Алиен

скачать книгу бесплатно


Алиен взяла кружку, которую передал ей здоровяк и погрела об нее руки, вдыхая запах шиповника. Она удивилась болтливости и добродушности Двейна. На первый взгляд он производил впечатление грозного, сильного волка, а на деле оказался достаточно мягкой и любящей посплетничать личностью. Алиен решила, что раз она собирается здесь жить, значит ей нужно узнать больше подробностей об обитателях этого места. Она поняла, что Двейн вполне мог рассказать ей о любом живущем здесь волке.

– А что Ева? – вспомнила она про красивую женщину, которая ухаживала за ней все эти дни.

Двейн прищурился, в это время отпивая свой чай. Он усмехнулся и тоже присел на траву, с другой стороны костра.

– Хочешь узнать подробности наших интриг? – хитро спросил он.

– Ты сам это начал, – неожиданно для себя Алиен перешла с Двейном на ты.

Он посмотрел на девушку через горящий костер и снова усмехнулся.

– Ева и Аливия сестры, – продолжил Двейн, – Вот только Аливия дура, а Ева сука.

В этот раз Алиен не удержалась и рассмеялась.

– А ничего хорошего сказать про них нельзя? Мне Ева показалась милой.

– Хорошее тебе про них расскажет Марк, а я говорю, как есть, – Двейн выплеснул в костер остатки своего чая и поставил кружку рядом на траву. – Ева пользуется своим положением и гордится тем, что заняла место сестры в постели Марка. Марк и Аливия давно уже не считались парой. Потеряли интерес друг к другу, а Ева сразу подползла к нему, как змея.

– Вот как, – спокойно сказала Алиен, начиная чувствовать себя посвященной в интриги стаи.

Эти новости даже немного позабавили ее, учитывая, что подобное происходило везде.

– Ну, а Филл? Ты о нем тоже не лучшего мнения?

– Ну почему же? Филл малый не плохой. Многого добился для своего возраста и хорошо справляется со своей работой. Но ты с ним будь поосторожнее. Он влюбчивый, а девки вокруг него постоянно крутятся. Если Филл привязывается к какой–то бабе, то потом фиг отстанет. Будет до последнего крутиться, а получив, то что хотел, сразу же отвалит.

– А что на счет Кадора?

Алиен не удивилась, услышав такие подробности о Филле, так, как и сама догадывалась. Ее брат Крис был точно таким же, поэтому она сразу же перевела разговор в другое русло, стараясь не вспоминать о брате.

– А этот со своими чертями в голове, – подхватил ее вопрос Двейн. – Его поведение на твое спасение можно понять. Среди тех четырех погибших были не только наши друзья, но и брат Кадора.

Отпивая в это время свой чай, Алиен тут же убрала кружку и поставила ее на землю, отводя от Двейна взгляд. Тот продолжил говорить:

– Кадор вместо того, чтобы скорбеть, выбрал злость на тебя, и это пройдет лишь со временем. Так что не обижайся на него.

– Я не обижаюсь, – отдаленно ответила Алиен. – Наоборот, теперь понимаю его. И я хотела бы поблагодарить тебя за то, что спас меня.

Двейн добродушно отмахнулся, сложив руки на согнутых коленях перед собой.

– Вот, когда ты начнешь вместе с нами убивать кровососов, тогда и поговорим об этом.

И Алиен, и Двейн вдруг почувствовали связь, улыбнувшись друг другу. Последовала комфортная пауза и лирая смогла в полной мере насладиться природой и солнечным светом, преподнося к нему лицо. Ее взгляд остановился на рапсовом поле, проступающем между деревьев. Яркий желтый цвет резко бросался в глаза, и девушка, отвернувшись, словила взглядом подходящего к ним Марка.

– Вижу, знакомство проходит хорошо, – сказал он и пожал Двейну руку, присаживаясь рядом с товарищем.

– Малая оказалась не так проста, как мы думали, – усмехнулся здоровяк.

Они сидели прямо напротив Алиен, по другую сторону костра, и лирая от этого почувствовала неловкость.

– Она хочет тренироваться у меня.

Марк удивленно вскинул брови, взяв в руки кастрюльку с чаем и переливая его в пустую кружку Двейна.

– Вот как, – задумчиво сказал он, отпивая немного чая, – а я думал, ты хочешь обучаться магии.

– Я могу заниматься и тем, и другим, – уверенно сказала Алиен.

Двейн и Марк переглянулись.

– Не думаю, что ты сможешь найти время на все это, – сказал Марк.

