А Волхов шумит…

Пробродив полдня, она отправилась к лучшему другу – к Ваньке. В связи с тем, что Тоня была приезжая, знакомы молодые люди были всего два года, но за это время у них сложилась крепкая настоящая дружба. Пару лет назад девушка с родителями переехала из Ленинграда в Свирьстрой, а затем, в 1939 году, сюда, в Званы.

С Ваней ей всегда было хорошо и весело. Она слушала его выдуманные фантастические рассказы, которые тот любил сочинять, ходила с ним за грибами и ягодами и прощала ему все шалости.

Но это было раньше…

Подойдя к резному забору, она робко заглянула во двор. На задней его половине, ничего не замечая, юноша ожесточенно колол дрова. Он тоже уже знал, что произошло, и тоже принял решение…

– Вань! Ваня! – шепотом позвала Тоня, не желая тревожить родителей. – Ваня!

Он ничего не слышал, абсолютно поглощенный своими мыслями и работой.

Чтобы хоть как-то привлечь внимание, Тося запустила в него ком земли, но промазала.

От звука упавшей земли парень обернулся.

Тоня даже отшатнулась. Она не узнала того парня, который всегда был с ней рядом. Настолько сильно он изменился…

Ванино лицо утратило былую живость и беззаботность, оно стало непривычно серьезным и суровым. Печать тяжелых раздумий залегла в уголках глаз и губ.

– О, Тонь, привет… – еле слышно произнес юноша и направился к калитке, у которой стояла девушка.

– Здравствуй, – ответила на его приветствие Тося и продолжила. – Вань, ты слышал, что творится?

– Да слышал… Война нынче… Немец уже в Киеве!

Обычно добрые и приветливые глаза налились кровью, и, судорожно сжав правую руку, он нанес удар кулаком прямо в столб забора.

Отвернувшись от Тони и опустив голову, Ваня стоял, как вкопанный, как бы вновь и вновь оценивая ситуацию.

А девушка терпеливо ждала, когда он вновь придет в себя. Но этого не происходило. Казалось, Иван совсем утратил связь с реальностью и больше не вернется.

У Тони болезненно сжималось сердце при виде этой картины. «Что сталось с тем беззаботным дурашливым мальчишкой?» – задавалась вопросом девушка.

А случилось то, что прежнего Ваньки уже не было. Перед ней стоял новый Иван Орлов с пылким сердцем, беззаветной любовью к родине и сильнейшей ненавистью к её захватчикам. В его душе разгорелся пламень патриотизма, который никто не был в силах потушить. Это был новый Иван, неизвестный и загадочный.

– Ваня, – тихо подойдя сзади и положив руку ему на плечо, шепнула Тоня.

От этого юноша слегка повернул голову в её сторону.

– Тонь, я на войну иду. Сегодня был в военкомате. Меня приняли. Куда – не знаю. Завтра уезжаю. Куда определят, там и буду служить. Мне без разницы – танкистом, пулеметчиком или разведчиком – лишь бы с оружием в руках бить врага!

Ваня действительно утром ездил в военкомат. Ему совсем недавно исполнилось семнадцать лет. Он был старше Тони на год, но ходил с ней в один класс, так как в шесть лет сломал ногу и был вынужден пропустить один год. Телосложением юноша был крепок, так что дать ему можно было все восемнадцать лет. Он соврал военкому о своем возрасте, прибавив год, потому он и попал в армию.

Воодушевление сквозило в его голосе, в движениях рук, огнем пылало в глазах. Тоня поняла, что этот человек не отступится и не предаст, он или победит, или… По спине побежали мурашки от подобной мысли.

– Вань, ведь тебя же могут убить, – пытаясь сдержать подступающие к горлу слезы, дрожащим голосом произнесла она. – Убить…

– Да даже если и убьют, – но тут он осекся, почувствовав состояние девушки, и, загоревшись мыслью, резким движением повернулся к Тоне, взял её за плечи и посмотрел в глаза.

– Тонь, скажи мне, только честно, ладно? – начал он.

Глаза его загорелись невероятным блеском, который Тоня уже и не надеялась больше увидеть. Казалось, он собирался с духом, чтобы сказать что-то чрезвычайно важное и, наконец, выпалил:

– Тонь, ты будешь ждать меня?

