Сакрум

Если все, чего так сильно желаешь, когда-нибудь проносит разочарование, то лучше бы верить в то, чего не существует. Лучше бы этого города не было.

Юнис медлила, отставая от остальных, оттягивая момент полного погружения в этот мрачный город, за которым бесповоротно утопал солнечный диск, забирая с собой каждый лучик света. Дорога медленно погружалась во тьму.

На секунду показалось, будто кто-то смотрит в спину. Замерев, почувствовав укол страха, Юнис все-таки обернулась, увидев, как чья-то тень скользнула между деревьями у края дороги. Не смея пошевелиться, девушка так и стояла, вглядываясь туда, ожидая, что вот-вот кто-то появится, как вдруг чья-то рука коснулась ее плеча.

– Эй, ты чего? – обеспокоенно спросил Юрий, заставив Юнис повернуться к нему лицом. – Ой… у тебя кровь?

– Что? – девушка почувствовала, что под носом стало влажно и, приложив туда палец, поняла, что у нее действительно идет кровь.

– Держи, – Юрий достал из нагрудного кармана носовой платок и заботливо приложил к лицу девушки.

Впервые за все время Юнис почувствовала раздражение от его безмерной услужливости. Краем глаза она увидела, что в этот момент в их сторону оглянулся Филипп, и от этого стало еще невыносимей. Теперь он не упустит возможности указать на ее физическую слабость. Только отчего пошла кровь? Может, это знак, что дальше идти не следует?

– Ты, наверное, переутомилась, – успокаивающе произнес Юрий. –  Дорога выматывает…

– Со мной все в порядке! – слишком резко ответила Юнис и быстрым шагом стала догонять остальных, торопливо вытерев кровь из-под носа и выбросив платок в сторону. – Хватит меня нянчить!

Белоснежный лоскуток ткани с багровыми подтеками дернулся в воздухе над дорогой, а затем плавно опустился на асфальт недалеко от разбитой карусели. Юрий несколько секунд смотрел вслед уходящей девушки, наблюдая, как яростно бьются ее огненные волосы с ветром, врезаясь в ее кожу, пытаясь задержать, но безуспешно – она стремительно убегала вперед. Не понимая причин ее злости, юноша глянул на выброшенный платок и, не поднимая его, последовал за остальными.

Раджи подошел к загрязненному дорожному знаку и старательно протер его рукавом своей куртки. Надпись гласила: «Добро пожаловать в Лабаско».

До города оставалось не больше часа.

Когда на землю опустилась неминуемая тьма, абсолюты уже с головой потонули в горечи разочарования. Юнис лежала, запрокинув руки за голову и тупо глядя в потолок, пытаясь понять, что теперь будет. Лабаско оказался не той мечтой, за которой они гнались. Город оказался не городом, а грудой развалин, в которые вросли непролазные джунгли, пахнущие гнилью и смертью. Завтра казалось пустым. А, впрочем, чего они хотели, возвращаясь в место, пустующее уже столько лет?

И все же они верили в нечто лучшее.

Словно в тумане абсолюты вошли в город, забыв о том, как несколько часов назад они были полны надежд и энтузиазма. Все испарилось. Солнце почти село, и Филипп решил остановиться в первой попавшейся постройке, бывшей когда-то, по всей видимости, автозаправкой. За окном, если вглядеться в гущу зарослей, можно было увидеть две ржавые бензоколонки и несколько автомобилей, так и оставшихся стоять в очереди за топливом. А внутри, прикрыв некоторые образовавшиеся в стенах дыры подручными материалами, абсолюты разбили лагерь. Было решено не разводить огонь, а пользоваться фонариками, и то в крайнем случае, чтобы не привлекать внимания – еще не известно, кто может обитать в этих джунглях.

Прилавки магазинчика давно заросли, покрылись плесенью, а все, что было так или иначе пригодно в пищу, наверняка было расхищено местными дикарями или животными. Оставалось только доедать собственные запасы и устраиваться на ночлег, хотя спать никому не хотелось. Как обычно распределив по часам очередь караула, абсолюты разложили свои спальники и улеглись кто куда, стараясь разместиться поплотнее в этом маленьком и холодном помещении. Сон не приходил.

Филипп был особенно молчалив. Он мрачно стоял у широкого запыленного окна, задумчиво глядя сквозь стекло, пытаясь что-то разглядеть там, в темноте, откуда доносились новые, незнакомые пугающие звуки. Возможно, в городе ветер завывал по-особому тоскливо.

