Закрытый мир. Причины неповиновения

– Привет.

– Привет, – ответила она, хоть ее лицо и было белее мела от страха.

– Она, – покачал головой Ричард, всем своим видом показывая, как ему это все не нравится.

– Сейчас и проверим, – Диеш внимательно посмотрел на скелета, он прекрасно понимал, что в его глазах выглядит настоящим злодеем и старый друг не разделяет его взглядов. – Хватит ее уже держать. Отпусти.

– Лучше не надо, – заартачился Ричард. – Она убежит.

– От тебя или от меня? – с нажимом спросил Диеш, теряя терпение.

– Что? – не понял скелет.

– От кого сможет убежать эта маленькая девочка, – саркастично пояснил свой вопрос черный маг, – от тебя или от меня? Один твой шаг как десять ее.

Скрепя зубами Ричард с неохотой разжал свои длинные черные пальцы. Оцепенев от страха Миралисса продолжала стоять на месте и испуганно смотреть на незнакомого мужчину, аристократически-бледное лицо которого ничего не выражало. Простой охотничий костюм на нем выглядел дороже, чем вся ее деревня, а колючий взгляд черных глаз говорил ей о том, что он тот, кого действительно стоило бояться. Это для него она была ребенком. В ее деревне Миралисса уже считалась взрослой и готовой к замужеству. Но сейчас она себя и правда чувствовала маленькой девочкой. Испуганной и беспомощной.

– Подойди, – поманил ее маг. – Тебе нравится это цветок? Красивый правда? Если хочешь можешь сорвать его и забрать себе.

Не зная, что ей делать, Миралисса послушно сделала шаг навстречу. Не потому что ей был интересен цветок, а из страха ослушаться. Ее рука коснулась белых лепестков, и они тут же превратились в угли. Это случилось слишком быстро, чтобы можно было отследить взглядом. За одно мгновение только что цветущий куст вспыхнул и почернел, а его пепел разметал холодным ветром, налетевший сквозняк. Повисло молчание. Маг изучающе смотрел на нее, огромный черный скелет выразительно отворачивался.

– Ты видел, когда-нибудь такое, Ричард? – отстраненно поинтересовался Диеш.

– Нет, и, честно говоря, не рад, что увидел.

Тилли бежит через бесконечный лабиринт, преодолевая одно препятствие за другим. Так устроена ее жизнь. Она не терпит слабости. Она не позволяет плакать и жалеть себя. Ведь от этого можно лишиться рассудка, а значит перестать существовать.

Тилли много не нравится в своей жизни, но очень многое ей дорого и прочно держит в этом мире. Звуки и запахи. Шелест страниц и запах чернил, танцующие тени от огня в камине. Скрип стульев. Взгляды, вздохи и слова. А еще возможности. Право быть собой. Право выбирать. Право спорить и право бороться. Даже если она не знала для чего живет – не могла оставить все это. Свои чувства и мысли. Ради них Тилли училась преодолевать препятствия, не только в темном подземелье, но и в себе самой.

Внезапно коридоры окутывает густой молочно-белый туман непроницаемый для взгляда. Что в нем может скрываться? Да что угодно. Дотянувшись до ближайшей стены, Тилли продолжает свой путь наощупь, скользя ладонью по ее гладкой поверхности. Готовая к тому, что из плотного одеяла на нее в любой момент может выскочить страшная химера. Впереди оказывается тупик. Она разворачивается назад и натыкается на что-то твердое. Поддаваясь внезапному испугу Тилли выпускает на неожиданное препятствие все заготовленные заклинания одно за одним.

– Какой тарлы, малявка? – раздается недовольный голос того, чьи черные кости пальцев смыкаются вокруг ее запястья. – Ты что подраться со мной хочешь?

Шли дни. Девочка молча сидела перед ним на стуле. Она почти ничего не говорила. Невозможно красивая и абсолютно беззащитная – Миралисса напоминала ему дорогую куклу, но она ей не была, и он знал об этом. Диеш не мог просто поставить ее на полку и надеяться, что никто ее не найдет. К сожалению люди устроены сложнее, чем куклы и даже животные. Им нужны не только кров и пропитание, но еще и чем занять себя, сама по себе жизнь им не важна, если нет на что ее потратить. Человек не будет не шевелясь смотреть на тебя годами в ожидании, когда ты смахнешь с него пыль, не будет бездумно выполнять твои команды счастливо виляя хвостом. Он обязательно спросит. Задумается. Что и почему. Почему я здесь? Зачем я живу? Что мне делать?

