Десятое солнце

Кажется, преподаватель Лены получил награду и выступил со своим докладом на двух языках. Неожиданно для себя девушка ощутила подступающую влагу, щиплющую уголки глаз. Она смотрела на него сквозь еле сдерживаемые слезы, ей было стыдно. Но отрицать острое чувство боли и несчастья она не могла. Лена сжала пальцы в кулак, ногти оставили глубокие следы в ладони, прямо по линии судьбы.

Она затолкала помятыми пальцами слезы обратно, безжалостно растирая веки. Все разумные идеи и оправдания заволокло горе. Такое острое, ранее не испытываемое.

***

Люди небольшими компаниями выходили во двор университета. Продолжалась фотосессия у баннеров, а организаторы ждали заветной отмашки – по домам. Уже смеркалось и деревья скрылись в сизых сумерках. Лена чувствовала себя измотанной сегодняшним днем, количеством коммуникаций, своими эмоциями. На плохо гнущихся ногах она болталась у парадного входа, когда кто-то мягко обхватил ее за локоть.

– Елена?

Она не знала откуда он мог знать, а тем более как, помнить ее имя. И в ту же долю секунды вспомнила о том, что весь день провела подписанной своим именем.

– Здравствуйте!

Преподаватель незаметно подтянул ее к себе и весь сумеречный мир закрыло его тело. Она видела только треугольник галстука и широкий скат плеч. Ее обдавало мягким басом и теплым, древесным запахом.

– Мне нужна ваша помощь.

Он вкрадчиво объяснил ей ситуацию – небольшая делегация из дружественных стран не готова отправляться в отель. Ему был нужен небольшой соратник для экскурсии в магазин и ближайшее кафе, ведь он не имел понятия куда не стыдно привести гостей столицы. Ко всему прочему, лишний переводчик никогда не помешает. Лена до этого момента послушно дакала, замерев загипнотизированным зайцем перед удавом, но на этом моменте недоверчиво нахмурилась:

– Переводчик… Я уверена, что…

– Очень приятно слышать, но я в конце такого дня уверен меньше всего в себе. Я уже себя не узнаю. Боюсь сболтнуть лишнего и развязать международный конфуз.

Они смотрели друг на друга не отрываясь, вовремя подавая фразы и уместно отвечая и ни секунды, не веря в то, что говорят.

– Это недолго, поверьте мне. Стал бы я задерживать студентку до ночи. Тем более, такую.

В этом не было ничего плохого. Студенты часто сопровождали делегации ради практики, тем более мероприятия будут длиться еще несколько дней, вплоть до праздников и ко всему прочему, кажется, в компании была девушка – что только не протараторила себе в голове Лена.

Они вышли на проспект и двинулись небольшой группой вдоль сияющих кафе. Лена на самом деле несколько раз заходила с иностранцами в несколько магазинов и в силу своих возможностей помогала с выбором. По больше части их компания туда зашла чтобы удивляться и смеяться. Лена, опьяненная вечером и близостью, воскресла и сияла. По началу она плелась позади, но ее преподаватель подтянул девушку в центр строя. До конца вечера он больше не уделял ей внимания больше чем было прилично. Остальные все время говорили, спрашивали и не стесняясь брали Лену под руку, указывая на вывески и тыкая телефоном прямо ей в лицо. Девушка расторопно отвечала, панически составляя слова в предложении. Променад закончился в роскошном кафе-ресторане на перекрестке Тверской улицы. Там уже все неприкрыто предались своей главной цели – есть и пить. Лена еле сдержала радостный вздох, когда ей подали чашку чая – голос начинал садиться, а майские вечера всегда были коварными на тепло. Она украдкой глянула на мужчину. Тот, замерев глыбой, сидел на углу стола и далеким взглядом смотрел сквозь ночные огни Москвы. Казалось, что его или их всех здесь не было, а было только что-то вдалеке. Он был невероятно уставшим и осунувшимся. Плечи опустились вниз, а руки лежали перед собой на столе. Впервые без страха девушка изучала его и когда он резко посмотрел на нее, она не дрогнула и ответила долгим взглядом.

– Наверное, вам пора домой.

Она не стала ничего отвечать. Очевидно, что пора, но как она может своим языком проговорить слова, заставляющие выйти отсюда, сделав этот вечер воспоминанием.

– Пойдемте.

Они встали, и мужчина снова превратился в галантного спутника. Лена не сразу поняла, что он делает, когда протянул свой телефон.

–Напишите свой адрес. Для такси.

Она даже не успела состроить просящее выражение лица, как его стало очень преподавательским.

– Елена, не обсуждается.

Он держал одной рукой дверь такси, другой уверенной в своем праве, по-хозяйски усаживал девушку в салон. Слишком мягко и по-мужски для них. Все в Лене дрожало и замирало. Напоследок он заглянул к таксисту, уже другим голос сказал что-то, но она не слышала – тепло от места где он прикасался к ней, лавой растекалось по всему телу. Машина тронулась, и она не успела взглянуть на него еще раз. Не видела, как он остался на перекрестке, резко постаревший.

***

Этого не может быть. Лене еще было мало лет, чтобы знать – так и заведено. То, что началось с милой и безобидной ситуации с кофе, которая могла закончиться еще там, у автомата, казалось древним проклятием, посланным терзать душу девушки. Это было наваждением и даже во снах она чувствовала, как предопределенность водит ее за ниточку по измученному сознанию. Девушка не знала продыху от этого чувства, испуганно сравнивая с ранними влюбленностями и очарованиями. Лена стоически держалась. Она встречалась с подругами, читала книги, смотрела фильмы, очень много училась и постоянным трудом надеялась вытеснить не пойми откуда взявшуюся одержимость. Для ее якобы юной души такая химическая смесь была непобедимой, Лена не могла понять откуда в ней столько страшной силы. Но поздними вечерами, когда часы близились к следующему дню, ее начинало ломать и выкурчивать как больного человека, никогда не знавшего нужного лекарства. Она затыкала этот поток сплава из чувств, эмоций и страданий музыкой. Лена засыпала с песнями в ушах, просыпаясь от того что наушник впился в висок.