Секрет фермы

Он вообще мог похвастаться неплохим самообладанием, потому что на сплетни никак не реагировал и никому ничего не рассказал, даже когда на прошлую Пасху его усердно спаивали термоядерной самогонкой. Просто если бы не научился блокировать плохие воспоминания, съехал бы с катушек.

Перекусив и побросав мяч неуемному Терри, Макс собрался в за сыном. Никиту он устроил в частную гимназию далеко от дома. Найти ее в этих краях было сущим подвигом, но довольствоваться поселковой школой не мог. Природа природой, а образованием жертвовать было нельзя. Вдруг парень вырастет и не захочет крутить хвосты парнокопытным? В институт сорвется, в Москву или в Питер? Да даже если не вдруг – без высшего Макс бы сына не оставил. Поэтому нужен был приличный контингент и адекватные учителя, пусть ради этого приходилось давать концы в пятьдесят километров и тратить уйму денег на продвинутую программу обучения.

К приезду отца Никита уже оделся и теперь мрачно шпынял носком ботинка скомканную бумажку. Но что хуже всего, рядом с ним сидела учительница.

– Как хорошо, что мне удалось вас застать, Максим Степанович, – не без сарказма обратилась к Беглову-старшему классная Никиты.

Да, Макс не посещал родительские собрания, хотя деньги сдавал исправно.

– Что случилось? – спросил он, мысленно перебирая в голове, как могут звать училку.

Кажется, Сергеевна. Лариса? Людмила? Любовь?..

– У нас произошел неприятный инцидент, – дама покосилась на Никиту, и он ссутулился еще сильнее.

– Что он натворил? – приготовился Макс.

Так ведь всегда: если день не задался, то в глобальных масштабах.

– Никита сегодня ударил девочку, – поджав губы, сообщила учительница тем траурным тоном, которым обычно разговаривают сотрудники крематория.

Макс на мгновение прикрыл глаза, и перед ним замелькали картинки воспоминаний: вот он в третьем классе лупанул портфелем Ивашкину, вот отвесил леща Людке Сергеенко. Не то, чтобы за дело, а потому что дура. Ну, то есть понятно, девочек бить нельзя, но делать из этого трагедию? В глубине души Беглов боялся чего-то пострашнее. Лжи или воровства. А сейчас, пожалуй, даже ощутил нечто похожее на облегчение.

– Это недопустимо! – напирала Как-ее-там-на-Л Сергеевна.

– Совершенно согласен, – со всей серьезностью кивнул Макс. – Я побеседую с ним. Дома.

– По-моему, вы не замечаете, что это тревожный звоночек, – учительница подняла острый подбородок. – Никита, подожди папу во дворе, будь любезен.

Мальчик смерил классную недоверчивым взглядом, будто не ожидал ничего хорошего от ее науськиваний, но во двор все же вышел, как следует, громыхнув дверью.

– Вы видите? – торжествующе всплеснула руками Сергеевна. – С ним происходит что-то не то!

– Давайте не будем делать из мухи слона…

Хуже Макс ничего не мог придумать. Лицо учительницы побледнело, вытянулось, в глазах отразился ужас. Наверное, публичное богохульство или усы на портрете президента произвели бы на нее меньший эффект.

– Что вы такое говорите? – прошептала она. – Ваш сын ударил девочку.

Именно об этом Макс и говорил! Девочку. Обыкновенную девчонку. Зная Никиту, Беглов понимал: речь в лучшем случае идет о незначительном толчке. Да, это было личным позором Макса, но драться его сын не умел. Ген агрессии в нем отсутствовал напрочь. Он даже не любил фильмы про супергероев и трансформеров. Истории о динозаврах по «Дискавери» – пожалуйста. Часами. И если уж Никита кого-то пихнул, то у него на это была веская причина. Значит, девочка усиленно нарывалась. Какими мерзкими бывают девочки, Макс прекрасно помнил со времен собственных нежных лет. Взять хотя бы Тарасову, которая напоминала девушку с веслом и била так же. Только без весла. Поэтому чего тут стоять и делать квадратные глаза? Парень же не умирающую старушку избил. Не священника и не юродивого.