Раджи пытался взбодрить всех своими шутками, восклицая: «Вот вам и город, а вы чего хотели? Тут столько лет никто не живет. Это нам еще повезло!», но даже он не мог скрыть в своих глазах разочарование. Никому не хотелось смеяться.

Септимий и Кэрри, обнявшись, сидели в углу комнаты, о чем-то печально перешептываясь, и иногда были слышны тихие обреченные вздохи девушки. Макото, накрывшись с головой одеялом, подсвечивал фонариком страницы своих любимых комиксов, вероятно, пытаясь отвлечься от тяжелых мыслей. Юрий лежал рядом с ним, уткнувшись лицом в книгу, не читая, а просто тупо глядя на раскрытые страницы. Он был удручен своим провалом больше, чем кто-либо, и это было заметно. Юнис уже жалела о том, как грубо повела себя с ним несколькими часами ранее, однако для любых разговоров сейчас было не самое подходящее время.

Неизвестно, сколько минут или часов прошло еще с тех пор, как абсолюты стихли, но за окном уже стояла глубокая ночь, а сомкнуть глаз так и не удалось. Юнис все лежала, глядя в обшарпанный серый потолок, думая о том, как нелегко сейчас приходится маме и Пенни. Должно быть, они ужасно растеряны и сломлены всем случившимся, но обязательно стараются держаться из последних сил. Пенни наверняка приняла на себя роль взрослой и пытается меньше плакать. А мама делает все, чтобы эта девочка чувствовала себя хоть немного счастливой. Теперь только они остались друг у друга, и им никогда не узнать, как сильно сейчас тоскует Юнис, вспоминая их лица.

Почувствовав, как к горлу подкатили слезы, девушка закрыла глаза и глубоко вздохнула, как вдруг к ее руке кто-то прикоснулся. Она повернула голову и увидела перед собой Пенни. Девочка лежала рядом, опустив голову на руки и с любопытством рассматривая сестру. Не в силах выговорить хоть слово, Юнис беспомощно зашевелила губами, но Пенни приложила к ним палец.

– Тсс, – прошептала она. – Он идет.

– Кто? – не поняла Юнис, пытаясь кого-то увидеть, но вокруг было слишком темно.

– Не дай ему это сделать, – вдруг глаза Пенни стали кукольно застывшими. – Не дай ему нас убить…

– Кому? Пенни, в чем дело? – испуганно бормотала Юнис, не в силах даже пошевелиться. – Пенни…

– Он идет, – чуть не плача пискнула девочка, и ее лицо исказилось в ужасе. – Он уже близко! ОН ЗДЕСЬ!

Пронзительный крик заставил Юнис вскочить с места, но вместо этого она всего лишь распахнула глаза, осознав, что все это было просто сном. Знакомый кошмар, которого, однако, не приходилось видеть уже довольно давно. Почему именно сейчас он повторился?

– Вижу, ты не спишь, – со стороны окна донесся приглушенный голос Филиппа.

Повернувшись в его сторону, Юнис поняла, что за окном уже рассветало, а, значит, ей все-таки удалось проспать довольно долго. Интересно, ложился ли Филипп?

– Хватит меня рассматривать, – насмешливо произнес он. – Вставай и собирайся. Пойдем на разведку.

Девушка привстала в постели, взбодрившись внезапной вылазкой и обрадовавшись доверию Филиппа, и стала поспешно собирать волосы в хвост и натягивать на себя куртку и ботинки.

– А кто еще пойдет? – спросила она, в ожидании глядя на парня.

– Несколько групп уже отправились в город, – поведал он, взваливая рюкзак на плечо. – Я ждал тебя.

Юнис подошла ближе, удивленно подняв брови. Еще не до конца отойдя ото сна, она была готова поверить, что кошмар продолжается, иначе как объяснить поведение Филиппа? Однако он уже уловил ее смятение.

– Вы с Раджи неплохо поохотились в тот раз. Он уверял, что у тебя крепкая хватка, – достав из-за спины пистолет, юноша протянул его Юнис. – Решил дать тебе шанс доказать это.

