Осколки мечтаний

Дарья Митина

Осколки мечтаний

Среди полной тишины в комнате раздаётся короткий, но пронзительный звук – пришло уведомление. Альбину Андреевну обычно мало интересовали подобные ночные звонки или сообщения, но сегодня перед её глазами моментально пронеслись все события прошедшего дня, и она встала с постели. Быстро надев тапочки, даже не накинув халат, Альбина подошла к столу и наощупь искала трясущимися руками часы. Наконец, после того, как её поиски были снабжены грохотом от падения всех предметов со стола, в её руках оказался нужный механизм. Подойдя к окну и приоткрыв красные бархатные шторы, девушка подставила циферблат под просочившийся меж гардинами луч холодного лунного света. 2:36.

– Чёрт…– прошептала Альбина, медленно спускаясь на пол. Из ослабевших рук выпали часы и с неприятным скрипучим визгом, какой, возможно, издаёт дверь давно забытой канцелярии на цокольном этаже, раскололись на множество всевозможных шестерёнок и пружин.

Очнувшись после некоего остолбенения, длившегося не более двух минут, Альбина Андреевна, поднявшись на ноги и пройдя по осколкам часов, будто забыв об этом неприятном событии, медленно подошла к телефону и некоторое время держала его в руках, не включая, то ли из страха, то ли из надежды, предмета которой не знала даже она сама. Новое уведомление заставило её вздрогнуть – телефон чудом не постигла судьба часов. Теперь от экрана комнату наполнял слабый свет. Глаза девушки были устремлены на то, из-за чего она уже четверть часа металась между необъяснимым страхом и полуобморочным состоянием.

– Это не он, – с облегчением, в котором была странная, едва заметная нотка разочарования, промолвила одними губами Альбина.

На экране было всего два слова: «Аль, привет».

…

Альбина Андреевна Q – девушка 27-ми лет. Окончив университет, пошла работать преподавателем французского языка, как и предполагала освоенная специальность. Ей, как и большинству детей пригорода, была характерна вера в «большие надежды большого города», о которой мы не раз читаем на страницах великих писателей, вроде Диккенса с его Пипом1. Но, поступив в высшее учебное заведение столицы, столкнулась с вполне ожидаемыми сложностями в общении. Старые друзья, с которыми теперь разделяли тысячи километров, перестали быть даже знакомыми уже через пару недель. Одногруппники были слишком чужды всего, чего касалась Альбина, поэтому общение не складывалось, впрочем, наверное, это и к лучшему. Тем более, обладательница совсем незаурядных взглядов на жизнь не огорчалась, а услышав на одной из лекций фразу «fragments de rêves»2, моментально переосмыслила её под свою жизнь и под таким девизом погрузилась в учёбу, забыв об остальном мире, а позже с таким же усердием, но всё ещё осознавая, что это лишь осколки того, что было столь грандиозно, и что так быстро разбилось, принялась и за работу.

Следует отдать ей должное хотя бы за то, что никто из её коллег и учеников, которые составляли весь, как видит читатель, довольно скудный круг общения, не догадывался о той жизни «дом-работа», которую вела Альбина. Даже наоборот, все считали её не только обладательницей большого количества весёлых друзей, но и той, у кого приятными встречами заняты не только выходные, но и все вечера, а порой и обеды.

Возможно, узнав нашу героиню с такой стороны, вы, дорогой читатель, решили бы, что ей положительно следовало учиться актёрскому мастерству, раз она так умело скрывала своей безупречной игрой, как дымовой завесой, свою реальную жизнь. И, рассуждая так, вы, вполне вероятно, будете правы. Но, как известно, жизнь – это невероятно сложное переплетение миллионов вариантов каждого события, каждая дорожка которого, как бы не петляла, постоянно идёт к цели.

Таким образом, жизнь Альбины Андреевны была довольно однообразна, даже можно сказать скучна: каждый день похож на другой и наполнен лишь преподаванием. Конечно, у такой жизни есть безусловный плюс, заключающийся в том, что учитель она потрясающий. Её знание языка вполне могло соревноваться в грамотности, словарном запасе и красоте с коренными французами, а её методика, выработанная годами усердного изучения педагогики разных эпох и стран мира, была бы высоко оценена в лучших университетах Европы.