Вся его решимость тут же улетучилась, сменяясь душевным волнением в ожидании ответа.

Тося не предвидела такого поворота событий. Она стояла, как вкопанная, не в силах произнести и слова. Сердце гулко билось в груди, кровь, пульсируя, стучала в ушах, и, казалось, земля уплывала из – под ног. Ведь его слова значили, что она ему небезразлична! Значит, права была Римма, а она не верила…

– Да, буду, – выдохнула она

Тоня сама удивилась, что то, что она сказала, на самом деле не являлось ложью. Это была истина. Истина, которой девушка раньше не осознавала.

– Правда?! Господи! Неужели это правда! Ну, тогда мне и смерть не страшна! Если ты будешь ждать меня, то ничего со мной не случится! Я вернусь, обещаю! – кричал ополоумевший от счастья Ванька.

Это был именно «Ванька». В эту минуту, самую счастливую минуту его жизни, ненадолго показался прежний паренек. Но суровая реальность вновь запрятала его глубоко и надолго под панцирь новой сущности. Сущности солдата.

– Завтра в семь отъезд. Собираемся в центре села. Придешь проводить?

– Постараюсь прийти.

Вот она, первая потеря. Ведь, возможно, она больше не увидит Ивана! А сколько ещё будет утрат!

Тоню беспощадно душили слезы. Она старалась их сдерживать, как могла, но не сумела. Поток горечи и боли хлынул по щекам, крупными каплями падая на землю.

Стыдясь своих слез, Тося отвернулась и, сбросив юноше короткое «прости меня», побежала прочь по пыльной дороге, скрываясь за плотными клубами пыли.

Она не сказала Ване, что тоже хочет идти на фронт, так как понимала, что ему от этого будет ещё тяжелее. Ему и так плохо, а если он ещё и это узнает, то, наверное, сойдет с ума.

Добежав до крутого обрыва Тихвинки, она упала в высокую траву и нарыдалась вволю.

Глава 6.

На следующий день должны были состояться проводы уходящих на фронт. Проснувшись рано, Тоня стала выжидать время. Она планировала выйти из дома в половину седьмого, чтобы успеть дойти до места сбора.

Часы показывали шесть часов двадцать минут. Ещё рано.

Девушка подошла к окну и распахнула его, впуская свежий воздух в свою комнату.

Чтобы не будить мирно спавших сестер, она решила, пока есть время, написать письмо в военкомат с просьбой о приеме в армию. Сама она добраться туда не могла, поэтому рассчитывала на почту. Все девчонки так делали – писали просьбы.

Девушка вырвала чистый листок из тетради, взяла перьевую ручку и стала писать. Она строчила увлеченно, забыв обо всем. Наконец, закончив письмо, она сложила его вдвое и подняла глаза…

Часы застыли на отметке без пятнадцати семь…

«О Боже! Я опоздала! Опоздала! – Тоня вскочила с места. – Но, может, по какой – либо причине они задержались? Может, я ещё успею!» – успокаивала она себя.

Стремительно выбежав из дома, она понеслась к тому месту, о котором говорил Ваня. Она бежала, ничего и никого не замечая, с одной мыслью: «Лишь бы успеть!»

Девушка пролетала мимо домов, людей, но никто не удивлялся. А её сейчас ничего не интересовало, кроме проводов. На данный момент у неё была одна цель – успеть проститься.

В это время юноша уже сидел вместе с остальными добровольцами в готовой тронуться телеге. Сердце его тревожно стучало, выколачивая следующие слова: «Не пришла… Не нужен… Не любит…» Было больно, но он все же не терял надежды на чудо. Он ждал, он верил – она придет! «Она не могла забыть или просто не прийти, просто что – то её задержало, и она вот – вот появится!» – пытался успокоить себя юноша. Но с каждой секундой надежды становилось все меньше и меньше…

– Ну что, что-то не идет твоя зазноба?! – посмеивался над ним один из ребят.

– Ага, небось, даже записочки не прислала! – саркастически поддакивал второй.

– Да заткнитесь вы! – пытался утихомирить разошедшихся хлопцев третий.