Диеш отогнал от себя эти пустые не рациональные рассуждения, вывод из которых был очевиден: чем это все закончится и на сколько затянется никто не знал, нужно было дать девочке цель и возможность постоять за себя.

– Знаешь почему ты здесь? – поинтересовался Диеш, раз уж она ничего так и не спросила.

Вместо ответа он наткнулся на пристальный взгляд больших ясных глаз. “И правда кукла”, – помимо воли подумал Диеш.

– Не знаю, – Миралисса невольно прикрыла рот рукой, боясь того, что он скажет. – Зачем?

– А я кто знаешь? – Диеш встал напротив нее, и она вся сжалась от страха.

– Маг? – спросила она робко.

– Да, – он говорил так мягко насколько мог и чувствовал себя будто приручал дикого зверька. – Хорошо. А откуда берутся маги?

– Не знаю, – усилием воли Миралисса разжала пальцы, яростно сжимавшие сиденье стула под ней, и сложила руки у себя на коленях, – не откуда? Ими становятся обычные люди обучившиеся магии?

– Так и есть, – Диеш удивился, что она это понимает, хоть в ее глухой деревне ей наверняка никто не рассказывал о магах и ему стало немного стыдно за свое снисходительное отношение к маленькой гостье. – Тебе интересна магия?

– Что мне нужно сделать, что бы Вы отпустили меня домой? – набравшись смелости прошептала Миралисса.

– К сожалению, ничего, – с досадой вздохнул Диеш и вернулся за свой стол. – У тебя очевидный талант к магии. Тебе нужно учиться. Посмотрим, что ты можешь.

– Что я могу? – все так же тихо отозвалась златовласая “кукла”. – Печь булочки.

– Что? – не сразу понял, о чем она черный маг.

– Я неплохо пеку булочки, – сдерживая слезы, пояснила Миралисса, – и больше ничего не умею. Честное слово.

Диеш аккуратно водил кистью по холсту, но ему никак не удавалось передать глубину ее небесно-голубых глаз, хоть они и проводили все свое время вместе вот уже несколько месяцев. Вся эта комната была заставлена ее портретами, которые написал он сам. Было даже несколько статуй. Но как Диеш не старался не мог передать эту пылающую жизнь, что видел в ней.

– Может уже хватит? – остановил его Ричард. Скелет стоял на этом исчерченном рунами полу уже слишком долго.

– Пожалуй, – Диеш отстранился, чтобы оценить свою работу. – Все равно не получается, как хотелось, но для заклинания достаточно.

Маг подошел к постаменту в середине комнаты и высоко закатив рукав, положил на него руку.

– Давай! – скомандовал он, но Ричард не шелохнулся.

– Еще есть возможность передумать, – покачал головой скелет, сжимая свой двуручный тяжелый меч. – Сейчас она перепугана, но, когда это пройдет она обязательно сбежит.

– Не сможет, – заверил его Диеш. – Руби.

Бессмысленно считать количество ее попыток сбежать отсюда. Все равно что считать количество шагов, сделанных по этим безликим пустым коридорам, паутиной поймавших её навсегда в свою ловушку. Когда-то Тилли пыталась составить карту, но она оказалась бесполезной. Это место постоянно менялось. Неясно происходило ли это само по себе или по желанию хозяина мрачных подземелий. Так что все что ей оставалось просто бежать туда куда ей подсказывали чувства.

С глубоким вдохом ей в нос врывается неприятный, но довольно знакомый запах и она невольно останавливается настороженно вращая головой. Пахнет псиной. И действительно из-за поворота выходит собака. Довольно большая. Где-то по грудь девушки. Выступающие белые клыки, торчащие вверх острые уши, свалявшаяся растущая клоками коричневая шерсть. Больше всего от всех прочих собак химеру отличали устремленные на Тилли три пары узких черных глаз на вытянутой морде.

“Тихо, тихо, – говорит она хоть и понимает, что это бесполезно. – Хорошая собачка”.