Возможно, если бы можно было обратиться лично к Альбине Q, или хотя бы ко мне, как к человеку, представившем вам её, вы задали бы вопрос:

– Разве возможно такое, что, являясь превосходным учителем, за всё время работы она так и не завязала ни с кем общение, даже знакомство? Ведь находясь в обществе невозможно быть одиноким.

– Вы размышляете верно, – отвечу я, – но невероятно узко. Смею заметить, что ваше предположение относительно одиночества сформулировано несколько некорректно. В обществе огромное количество абсолютно одиноких людей, но по большинству из них вы такого не скажете: они постоянно в большой компании, общаются и шутят. Но среди всего их огромного окружения нет никого, с кем можно было бы быть настоящим, поделиться чем-то важным и сокровенным. Таких много.

– Да, наверное, так и есть. Но, а как Альбина, ведь у неё нет даже тех пустых знакомых для времяпрепровождения?

– Это действительно интересно. И, признаюсь, я не знаю верного определения для её личности. Но, прежде чем разочаровываться во мне, как в хоть сколько-нибудь сносном писателе, прошу позволить мне объяснить причину. Дело в том, что я не утруждаю ни вас, дорогой читатель, ни себя подобными размышлениями, потому что, забегая несколько вперёд, скажу, что личность главной героини преподнесу на различных стадиях, ключевой из которых будет последняя. Именно о ней стоит говорить подробно, именно она имеет честь быть понятой обществом. Поэтому об одинокой, замкнутой и наигранной Альбине, как о сложном сознании, мы, с вашего позволения, больше не будем говорить.

…

Теперь, немного познакомившись с главной героиней, вернёмся к тем таинственным и пока непонятным обстоятельствам, с которого мной было начато повествование.

21 апреля, суббота, 10:00. До конца урока остаётся 15 минут, Альбина Андреевна (поскольку, говоря о ней, как об учителе, было бы несколько невежливо пренебречь отчеством) задаёт какие-то вопросы своим ученикам. Поскольку точно такие детали неизвестны по причине их ненадобности общей картине, я позволю себя воссоздать примерный ход урока, причём только нужного нам участка, непосредственно связанного с интересующими нас событиями.

– На вопрос о любимом городе расскажет нам T.T, прошу.

– Я всегда хотел побывать в Париже…3 – Т. Не получил возможности закончить даже первое предложение своего рассказа, поскольку был прерван.

– Письмо Альбине Андреевне Q, из Парижа, – как всегда чётко, но несколько торопливо проговорил почтальон, неожиданно появившийся у входной двери, а после, со скоростью, ничуть не уступающей скорости его речи, удалился, едва дождавшись, пока конверт успешно поступит в похолодевшие руки получателя.

– Père4, – неожиданно вырвалось у Альбины.

Пока среди учеников проходили дебаты о том, кто же до сих пор пишет бумажные письма (их даже не так интересовала страна отправителя, сколько это нелепая, по их мнению, деталь), преподаватель, уже читала письмо, ей даже было необязательно удостоверяться в имени отправителя – она точно знала и кто, и с какой целью. Текст состоял всего из нескольких строк и был написан на том французском, какой некоторые даже позволяют себе называть «грязным» и который можно встретить в самых тёмных районах Франции. Содержание было следующим:

«Дорогая Альби,

Не буду рассыпаться в вежливых обращениях, тем более, что ты не удостоила своего старика даже словом за последние 5 лет. У тебя прекрасно получалось всё это время скрывать от всех своего отца-преступника, и я не препятствовал. Но сейчас мне нужна твоя помощь, поэтому буду вынужден посягнуть на твоё благополучие. Всё просто – ты провозишь через границу кое-какие мои старые вещи, передаёшь мне и нигде никак об этом не распространяешься. Иначе твоя блестящая карьера учителя (к слову, здесь нечего терять, по моему мнению), идёт под откос, ведь никто не позволит работать дочери такого опасного преступника. О подробностях сообщу в 2:30, более простым для нашего времени способом. Целую, Андреа.

P.S. надеюсь оценила подачу: ни какие-то пресловутые звонки и сообщения, а всё так, как в твоём детстве. Славно я тебя напугал, верно?»