Как ни странно, при свете восходящего солнца окружающие джунгли выглядели совсем не так пугающе, как несколько часов назад. Ночью было страшно вглядываться во тьму города, границы которого пересекли абсолюты прошлым вечером, а теперь…

Виды руин заброшенных домов, магазинов, детских площадок и автомобильных стоянок завораживали, притягивали, словно обитель сокровенных тайн, словно священный храм, земля древних духов, потревожить которых казалось рискованно, но вместе с тем невероятно любопытно. Ржавые покосившиеся ограждения, треснувшие тротуары, обросшие травой, разбитые стекла, скособочившиеся стены многоэтажек, выцветшие вывески, заросшие вьющимися растениями дорожные знаки, оборванные и никому не нужные цепи качелей, пустые собачьи будки, – все это наводило тоску, но в то же время восхищало.

 Осторожно пробираясь вслед за Филиппом, Юнис с замиранием в сердце осматривалась вокруг, представляя, как здесь жили люди до катастрофы. Этот город был просто огромен, и можно было только вообразить, как проходил обычный будний день в этом мегаполисе, как высыпали на улицы толпы взрослых и детей, как мчали по этим дорогам автомобили, играла музыка, голоса сливались в единый беспорядочный шум, слышался смех детей, лай собак, сигналы машин, мигали светофоры, светились яркие вывески кинотеатров, – все кружилось, вертелось, а потом в один миг – раз! И все это прекратилось. В самый разгар жизни, в самый интересный момент…

Лагерь абсолютов уже оставался далеко позади. Юнис и Филипп шагали по одной из жилых улиц, вдоль которой тянулись ряды опустевших и заросших высокой травой домов. Заглядевшись, как в одном из окон безжизненно болтается светлая оборванная занавеска, Юнис сбавила шаг и совсем остановилась, пока голос напарника не окликнул ее.

– Эй, не отставай! – велел Филипп, с укором взглянув на девушку и указав дулом винтовки, которую постоянно держал наготове, в сторону одного из домов. – Обследуем это здание.

Дверь еле висела на одной верхней петле, со скрипом мотаясь из стороны в сторону. Стараясь не задевать ее и не издавать лишнего шума, вдвоем они вошли в дом. В гостиной было светло – лучи солнца пробивались из разбитых окон, но вот остальные комнаты пугали чернотой, выглядывающей из открытых дверей.

Достав фонарик, Филипп заглянул в каждый проем и знаком руки дал понять, что в доме никого нет. Он зашел в одну из комнат и стал обыскивать шкафы и полки в поисках чего-нибудь полезного. Юнис, словно очарованная, расхаживала по гостиной, осторожно прикасаясь к запыленным вещам. Казалось, трогать имущество прежних жильцов равнозначно краже, однако стоило только начать…

Девушка стряхнула толстый слой пыли с фото, висящего на стене, встретилась взглядом с улыбающимся мальчиком у женщины на руках и больше не подходила к снимкам – слишком тяжелое чувство остается после них. Затем Юнис зашла на кухню, такую же светлую, как и гостиная, зачем-то заглянула в холодильник, не найдя там ничего, кроме плесени и паутины, пооткрывала шкафчики, но в них тоже не оказалось ничего интересного. Решив, что здесь искать уже нечего, она хотела пойти в другую комнату, как вдруг под ногой что-то звякнуло. Девушка опустила глаза и увидела металлическое кольцо в полу и явно выступающую крышку люка.

– Филипп! – не раздумывая, позвала Юнис, решив, что открывать ход в подвал одной слишком опасно, хотя сама еще до конца не поняла, что именно может скрываться там внизу.

– Что такое?! – юноша тут же показался в дверях, обеспокоенно глядя на напарницу.

– Кажется, здесь есть какой-то погреб. Может, там остались какие-нибудь… продукты?

– Никакие продукты не хранятся так долго, Юнис, – укоризненно произнес Филипп, но все-таки подошел к люку и, приложив немало усилий, поднял крышку.

 Девушка уже направила вниз дуло пистолета. Из подвала выглядывала черная темнота, но оттуда все еще не доносилось ни единого звука.

– Непохоже, чтобы кто-то проникал туда за последние лет сто, – с каплей насмешки произнес парень, направив в подвал луч фонаря, а затем, нащупав лестницу, смело стал спускаться вниз.

Не разделяя энтузиазма напарника, Юнис все же последовала за ним. Спустившись, она сразу почувствовала жуткий холод, запах сырости и какой-то гнили. От света фонарика в разные стороны бросились крысы, недовольно запищав. Погреб был просторный, но из-за всякого хлама казался теснее, чем есть. Повсюду стояли коробки, старая мебель, какие-то банки…

– Банки! – вырвалось у Юнис. На секунду она подумала, что в них может быть годная еда, хотя здравый смысл напоминал, что здесь все давно просрочено. Очень давно.