Он пристально посмотрел на девушку, и она заметила, как едва сверкнули его глаза от огня в костре. От этого они не стали теплее, а остались такими же холодными серыми льдинками. Сам же Марк показался ей уже более приземистым волком, таким же, как и все остальные. Его черный дублет был расстегнут, открывая вид на белую рубашку, а слегка взъерошенные светлые волосы отражали солнечный свет и казались светящимися. Алиен даже на секунду засмотрелась на него.

– Алиен, тебе придется выбирать, – сказал Марк, приводя ее в чувства.

– Нет, – тут же уперто ответила она, не в состоянии отказаться от шанса сделать всё, что в ее силах.

Марк слегка прищурился, не отводя от нее взгляд и размышляя над ответом девушки, а Двейн посмотрел на Марка, наблюдая за его реакцией.

– Откуда такое рвение?

Алиен не жаждала отвечать и рассказывать им историю своей прошлой жизни, но Марк продолжал ждать. Она вздохнула и всё же ответила:

– Я потеряла всё, что у меня было. Но все это мешало мне делать то, чего я так хотела. Мой отец был помешан на том, чтобы обучить моих братьев всему, чему обучил его Дмитрий когда–то. Я смотрела на всё это и чувствовала, как перехватывает дыхание. Также, как и сейчас, когда вы так просто сидите передо мной и задаете мне эти вопросы за простыми посиделками у костра, – сказав это, она непринужденно махнула рукой на костер.

Алиен почувствовала, как поежилась, когда после ее слов Марк улыбнулся ей.

– А моя мама хотела, чтобы я обучалась магии. Рассказывала мне про то, как училась у Аннабель… с вами. Она заразила меня этим желанием научиться всему, и я не могу отказаться от такой возможности. Просто не могу.

Двейн после ее речи снова посмотрел на Марка, перестав ворошить палкой костер.

– Это будет сложно, да? – спросил он у своего предводителя.

Марк мгновение думал. Он решал, давать Алиен такой шанс или всё–таки не рисковать и не тратить свое время попусту. Посмотрев на огонь, Марк взвесил все плюсы и минусы и понял, что у лирой действительно просто не останется времени, но ее рвение и желание были многообещающими.

– Я смогу обучать тебя магии лишь в обеденное время. И то, не всегда, – сказав это, Марк снова посмотрел на девушку. – И это, не считая книг, которые я буду тебе давать. Тебе придётся читать по ночам, так как Двейн утром и вечером будет уделять время тебе и остальным. Я хочу, чтобы ты знала, что раз я берусь за тебя, – серьезно пригрозив, Марк указал на Алиен указательным пальцем, – то жду от тебя старания и хороших результатов. Всё это повлияет на наше будущее, так как, я ищу сильных ведьм, которые в состоянии потом помочь мне в возрождении Ирелонда.

Алиен кивнула, начиная чувствовать, как почва уходит из–под нее. Она понимала, что работы предстоит немерено, но именно это ей сейчас и нужно было. Уход от действительности, потерявшись в целой куче обязанностей, был лучшим лекарством для нее в данный момент. А ее происхождение и способность лирых частенько игнорировать собственные потребности в с не и приеме пищи могли сыграть ей на руку.

Марк и Двейн заметили, как заблестели глаза девушки. Буквально. Она не смогла скрыть собственные эмоции и волки, наконец, в живую увидели, как поменялись болотно–зеленые глаза и стали ярко–голубыми, а волосы постепенно почернели.

– Вижу, мои слова тебя впечатлили, – удовлетворенно сказал Марк, – что ж, я бы хотел поговорить с тобой ещё кое о чем, – волк встал на ноги, обтряхнув штаны и призвав девушку пойти за ним. – Идем.

– Отлично, а я тут посижу, пожалуй, – отшутился Двейн, притворно обидевшись. – Проваливайте с моей территории.

Марк закатил глаза и грубовато подтолкнул здоровяка. Алиен встала и пошла следом. Немного усмирив эмоции, она сумела прийти к своему обычному облику. Марк повел ее к рапсовому полю, спокойно следуя по тропинке между деревьями. Всю дорогу они шли молча. Оказавшись на окраине не очень большого ярко–желтого поля, окруженного высокими деревьями, они остановились.

– Я совсем не люблю говорить об этом, – начал Марк, рассматривая пейзаж вокруг, – но ты одна из немногих, кто наверняка знает всё по рассказам. Твои родители были свидетелями всего, что произошло тогда.

– Они были на том приеме, когда отравили Аннабель, – подтвердила Алиен.

Марк кивнул и посмотрел на нее, отводя взгляд от поля.

