Разлучённые космосом

Анфиса вот обожгла. Подлетела к дурманящему свету и, ослеплённая победой, коснулась раскалённого стекла. Обожгла крылья, а затем и вся сгорела дотла, продолжая с наивностью ребёнка верить, что нет ничего прекраснее звёзд и космоса. А он, брошенный и разбитый, так и не успел донести до неё, что для него её пылающие решимостью глаза были в сто раз краше любых звёзд и всех возможных галактик.

̶ Пап, для меня это очень важно. ̶ сладким голосом попробовала объяснить она то, что отец и так знал. – Для того, чтобы стать студентом академии, мне нужно не только сдать экзамены, но и предоставить комиссии что ̶ то особенное, понимаешь? Они должны знать, что я достойна этого!

̶ Это важно лично для тебя или для него? ̶ сурово спросил он, не прерывая зрительный контакт. – Сколько времени прошло с тех пор, как он поступил? Пять лет, Варя. Ни разу за пять лет он не прислал тебе весточки. Пять лет – это очень много для дружбы, зародившейся в таком раннем возрасте. Он и не помнит тебя. Стоит ли бросать землю и отправляться в космос только ради того, чтобы увидеть человека, который давно тебя забыл?

Варя покачала головой, впиваясь пальцам в холодный стол ещё сильнее. Разумеется, за всё это время она, правда, много раз думала о том, что её могли давно забыть, но упрямо не верила в это. Их связывает не только дружба. Их связывает общая мечта. Их мечта. Разве можно бросить всё чем ты так долго жил, чем дышал? Бросить то, что делало тебя непоколебимым перед любыми обстоятельствами? У неё была цель -̶̶ поступить в Космическую Академию Верена. Разве смысл в жизни не в том, чтобы иметь цель и идти к ней? Разве не от того трудного пути и головокружительного успеха, достижения желаемого состоит весь мирской путь? Достигая цели, человек, блаженствует, но позже его охватывает скука. Жизнь – это вечное стремление идти вперёд, а остановка – все равно что смерть. Варя останавливаться не собиралась.

̶ Вступительные будут уже в следующем месяце. Тебе надо будет поторопиться. Они по какой-то ведомой только им причине решили их перенести.

Сказал, будто отрезал. Словно вцепился пальцами в шею и со всей силы сжал, лишая воздуха. Варя вздрогнула, будто все сказанное было взрывом бомбы, упавшей где – то рядом с домом. Побледнела, словно вся кровь в одно мгновение ушла в низ. В изумлённых карих глазах читался вопрос:

«Что?»

Игорь отвернулся, не желая видеть изумлённое лицо дочери. Подошёл к висевшему над электрической плитой шкафу. Открыл, вытаскивая зажатое между банками с кофе пластиковое объявление. Сжал его в руках, снова размышляя о том, стоит ли его показывать. С одной стороны, если она не увидит его, то и пропустит поступление, но с другой ̶ предать дочь своим позорным обманом он просто не мог. Вздохнув и внутренне решившись, всё-таки развернулся, подошёл и положил объявление прямо на груду так тщательно собранных деталей. Девушка стремительно схватила его, быстро пробегая глазами по тексту.

Уважаемые абитуриенты, желающие поступить в Космическую Академию Верена.

С прискорбием хочу сообщить что день вступительных испытаний был перенесён на пятое сентября две тысячи пятидесятого года. Просим всех желающих заранее подготовить свои проекты и явиться в ранее озвученное время в центр образования Фелии. Напоминаем, что принять участие могут лишь абитуриенты с балом не ниже 4,8.

С уважением директор академии Раймонд Н.Н.

̶ Значит, осталось всего две недели. ̶ хрипло, от испуга и отчаянья, сказала она, бросая в сторону отца затравленный взгляд.

̶ Мне жаль, дорогая. Ты сама понимаешь, что за такое короткое время уже ничего не успеть. Может стоит посмотреть другие варианты? С твоим баллом ты поступишь в любой вуз на …

̶ Нет! ̶ Варя замотала головой закрывая уши. ̶ Я должна, понимаешь? Обязана!

̶ Варя!

Девушка принялась в спешке собирать свои находки обратно в рюкзак. Её руки нервно тряслись. Все эти пять лет она грезила лишь одной Космической Академией и ради неё проводила всё своё время в своей комнате, обучаясь и конструируя, читая и выдумывая. Сколько хлопот было с соседями, когда в очередной раз электричество не выдержало перепада. Сколько раз она жертвовала жизнью, сбегая из дома, для того чтобы потом бегать по пустым улицам и искать в каждом закутке необходимые детали. Сколько схем, сколько научных трудов пришлось осилить для того, чтобы хоть немного приблизиться к мечте.

