернувшись, Алекс зашагал обратно в парк. Надо собраться, включить мозги и для начала просмотреть список участников фестиваля, как пассажиров яхты, так и тех, кто будет их ждать в каждом следующем городе.
На высказанную просьбу Сошников покачал головой:
– Не могу. Нету у меня никаких списков по городам. Кто на яхте плывёт я, конечно, знаю, и тебе перечислю, но вот участников фестиваля подбирал и согласовывал с местными властями Эдуард Михайлович. Сам лично. А что, собственно, тебя беспокоит, кроме того, что Ольга стащила нечто из каюты босса? Не возит он с собой бриллиантов или артефактов.
– Столкнуться вот так, в маленьком чужом городке, со своей бывшей…
– Да полно! – развеселился приятель. – С бывшей можно даже в пустыне столкнуться: ты, она и два верблюда! А тут какой-никакой, но город.
– И что школьная учительница делает на фестивале ухи?
– Слушай, прошло семь лет! За это время у человека полностью обновляются все клетки, а она всего-навсего сменила работу. Сам подумай, было ей тогда двадцать два…
– Двадцать три, – мрачно поправил Алекс.
– Ну вот! Получается, сейчас уже тридцать. Другой характер, другие взгляды на жизнь, всё поменялось. Уверен, сердиться на тебя она давно перестала.
– Володь, да я всё это знаю, – поморщился Верещагин. – Но вот свербит что-то внутри, неспокойно мне.
– Сыщицкая интуиция? Вот только этого не надо, фестиваль – дело важное лично для меня! Если проект пройдёт без осечек, меня ждёт немалая премия.
– Я хочу поговорить с твоим боссом.
– Без проблем, – пожал плечами Сошников. – Твоя подружка будет его интервьюировать, вот и поприсутствуешь, и спросишь что-нибудь. А там видно будет… Только ты имей в виду: прежняя наша ресторанная критикесса, если можно так выразиться…
– Не люблю феминитивы, – буркнул его приятель.
– Кстати, зовут её Марина, – продолжал Владимир, словно и не заметив, что ему возразили. – И она тоже плывёт с нами на яхте. Так вот, Марина была по совместительству любовницей Пархомова. А теперь обе должности, если можно так выразиться, заняла Ольга.
– И все они дружной компанией отправились в круиз…
– Именно. Сам понимаешь, Эдуард Михайлович – калач тёртый, и про своих дам всё сам знает. Если на что-то не обратил внимания, значит, или время не пришло, или это вообще неважно.
– Ладно, ладно! – Алекс поднял ладони в защитном жесте. – Не надо – и не надо, мне спокойнее. Вечером Лиза возьмёт у него интервью, а завтра мы отправимся в следующий город, и будем ждать вас там, ну, или как-то так. Что дальше по плану?
– Мышкин, – ответил Сошников.
Ресторан «Раки и карасики», располагавшийся в тихом переулочке совсем рядом с главной улицей города, вечером закрылся на спецобслуживание. Иначе говоря, господин Пархомов оплатил полностью время с шести вечера до часу ночи. Оплатил бы и на подольше, хоть бы и до утра, но распоряжением градоначальника вот уже много лет в Калязине все заведения должны были закрываться не позднее, чем через час после полуночи…
В данный момент с кухни доносился стук ножей, официанты и бармен протирали бокалы, а босс и его личный помощник спорили о рассадке гостей.
– Володя, мы с тобой это уже обсуждали!
– Да уже не первую неделю воду в ступе толчём, – буркнул себе под нос Сошников, потом продолжил уже громче. – Эдуард Михайлович, я бы не стал сажать журналистов с градоначальником за один стол! Да и местных шефов с нашими нужно смешивать осторожно. Я вот посмотрел сегодня, кто с кем нормально говорил, и набросал…
Пархомов фыркнул.
– Ладно, согласен. Тогда как? Один стол для местного руководства и два длинных для приезжих и местных шефов?
– Можно так, а можно, например, поставить отдельные круглые столы человек на десять, и за каждым оставить одно свободное место.
– Зачем?
– Чтобы вы могли подсесть и поговорить. Или тот же градоначальник, если ему захочется. Или даже кто-то из журналистов, они же должны собирать материал.
– Ладно, – Пархомов махнул рукой. – Делай так, согласен. Схему рассадки ты подготовил?