– Послушайте, мне внушает опасение поведение вашего сына. Он ведь не драчун! Прилежный мальчик. Я говорила с его учительницей из начальной школы – он всегда был у нее на хорошем счету. Старательный, умненький. Работоспособный. Сейчас – всего лишь пятый класс. Одиннадцать лет – рановато для подростковых гормональных всплесков, не находите?

– Допустим.

– Максим Степанович, я его не узнаю. Конечно, ваше решение было выдернуть мальчика на две недели из учебного процесса… Но я думала, он хотя бы отдохнет! А он приехал замкнутым, нелюдимым. Перестал бегать с ребятами на продленке. Может, у вас в семье что-то случилось? Или произошли перемены? Подумайте, пожалуйста.

– Ничего подобного, – Макс сунул руки в карманы. – Но я поговорю.

– Я много думала о вашей ситуации, – многозначительно произнесла учительница. – Видите ли, дети не слушают, что им говорят. Они делают то, что видят. Иными словами, берут пример с взрослых.

– Хотите сказать, что я устраиваю показательные избиения женщин у себя дома?

– Не вижу здесь повода для шуток, – сдвинула брови Сергеевна. – Речь идет о судьбе человека, его нравственных ориентирах. Он ведь растет без матери!

И эта туда же! Давай еще, предложи свою кандидатуру, старая перечница!

– Могу я узнать, где находится мама Никиты? – учительница была опытная, но любопытство скрывать не умела.

– Это не ваше дело.

– Она ведь жива? В документах нет льгот по потере кормильца.

– О, да. В добром здравии.

– И когда она в последний раз видела сына?

– Дайте подумать… В марте… Нет, в феврале. Как раз, когда Никите было два года.

– И все?

– Именно так.

– Но послушайте… Я не понимаю… – Сергеевна хватала ртом воздух.

– Это не ваше дело, – повторил Макс. – Это было обоюдное решение. Никакой драмы. У нее своя жизнь, у нас с сыном своя.

– Как вы можете… Что значит «никакой драмы»? Мальчика бросила родная мать! Наверняка, вы проецируете свою ненависть к женщинам на него, и он…

– Вы меня, конечно, извините… – Макс снова попытался вспомнить имя учительницы, но безуспешно. – Пожалуйста. Но сейчас темнеет рано, а я бы хотел доехать до дома засветло. Если нет ничего срочного…

– Ах, да, – спохватилась Сергеевна. – Я бы настоятельно рекомендовала мальчику занятия с психологом. У нас есть штатный специалист. Вы ведь не планируете искать другого?

– Нет.

– Но вы не против, чтобы два раза в неделю ваш сын посещал сеансы?

– Нет, – выдохнул Макс после паузы.

– Тогда я завтра передам с ребенком согласие, договор и платежку. Это не так дорого, но если хотите знать мое мнение, то Никите просто необходимо.

А Максу было просто необходимо, чтобы эта блюстительница нравов с него слезла. Поэтому торопливо кивнул и с облегчением закончил неприятный разговор.

Никита уже стоял, прислонившись к капоту. Опять вытер курткой грязь! Вот в чем его завтра вести в школу? Если сейчас постирать, до утра не высохнет. Или пристроить к обогревателю?..

– Две недели без телика? – с вызовом спросил Никита, когда Макс отпер джип.

– И без планшета, – добавил Беглов.

В наказаниях он был не силен. Парень всем своим видом демонстрировал безразличие к любым карательным мерам. Не лупить же его ремнем, в самом деле! А кроме планшета и телевизора лишать было нечего. Сладкое дома было, но только то, что продавалось в магазине в соседнем поселке. Зефир, халва и прочие безыскусные радости для живота, к которым Никитос был равнодушен.