Бывшая когда-то троечница вдруг обернулась круглой отличницей, без проблем разбирающейся в физике, химий, и астрономии. Все бессонные ночи, когда приходилось травить организм кортизолом, дабы не вырубиться на уроках после очередной ночи экспериментов и чтения книг по изучению космоса. Неужели все это будет зря? Неужели сейчас, стоя в пару шагах от желанного, столь яркого и важного, она опустит руки из-за какого-то переноса?

Из-за какого-то? У неё было ещё три месяца для того, чтобы наконец-то создать то самое удивительное творение, что заставит приёмную комиссию разглядеть в ней необходимого ей гения. Особо умной она себя никогда не считала, но притвориться могла. Могла научиться! Найман Раймонд был одним из самых богатых людей на Земле. Но даже он не мог позволить себе зачислять и оплачивать жизнь студентов без особого таланта. Он всегда выбирал абитуриентов тщательно, самостоятельно создавая как экзамены, так и конкурсные задания. Студенты Академии были будущим для остальных жителей Земли. Именно они, светлые умы человечества, должны были создавать невероятные вещи и делать огромные шаги в науке и изучении космоса. Именно они в будущем поделятся своими открытиями с людьми, сделав их жизнь совершенно иной. Открыв новые, доселе неизвестные грани возможностей. Варя должна была стать частью этой Академии. Чего бы ей этого не стоило!

̶ Папа. ̶ девушка мягко улыбнулась отцу, прежде чем скрыться за дверью своей комнаты. ̶ Есть вещи за которые стоит бороться.

Игорь Чижов вздохнул, снова потирая ладонью щеку. Он всегда так делал, когда сильно нервничал. Плохая привычка. Он знал, что там, в Космосе, среди подобных ей, таких же мечтателей и авантюристов, Варе будет безмерно хорошо. Но вся его родительская душа упрямо противилась этому. Студенты Космической Академии не выходили на связь со своими родственниками. Они будто на какое-то время пропадали из жизни, погружаясь в свои открытия. Он боялся, что снова потеряет родного человека. Что космос заберёт теперь и его дочь. А ведь она единственное, что у него осталось.

Глава 2

Порой мечта, какой бы она не была далёкой или близкой, освящает путь ярче солнце. Она слепит, и ты закрываешь глаза, делая упрямо шаги вперёд, запинаясь об препятствия на своём пути. Врезаясь в кусты роз, таких красивых, но таких мстительных. И вот, весь в порезах и ссадинах, обескровленный и измождённый, ты стоишь у пьедестала, на котором высится твоя мечта. Такая тёплая и желанная. И ты задыхаешься от желания прикоснуться к ней. Но в тот же миг пол под ногами с треском трещит, и ты проваливаешься, смотря на то, как дальше и дальше от тебя сияющая звезда. Человек снова встаёт, упирается руками в холодную землю. Снова лезет вверх, ослеплённый и не видящий и не чувствующий грязи под ногтями. Ему нравится. Нравится ползти к своей цели. Ведь что есть жизнь, если не путь к своему предназначению? Что остаётся тому, кто достиг желаемого или по воле обстоятельств сдался, увязнув в тени жизни? Лишь пустота и бессмысленное существование, которое человек пытается наполнить эндорфином или так называемым общественным одобрением. Всё, что угодно сгодится, когда в душе дырка. Пусть даже это старая вата, вытащенная из проемов стеклянных окон.

Варя была таким же ослеплённым мечтой человеком. В своей слепоте она была безмерно счастлива, даже не желая задумываться о том, что столь сладкий и волнительный день поступления может никогда и не настать. Но разве это вообще было возможно? Разве она, если и не самый, но точно не глупый человек, не сможет создать что-то достойное и нужное? Что то, что ещё никто и никогда не создавал? Неужели их обещание, что со временем плотно засело в сознании, как судьба, никогда не сбудется? Быть может, она просто недостаточно сделала для этого?

Уже который час девушка сидела за своим рабочем столом в мастерской и смотрела в одну точку. Клякса от машинного масла на белых покрашенных стенах. По форме напоминающая чем-то инопланетянина. Красивая. В голове пустота. В душе тоже. Буд-то кто-то разом переключил рычаг, стерев все чувства и мысли.