– А как же!
По щелчку пальцев Сошникова в воздухе развернулась цветная картинка: прямоугольный зал, белые кружки столов, возле каждого светится снимок и фамилия персонажа.
– Ага, ага… – бормотал Эдуард, разглядывая схему. – Девочку эту, Шехонскую, посади вот сюда, с Кимом. Точнее, между Кимом и Мушинским, – Владимир поднял глаза на босса, ожидая пояснений. – Эти двое давно в контрах, лет десять уже сцепляются по каждому поводу. А при ней…
– Думаете, постесняются? – хмыкнул Сошников.
– Это вряд ли, не тот народ. Но девочка станет говорить о кулинарии, и они вынуждены будут поддержать.
– Ладно, – пробормотал помощник, перетаскивая значки. – А Марину куда? И Ольгу – рядом с вами?
– Да ну их обеих к Тёмному! Посади как-нибудь в разных концах зала. Марину, пожалуй, рядом с Газаряном, бартендер[2 - Бартендер – бармен с расширенными полномочиями. Для бартендера общение с клиентом – это «полномасштабная операция, цель которой окружить посетителя бара заботой и вниманием, дать ему положительные эмоции, приготовить не обыкновенный напиток, а произведение искусства». Настоящий бартендер должен уметь определить настроение гостя, угадать его вкусовые пристрастия, найти общий язык и знать все секреты приготовления коктейлей.] – тот же психотерапевт, только спектр лекарств шире…
Старший официант поймал кивок Владимира, и по мановению его руки десяток мальчиков и девочек в белых рубашках и длинных фартуках рассыпались по залу, расставляя столы и застилая их разноцветными скатертями с изображениями развесёлых раков и широко улыбающихся карасей.
Эдуард ещё раз осмотрел схему, потом уставился на один из белых кружков и ткнул пальцем в снимок:
– А это кто? Какой-то Верещагин…
– Это спутник журналистки из «Магического вестника». Я его хорошо знаю, мой давний приятель.
– И что, тоже из этих… борзописцев?
– Нет, Эдуард Михайлович. Вообще-то он частный детектив, но сейчас просто отдыхает. Вы возражаете?
– Да нет, пусть будет. Может, и хорошо… – Тряхнув головой, босс оглядел зал. – Цветы заказал?
– Да, ребята расставят, когда закончат сервировку.
– Ну, отлично, меню согласовано, программа вечера расписана… – тут Пархомов широко зевнул и смущённо качнул головой. – Извини, спал плохо последние дни.
– А вы пойдите и прилягте на часок, тут в кабинете директора очень удобный диван.
– Да? Ну, пожалуй, так и сделаю…
Он ещё раз зевнул, потёр ладонью загривок и поплёлся следом за помощником.
Вернувшись в зал через пару минут, Сошников повёл плечами, словно сбросил с них неимоверную тяжесть, хлопнул в ладоши и сказал громко:
– Значит, так, друзья мои! Слушайте внимательно, и не говорите, что не слышали. Во-первых, изучите схему рассадки, вот каждому копия, – из его ладони вылетела стайка листов бумаги и, повинуясь жесту, приземлилась в руки каждому официанту. – Обратите внимание на пометки. Кружками помечена аллергия, цветом обозначено, на что именно, расшифровка на обороте. Квадратиками – склонность к излишней выпивке. Галочками – возможная агрессивность. В случае нештатных ситуаций можно обращаться ко мне, и вот к этим двоим, – на большой схеме особенно ярко загорелись снимки Верещагина и Фозила Кима. – Во-вторых…
Он говорил, и лица официантов светлели – этот человек максимально облегчил им работу. Всё-таки не каждый день в их ресторане случаются такие мероприятия, и все, даже опытный метрдотель, изрядно волновались.
Договорив, Сошников вышел во двор, сел на скамеечку рядом с клумбой цветущих бархатцев и устало вытянул ноги. Можно было отдохнуть целых… Он взглянул на часы и удовлетворённо улыбнулся: целых полчаса.
Алекс осматривал зал ресторана уже безо всякого интереса, всё было понятно и так. Стол больших боссов – Пархомов, городской голова с женой, ещё пара местных шишек; «генералитет» выступил с короткими речами и теперь расслаблялся.