Химера в ответ оскаливается и идет в ее сторону. Тилли испуганно пятится назад, но чем больше делает шагов, тем быстрее движутся по полу мощные лапы. Не выдержав напряжения, она швыряет в собаку огненным шаром, вполне отдавая себе отчет в том, что химеры невосприимчивы к магии тем более к такой слабой. Это провоцирует волшебное животное перейти на бег. Тилли приходится сделать тоже самое. Она несется по коридорам как никогда быстро, отталкиваясь от стен на поворотах. В ее сознании четко возрастает понимание того, что химера вышла из того же коридора, что и Тилли и теперь гонит ее куда-то вперед, где наверняка ждет тупик. “Так и есть, так и есть”, – со слезами на глазах шепчет она, но не знает, что делать. Нужно создать оружие и сражаться, но на это нет времени. И вот уже он – конец коридора перекрытый глухой каменной стеной. Тилли забивается в угол отчаянно атакуя всеми запасенными заклинаниями, удивительно мощными для начинающего мага и ничего не стоящими в реальном бою. Режущие потоки воздуха и слабые молнии делают химеру только злее. Тилли не может оторвать взгляда от сверкающей острыми клыками неизбежно надвигающейся на нее огромной пасти. Но оказавшись прямо перед ее лицом она замирает. Химера почему-то смотрит на свою загнанную добычу испуганно всеми шестью глазами. Не веря в происходящее Тилли завороженно наблюдает, как какая-то неведомая сила тащит огромную собаку назад, пока ее взгляду не открывается стоящий позади черный скелет и все становится понятно. Схватив химеру за мощный хвост Ричард швыряет ее об стену словно, она ничего не весит, и та жалобно скуля убегает прочь. Тилли смотрит на него, измученно улыбаясь:

– В первый раз я действительно рада тебя видеть.

Однажды, когда Миралисса, как обычно осторожно вошла в кабинет мага, она заметила его странную позу. Диеш сидел за столом вполоборота, так что левую сторону его туловища полностью скрывала куча книг. Было тихо. Все также потрескивали дрова в камине и скрипело перо по бумаге. Но что-то было не так. На дрожащих от тревоги ногах она медленно, предчувствуя что-то ужасное подошла ближе, и все равно книги мешали ей увидеть, что он пытался скрыть. В это время маг словно не замечал еë, продолжая писать, не поднимая головы. Не в силах сопротивляться тревожному желанию убедиться в том, что на самом деле все в порядке, Миралисса, заглядывая поверх книжной кучи, со вздернутым подбородком кралась вокруг стола и как обычно не справилась со своей неуклюжестью. Еë рука лишь слегка коснулась книг, но этого оказалось достаточно для того чтобы они со страшным грохотом полетели вниз. Даже не пытаясь их поймать, Диеш поднял на неё осуждающий взгляд. Но теперь, когда ничего не мешало обзору, ей было прекрасно видно, что у него нет левой руки практически от самого плеча.

Эта картина показалась ей еще более нереальной, чем вся магия, что предстала перед ней после роковой встречи с невероятно большим черным скелетом. Не понимая, что делает Миралисса испуганно закрыла лицо руками и спряталась от мага за столом. Диеш подождал немного, когда она выйдет из своего укрытия, но этого не происходило.

– Ты испугалась? – спросил он.

– Нет, – соврала Миралисса, но дрожащий голос выдал ее с головой. – Немножко.

– Я могу узнать, что именно тебя напугало? – Диеш и правда не мог понять, хоть и предугадал такую реакцию. – И почему ты прячешься? Разве тебе что-то угрожает?

– А что случилось? – спросила она, продолжая сидеть на полу за столом, и обнимая колени, прижимать к себе пышные юбки платья. – Что-то ведь случилось? Где? Я хочу сказать, почему у тебя одна рука? Так ведь не должно быть правда?

– Ясно, – ее бессвязный бред так и не пролил свет на причину такого поведения, и он решил больше не спрашивать. – Она отрастет обратно. Понадобится время, но тело мага поддерживают энергетические потоки. Есть только два пути нанести непоправимый вред.

Понимая, что урок можно было считать начатым, Миралисса, немного успокоившись, поднялась на ноги и села на стул. Как и всегда Диеш любую ситуацию использовал, как повод для лекции.