Этот третий, а звали его Петька Ткачев, перешел с одного края телеги в другой, где сидел Ваня, и устроился рядом с ним.

– Не переживай, сейчас она придет, просто что-то помешало ей прийти вовремя, – он ободряюще подмигнул к Ване и по-дружески ткнул кулаком в плечо.

– Надеюсь…, – выдохнул Иван.

– Ну что, едем? – спрашивал уж явно уставший ждать все тот же дед Кондратий. Он уже три раза порывался пустить коня в путь, но не делал этого по Ваниной просьбе. Жалко было парня, жалко разбивать его сердце. Он тоже надеялся, что девушка придет. Но времени совсем не оставалось…

– Подождите ещё минутку, – просил Ваня, – пожалуйста.

Но минута ничего не изменила. Тося не пришла.

«Не пришла… Ну что, ничего не изменишь! Будь, что будет! Если суждено, то встретимся ещё, а если нет…»

– Поехали, – разочарованно выдавил из себя потерявший надежду Иван. – Поехали…

Он тоже понимал, что времени у них больше нет и нужно ехать.

Повозка тронулась.

– А вот и не пришла! Джульетта бросила Ромео, Ромео сильно загрустил! – гоготали во все горло попутчики.

Бедному парню сейчас было ой как плохо! Он отвернулся от толпы провожающих. Было больно. Всех провожали… Мать с отцом пришли попрощаться. Хотя они и были категорически против того, чтобы их сын шёл в армию. А она не пришла…

«Не пришла…» – дьявольским голосом шептало сознание, горько было на душе. А повозка потихоньку удалялась.

Но совсем рядом, распихивая всех локтями, сквозь людское собрание пробивалась Тоня. Она понимала, что телега уезжает, и стремилась как можно скорее выбежать на площадку, которую до этого занимали уходящие на фронт.

– Ваня! – выбравшись из толпы, что есть силы, крикнула девушка и остановилась.

Иван услышал. Сердце радостно заколотилось, но он не мог поверить в то чудо, которое свершилось прямо здесь и сейчас. Иван нерешительно поднял голову, и, увидев долгожданную, мгновенно спрыгнул с телеги и в считанные секунды оказался рядом с ней.

– Я уже не надеялся, что ты придешь! – сказал он, держа её за руки. – Что случилось?

– Ничего особенного, ведь главное, что я здесь, и ты ещё не уехал.

От продолжительного бега на щеках девушки разгорелся румянец. Такой Ваня её и запомнит, ведь встретиться им предстоит ещё не скоро…

– То, что ты вчера сказала, правда? Ты будешь ждать меня? – уже отходя от неё, спрашивал юноша. – Будешь?

– Да! Да! Да! – шептала она удаляющемуся молодому человеку.

Он побежал за повозкой, постоянно оглядываясь, и, догнав её, забрался на свободное место. Все насмешники разом умолкли. Юноша с радостной счастливой улыбой на лице помахал Тоне рукой, а болтунам-попутчикам пригрозил кулаком.

Она ему ответила. И только сейчас поняла, насколько он ей дорог. Только сейчас, когда вернуть уже ничего нельзя. Только сейчас, когда она его теряла…

Глава 7.

Июнь 1942 года.

Прошел год. Все это время Тоня писала письма в военкомат, но получала решительный отказ, а на некоторые письма вообще ответа не было. Все твердили одно – юна слишком.

Римму и то взяли на фронт! А её нет.

Но Тося не собиралась отступать. Не получив удовлетворения своей просьбы, она решила сама отправиться в город. Как раз и случай был подходящий.

Дед Кондратий, возивший сестер два года назад в райком, сейчас собирался в Тихвин на базар. Хотел купить крепежи новые к телеге, а то старые прохудились совсем.

Этим и воспользовалась Тоня.

Мать девушки как раз собрала небольшую посылку Римме на фронт и хотела было просить деда Кондратия отправить ее, но Тоня уговорила мать, что сама поедет. А объяснила она это тем, что у старика и так дел много и некогда ему с их посылкой возиться!

Родители со спокойной душой, ничего не подозревая, отпустили дочь в город.

Погода была пасмурная. Небо затянули тучи, скрыв собою солнце. Как назло ещё и дождик зарядил. Было прохладно, поэтому Тося оделась потеплее.