Пу ̶ сто ̶ та

Какая красивая клякса.

̶ К черту все!

Девушка зарылась руками в взлохмаченные волосы. Резинка съехала и на голове, словно антенки, встали мелкие волоски. Протерев усталые, уже ничего не видящие глаза, она тихо застонала. Впервые за долгие годы Варя чувствовала, что прозрела. Солнце скрылось, и она наконец-то увидела мрак, который замечали другие. Увидела собственную никчёмность и обычность в самом неприглядном смысле этого слова. Ведь ничего, кроме желания поступить у неё и не было. И в отличие от других, она казалось себе самым никчёмным человеком. Ведь даже в единственном, что у неё получалось, она не преуспела. Калека, считавшая себя гением. Ущербный человек, который ничего, кроме своего новоявленного "дара" не видит.

Осталось всего два дня. Пара лебедей, когда-то плававших в уже иссушенном озере. Пара ребят, сидевших на берегу и наблюдающих за мирным течением жизни. Зелёная листва на двух рядом растущих берёзах. Так мало, а вроде и много. Достаточно для того, чтобы убраться в мастерской навеки, похоронив весь мусор из чертежей и различных деталей так и не оживших творений. И так мало для того, чтобы создать что-то достойное, когда на это тебе не хватило и двух лет усиленной подготовки.

Невольно вспомнилась соседка. Уж она-то, наверно, одобрительно покивает головой, мол, "молодец девочка, выросла". Кажется, отец предлагал выбрать ей другой вуз. А какой? Пойти учителем и смотреть, как загораются и гаснут новые мечты? А может стать дизайнером и превратиться в местную модель для электронных модных журналов для домохозяек? Варя была уверена, что не сможет снова вернуться к своим роботам. Ведь каждый раз, когда её руки будут касаться холодного металла, она будет вспоминать нахмуренные брови и поджатые губы недовольного Кирилла. И свои наивные мечты. И ей вполне было бы неплохо начать встречаться с кем-нибудь. Кажется, она нравилась Коле из соседнего дома.

«Она так ничего и не придумала.»

«Не создала.»

«Даже более-менее подходящего чертежа нет.»

Многие будут метить на вакантные места в Космической Академий. Да если по правде, кто бы не мечтал поступить в такое место и учиться среди звёзд? Там, за пределами облаков и привычного неба, был рай для мыслителей, создателей, гениев. Но сама Варя не считала себя достойной быть среди них. Только сердце с этим нещадно спорило и все твердило, что надо. Надо попробовать. Что нет другой жизни и путь другой будет чужим.

Взгляд прыгнул на стоящую на столе электронную голограмму. Красивый юноша статно смотрит в объектив голографической камеры. В синих глазах застряла смешинка. Губы улыбаются, от чего на худых щеках отчётливо проступают пчёлки-ямочки. На груди гордо красуется герб Академии. Серебренная звезда, окольцованная золотым кругом. Рядом Варя. На тот момент ещё пухлощёкая. Кудри золотых локонов падают на плечи. Их в будущем сожжёт придуманный девушкой активатор роста волос. Карие глаза гармонируют с парадным платьем цвета молочного кофе. Ребята улыбаются, затем, развернувшись друг к другу, смеются. Затем изображение словно возвращается в первозданный вид. Девушка прикоснулась пальцем к щеке парня. По изображению пошла рябь.

В тот день, пять лет назад, они всей семьей провожали Кирилла Соболева. Его мать, Наталья Соболева, роняла крупные слёзы, обнимая и гладя сына по собранным в пучок пшеничным волосам. Тот грустно усмехался, отвечая на её объятия, но все время довольно смотрел на гордого отца, стоящего в стороне. Тот был военным и всегда считал, что у его сына в жизни обязательно должно быть великое достижение. А что может быть лучше, чем поступление в элитную Академию, парящую в атмосфере над землей? Он так и простоял, снисходительно наблюдая за тем, как провожают его сына. С его губ не сходила одобрительная ухмылка. Она не сходила с его лица, даже когда им пришлось спешно уехать в другой жилой город.

̶ Ну что, сделаем фото на память? ̶ Наталья потрясла в воздухе новым голографом.

В то время получить такую камеру было сложно. Нужны были связи, да и деньги весьма немалые. Но Соболевы достаточно легко заполучили чудо технику и активно ей пользовались, раздавая голографии всем своим знакомым. С семьей Чижовых они общались достаточно хорошо, чтобы не пожалеть для них одного навороченного снимка.

