скачать книгу бесплатно
– Причина? – только и спросил у меня мой спонсор, но ответа так и не добился. Ни я, ни Седых, даже слова не сказали. Молчали как партизаны. Не говорить же ему, что это мы его дочь все делим, делим, а поделить так и не можем.
– Я упал, – продавливал я свою неправдоподобную версию.
– Я тоже, – вторил мне Седых.
В итоге, вопрос разрулили, хотя истеричный отец Димасика требовал моего немедленного отчисления. Только хрен там! Толмацкий осадил его на раз-два. Но да, нас обоих на две недели отправили на удаленное обучение, ходить по школе с синяками, как сказал Сталин – моветон.
Пару дней в лежку, даже шевелиться не мог. Сан Дмитрич приезжал дважды. Предлагал больницу, но я отказался. Грозился, что добьется отчисления Седых и Ко, ведь он совершенно точно догадывался, что было «трое на одного».
– Я вас очень прошу, ничего не надо! – бормотал я под обезболивающим.
– Капец, какой ты упрямый! – и уехал, отказавшись от чая, что приволокла в комнату теть Зина.
Через пару дней написала Рябова. Охала и ахала, потом позвонила. Не получив ответа, опять начала строчить, но я просто игнорировал ту простыню, что выходила из-под ее пера. Даже фотки начала зачем-то слать. Оказалось, что перекрасилась – в блондинку. Плевать!
Таня тоже обеспокоилась моим состоянием, а на следующий день даже прикатила в гости. Привезла пакет апельсинов и понимающе смотрела на мои синяки. Черт, ей тоже не хило доставалось в этой чертовой «Золотой Лиге». Бывалая.
А от Арины ничего. И меня это убивало, но писать я ей не стал. Хотел, скучал, но жаловаться не привык, и чтобы меня жалели тоже.
Неделя прошла. На часах почти половина одиннадцатого вечера. Слышу вибрацию под рукой. Закатываю глаза и со стоном вздыхаю. Опять Рябова поди. Поднимаю экран к лицу и в ступоре смотрю на него.
Я не понимаю. Я, наверное, спятил.
Абонент «Ариша».
«Как ты?»
Как я? Теперь, однозначно, лучше!
Глава 12
POV Стас
Закрываю глаза и улыбаюсь как придурок. Хотя, почему как? Я ж реально спятил от этой девчонки. Всего несколько виртуальных фраз, а я уже себе нафантазировал, как буду тискать ее в темноте кинозала или еще круче – стану целовать Арину без остановки под оголившимися деревьями в парке Горького.
Знаю, я ее еще ни на что не уговорил, но мои мысли – мои скакуны и я летел с ними навстречу светлому будущему.
Ариша: «Как ты?»
Я: «Пиши мне еще и скоро станет совсем хорошо».
Ариша: «Понятно. Все еще гонишь пургу – значит жив, здоров?».
Я: «Неужели волнуешься за меня?».
Ариша: «Ну, это же из-за моей персоны тебя побуцкали».
Я: «Я в долгу не остался».
Ариша: «Уж кто бы сомневался. Ладно, пока».
Я: «Э-э-э! Какой такой еще «пока»? А как же клятвенное обещание сходить со мной на свидание, когда я снова смогу ходить?».
Ариша: «А ты что ходить не можешь???».
И тут же звонок. От Нее!
– Аллё, – хрипло отвечаю я, полный неописуемого волнения от того, какие чудеса происходят в моей грешной жизни. Сама Толмацкая позвонила! Мне!
– Что значит «снова смогу ходить»? – почти рычит она в трубку. Боже, я готов слушать этот голос часами. Отвечаю!
– В школу, Арин. Когда я снова смогу ходить в школу, – прикрываю глаза и визуализирую ее прекрасное лицо прямо перед собой.
– Ты…просто…Ты дурак, Гордеев! – почти закричала она в трубку.
– Ага. И этот дурак очень скучает по тебе, – и за ребрами у меня в этот момент жалобно скулит по ней мое глупое сердце.
– Ты невозможный тип! Никуда я с тобой не пойду! – сопит, но трубку не бросает, и мы на пару мгновений просто молчим, слушая дыхание друг друга.
– Он тебя не стоит. Ты знаешь это?
– А кто стоит? Ты что ли? – и я еще не знаю, как стремительно может испортиться ее настроение.
– Я.
– Тот, который постоянно трется вокруг Рябовой и переписывается с ней, м-м?
– Опять? Боже, да причем тут Оля вообще? – открываю я глаза и приподнимаюсь со стоном с подушки.
– Оля…
Я не понимаю ее интонаций, но прям вижу, как кривятся в недовольстве ее обалденные, чувственные губы.
– Арин?
– К тебе приезжала в гости Сажина, так?
– Так, – выдаю я ей правду, потому что не хочу ее обманывать никогда и ни в чем.
– Хрен тебе моржовый, Гордеев, а не свидание! – снова рычит в трубку, а затем и скидывает звонок.
Вот и поговорили, да? Фантастика просто! Сказка! Песня!
Вашу ж мать!
Но!
Если это не ревность, то я готов прямо сейчас пойти и сожрать вонючие носки бомжа Григория! Сожрать и даже не поперхнуться. Господи Боже!
Поэтому, вместо того чтобы обрывать ей телефон, я откидываюсь на подушку и блаженно улыбаюсь. Арина! Меня! Ревнует!
Ништяк!