Как обычно, по дороге в райцентр жутко трясло, но Тоню это вовсе не заботило. Она размышляла, как будет действовать.

«Стук – стук, стук – стук», – стучали колёса. Где – то рядом куковала кукушка, шелестела листва деревьев, обдуваемая ветром, но все это почему-то очень тревожило девушку.

Раздираемая нехорошим предчувствием, Тоня прибыла в Тихвин.

Телега по центральной дороге выехала на главную площадь города и остановилась у рынка. Девушка поспешила в военкомат, который располагался в здании райкома, где Тоня уже бывала. Она вошла туда и, петляя по длинным коридорам, добралась до двери заветного кабинета. Перед дверью был народ. Тоня заняла очередь.

Вот зашел первый. Он находился в кабинете минут десять, а потом вышел из него, сияя. Зашел второй, третий – такая же история. Тоня волновалась.

Вот подошел и её черёд. Девушка открыла дверь кабинета и вошла.

За письменным столом сидел мужчина лет сорока пяти и что-то писал. Первое, что бросилось Тосе в глаза – его военная форма. Такой красивой она ещё не видела.

Военком был среднего роста, крепкого телосложения, немного с сединой в волосах мужчина, в глаза бросалась удивительная военная выправка.

– Здравствуйте, – поздоровалась с ним девушка, привлекая к себе внимание.

Мужчина на мгновение поднял на неё уставшие глаза. День и ночь за бумагами, понятное дело, что утомился.

– Здравствуйте, – резко бросил военком, вновь погружаясь в свои бумаги, – чего хотите?

– Я… – замявшись, начала Тоня. – Я на фронт хочу! Возьмите меня воевать!

Военком отвлекся от своих бумаг и удивленно посмотрел на девушку.

– С такими косами мы в армию не берем: на солдата с такой косой ты не похожа!

Вот таким резким был его ответ. Пожалел он девчонку. Пусть дома сидит, ведь война есть война… Не женское это дело!

– Ну, пожалуйста! Возьмите меня в армию! – не унималась Тося.

Сложив молитвенно руки, девушка устремила просительный взгляд на сурового мужчину. Но и это не помогло.

– Нет! Уходи, дочка! Это не для тебя. Война ведь не пощадит, – совсем по-отцовски сказал военком.

Тоня вспыхнула и повернулась к двери так, что коса её в полете задела стоящую рядом вешалку и опрокинула её. Две секунды, и, громко хлопнув дверью, она вышла.

– Ведь могут убить же тебя, дурочка! – с горечью сказал в пустоту военком, оставшийся один.

«А ведь такая же, как моя Сонька, да и с характером притом…» – глядя ей в след, вспомнил он о своей дочери и вновь принялся за свои бумаги.

А Тося вся в слезах вылетела из здания райкома и побрела к почте. Надо же было отправить посылку!

Почтовое отделение находилось на главной улице города, поэтому девушке долго искать его не пришлось. Поднявшись на три ступеньки крылечка, девушка дернула за ручку двери, но та не поддалась ей. Тоня, недоумевая, дернула еще раз, но итог тот же.

Ничего не понимая, Тоня стала спрашивать у прохожих, в чем же, собственно, дело. Оказалось, что в этот день почта не работала по техническим причинам.

Ну что делать! Тоне осталось только одно – идти на площадь, к рынку, и ехать домой…

Около базара она нашла деда Кондратия, который, поправляя сбрую у лошади, разговаривал со знакомым.

– Ой, девонька, ты уже пришла? – обратился он к ней. – А я как раз освободился! Завтра еще сюда надо ехать… Крепежи только завтра будут готовы… Посылку-то отправила?

«А вдруг это еще один шанс? – промелькнуло в голове у Тони. – А вдруг, завтра все получится! Завтра поеду…»

– Нет, почта закрыта. – сдавленно прошептала Тося. – А вы меня не возьмете завтра снова? Почта должна работать.

– Конечно, возьму, дочка! Если надо – подходи завтра утром. Ну что, поехали тогда? – забравшись на телегу, спросил он. – Эх, Зорька, ну!

И повозка пустилась обратно. Домой.