– Мы все там были. Ей вручили бокал с отравленным вином, а убийцу до сих пор не нашли. Три века прошло, – недовольно помотал он головой и снова перевел взгляд на лес.

Алиен вздохнула, понимая, что она действительно знает всё о той истории. Смерть самой первой лугару стала началом войны. Ее родители так ярко рассказывали о тех временах, что она могла представить себе всё в красках.

– Я тоже тогда потерял всё. Смерть собственной матери, потеря друзей и дома, жизнь в Транстреилской темнице с ложными обвинениями.

– Почему вампиры посчитали, что это вы ее отравили? – решилась спросить Алиен, всмотревшись в профиль Марка, который, услышав ее вопрос, нахмурился. – Какие у них были доказательства?

– Никакие, – тут же ответил волк. – Я никогда не сделал бы этого. Скорее умер бы сам, но мой дядя посчитал, что знает лучше. Когда Аннабель умерла, Вэйланд стал сам не свой. Начал убивать лирых, призвал Виктора с его чертовыми охотниками, посадил меня в тюрьму и ничего больше слышать не хотел. Я знаю, что…

Загадочно прервавшись, Марк всем телом повернулся к Алиен и пристально посмотрел на нее.

– Он сам сделал это и прикрыл себя своим упорным истреблением волков. Ты осталась последней из лирых, и я хочу, чтобы ты понимала одну простую вещь.

Алиен внимательно слушала его, уже догадываясь о том, что скажет Марк.

– Они будут искать последнюю лирую, и, приютив тебя, я рискую… Но они так же ищут и меня, а это значит, что я дам тебе всё, что нужно для отмщения своего рода. Взамен, ты должна поклясться, что никогда и ни при каких обстоятельствах не предашь меня и будешь идти до конца.

Алиен отвела взгляд. Слова Марка были решающими за все последние события, и от ответа волчицы теперь зависела ее судьба. Лирая не стала заставлять его ждать с этим ответом, так как чувствовала, что именно она должна была делать. Лучшего жизнь ей просто и не могла дать.

– Клянусь, – серьезно ответила она, увидев на лице Марка удовлетворение. – Терять мне нечего, и я сделаю все, что от меня потребуется.

– Прекрасно, – улыбнулся будущий Ирелондский король.

4

Транстреил находился в горной местности, окруженный лесами. Эти леса, разумеется, были далеки от могущественных лесов Ирелонда, но сам город действительно впечатлял. Как и положено столице всех вампирских городов, улочки и дома Транстреила были усеяны на возвышенностях и устремлялись вниз к большой реке Трап, разделяющей город на двое. Вампирам всегда было комфортно там жить, но большая их часть располагалась у лесов, подальше от солнца. А уже ближе к самой реке жили люди. Обе расы прекрасно ладили друг с другом, скрепленные нерушимыми клятвами перемирия почти тысячелетней давности. Когда солнце освещало улицы в теплую пору года, наружу выходили смертные, а уже ночью бодрствовали вампиры. Солнечный свет доставлял им крайний дискомфорт, от которого кровососущие существа начинали медленно тлеть. Они вполне могли находиться на солнце в дневное время суток и даже на самом солнце какое–то время, но это было им настолько неприятно, что большинство из них избегало подобного «удовольствия».

Лишь поздней осенью и зимой они переходили на дневной режим бодрствования и, не опасаясь быть полностью подвергнутыми солнечному свету, могли сосуществовать с людьми и вести с ними общую жизнь. А под общей жизнью подразумевалось донорство от смертных. Они получали определенную плату за оказание своих услуг. Стереотипы о кровожадности самих вампиров ушла в далекое прошлое, так как бессмертные давно доказали им свою адекватность и способность здраво мыслить даже под влиянием голода, но большинство людей всё же оставалось в стороне, опасаясь обратного.

На окраинах самого Транстреила находился не только лес, но и целые поля, усаженные замысловатыми деревьями с кроваво–красными плодами магического происхождения. Эти плоды – санжи, действительно имели вкус крови, и некоторые вампиры, вместо обычной крови предпочитали именно их.

Эти поля украшали город до самой зимы, не переставая давать урожай даже после заморозков. Эти чудо деревья служили настоящим спасениям, давая вампирам возможность насладиться чем–то экзотическим. Санжи существовали с тех самых времен, когда родоначальники бессмертных рас были отправлены в мир живых. Вэйланд, Аннабель и Дмитрий дружно воссоздали сады с чудо–деревьями, в помощь для Вэйланда и его будущего вампирского народа.