Оставшиеся дни до полного выздоровления закидываюсь учебой под завязку. А еще успеваю несколько дней поработать, потому что на мне все заживает как на собаке. Синяки давно прошли, чего зря штаны на диване протирать?
Да, Арина сама мне больше не писала и не звонила. Хотя это и было довольно ожидаемо. Но вот я ей стучался почти каждый день. И пуленепробиваемую броню все же, нет-нет, да получалось пробить.
Я: «Зачем ты встречаешься с Седых? Поверь мне, я лучше во всех отношениях».
Арина: «С кем хочу, с тем и встречаюсь!».
Я: «Хоти со мной, пожалуйста».
Арина: «П-ф-ф…»
Так и прошла еще одна неделя, а затем наступил долгожданный понедельник, и я спешил на учебу как в зад ужаленный. Чтобы увидеть ее! Даже руки в нетерпении подрагивали, а в груди разрастался и ширился шар предвкушения. Только вот ждал меня эпический облом. Ни на первом уроке ее не было, ни на втором. Так до конца дня Арина и не появилась, зато три Седых и Ко смотрели коршунами, да Оля вокруг меня жужжала как саранча.
И это ее обновленная прическа. Ну такое… Впервые увидев Рябову со спины, я даже, грешным делом, подумал, что это Толмацкая. Ну так и не мудрено, Арина мне на каждом углу мерещилась, а тут это – блондинистые, волнистые волосы до поясницы.
– Это ты чего так кардинально? – спросил я, проходя мимо и садясь за свою парту. Рябова тут же уселась рядом, и я досадливо скрипнул зубами.
– Нравится? – подалась она ко мне ближе и кокетливо намотала локон на палец.
– Ну…тебе идет, – неоднозначно выдал я.
– Это я знаю, – широко улыбнулась Рябова и надула огромный пузырь своей любимой жвачки.
– Как-то быстро они у тебя отросли, не находишь?
– Ну, так это же нарощенные волосы, Стасик, – щелкнула она мне по носу и, хихикая, принялась выкладывать на парту все свои ручки, тетрадки.
– А подруга твоя где? – спросил я.
– В Караганде, – подняла на меня глаза Оля и нахмурилась, а я понял, что между подружками пробежала черная кошка и ответа мне не получить.
Достал телефон и тут же застрочил:
«Ты где?»
Ответ пришел почти мгновенно: «В Караганде».
Да что б вас всех! Сговорились они там что ли?
Забросил гаджет в сумку и открыл учебник, недовольный как алкоголик, только что вышедший из глубокого, но любимого запоя. Остаток учебного дня, ожидаемо, Рябова терлась рядом со мной, садясь за мою парту и осаждая разговорами.
– А правда, что вы из-за меня подрались?
– Чё? – поднял я на нее глаза.
– Тимашов так мне сказал, – пожала она плечами.
– Ах, ну раз Тимашов сказал, – отмахнулся я, а Рябова от чего-то не въехала в мой очевидный сарказм и ослепительно мне улыбнулась. Боже, за что?
Даже Таня заметила, что Оля вьётся вокруг меня и сочувственно потянула, когда мы стояли рядом в столовой на большой перемене.
– Рябова положила на тебя глаз.
– А я положил на нее болт, – оскалился я.
– Фу, как грубо, – прыснула в кулак девчонка.
– Зато честно, – пожал я плечами.
И только на физкультуре, на перекличке, я узнал истинную причину отсутствия моей белокурой зазнобы – Толмацкая на больничном. ОРЗ.
Черт!
Глава 13
POV Стас
Дни пролетали за днями, унылые, безразличные, постылые. Без Арины это была просто школа, а не какая-то там «Золотая Лига». Золотая она с ней, а без белокурой девчонки, что свела меня с ума – так, седьмая вода на киселе. Неделя прошла, а кажется, что целый год пролетел, где перманентно я скучаю по ней и жду, когда время отмотает срок моего одиночества.
Дважды ей звонил. Не взяла трубку. Зато всю неделю на переменах я слышал, как с ней трендела Рябова, а еще Седых. А-р-р! Меня игнорила, а с этим ушлепком болтала напропалую, чем блондинчик несказанно гордился. Разговаривал с ней он максимально громко, а потом на таких же тонах принимался обмусоливать со своими подданными все то, что они только что обсудили с Толмацкой по телефону. Дословно не припомню, но типа:
– Ах, моя Аринка опять затемпературила. Ой, кашель ужасный. Ай, аппетит пропал. Моя девочка, заеду к ней сегодня, согрею своим теплом.
Фак!!! От ревности меня конкретно коротило, штырило и колбасило. Порой думал, что не сдержусь и натворю опять делов. Пронесло.
Но, вопреки всему, я не сдавался и писал ей почти каждый божий день. Хрен-то там! Я не спасую. Не подарю ее какому-то прилизанному мажору!
Вот только диалоги наши в переписке складывались странные и до безобразия противоречивые. Будто бы я ходил по острию ножа, но даже не понимал, что один неверный шаг и мне крышка. Ну вот, посудите сами.
Я: «Как ты? Я волнуюсь».
Ариша: «Отвали, Гордеев!».
Я: «О, как! Ну спасибо. Направление хоть укажешь?»
Ариша: «Налево пойдешь – Олю найдешь. Направо пойдешь – Таню найдешь. А прямо пойдешь – от Арины в бубен получишь!»
Я: «Ревнуешь значит?»
Ариша: «О, нет! Просто злюсь, когда на жизненном пути встречаются мудазвоны».
Я: «Это я-то мудазвон?»
Ариша: «Бинго!»