̶ Эй, Чижик, не сутулься! ̶ Кирилл шутливо ущипнул её за ухо.

Варя надулась, сердито смотря на друга и потирая ухо.

̶ А ну, давайте, скоро отправление. ̶ запереживала Наталья, настраивая аппарат и наводя его на парочку. ̶ Нужно запечатлеть этот особенный день!

Кирилл выпрямился как по струнке. Насмешливо отдал честь, громко топнув ногой в серебристом сапоге.

̶ Буду учиться на славное будущее человечества. – торжественно отчеканил Соболев, подмигивая Варе.

̶ Ну, ну. И так… Раз… – Наталья зажала кнопку.

Из металлической коробочки выдвинулся треугольный, подсвеченный синим светом объектив.

̶ Два …

Зеленая сетка принялась сканировать ухмыляющуюся парочку. Кирилл встал ещё плотнее к Варе и незаметно для остальных просунул ей в ладонь небольшой шуршащий сверток.

̶ Скоро мы осуществим задуманное. – прошептал он на ухо, перед тем как снова выпрямиться и улыбнуться.

̶ Три!

Варя снова потёрла глаза, на этот раз убирая накопившуюся влагу. После их прощания он так ни разу не написал ей, не отправил голографического видео, не позволил снова услышать свой голос. Сколько раз, охваченная переживаниями, девушка обивала порог дома Соболевых в надежде узнать хоть что – то, связанное с ним. Наталья принимала её благосклонно. Угощала чаем и печеньем. Но, к сожалению, ничего, кроме того, что он долетел и активно учится, сказать не могла. Связь, как оказалось в дальнейшем можно было поддерживать лишь с куратором факультета, а тот был не особо щедр на слова. Вот отец Кирилла Варю терпеть не мог. Мол, зачем, малолетка, приходишь сюда? Ну, дружили вы какое-то время, и что с того? Все меняется. И Кирилл изменился. Вырос из вашей дружбы. Своей жизнью живи. Не мешай ему карьеру строить.

А она не верила ему, да и не слушала. В конечном остатке Сергей Соболев не мог знать всего и уж тем более прогнозировать не властные ему отношения. Варя все эти пять лет хранила в своём сердце их план. Как собственную душу уберегала. Кольцо, завёрнутое в кусок бумаги было для неё лучшим напоминанием и самым ценным доказательством.

Хрустальное озеро переливается солнечными лучами. Два лебедя плывут за друг другом. Двое детей сидят на зелёной траве и наблюдают за ними. Один – взрослый, умный и рассудительный. Другая – наивная, но энергичнее любой космической ракеты. Сцепленные мизинцы на фоне проплывающих мимо лебедей. Обещание, данное в начале того знойного лета. Интересно, во взрослом мире ещё работают клятвы на пальчиках?

«Мы будет менять мир вместе»

̶ Не поверишь! Совсем скоро будет разработана техника лечения кариеса любой глубины при помощи потоков оксида алюминия! Методика была разработана в Швеций ещё давно, но сейчас её улучшили и теперь люди смогут проводить любые процедуры с зубами без сверления бором! ̶ рассказывала Варя, лёжа вверх ногами на диване.

Кирилл сидел за железным столом и спаивал между собой детали сломанного тостера. В воздух поднимался тонкий сизый дымок. Варя дрыгала в воздухе ногами в такт играющей из колонки песне. В руках у неё был планшет с новостной лентой.

̶ А я говорил тебе, что наука до много ещё дойдёт. ̶ хмыкая ответил парень, отложив паяльник в сторону. ̶ Понимаешь, Чижик, ведь люди идут все дальше и дальше. Новые высоты падают к их ногам благодаря исследователям, учёным, инженерам и программистам. Представляешь ведь сколько-то лет назад никто и подумать не мог, а таком чуде аппарате для лечения зубов! А созданный инкубатор органов «А ̶ 782»? Разве люди уже почти не подошли к тому, чтобы продлить жизнь на многие и многие годы? А космос? Разве не изучения космических волн привело к возможности изменять ДНК человека?

С протяжным «О» Варя отбросила планшет в сторону. В больших глазах плескалось удивление, и немая просьба продолжать. Кудри водопадом стекали на холодный пол.

̶ Варь, сядь нормально. Думаешь, так мозг будет лучше работать? ̶ поморщился Кирилл.

Девочка скорчила рожу, шутливо высовывая розовый язык. Поворчала, но все-таки опустила ноги, принимая нормальное сидячее положение.