– Что с тобой происходит, а? – Макс вырулил к трассе и теперь ждал, когда освободится встречка, чтобы попасть в свой поток.

– Ничего.

На другой ответ можно было и не рассчитывать. Однако Макса это не устраивало. Не то, чтобы слова училки произвели на него такое уж сильное впечатление, но, как и любой нормальный родитель, он периодически предавался страхам, что дает сыну не все, что должен. Не выкладывается на полную. И с планами расширения бизнеса в последние месяцы было столько хлопот, что Никита был большую часть дня предоставлен сам себе. И это отсутствие матери… Нет, в том, что отсутствие матери в данном случае было в сто раз лучше ее присутствия, Макс не сомневался. Но вдруг всем детям нужна женская рука? Может, получше присмотреться к Наташке?.. Вроде добрая и с пацаном ладит…

Улучив момент, Беглов пересек встречку и встроился в нужную полосу. И только потом смог бросить взгляд на сына: тот хмуро смотрел в одну точку перед собой. Одиннадцать лет! Такой взрослый… Макс с ужасом осознал, что чем старше становится Никита, тем меньше он, Макс, знает о жизни собственного сына.

– Давай так, – произнес Беглов, наконец. – Ты ведь знаешь наше правило?

– Какое именно? Не бить девчонок?

– Это вообще правило. Общее. Я про то, что за одно дело и то же два раза не наказывают.

– А… ну да.

– То есть свое наказание ты уже получил. Верно?

– А почему тогда сразу и телик, и планшет? Это же два наказания.

– Не наглей! Сформулирую иначе: без современных гаджетов с экраном. Ясно?

– Мне все равно.

– Слушай, я хочу знать, что произошло. Без ругани и новых наказаний. Ты мне все выкладываешь честно, и я не буду ругаться.

– И не психанешь? – недоверчиво переспросил Никита. – И нотаций не будет?

– Мы поговорим и все. Пока едем. Как будем дома – можешь идти к себе. Договорились? Только честно!

– К нам в этом году перевелась одна девочка из «Б» класса. Евангелина. Прикинь? Е-ван-ге-ли-на.

– И она тебе нравится?

– Я что, чокнутый? – Никита поморщился. – Говорят же тебе: Е-ван-ге-ли-на.

Последнее слово парень произнес с нарочитым кривлянием.

– Имя и имя, – пожал плечами Макс. – И что? Ты дразнишь ее из-за этого?

– Да плевать мне, как ее там зовут. Она вся такая… Ну, знаешь… И пенал у нее из-за границы, и ручки с пахнущими чернилами. И с собой ей дают сэндвичи.

– Богатая?

– Видел я таких богатых! Просто выпендривается. Как будто мы прям не можем себе такие ручки купить! Говна-то…

– Эй! Осторожнее со словами.

– Короче. Она до меня докапывается.

– По поводу?

– Всякое там… Дура она, ясно? Типа у меня котлеты в коробке… И типа я вру, что у меня планшет есть. И папа у меня пастух. Что от меня козами воняет. Всякое, короче.

– А ты что? – аккуратно спросил Макс: планшет он сам запретил брать школу, а котлеты… Это же правильное питание, разве нет?

– Или, например, подходит такая… – продолжал Никита. – Просит, чтобы я сказал «ракета». Ну, я сказал, чтобы отстала. Ну, ракета. А она: «Твой папа начальник туалета». Говорю же: дура.

– Ты учителю говорил?

– А толку? Я ж не стукач. И Элине Сергеевне она все равно больше нравится.

Элина! Точно! И как только Макс мог забыть?..

– А мне почему не сказал?

– Говорят тебе: я не стукач! Да и что ты сделаешь? А потом, в Чехию пока ездили, я думал, она забудет про меня и отстанет.

– Я поговорю с Элиной Сергеевной. Так. Допустим, ты знаешь, что она дура. Зачем стал связываться?