– Первый, естественно магический, – продолжал он взмахом руки возвращая разбросанные по полу книги на место, одновременно работая над рукописью и посвящая еë в вещи, которые, по его мнению, ей необходимо было усвоить. – Если заклинатель сильнее заклинаемого, то есть если энергетические потоки, вкладываемые в заклинание значительно, превышают потоки силы у объекта, на который оно направлено, то и повреждения могут быть критичными вплоть до смерти. Допустим если бы мою руку достаточно мощным заклинанием уничтожил мастер сильнее меня, велика вероятность, что она никогда не отрастёт. Второй, если маг сам осознанно, не случайно, а приняв такое решение нанесет себе увечья. Это связано с пространственными энергетическими линиями и слишком сложно для понимания начинающих магов, поэтому углубляться не буду. Но запомни, что сознание и самоопределение неотъемлемая часть магии и это может оказаться решающим фактором. Во всех остальных случаях магов можно считать бессмертными. Если бы я приложил отрубленную конечность – она немедленно приросла, так как связана с остальным телом энергетическими каналами, вырастить новую значительно сложнее.

Он на мгновение поднял голову, чтобы убедиться, что ей все понятно. Миралисса кусала подушечку большого пальца, ей ужасно не нравилась вся эта чертовщина, она словно противоречила самому существованию еë мира в котором она жила до сих пор. В тихой и мирной деревне точно не могло происходить ничего подобного.

– Где она? – тихо спросила девочка.

– Использовал для зелья, – безразлично ответил маг, заставив еë снова вздрогнуть, – не переживай, рубил Ричард, так что отрастет новая. Неделю другую....

– Это больно? – эта неприятная тема словно ползала у нее по коже мурашками не желая покидать еë.

На этот раз Диеш был действительно озадачен. Он отложил перо в сторону и глубоко задумался. Ему было понятно, о чем она спрашивает, просто в его жизни никогда не вставал такой вопрос, никто не интересовался и это казалось неважным. Теперь чтоб ответить черному магу пришлось немного порассуждать. Что значит больно? Кому? Ему? Ну наверняка отрубание конечности – действие болезненное, но насколько? Существует множество вещей, причиняющих боль. Они безусловно разнятся по степени тяжести. Больно? Такой странный вопрос никогда не пришел бы ему в голову. Правильно, разумно, необходимо – вот о чем думал Диеш. Больно ли ему роли не играло, а значит и думать об этом было не зачем. Но вероятнее всего это имело большое значение для испуганной девочки. Что больно, а что нет? Он убрал из своих размышлений все лишнее и оставил главную мысль:

– Здесь тебе никто не причинит вред.

Тилли учится играть на музыкальном инструменте. Этого нет в списке того, что необходимо уметь магу, но это то, чего ей хочется. Развлечься, сменить привычный порядок, впечатлить своего учителя. Ее пальцы дергают струны, заставляя их петь, закрывает глаза и представляет, как меняется его лицо, как на нем появляется легкое удивление, как смягчаются его черты, как взгляд теплеет. Но так не будет. Рука замирает. Звук обрывается.

– Очень плохо, – голос все также холоден, взгляд все также прикован к заваленной томными трудами поверхности стола. – Я бы даже сказал отвратительно.

– Не нравится? – робкий шепот, Тилли одергивает себя и дальше ее голос звучит твердо и уверенно, даже немного с вызовом: – Я так плохо играю?

– Плохо то, что ты играешь, – Диеш не смотрит на нее, но и сосредоточиться на работе не может, – когда нужно заниматься.

– Делаю, что захочу, – она отталкивает от себя книгу, которую ей принес маг, специально для этого оторвавшись от своей работы и встав из-за стола. – Мое право. Я что в рабстве?

– Да, – Диеш выхватывает у нее из рук инструмент, он непривычно зол.

Тилли странно видеть его таким, она пугается, тоже вскакивает и пытается уйти. Ее хватают сильные руки, в которых она всегда ощущала защиту и поддержку, прижимают к одному из стеллажей. Пальцы больно сдавливают ее тонкие предплечья. С одной стороны, суровый взгляд мага, с другой в поясницу и лопатки впиваются доски книжных полок.

– Нет, – она все еще храбрится, но голос дрожит, в глазах слезы.

– Бестолковая, – он тоже растерян, но не отпускает еë. – Не понимаешь, что тебе нужно очень много учиться. А если на тебя кто-нибудь нападет?

– О чем ты? – у нее спирает дыхание. – Кто же на меня нападет, если здесь ты?

– А если нападу я? – Диеш зол не на нее. – Кто тебя защитит? Кто может спасти тебя кроме тебя самой? Тебе нужно стараться больше.

– Ты говорил, – слезы катятся по ее щекам, – что меня здесь никто не тронет.