Воодушевленно шагнув к старой этажерке, девушка замерла, услышав, как под ногой что-то звучно хрустнуло.

– Черт! Нет, ну только не это…

На полу лежал ссохшийся человеческий скелет с остатками волос и тряпьем, которое когда-то было одеждой. Филипп тут же посветил в его сторону и дальше, к стеллажу, у которого сидел второй такой же.

Едва сдержав рвотный рефлекс, Юнис отвернулась, переводя дыхание. Перед глазами тут же возникло то фото, которое попалось ей в доме. Наверное, эти люди в самый последний момент спрятались здесь, в подвале, надеясь, что это спасет их от неминуемой гибели. Кто знает, как скоро их настигла смерть…

– Здесь ничего нет, – подытожил Филипп, кинув короткий взгляд в сторону девушки, которая все еще была под впечатлением от увиденного. – Уходим.

Кивнув, Юнис уже потянулась к лестнице, как вдруг сверху донесся какой-то шум.

– Это еще кто? – взволнованно бросил Филипп и, опередив девушку, выскочил из подвала. Он тут же схватил в руки свою винтовку, готовясь защищаться в любую секунду.

Однако в доме было тихо. Настороженно обведя взглядом все вокруг, юноша опустил оружие.

– Наверное, зверь какой-то или птица, – пожал он плечами, обернувшись к Юнис, которая с опаской выглядывала из-за его плеча.

Встретившись взглядом с Филиппом, ей вдруг стало ясно, что он все еще напряжен и лишь пытается казаться спокойным. Встретить кого-то из местных жителей сейчас было бы не самым лучшим сюрпризом – тогда город стал бы небезопасным, и лидеру снова пришлось бы искать новое пристанище для своих людей. Юнис хотела что-то сказать, чтобы немного взбодрить юношу, как вдруг за его спиной пробежала чья-то большая тень.

– Эй, стоять! – вырвалось у девушки, когда как ноги уже несли ее вслед за незнакомцем. Возникло чувство дежавю, но в этот раз она должна настигнуть свою цель.

– Юнис! – окликнул ее Филипп, сбитый с толку. Она пулей пронеслась мимо него, и парню ничего не оставалось, как бежать за ней.

Кто-то, скрытый под длинными лохмотьями, служащими ему одеждой, мчался вперед по улице, ярко освещенной утренним солнцем, выкрикивая яростные фразы на непонятном языке. Юнис охватила такая жажда поймать этого дикаря, что никакая сила не могла остановить ее. Перед глазами всплывали картины прошлой погони, когда незнакомец следил за ними с Раджи в лесу. Страх, уничтожающий по ночам, исчез. Ей казалось, что и в этот раз малум куда-то приведет ее… Словно их встреча была неслучайна.

Однако в этот раз напарник не пытался остановить ее, а напротив, Филипп быстро поравнялся с девушкой и, не сговариваясь, они вместе решили, во что бы то ни стало догнать беглеца.

Тем временем дикарь вывел их на широкую пустую улицу, вдоль которой тянулись многоэтажные полуразвалившиеся здания, пугающие чернотой своих окон. К счастью, вглядываться в них не было времени, и абсолюты несмотря ни на что бежали вперед, перепрыгивая через поваленные деревья, груды мусора, обегая старые автомобили, петляя вместе с незнакомцем, который пытался оторваться всеми способами, но недооценил силы противника. Филипп достал винтовку и выстрелил, но попал по асфальту рядом с ногой дикаря, заставив его свернуть в одно из огромных темных зданий.

На секунду испугавшись темноты, в которой исчез незнакомец, Юнис все же вбежала вслед за ним, как оказалось, на старую парковку, и краем глаза заметила, как тень направляется на верхний этаж по полуразбитому подъему. Малум карабкался все выше и выше, загоняя самого себя в угол. Неизвестно, сколько этажей оставалось впереди, легкие уже скрипели, пытаясь ловить воздух из последних сил, однако Юнис чувствовала, что цель почти достигнута – еще немного, и дикарь будет пойман…

– Берегись! – закричал сзади Филипп, и послышался внезапный выстрел.

Девушка отпрыгнула в сторону, минуя огромный капкан, только что активированный метко пущенной пулей юноши.

– Он ведет нас в ловушку! – предостерег Филипп, и по его голосу стало ясно, что он собирается отступить. – Юнис, остановись!