– Сегодня она входит такая в класс. Типа, фу, чем пахнет… А, это Беглов опять вернулся из своего козлятника… Ну, типа, понятно, почему от него мать сбежала. Я ее просто толкнул в плечо! А она отлетела и ударилась локтем об дверь… Ну, не дверь, а там угол такой при входе… Короче, она сопли распустила, ее отправили к медсестре. Синяк, все такое. Потом притащилась ее мамаша. А ее же раньше забирают. Ну вот. Начала орать, скандалить с Элиной Сергеевной, типа поднимет вопрос, родительский комитет, директор, вся фигня. Элина Сергеевна ее успокоила и обещала с тобой поговорить. И она такая: «Чтобы это был последний раз!» Ну, как я понял, жаловаться вроде уже не будут. Так что можешь не нервничать.

Макс безмолвно стиснул руль. Был бы он в тот момент рядом, сам бы хорошенько намылил рот этой девице. И ее мамаше заодно. Кем они себя считают? Куда смотрит учитель? Вот же гадины!

– Слушай, пап… – тихо начал Никита. – А это… Ну… Мама… Я знаю, мы договорились не касаться этой темы… Но почему она все-таки ушла?

Вопрос ударил Макса под дых. Ступор, страх, боль за своего ребенка… Сказать? Что всему виной банальное неумение выбирать правильных женщин?..

– Пап, осторожно! – вдруг завопил мальчик.

Будто со стороны Макс увидел, как на них летит синяя машина. Или это он на нее летит? Только яркое пятно и кровавые глаза стоп-сигналов. Слева фура. Гудок.

– Папа!

Руль вправо. Хлопок. Обочина. Колено.

– Пап, ты чего?! Что с тобой? Пап!

– Я в порядке. Нормально. Ты цел?

– Да. Не надо было тебя отвлекать…

– Я сам. Сиди, я выясню.

Их черный внедорожник правым боком завалился в канаву, но не смертельно. Не так глубоко здесь. А вот левой стороной, кажется, влетел… Нет, все нормально, даже не помялось. Небольшой синий след. Немцы умеют…

Макс поднял голову: метрах в пятидесяти затормозила та самая яркая машинка. Хэтчбек. Пижонский такой, небось, под заказ цвет делали. Наверное, баба за рулем. Избалованная папочкина девочка. И точно! Дверца распахнулась, и на мокрый асфальт ступила узкая ножка на остром и тонком, как шило, каблуке.

Глава 3

Если бы это случилось лет пять назад, Ольга бы уткнулась лицом в руль и расплакалась. Последний гвоздь в крышку ее гроба. Но если уж Венера Рояль на Якиманке и давала что-то своим служащим, так это стойкость и стрессоустойчивость.

Поэтому Ольга досчитала до десяти и вышла из машины. Сейчас она уже не боялась ничего. Отправили подальше в глушь? Прекрасно. Только накануне сочли нужным уведомить, что там пока лишь одно пригодное к проживанию помещение? Спасибо и на этом.

Она не ела с утра. Решила, что перекусит, как доберется до места. Забыла, что аккурат за МКАДом цивилизация исчезает. Забыла, что такое железнодорожный переезд и перевернутая фура. Когда образуется такая пробка, в которой люди гуляют от машины к машине, разминаются и курят. Собственно, даже сигареты, единственное, что можно было пихнуть в рот, у Ольги закончились.

Нет, навигатор довел ее до нужного поворота, но и тут ждал сюрприз: ремонт дороги.

– Объезд через Мишино! – крикнул ей любезный дальнобойщик и растворился в сумерках.

Ах, да. Смеркалось. Жуткая, просто-таки чудовищная дорога, изрытая ямами и трещинами, расшатала все стойки, и Ольга не удивилась бы, лишись она вдобавок ко всему колеса. Интернет не ловился, на бумажной карте местность была означена, как болото, и, положа руку на сердце, Ольга была с картографами согласна.