– Нельзя же быть такой наивной, – маг не повышает голос, он почти шепчет, но его слова оглушают ее. – Ты совершенно беспомощна, и я могу сделать с тобой, что угодно. Что противопоставишь мне? Красивую мелодию?

Она задыхается. Доверяет и боится. Испугана, но не верит. Смешно. Невозможно чтобы маг причинил ей вред. Кто угодно, только не он. Диеш сжимает свои и без того тонкие губы, в его глазах та же смесь чувств, что и в ее душе: смятение, тревога, отчаяние, вера. Он отступает назад почти за мгновение перед тем, как в комнату без стука входит скелет.

– Ну что? – Ричард переминается с ноги на ногу, гремя доспехами.

– Ответ тот же, – голос Диеша звучит ровно, словно он не позволил себе сорваться минуту назад, словно, заданный вопрос его мало волнует. Скелет же напротив выглядит встревоженным:

– Ты же понимаешь, что это не шутки. Он придет и....

– Тихо! – он пытается заткнуть его, но слишком поздно.

– Кто придет? – вырывается из оцепенения Тилли.

– Очень сильный маг из Великих, – Диеш снова за столом над своими бумажками, у него хватает дел кроме пустых разговоров. – Он определенно убьет меня и как ты тогда защитишься от него? Неуч.

– Не убьет, – слишком много потрясений и слез, а в душе она избалованный ребенок. – Зачем ты так говоришь?

– Убьет, – ее учитель как всегда безжалостен в выборе слов. – Он во много раз сильнее. У меня нет и шанса против него.

– Так не бывает, – Тилли возражает все так же капризно и безапелляционно. – Чтоб сильнее тебя.

– Как мило, – Диеш смеется, что бывает очень редко. – По-твоему я сильнее всех во всем мире?

– Да, – бездумно срывается с ее губ.

– Ну что ж, значит так оно и есть, – он так спокоен, будто только что не говорил о собственной смерти. – Тогда и не о чем переживать. Правда Ричард?

Скелет угрюмо кивает.

– Передай сообщение: мое решение не изменится, пусть приходит если хочет, я его не боюсь ведь я сильнее всех на свете. А ты, – Тилли вздрагивает, когда он снова обращается к ней, – когда выполнишь все задания на сегодня можешь играть сколько захочешь.

– Не надо, – она просит, и сама не знает, о чем, странный сумбурный день, неожиданный и страшный, что ей делать, кроме как плакать. – Пожалуйста.

Дверь поскрипывает, закрываясь за скелетом, голос мага становится мягким:

– Успокойся, – просит Диеш. – Прости, что напугал. Будь послушной, ладно?

– Ладно, – рвано вздыхает Тилли у нее на душе снова становится спокойно, ее руки открывают книгу, она снова ничего не боится, ей ничего не угрожает – её маг самый сильный во всем мире.

Когда бежишь чувствуешь себя свободной. Никого нет. Только ты и эхо твоих шагов. Убаюкивающий свет факелов, ритмично пробегающих мимо, собственное тяжелое дыхание. Состояние похожее на транс. Идеально чтобы погружаться в собственные мысли, словно в бездонный колодец. И никто не узнает, что у тебя твориться на душе.

В этот раз Тилли бежит довольно долго, но ей не встречаются никакие ловушки. На ее пути нет препятствий. Неизвестно откуда не выскакивают странные животные. Внезапно не атакуют опасные заклинания. Предчувствуя недоброе, она поворачивает направо и оказывается в тупике. Ничего необычного. Так часто случается – просто очередная глухая стена. Тилли разворачивается, чтобы вернуться на ближайшую развилку и просто выбрать другую дорогу и понимает, что это невозможно. Путь назад отрезан. На месте поворота в очередной безликий коридор, каких тут было тысячи, если не больше, точно такая же гладкая серая стена. Теперь она заключена в каменную коробку метр на метр не больше.

Ее ладони скользят по холодной поверхности камня. Это не иллюзия. Парадоксальный страх растекается по ее венам, заставляя дрожать. Перед ней оказывались и более опасные ловушки. Тогда почему ужас охватывает именно сейчас. Она делает глубокие вдохи чтобы успокоиться. У нее нет права впадать в панику по любому поводу. Но что делать? Не одно заготовленное заклинание не годится. И пусть. Чего бояться? Ричард скоро придет и вызволит ее. Чего стоит просто подождать. Но она не может. Сердце в груди оглушительно бьётся. Кажется, не хватает воздуха. В неконтролируемой истерике Тилли лупит кулаками по стене, которой здесь не должно быть, разбивая руки в кровь. Ведь можно было выучить заклинание силы, чтобы разбить эту преграду, нелепую, смешную для полноценного мага. Она могла был сотворить заклинание сейчас если бы знала его. Но слишком поздно сожалеть.