Но, словно не слыша его, девушка лишь ускорилась, и, глядя себе под ноги, обегая раскрытые капканы, старалась не упускать из вида дикаря, который что-то кричал на своем языке, однозначно недовольный тем, что ловушки не сработали. Он умеет говорить!

Силы покидали. Ноги уже еле двигались, но Юнис все еще хотела догнать его.

– Эй! – выкрикнул Филипп, схватив ее за плечо и резко отбросив назад так, что девушка чуть не упала, потеряв равновесие. – Хватит!

Впереди был почти обрушившийся бетонный пол с множеством дыр, сквозь которые проглядывала чернота нижних этажей. Нестись дальше было уже слишком рискованно. Каждый угол, торчащая из стены балка или разбитые стекла так и норовили воткнуться тебе в глаз или ногу. Придя в себя, Юнис, тяжело дыша, подняла глаза на Филиппа, который уже собирался, по всей видимости, отчитать ее за безрассудство, как вдруг послышался громкий лязг захлопнувшегося капкана, а затем сдавленный крик, наполненный болью. Где-то за машинами в противоположном конце этажа, в совершенной темноте взвыл малум, попавшийся в собственную ловушку.

Переглянувшись и позабыв об опасности, двое абсолютов стали с осторожностью пробираться между заржавевшими автомобилями, освещая фонарями себе дорогу и обходя дыры в полу. Где-то в углу слышался приглушенный стон дикаря.

Кивком головы Филипп приказал Юнис обходить его с другой стороны. Девушка покорно шагнула левее, предвкушая встречу с незнакомцем. Ей хотелось как можно скорее заговорить с ним, попытаться узнать, кто он такой, где живет, сколько у него соратников. Вдруг он знает их язык или сможет объяснить это хотя бы на пальцах? Юнис тешила себя глупыми надеждами, пока приближалась к малуму… Как вдруг из темноты с истошным яростным криком на нее бросилось озлобленное лицо, сверкая обнаженными зубами и горящими безумными глазами.

В испуге Юнис отскочила назад, упав на спину и приготовившись отбиваться от атак дикаря, но ничего не произошло… Капкан сковал его движения, и незнакомец лишь повалился на колени, схватившись за окровавленную ногу, в которую намертво впились железные зубья. Одетый в какие-то грязные обноски, весь в шрамах, со спутавшимися сальными волосами, желтыми зубами и тупым взглядом, он все же был похож на человека. На одичалого человека.

Филипп уже подскочил к нему и оттолкнул ногой назад, пригрозив дулом пистолета.

– Цела?

Усмирив бешеный стук сердца, девушка поднялась на ноги, не в силах отвести взгляд от корчившегося от боли дикаря.

– Да, – только успела ответить Юнис, как дикарь рванул вперед, и, брызжа слюной, стал выдавливать сквозь зубы непонятные фразы на своем языке, глядя ей прямо в глаза.

Не нужно было знать язык малумов, чтобы понять, что загнанный в угол, раненый и отчаявшийся на спасение, он желал им смерти. Мысли о попытке поговорить с ним тут же испарились из головы Юнис. Ей было страшно даже просто смотреть на него. Страшно смотреть на то, в кого превратились люди за стеной. Как же можно было до такого дойти…

– Ну, что ж… он твой, – стальным голосом объявил Филипп. – Прикончи его.

Юнис нервно сглотнула, переведя взгляд от пойманного в капкан дикаря к парню и обратно. Малум скулил. Его лицо покраснело, вены вздулись, ярость и отчаяние переполнили это необузданное существо, норовящее сожрать обоих чужаков, если только ему удастся вырваться из капкана. Казалось, боли он уже не чувствовал, только ненависть.

Девушка не могла отвести глаз от его безумного выражения лица. Она дрожащими руками подняла пистолет, наведя его на свою жертву.

– Он прямо перед тобой, Юнис, – подталкивал ее Филипп.

Она все медлила. Застланные злостью и страхом глаза дикаря впивались в нее с особой силой, причиняя странную боль. Ей все виделся тот незнакомец в лесу, который был совсем безоружен, просто наблюдал. Что, если этот пойманный в капкан человек, его соплеменник? Что, если он не хотел им зла, а был вынужден спасаться? Может, он просто хотел выжить?

– Юнис? – Филипп терял терпение.

Повернув лицо к своему лидеру, девушка медленно опустила руку, держащую оружие.

– Кишка тонка, – сделал вывод юноша, и воздух сотрясся от оглушающего выстрела.