Все в Транстреиле были при делах. Город был настолько большим, что всем было чем заняться. Рыбачить на реке, заниматься охотой, продавать, строить и многое другое. Улицы кишели прохожими, бродягами и кричащими продавцами, а среди них важно и сосредоточенно ходили стражи, следящие за порядком в городе.

Приезжие в Транстреил гости всегда оставались под впечатлением от бурного там течения жизни. Особенно ярко они запоминали Транстреилский дворец, стоящий на окраине города. Он возвышался у горы над всем Транстреилом, как самая важная и значимая его часть. Это сооружение впечатляло своими размерами, давая спасительную тень домам, которая стояли в ее радиусе.

Погода там всегда была мягкой. Лето не очень жаркое, а зима не такая уж и суровая, в отличии от Ирелонда, где морозная пора года могла сравниться с зимой в самых северных краях.

К Транстреилу трепетно относились все жившие там вампиры. Люсьен не был исключением. Он хорошо помнил те времена, когда на месте родного города раньше были дикие леса и поля, а на месте дворца – острые скалы. Мало кто мог похвастаться такими воспоминаниями, но именно Люсьен видел и знал гораздо больше любого другого когда—либо существовавшего вампира, не считая самого Вэйланда, который его же и обратил почти тысячу лет назад. Юношеские черты лица, слегка удлиненные светлые волосы до плеч и яркие голубые глаза Люсьена показывали остальным то, как хорошо он сохранился. Являясь самым первым обращенным и получивший самую концентрированную кровь вампирского родоначальника, он перестал стареть гораздо раньше своих сородичей. Благодаря этому, многие другие мужчины не скрывали своей зависти, а девушки постоянно толпились возле Люсьена, не давая ему забыть о том, кем он являлся.

Стоя у зеркала в своих покоях Транстреилского дворца, беловолосый вампир уверенно и ловко застегнул пуговицы на рукавах своей рубашки и с едва уловимым высокомерием осмотрел себя с ног до головы. Причесанные, слегка вьющиеся волосы были аккуратно уложены и ниспадали на плечи, а глаза, как и у всех вампиров, были подсвечены, отражая свет рядом стоящих свечей. Тем не менее их голубой отблеск от этого не терялся. Люсьен ещё раз посмотрел на свою белую рубашку, проверяя, нет ли на ней каких–то изъянов. Разгладив пару складок на плечах, он бросил взгляд на черные брюки, поправил ремень и отвернулся от зеркала. Затем, он подошел к небольшому столику у кровати. Взяв со столика небольшой кувшин с кровью, Люсьен налил содержимое в рядом стоящий бокал и осушил его парой глотков. Голова сразу прояснилась, и в этот раз он действительно почувствовал, как проснулся. До этого, вампир испытывал раздражение и злость из–за того, что его заставили подняться в такую рань. Солнце ещё не село, а его лучи пытались пробиться через плотные шторы покоев Люсьена.

Беловолосый вампир вышел в коридор дворца, оставив комнату в легком беспорядке, прекрасно зная, что служанка в ближайшее время наведет там порядок. Все его мысли были заняты лишь одним, когда удастся выбраться из происходящих интриг и погрузиться в атмосферу бессмысленной расслабляющей болтовни с другими вампирами на предстоящем приеме в завершении этой ночи. У Люсьена не было никакого желания участвовать в бредовых идеях Вэйланда по истреблению лирых и поиске младшего МакТайра, но идти против «отца» и не выполнять его указания, было высшим проявлением неуважения к королю Транстреила. Люсьен был правой рукой Вэйланда и уже давно понял, что носит это звание лишь для вида, так как «отец» уже давным–давно не слушал его советов и всегда делал по–своему. Это началось с тех самых пор, как умерла Аннабель, и Люсьен четко увидел, как Вэйланд начал сходить с ума от гибели сестры. Его поступки и действия шокировали многих, а заточение Марка в темнице вовсе заставило остальных усомниться в адекватности Вэйланда. Но никто не смел ему перечить, зная, чем всё может закончиться. В его власти было слишком многое и это позволяло Транстреилскому королю делать всё, что пожелает его душа.

Люсьен единственный, кто время от времени, напоминал «отцу» о том, что тот начал творить нелогичные и ужасные вещи и, именно это, привело к тому, что Вэйланд абсолютно перестал слушать «сына».

Беловолосый вампир, стараясь не думать обо всем этом, прошел дальше по коридору и спустился по лестнице на первый этаж обширного дворца. Завернув в другой коридор, он вышел во внутренний дворик, усыпанный разными растениями и деревьями с санжами, и прошел к другому проходу, скрывшемуся за колоннами. Среди этих колон в каменной дорожке находилась деревянная дверца с кольцом. Люсьен взялся за это кольцо и открыл себе проход к лестнице, идущей в подвал. Он услышал еле уловимые звуки криков, доносящихся из темноты.