Мужик из шашлычной, где тараканов было больше, чем блюд, а потому поесть так и не удалось, указал направление. И вот, когда съезд уже маячил на горизонте, в нее въехал какой-то псих. Из местной братвы, не иначе. Кто еще станет носиться по темноте на черном джипе? Либо бандит, либо чиновник. И одно совершенно не исключает другое.

Но Ольга была уже не в том состоянии, чтобы бояться или элементарно включить инстинкт самосохранения. Все проблемы прошедшего дня перебродили в ней, вступили в реакцию, и теперь вся мощь взбешенной женщины готова была пробкой от шампанского ударить по криворукому водителю.

– Думаете, для вас закон не писан? – она уперла руки в боки.

Мужчина был высок, даже на каблуках она, пожалуй, не доходила ему до подбородка. Но он стоял чуть ниже, на обочине, и Ольга чувствовала себя уверенно.

– Кто так передвигается? И резко тормозит? Что за скорость – двадцать километров в час?! – отозвался он.

Ольга чуть ногой не топнула от возмущения. Или чтобы согреться: холод пронизывал до костного мозга. Замшевые ботильоны не грели совершенно, а итальянские лайкровые колготки, казалось, наоборот остужали. Стиснула зубы, чтобы не так трясло, скрестила руки на груди.

– Это была ваша вина! Надо смотреть на дорогу!

– А скоростной режим для чего придумали? Если у вас вместо двигателя пальчиковые батарейки, то и ездить надо по папиному газону!

Это был удар по самолюбию. Хочет выставить ее дурой, которая на машину заработала сомнительным трудом? Да она, может, в своей жизни работала больше и честнее, чем этот лихач! Только воровать и наезжать умеет!

– С меня хватит. Не собираюсь стоять здесь и выслушивать эти глупости. Я не виновата, что на ваших сельских дорогах не предусмотрено нормальное освещение.

– Это федеральная трасса!

– Сельпо! Я звоню в полицию.

– Отлично… – выдохнул мужчина и взъерошил и без того лохматые волосы, где преспокойно смогли бы гнездоваться две-три пары полевых птах.

– Думаете, раз у вас все тут куплено, сможете выкрутиться? – бросила она, пытаясь негнущимися пальцами ввести код разблокировки на телефоне. – Ошибаетесь! У меня работает регистратор. Все зафиксировано. И я не спущу вам этого так просто!

– Я вижу, вам торопиться некуда, – протянул мужчина, застегивая молнию на куртке до самого подбородка.

Конечно, ему-то хорошо, у него пуховик! Но пусть не думает, что сможет уйти от заслуженного наказания. И Ольга, проигнорировав едкий сарказм, невозмутимо продолжала копаться в телефоне. Она очень хотела сохранить самообладание, но крупная дрожь не могла скрыть того факта, что она замерзла окончательно.

– Послушайте, вы ведь понимаете, что мы здесь минимум до ночи проторчим? – мужчина подошел ближе и наклонился к ее машине. – Даже вмятины нет! Небольшая царапина.

– Это дизайнерская покраска!

– Ну, разумеется… – буркнул он.

– Что?.. А, неважно. Где я, по-вашему, найду такую краску? Особенно, в этой дыре! В местных автосервисах, наверное, три цвета: черный, серебристый и баклажан.

– Ну что вы! – ухмыльнулся он, сунув руки в карманы. – Здесь вообще нет автосервисов. Мы ж тут все на ослах ездим.

– Ни секунды не сомневалась! Тем более, что одного осла я уже сегодня встретила.

Улыбка сползла с небритой рожи, и мужик хмыкнул, выпустив облако пара в промозглые сумерки. На долю мгновения Ольге захотелось погреться об него. Но она глянула в сердитые глаза и поняла, что лучше лишится ног от обморожения. Видит Бог, пальцев рук она уже не чувствует.