Девушка вздрогнула, закрыв глаза. Больше не сказав ни слова, Филипп подошел вплотную к Юнис и вытащил из ее руки пистолет. Она не сопротивлялась.

– Больше не ври, что ты боец, – холодно произнес он. – Самой себе не ври.

Глава 17. Свои законы

Теперь, когда мы научились летать по воздуху, как птицы, 

плавать под водой, как рыбы, нам не хватает только одного: 

научиться жить на земле, как люди.

(Бернард Шоу)

Разочарование в себе длилось слишком долго. Дольше, чем разочарование в Лабаско. Спустя три дня Юнис все еще не могла перестать думать о своем провале. Она сидела на высоком дереве, колупая кедровые шишки и выковыривая из них орешки по просьбе Макото, и продолжала думать о том дикаре, которого застрелил Филипп. Стоило ли загонять его в угол, чтобы убить?

Юнис чувствовала странную пустоту внутри. Ее жизнь будто происходила с кем-то другим. Ничего не хотелось… Цель, за которой она гналась раньше, потеряла смысл. Признаться себе в этом было трудно, но Юнис поняла, что лгала самой себе. И ложь эта казалась могучим высоким деревом, корни которого были очень цепкими и выросли так быстро, что успели впиться в ее мозг слишком глубоко. Теперь Юнис приходилось выковыривать их из себя, и от этого было невыносимо больно…

Девушка очищала шишку от чешуек, а затем скручивала ее, выдавливая маленькие орехи в небольшой холщовый мешочек. Эта работа подходила ей куда больше, чем та, за которой она рвалась совсем недавно. Оказалось, Филипп был прав – Юнис не боец, а лишь хотела им казаться. Признание правоты этого парня стало очередным поражением. Не хотелось даже видеть лицо Филиппа, который наверняка гордился своей победой…

Юнис тяжело выдохнула, надув щеки. Пора взрослеть. Почему ребенок внутри нее все еще требует какого-то признания со стороны? Ведь самое главное – она за стеной и все еще жива!

Девушка на мгновение прекратила работу, окинув взглядом место, в котором сейчас находилась. Несколько гектаров земли вокруг нее были засажены яблонями, грушами и другими плодовыми деревьями. Большая часть сада заросла так, что стала похожа на непролазные джунгли, и на восстановление могут уйти долгие месяцы, однако некоторые деревья, до которых можно было добраться, все еще оставались плодородными. Это воодушевляло абсолютов, позволяя надеяться на лучшее.

Еще недавно Лабаско казался им единственным спасением, а теперь они перебрались подальше от него на разрушенную временем ферму на берегу реки. Было решено, что оставаться в городе слишком опасно – там однозначно обитают дикари, и, как выяснилось, они достаточно хитры и изворотливы, чтобы пользоваться ловушками. В городе, где так много возможных укрытий для малумов, абсолюты стали бы легкой добычей. Поэтому ферма показалась наилучшим вариантом для временного, а может быть и постоянного, жилья. В Лабаско же в поисках необходимого абсолюты решили выбираться днем.

Сразу за садом виднелась небольшая река, которая была чем-то вроде стены в Конфиниуме. Она разделяла лес, раскинувшийся недалеко от фермы, на две части. Одна, что была рядом, казалась приветливой и безопасной, а другая, что оставалась на том берегу, пугала своей неизвестностью. Вероятно, то мышление, что было свойственно людям, долгое время живущим под куполом, изменить было сложно. Прежнее представление о мире навсегда оставило отпечаток в их сознании – и теперь все хотелось разделить на две стороны, на свое и чужое, на черное и белое. Но Юнис хотелось когда-нибудь научиться переступать за нарисованную грань.

Лес на противоположном берегу не выглядел отталкивающе. И хоть многих абсолютов не отпускало ощущение, что за его деревьями прячутся враги, Юнис манило это место. Зеленая листва, обдуваемая ветром, ласково шуршала, приглашая в свою тень. Где-то в глубине чащи пели птицы, перелетая с ветки на ветку, и казалось, будто слышен легкий взмах их крыльев. Ветер иногда приносил из леса свои запахи: благоухание цветов, запах опавшей листвы, аромат диких ягод и нагретой земли. Все это напоминало Юнис дом, и потому на душе становилось спокойней. Казалось, этот мир показывал свои гостям, что его не нужно бояться. Его целью было не убить их, а научить жить в гармонии с природой. Словно человек вернулся к истокам своего пути…