Думаю, что из этого становится вполне понятно, почему Альбина Андреевна, не пытаясь сохранить твёрдость и учтивость, упала на стул в беспамятстве, невнятно что-то бормоча. Эти несколько слов мгновенно заставили всплыть в её воображении самые тёмные моменты её прошлого, которое было скрыто от всех под сотней лучших чугунных замков, ключи от каждого из которых были похоронены в глубинах памяти трёх человек: Альбины, Андреа – её отца и Анастасии – главная героиня ни разу не назвала её матерью, никогда её таковой не считала, но биологически их связывали именно такие узы. Причём, из этих трёх, последняя уже больше десяти лет не имела возможности ни говорить, ни писать, так что при всём желании (которого, у неё, заметим для сохранения чести женщины, никогда не было) не смогла бы даже намекнуть кому-либо о существовании ключей, а о замках и предмете за ними её язык не повернулся бы что-то сообщить.

Очнувшись в мед. кабинете от колкого запаха нашатырного спирта, девушка тут же осведомилась, где письмо, а получив ответ быстро побежала в кабинет. Лежавшее на столе письмо уже было окружено толпой особо любопытных учеников, когда Альбина Андреевна, окончательно забыв о слове «такт», залетела, да, именно так, как залетают ласточки под крыши домов, будто это их единственное спасение. Схватив письмо, она спрятала его в сумку, точно решив, что ему вскоре придётся познакомится с камином. Свой класс, разумеется, отчитывать было бессмысленно и даже опасно, ведь, во-первых, даже самых равнодушных заинтересовал бы листок, который вызвал такую палитру эмоций у всегда сдержанного человека, а в-вторых, любые обсуждения этой темы привлекли бы излишнее внимание, что было недопустимо.

Добираясь до дома на такси, поскольку идти пешком Альбина была абсолютно не в силах, девушка думала обо всей своей жизни, но не на секунду не сомневалась, что рисковать своей настоящей она не может. Вопрос оставался лишь один: как не исполняя волю отца, которая так или иначе приведёт к приступному миру (тем более она прекрасно понимала, что, получив нужное, он почувствует себя в силах дёргать за ниточки, управляющие её волей и уже не отпустит), не потерять ничего, что было нажито огромным трудом. Проигнорировать просьбу, сделать вид, что письмо просто не дошло слишком глупо, да и сегодня ночью он снова даст о себе знать, а это проигнорировать будет уже невозможно. Но, может нужные отцу вещи не представляют опасности, какова вероятность, что контрабандист, находящийся в розыске в половине районов Франции, забыл в родном доме пару перчаток, очень дорогих его сердцу, а теперь просит свою дочь (причём под угрозой лишения её всех достижений и социального статуса) тайно провезти их к границе: ни послать по почте, ни приехать и передать лично, а именно так.

От размышлений Альбину отвлекла резкая остановка движения, сопровождающаяся криками, гудками и звуком торможения нескольких машин. Чёрная инфинити с тонированными окнами выехала на встречную полосу, прямо на встречу нашему такси – водитель чудом смог избежать аварии. Скорее всего это было просто случайное стечение обстоятельств, но мы помним, чем были заняты мысли девушки, поэтому абсолютно неудивительно, что всё слилось в её воображении в один зловещий заговор, и отец таким способом напоминает о том, что всё её жизнь сейчас в его руках. Наконец добравшись до дома, Альби (позволю себя иногда обращаться к ней в манере её отца, раз он играет огромную, даже решающую роль в этой истории), приняла душ, переоделась и легла спать, не готовясь к завтрашнему рабочему дню в полной уверенности, что пугающее «завтра» готовит ей достаточно событий и без школы.

С частью ночных событий читатель уже знаком и, надеюсь, теперь они не кажутся ему настолько абсурдными. А я, в свою очередь, продолжу повествование.

…

Сообщения, вопреки ожиданиям перепуганной Альбины, были не от Андреа Q5, а от незнакомого аккаунта. На фотографиях в профиле девушка увидела симпатичного парня лет тридцати. И, казалось бы, можно успокоиться и проигнорировать этого незнакомца, как и множество других. Но, во-первых, отец обещал написать в это же время, следовательно, нельзя исключать и того, что это всего лишь посредник, а во-вторых, пережив столько волнений за прошедший день, Альбине хотелось с кем-нибудь побеседовать и, насколько это возможно, отвлечься. Как мы помним, молодой преподаватель французского, мягко говоря, не отличался большим количеством друзей, поэтому этот Александр Денемик (как значилось на странице, с которой пришло сообщение), был наилучшим вариантом на данный момент, и без долгих раздумий, последовал ответ: «Привет».