Она шмыгнула носом и уловила странный запах. То ли лошадей, то ли коров… В общем, какой-то скотины. Неужели этот идиот и правда только что слез с осла?

Судя по всему, брезгливость довольно явно отразилась на ее лице, и незнакомец раздраженно закатил глаза.

– Слушайте, давайте просто уладим этот вопрос, а? – предложил он. – У меня ребенок в машине. Сколько вы хотите? Я заплачу.

– Ребенок? – удивилась Ольга, забыв про холод. – Что же вы молчали? Вы что, оставили его в машине?

– Спокойно, ему одиннадцать, – голос незнакомца потеплел. – Так что? Сколько вы хотите?

– Я… Я не могу так сразу оценить ущерб. Должна сначала показать своему мастеру.

– И как вы это сделаете? Тут же одни дуболомы, разве нет? – насмешливо поинтересовался он.

– Скину фото, – Ольга снисходительно подняла бровь. – Или покажу по скайпу. Видимо, чтобы поймать сигнал, мне придется лезть на сосну.

– Решайте быстрее! – он снова впал в немилость. – Вы все-таки собираетесь кого-то там вызывать? Или договоримся?

– Я не знаю, какой будет конечная сумма.

– Господь всемогущий! – снова закатил глаза мужик. – Хотите, я дам больше?

– Мне чужого не надо!

– Хорошо. Я дам расписку. Свой телефон. Паспорт покажу, хотите? Как только вам выставят счет, я переведу нужную сумму.

Ольга кожей ощущала подвох. Здравый смысл велел наплевать на жалость к ребенку и вызвать, кого следует. Но темнело так стремительно, желудок так мучительно сжимался от голода, а ноги замерзли и болели после целого дня за рулем…

– Пишите, – буркнула она. – И покажите паспорт.

Он вытащил из внутреннего кармана бордовую книжицу и принялся калякать что-то на бумажке, пока Ольга фотографировала главный разворот.

– Беглов Максим Степанович… – машинально произнесла она.

– Как жаль, что ваши блестящие навыки чтения не распространяются на учебник ПДД, – проворчал Максим Степанович, не отрываясь от писанины.

Ольга слишком околела, чтобы скандалить. Ей казалось, что стоит ей сейчас открыть рот, и промерзнут еще и внутренности.

– Держите, – он протянул ей листок.

– Постойте, – окликнула его Ольга, когда он уже развернулся, чтобы уйти.

– Ну что еще?

– А как проехать к Букатино?

– Зачем вам? – нахмурился он.

– Меня ждут.

– Можете ехать за мной, я как раз туда. Только имейте в виду: после трассы будет сначала щебень, а потом дорога уйдет в поле. Там все размыло, я не советую ехать.

– И как же мне быть?

– Смотрите, сразу после съезда будет такой пятачок с щебнем. Бросьте машину там, идите пешком. Даже если вы проедете и не застрянете, в чем я сильно сомневаюсь, утром точно не сможете выехать.

– Я так и так не смогу… – мрачно произнесла она. – В любом случае, спасибо. Я буду держаться за вами. Только сделайте одолжение, не гоните.

Пробубнив под нос что-то нечленораздельное и малоприятное, Максим Беглов все же вернулся за руль, и через минуту Ольга уже ехала за его массивным внедорожником. На нее нахлынуло огромное облегчение.

Во-первых, она согрелась. Во-вторых, отпала необходимость всматриваться в недружелюбные окрестности. И, наконец, ей больше не надо было разговаривать с этим сельским бандюганом. Да, общался он довольно вежливо, каким-то чудом умудрился ни разу не обматерить ее и не высморкаться себе под ноги, но здоровенный мужик на темной трассе в черном джипе, который к тому же чуть не снес ей половину багажника… Такого удовольствия ей хватило на всю жизнь.

Бедный ребенок, который все это время сидел взаперти в машине! Кто ему этот Максим Беглов? Отец? Родственник? Похититель? Хотелось бы верить, что не последнее. Но даже если отец, парню явно не повезло. Видно же без монокля и лупы: мужик – жуткий деспот. Правил она не знает! Скажите, пожалуйста!