̶ Разве космическое излучение не вызывает изменения в структуре хромосом ДНК?

̶ Недавно были обнаружены особого рода лучи, способные под усилением производить удивительные изменения структуры, а не разрушать её. Причём, изменения столь велики, что дают возможность представить, как будет выглядеть человек, если станет сверхсуществом.

̶ Как инопланетяне что ли? Зелёные человечки? Способность читать мысли и производить регенерацию одним касанием?

̶ Ну не касанием, а скорее больше самовосстановлением. И не зелёные, а более тёмные, если речь пойдёт об искусственно созданных людях в условиях космической среды.

̶ Невероятно!

Кирилл встал из-за стола, продолжая насмешливо улыбаться. Подошёл к высокому шкафу. Вытащил из него металлический ящик с двумя крепкими заклёпками. Под внимательным взглядом расположившейся уже на полу Вари, поставил ящик на пол, щёлкая замками. Тёмные дверцы отварились, выпуская наружу мощный поток ослепительного синего света. Девочка зажмурилась, смешной ойкнув, и отпрыгнула назад, больно ударяясь спиной об стоящий сзади диван.

Поднявшийся в воздух шар мощного света был словно маленькое солнце. Закрутившись вокруг своей оси с такой силой, что сжался в овал, он вдруг взорвался, выпуская зелёные круги. Они расползлись по комнате, оставляя после себя планеты, их неговорливые спутники и миллионы звезд. Солнечная система раскрылась перед ребятами, подобно новогодней открытке, поражая своими масштабами воображение.

От удивления у Вари пропал дар речи. Словно рыба, она стояла, открывая и закрывая беззвучно рот, наблюдая за перемещениями планет. В её глазах отражался блеск звезд и свечение планет. На щеки упало изображение мелкой звёздной пыли. Вся комната будто наполнилась до краёв галактикой. Вытяни руку и коснёшься пальцами Марса. Только кожа соприкоснётся с пустотой, а на изображение появится рябь.

̶ Отец привёз. ̶ пояснил Кирилл, подходя ближе к Варе.

Он с улыбкой наблюдал за тем, как она улыбается, поражённо, в неком дурмане рассматривая голограмму. Он и сам замер и на несколько секунд потерял дыхание, когда впервые увидел это. Зрелище поистине невероятное.

̶ Мне хотелось показать тебе это.

̶ Это … у меня нет слов! ̶ Варя обошла парящий Марс.

Планета будто светилась изнутри своим желтовато коричневым цветом.

̶ Ой, а почему он не красный? ̶ удивилась она, подходя ближе к планете и наклоняясь чтобы присмотреться.

̶ В период пыльных бурь марс становится бледнее.

̶ Тяжело наверно им.

̶ Кому им?

̶ Марсианам!

̶ Их существование ещё не доказано!

̶ А вдруг кто-то однажды докажет!

Кирилл задумался.

̶ На марсе есть кратеры которые учёные ещё не могут изучить. Также есть некоторые факторы, указывающие на возможность наличия какой-то формы жизни.

Варя запрыгала, захлопав в ладоши.

̶ Так выходит они все ж существуют?

Соболев, не выдержав, рассмеялся. Такой смешной и наивной казалась ему Варя. Но он слукавил бы, если бы сказал, что сам никогда не мечтал встретить настоящего инопланетного гостя. Это было бы величайшем открытием, что потрясёт науку. И будучи не затоптанным в пыль взрослых проблем, он часто ставил себя на место того самого учёного, что когда-нибудь вступит в контакт с неземной цивилизацией.

Космос казался совершенно другим миром. Вселенная – мать, породившая от блудного папаши крохи жизни, что со временем разрослись в настоящую цивилизацию. Все вопросы, которые только мог образовать в своей голове Кирилл, были обращены к небу. К тому, что находится выше облаков, выше земной атмосферы, быть может, даже выше самой галактики. Жизнь шла своим чередом, и через сколько-то лет сменится век. Будут ли люди нового века свободно летать на другие планеты? Будут ли они общаться с неземными существами, отправлять им сообщения, просить совета? Величайшие открытия ждали будущих людей, но прогресс шел так мучительно медленно, что он боялся, что так и не сможет стать одним из людей будущего.