Вопреки тому, что Альбина была абсолютно не знакома с Денемиком, он смог так расположить к себе, что уже через пару часов общения на все темы на свете, наша героиня поделилась с ним своими переживаниями. С её стороны, конечно, это было настолько безответственно и абсурдно, что и передать внятным языком невозможно. Подумайте сами, эта тайна была скрыта от всех в мире глаз, ради дальнейшего её сохранения Альби всерьёз задумалась над выполнением заданий отца, а теперь занавес со всей этой истории был сброшен перед каким-то юношей, причём, нельзя было даже точно уверять, что он именно тот, за кого себя выдаёт, тем более, не будем забывать, что новый знакомый сообщил о себе как раз в то время, когда ожидалось намного более устрашающее сообщение. Каков шанс такого совпадения? Пока ответ на этот вопрос остаётся тайной не только для читателя, но и для самой Альбины.

Но несмотря на всю неоднозначность этого молодого человека, нельзя поспорить с тем, насколько доверительные отношения сложились в переписке, где было обсуждено уже и детство, и смешные, и страшные истории из жизни, были здесь диалоги об увлечениях, любимых книгах, друзьях и многое другое. Однако уделить время нужно не таким темам, хоть, возможно, они и были невероятно интересны и познавательны, но всё же были гораздо более значительные сообщения, значительные не только для самих героев, но и для нас, внимательно следящих за развитием всех предшествующих событий, которые, буквально за один день, подняли самые пыльные тома из памяти Q, которые остались занимать место только из жалости, не позволяющей до сих пор от них избавиться. Да и может ли человек что-то намеренно, безвозвратно забыть? Для этого нужны огромные усилия воли, и, они вполне могли быть у Альбины, но вопроса о таком действии даже не возникало за всё время, поэтому насколько она волевой человек, вы, если и сможете определить, то по крайней мере не на этой ситуации.

Вернёмся в комнату Альбины Андреевны и всё-таки прочитаем несколько наиболее значимых диалогов.

…Знакомство…

– Аль, привет, – писал Денемик, на самом деле, не ожидая ответ, зная немного о том, какому человеку пишет: серьёзной, занятой девушке, которая если не спит, то наверняка в какой-нибудь приятной компании отдыхает (как уже знает читатель, сведения нельзя назвать достоверными, но зато они вполне соответствуют той красивой картинке, которая была создана великолепной игрой).

– Привет, – руки уже почти перестали дрожать, так что сложности в написании сообщения не было. «Интересно, кто этот Александр, Саша. Он действительно решил, что писать ночью хорошая идея? А может он как-то связан с Андреа, зря я наверно ответила» – именно такие мысли крутились в голове, пока пальцы быстро набирали это короткое приветствие.

– Я уж думал не ответишь. Не отвлекаю? – ему очень хотелось расположить к себе собеседницу, поэтому точно нельзя было навязываться. «Но всё же, странная она, в такое время не спит. Но спрашивать причину сейчас не покажет ни заботы, ни даже доброго любопытства, а лишь то, что моё знакомство со словами «такт» и «учтивость» явно было ими перенесено на неопределённый срок».

– Нет, всё хорошо. Мы, кажется, не знакомы? – Альбина не любила этот вопрос, он вызывал непонятные смешанные чувства, которые отнюдь нельзя было назвать положительными, но элементарный интерес взял верх.

– Нет, но я много о тебе слышал; в школе, где ты преподаёшь, есть пара моих друзей. Ничего, что я сразу перешёл на «ты»? – только сейчас юноша обратил внимание на допущенную оплошность, но, точно определив для себя необходимость показать всю свою тактичность, он всё же решил обратить внимание на это.

– Думаю, что так будет комфортнее.

– Я очень рад. Если ты не против знакомства, можем поговорить. Мне много рассказывали о твоей любви к своей деятельности, это чем-то обусловлено? – на самом деле, задавая этот вопрос, Денемик, как и многие другие люди, боялся сухого и краткого ответа по уже приевшимся шаблонам и клише.