“Держи свои эмоции в узде, – шепчет Тилли. – Не плачь, не кричи. Думай”.

Закрывая глаза, она погружается в собственные мысли. Есть одна магия. Диеш не учил ее этому, но она подсмотрела и запомнила. Таким удивительным это ей показалось и настолько сильным, что до последнего момента Тилли опасалась использовать это. Но похоже время настало. Диеш почти не учил ее рунной магии, ссылаясь на то, что ей нужно сделать упор на заклинательную, пока тело не закончило свои метаморфозы. В ее арсенале хранилось лишь несколько основных рун и одна особая. Блокирующая магию. Отменяющая заклинания. У Тилли были сомнения хватит ли у нее сил ей воспользоваться. Но сейчас был не тот момент чтобы колебаться. Используя собственную кровь вместо чернил, дрожащими пальцами она судорожно чертит по памяти угловатую фигуру.

Нарисованная ей руна начинает блестеть как стекло. Словно жидкое серебро растекается вокруг неумолимо покрывая все поверхности. Созданная заклинанием стена исчезает, но все прочие, а вместе с ними пол под ней и потолок над головой обращаются в зеркала. Гаснут факелы, но свет идет откуда-то из бесконечно глубоких отражений, из которых на нее смотрит ее бледное растерянное лицо. Почему не горит зачарованное пламя? Тилли пытается использовать заклинания, которые побоялась активировать в замкнутом пространстве, но они не работают.

Магия покидает Черный замок. Где-то в глубине его замирает трехметровый черный скелет, гаснут огоньки-глаза и руны на его доспехах перестают светиться красным. Понимая, что случилось что-то нехорошее Диеш не сдержавшись сжимает стеклянный сосуд в руке так сильно, что он крошится, стеклянными осколками оставляя на его ладони глубокие порезы. Он спешно покидает свою лабораторию, хоть и не знает куда идти: все магические чувства, к которым так привык его разум, спутаны и сдавлены, словно кто-то перекрыл все энергетические каналы в мире. Но несмотря ни на что, как бы там ни было Диеш должен найти ее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Тилли бежит через Преддверье к нему навстречу. Потому что во всем мире есть только один человек с которым она чувствует себя в безопасности, единственный на кого всегда можно положиться, по иронии судьбы тот же самый кто держит ее здесь, и от кого она постоянно пытается сбежать. Они встречаются в кабинете, но он ведет ее в коридор, где все стены не заставлены рядами пестрых книжных корешков, и подводит к зеркалу.

– Что ты сделала? – его голос как всегда спокоен, но Тилли ловит в его черных глазах тревогу. – Как это случилось?

– Я не знаю, честное слово, – она мотает головой. – Я ничего такого…

– Тилли! – Диеш строго одергивает ее. – Отвечай!

– Руна отмены, – невинно хлопая ресницами, как провинившийся ребенок, признается она.

– Не может сотворить подобное, – возражает маг. – Ты ее правильно начертила?

– Ну конечно! – его сомнения задевают ее воспаленную гордость. – За кого ты меня принимаешь?

– Чем? – он чувствует, что на этот раз, как ни старается начинает терять терпение. – Чем ты ее начертила?

– У меня ничего не было под рукой, – начинает свои разъяснения Тилли, но под его колючим взглядом ускоряется и быстро подводит черту: – Кровью. Своей кровью.

– Теперь понятно, – Диеш берет ее ладонь и подносит к лицу, что лучше рассмотреть высохшую красновато-коричневую корку на костяшках тонких длинных пальцев. – Потерпи немного.

Тилли не успевает удивиться, когда он кусает подушечку ее указательного пальца и водит им по стеклянной поверхности зеркала, которым обратились все стены, красными линиями рисуя обратную руну. Серый камень снова становится самим собой. Загораются факелы. Где-то в глубине Черного замка оживает черный трехметровый скелет, даже не заметив, что что-то случилось.

“Кровь Бриназара и правда поражает своей мощью, – думает Диеш. – Но это не значит, что кого-то нужно лишать жизни лишь за то, что он силен”.