Ему хотелось изучать космос. С самых малых лет он звал его и как единственное предназначение дурманил рассудок так, что все остальное и значение уже не имело. В своём стремлении обуздать высоту Соболев чувствовал себя одиноким и невероятно счастливым одновременно. Хотя назвать его одиноким после встречи с Варей было уже нельзя. Среди всех знакомых, одноклассников, друзей по кружку астрономии, да и просто сверстников, если уж взять и привести всех к общему знаменателю, только Варя понимала его. Соседская девчонка, с которой его попросили посидеть, стала ему другом, вместе с ним увлёкшись грезами о далеких планетах. Именно она первая и единственная узнавала о всех его открытиях и планах. Именно с ней он хотел однажды изучать космос вживую. По-настоящему. На какой-нибудь космической станции или корабле. Не важно. Только он, она и космос, простирающейся перед ними.

̶ К сожалению учёные ещё не смогли изобрести робота-спелеолога, который бы смог погрузиться на дно кратера. Не хватает мощности радиоволн для передачи сигнала.

̶ Но мы же с тобой занимаемся изобретениями! Давай создадим такого робота!

̶ Ох, Варь! ̶ Кирилл взъерошил волосы, подруги. ̶ Я больше по программам. Но если однажды у нас появится шанс, то давай и правда начнём изучение космоса с марса? Изучим самую глубокий кратер Седона!

От этого предложения у Вари дух захватило. Будто она замерла на краю обрыва, наблюдая с высоты птичьего полета за целым миром. Будто бы земля исчезла из-под ног, а у неё неожиданно раскрылись крылья, как у младенца легкие. Синие глаза смотрели серьёзно, прожигали своей проницательностью. Так смотрит мать на провинившегося ребёнка, когда тот утаивает тайну. Так смотрит священник перед тем, как связать две линии судьбы в одну – вовеки на небесах.

̶ Конечно! Конечно да! ̶ Варя подпрыгнула обнимая Кирилла. Прижалась щекой к его груди. ̶ Я буду учиться. Буду очень хорошо учиться. Обещаю однажды у нас будет этот шанс.

̶ Мы станем людьми нового времени. – Кирилл обнял Чижову в ответ, переводя свой взгляд на Марс. ̶ А знаешь, такой марс чем-то напоминает мне твои глаза. Они светятся таким же глубоко оранжевым светом, когда ты смотришь на солнце.

* * *

Проснулась Варя ближе к обеду. Даже и не осознала момент, когда глаза сами собой закрылись, а сознание ушло в сон. В очень приятный сон. Видимо сказалось отсутствие в её жизни нормального отдыха. Потянувшись так, что в спине что-то хрустнуло, девушка бросила печальный взгляд в сторону голограммы. Мир изменился. Он не стоял на месте в ожидании, когда она будет готова сделать шаг к звёздам. И в итоге детские мечты, что были так ценны и важны для её сердца, просто разбились на острые осколки. Смотри не поранься, когда будешь собирать их. Только предупреждать было поздно. Она уже поранились. И это не из глаз текли кровавые слёзы, а из глубины её сжавшегося от страха и отчаянья сердца.

«К чёрту все!»

Варя резко встала со стула. Так резко, что у неё закружилась голова. Подождав, пока состояние нормализуется, она подбежала к аккуратно заправленной кровати и нагнулась, принявшись что-то искать под ней. За это время она пару раз стукнулась головой о дно кровати, пару раз чихнула от накопившейся пыли. Наконец, отодвинув весь хлам, состоявший из недоделанных или сломанных роботов и бытовой техники, девушка нашла и вытащила тонкую, но достаточно большую коробку. В порыве чувств даже не заметила, как сняла верёвку. На дне, аккуратно завёрнутый в прозрачную бумагу, лежал чертёж.

Работа, над которой она работала четыре года, а по завершению спрятала. Это был её подарок. Итог всех её знаний, который она по крупицам вытаскивала, откуда только было возможно. Ещё не доработанный до идеала, но такой смелый. Варя отложила его до момента их долгожданной встречи с Соболевым. Они, как он и обещал, обработают этот проект вместе. Ведь наверняка с новыми знаниями из Академии он сможет увидеть и изменить то, что она не смогла.

«Мы станем людьми нового времени.»

Задыхаясь от горьких слез, Варя крепко сжала в руках чертеж робота-спелеолога. Дрожащие руки чуть надломили край. Замерли, не решаясь этого сделать. Но как будто бы легче было отказаться от мечты сейчас, чем когда надежда рухнет об стальной отказ о зачислении. Разорвать все свои наработки в клочья и больше не вспоминать. Не надеяться. Она потратила всю свою подростковую жизнь на мечты о высоте, до которой ей не добраться.