– Я совсем не против. Да, на самом деле, я очень люблю как французский язык, так и преподавание. Поэтому моя работа очень меня вдохновляет, соединяя две моих страсти в единое целое. Если честно, я никогда не задумывалась о том, почему меня привлекает именно это. Любовь к языку, вполне возможно, была привита отцом, он был влюблён во Францию, прекрасно знал язык и очень много давал мне знаний. Основе своего французского я благодарна именно ему. А касаясь второй моей «влюблённости», то возможно, корни снова в моём детстве. Дело в том, что было много неоднозначных моментов как в отношениях с родителями, так и с многими преподавателями, поэтому я по сей день стремлюсь сделать «не так», как делали знакомые со мной взрослые люди, совершенствовать свои навыки общения с детьми, понимать их и стараться во всём помочь. – рассказывать о деле всей жизни, безусловно, можно вечность, но наша героиня уже чувствовала некоторую неловкость от того, что, как ей казалось, ответила слишком объёмно и эмоционально.

– Это на самом деле очень интересно. Признаться честно, я восхищаюсь людьми, у которых есть любимое дело, о котором они могут так ярко говорить. Ты с таким теплом рассказываешь о своём отце, у вас, наверное, очень тёплые отношения? – ответ Альбины был настолько далёк от того, который боялся получить Александр (на более упрощённое обращение мы перейдём тогда, когда наши герои, в свою очередь перейдут на более короткое общение, чтобы не показаться недостаточно учтивыми), что его переполняла радость – он невольно улыбнулся сообщению собеседницы по ту сторону экрана.

– Я бы не назвала наши отношения тёплыми, всё слишком сложно в силу множества событий и различий во взглядах на жизнь. Но я бы не хотела об этом говорить. Расскажи лучше о себе: чем занимаешься, к чему стремишься, что любишь, чем интересуешься? – в голове снова появились подозрения о его причастности к отцу, поэтому нужно было кардинально сменить тему. «Зачем он выделил именно мои отношения с Андреа, уж ни потому ли, что пытается выудить что-то. Хотя я слишком накручиваю себя, сама бы в такой ситуации задала бы такой же вопрос, молодой человек просто старается быть внимательным».

…Денемик…

– Извини, что затронул эту тему. С радостью расскажу немного о себе. Мою жизнь можно разделить на две части, стеной между которыми стало событие, о котором, признаюсь, мне несколько неприятно говорить, да и не уверен, можно ли, так что позволь мне упустить этот момент. Первый участок моей жизни сопровождался множеством увлечений: я писал картины, был достаточно известен в районе родного города, играл на виоле (инструмент в настоящее время довольно редкий, утерявший свою популярность несколько веков назад), довольно долгое время служил артистом в театрах, и это лишь малая часть того, чем я занимал себя. А сейчас, стыдно об этом так прямо заявлять, но я ничем не занимаюсь. Конечно, я могу оправдаться тем, что в силу определённых обстоятельств я не могу позволить себе такого счастья, как вновь вернуться в театр или быть другой публичной личностью, даже не имею возможности устроиться на работу согласно полученной профессии адвоката. Мне жаль, что ничего конкретного я не смог сообщить, но, надеюсь, ты отнесёшься с пониманием, и, возможно, позже я смогу довериться тебе, – это сообщение создавалось около часа, что объясняется необычайной скрупулёзностью – нельзя было добавить ни одного лишнего слова, цена слишком высока.

– Действительно, вы очень загадочны, но я не могу отнестись к этому иначе, как с пониманием, всё-таки и я сама не хотела распространяться о некоторых главах своей жизни. Так значит, вы могли бы быть адвокатом. Но почему же не занимались этим в «первой части» своей жизни, как вы позволили себе высказаться? – на самом деле, Альбину интересовал совсем иной вопрос. «La viole6… Инструмент, о котором, если и знают во всём мире, то играют точно только во Франции. Если он жил во Франции (в чём наша героиня была уже абсолютно уверена, ведь первая часть его жизни была настолько шаблонна для каждого француза, что иначе и быть не могло), то слишком много нитей ведёт к моему отцу, хотя он и никогда не работал с французами, но через такого парня узнать о моей жизни легче, чем иным способом». Но Альбина слишком боялась узнать правду, поэтому обошла интересующую её тему.