Она аккуратно съехала на проселочную дорогу, усыпанную щебнем и асфальтовой крошкой. По днищу машины что-то царапнуло, и Ольга выругалась. Хватило же ума ехать в эту дырень на приличной машине! Надо было арендовать УАЗик.

Заметила пятачок, о котором говорил Беглов, приготовилась поворачивать, но черный внедорожник почему-то останавливаться не стал, а вместо этого преспокойно поехал через поле. То есть свою машину он здесь бросать побоялся, а ей, стало быть, можно? Вылезла машины и чуть не свернула каблук на камнях.

– Эй! – она замахала, но джип, переваливаясь, как хромой медведь, уже уехал чересчур далеко.

Или просто водитель не хотел ее замечать.

Деревенские фонари и рыжие плитки окон были не так далеко. Метров двести. Ну, триста. И поодаль – забор, и над ним очертания строительного крана. Из щелей лился свет, а стало быть, она попала по адресу. Еще совсем чуть-чуть.

Ольга отошла в сторону и потрогала мыском ботинка землю: та схватилась от вечерних заморозков. Может, днем здесь и нельзя было проехать, но сейчас она проскочит по краю – и ничего страшного. Пригляделась – пусть колея и изничтожена грузовиками, если держаться чуть левее, по траве… Доедет. Это уж лучше, чем бросать машину на растерзание местных аборигенов. Минимум, на что они способны – это пропить диски. А они красивые, французские. Нет уж. И Ольга решительно вернулась за руль и включила зажигание.

Поначалу она и правда держалась ровно. Полдороги прошла легко и изящно, оставалось всего ничего. И тут случилось то, о чем предупреждал зловредный лихач. Одна яма – и днище машины прочно легло на землю, колесо провисло. Ни назад, ни вперед. Она застряла.

Прикрыла глаза, досчитала до десяти. Вышла. Первый шаг – и каблук мягко вошел в глину, как нож в масло. И вот уже обе ноги почти по щиколотку в грязи. В чавкающей и засасывающей. И колесо от попыток выехать только еще глубже закопалось. Дизайнерский синий капот сплошь покрылся бурыми брызгами и комьями. Что дальше, Господи? Молния? Гроза? Землетрясение? Или на месте гостиницы – котлован?

Она не верила в подобные совпадения, поэтому, когда в лицо закапало нечто мокрое и холодное, худший возможный гибрид дождя и снега, Ольга поняла: судьба повернулась к ней задом.

Провела рукой по лбу и лишь потом заметила на руках грязь: не стоило прикасаться к кузову. Что ж, зато здесь машина будет в безопасности. Ни одна противоугонная система не защитит автомобиль так, как это сделает родимая земля.

Плюнув на состояние ботильонов, – пусть земля им будет пухом, – Ольга, скользя и увязая, вытащила из багажника чемодан, захватила сумочку и решительно двинулась в сторону забора. Было мокро, было холодно, было темно. Но все это утратило смысл. Ольга видела цель: как оазис в пустыне, перед ее глазами маячил ажурный силуэт крана.

Дернула калитку – заперто. Ударила. Еще и еще. Тишина.

– Эй! Откройте!

Хоть бы что.

Пришлось и чемодан принести в жертву богу грязи и дорожных неприятностей. Поставив его на землю, Ольга выудила из кармана телефон, стараясь не испачкать хотя бы пальто, и принялась отыскивать номер прораба.

На сенсорный экран падали невнятные осадки, палец развозил жидкость по стеклу, и это сильно затрудняло дело. Но ведь она не сдастся? Не рухнет в ближайшую лужу в ожидании вечного покоя, пусть и очень хочется? Ольга ткнула в надпись «Прораб Букатино» и принялась ждать гудков. Огляделась еще раз, теперь уже по-хозяйски.