– Дело в том, что эту профессию я освоил уже во втором «отрезке», поскольку это могло исправить текущую ситуацию, но новые обстоятельства послужили усугубляющим фактором, поэтому я адвокат, не участвовавший ни в одном суде. Но почему ты вновь перешла на «вы»? Моя скрытность тебя всё же смутила? – «наверняка я всё же обмолвился чем-то лишним. Возможно, Аля даже поняла, в чём причина моей тайны, а теперь будет выманивать из меня ещё информацию, что будет слишком легко, ведь я совсем не контролирую свою речь».

– Прошу простить меня, мне действительно было несколько неловко от того, что из всей твоей истории я поняла слишком мало. Да и твои слова о привязанности к целеустремлённым людям совсем не подтверждаются тем, какую жизнь, судя по твоему рассказу, осмелюсь сказать «никчёмную», ты ведёшь. Но пообещав отнестись с пониманием, я сдержу слово. Кроме того, я, как видишь, снова вернулась к «ты», потому что что-то в тебе мне симпатизирует, – «какая же я стала рассеянная, даже не заметила, как изменила обращение на более официальное. Надеюсь, всё, что я сказала, отведёт его внимательный взгляд от истинной причины такого моего действия».

– На твоём месте я бы, наоборот, требовал извинений за такую скрытность, возможно даже бестактность, поэтому, разумеется, принимаю твои слова извинения, если ты не согласна от них отказаться. Думаю, что лучше не касаться моего прошлого, раз оно вызывает такие неприятные моменты нашего общения, которое, если ты не против, мне бы хотелось продолжить и составлять лишь из приятных нот.

…Доверие…

– Аля, ты так долго не отвечаешь, у тебя всё хорошо? Не хочу навязываться, но ты исчезла прямо по середине диалога, поэтому я немного переживаю за тебя, ответь, как сможешь, – Денемик был действительно несколько напуган, тем более, он, как и Альбина, скрывал свою тайну, узнав которую его собеседница вряд ли осталась бы такой снисходительной.

И действительно, его переживания были вполне оправданными и возросли бы в несколько раз, если бы ему была знакома та история, с которой немного ранее был познакомлен читатель.

4:00. Звонок.

Немного отвлекшись от своих переживаний, Альбина не задумываясь отклонила вызов от незнакомого номера и уже открыла диалог с Денемиком, чтобы ответить, но не успели её пальцы коснуться клавиатуры, как пришло уведомление: «Нужно отвечать, когда тебе звоню я, Альби». В глазах моментально потемнело, но девушка, понимая, какой опасности она себя подвергнет, если сейчас же не ответит, собрала все оставшиеся силы, ещё не успевшие покинуть её от страха, и похолодевшими руками перезвонила. Разговор был не самым душевным и доверительным, хотя, это вполне объяснимо и иного не только никто не ждал, но и не хотел.

– Да?

– Повторяю один раз. 30 апреля в 13:00 ты стоишь у двери в тот самый дом, в твоих же интересах меня понять и всё исполнить. Подойдёт мужчина в чёрном пальто – это мой товар, не смотри в его глаза, не говори с ним, не жалей его, что бы он не говорил – он подлинный râler7. Доберётесь до границы, там вас будут ожидать. Если всё проходит по плану – я не знаю тебя, ты понятия не имеешь, кто я, раз это в твоих интересах. Доброй ночи, дорогая – произнёс хриплый и низкий голос, чем-то напоминающий лай охрипшей старой дворовой собаки, забытой самой Судьбой. Чувствовалось, что человеку по ту сторону экрана было тяжело говорить, но несмотря на это, его речь была достаточно чёткая, он отчеканивал каждое слово, по чему угадывалось военное прошлое. По одному этому короткому звонку можно было понять, насколько тяжела жизнь Андреа, сколько он страдал, но едва уловимые нотки усмешки, которые возможно, заметила только Альби, даже если бы это слышала сотня людей, обладающих самым чутким слухом, повествовали о той стороне медали, смотря на которую, исчезает любая жалость к этому человеку – честная жизнь военного сломила его, и в нём проснулось самое древнее чувство, дарованное человечеству самим демоном, медленно рождающего гниль в фундаменте человечества – жажда мести, мести всему государству, которое так жестоко с ним обошлось.