Беловолосый вампир взял со стены горящий факел и, выставив его перед собой, начал спускаться вниз. Звуки криков усилились, и Люсьен слегка скривился, не обрадованный перспективой участвовать во всём этом. Дойдя до конца лестницы, он ступил на холодный каменный пол и прошел дальше. Внизу были темные и серые коридоры с клетками и камерами. Всё это было слабо освещено некоторыми зажженными факелами. Люсьен повесил свой факел на свободное кольцо и, засунув руки в карманы брюк, пошел мимо темниц с решетчатыми дверцами. За некоторыми сидели пленные волки и другие провинившиеся вампиры. Кто–то из них смотрел на Люсьена с надеждой, а кто–то сверкал на него яркими глазами с выражением ненависти и отвращения. Беловолосый же даже не оборачивался на них, насвистывая себе под нос веселую мелодию, которая помогала ему не обращать внимания на несчастных в клетках. Когда Люсьен проходил мимо одной железной массивной двери, то перестал насвистывать и приостановился. На двери было вырезано несколько слов. Вампир прекрасно помнил, для чего эти слова на магическом наречии были помещены на дверь. Они удерживали пленного за этой дверью, не давая ему использовать свою магию и сбежать. На ней так же висело несколько массивных замков со сложной системой. Всё это уже было бессмысленно. Камера за железной дверью давным–давно пустовала. Люсьен на секунду задержал свой взгляд на этой двери и, отгоняя воспоминания, прошел дальше по коридору.

Крики резко умолкли, и Люсьен услышал ещё один уже знакомый голос за одной из дверей. Подойдя к ней, вампир открыл ее и вошел в помещение. С другой стороны стояло двое стражников, а в середине комнаты привязанный на стуле сидел один из волков. Кровавая одежда, порезы на руках и лице, а также потрепанный вид, ясно давали понять, что пытали мужчину уже давно. Над ним стоял главнокомандующий стражи Транстреила – Ленар Хаген. Он врезал волку по лицу и громко, угрожающе спросил:

– Где МакТайр?! Где он прячется?!

Волк сплюнул кровь на пол в сторону и посмотрел на стоящего над ним вампира с выражением безразличия. Лицо Ленара скривилось в недовольной гримасе, и вампир снова врезал волку. Люсьен закатил глаза и осмотрел помещение. Столы, на которых, совсем недавно аккуратно были уложены орудия пыток, были в брызгах крови, а острые приспособления валялись в беспорядке. Это указывало на то, что Ленар, как и всегда, психанул и использовал почти всё.

– Хватит, – громко, но спокойно сказал Люсьен, подходя к главнокомандующему вампиру. – Ты не забыл о встрече? Йоэль уже должен быть на границе города.

– Не забыл, – угрюмо ответил Ленар. – Разберусь с ним, и пойдем.

Он махнул рукой на волка. Люсьен посмотрел на пленного сверху вниз и вздохнул.

– На это нет времени. Отведи его обратно в камеру.

Ленар раздраженно вздохнул, недовольный тем, что его прервали. Сняв окровавленные перчатки, он с психами кинул их на ближайший стол. Некоторые орудия пыток от этого громко звякнули.

– Именно поэтому, я здесь, – спокойно сказал Люсьен. – Вэйланд предугадал заранее твою вовлеченность в это дело и прислал меня. Йоэля надо встретить в любом случае. Он со своим отрядом принес какие–то плохие новости, и Вэйланд из–за этого места себе не находит.

Ленар молча ещё раз посмотрел на пленного, который с ухмылкой слушал их разговор. Казалось, что пытки совсем никак не повлияли на мужчину, хоть у него и был заплывший левый глаз с синяком, а губа рассечена и истекала кровью, также, как и нос.

– Засуньте его в деву, – проворчал Ленар двум стражникам, стоящим у двери. – Всё равно от него никакого толку.

Люсьен недовольно помотал головой и отошел к двери, стараясь не смотреть на то, как мужчину затолкали в железную деву с шипами. Тот даже не сопротивлялся, гордо встречая свой конец. Волк начал кричать, только когда дверь орудия пыток начали закрывать. Люсьен недовольно свел брови у переносицы, непроизвольно представляя, как шипы входят в тело бедного волка. Когда на окончательно закрывшуюся дверь повесили замок, один из стражников подошел к одному из столов. Над ним на нитке висели пучки трав. Сорвав оттуда пучок с одним из самых ядовитых для волков трав – аконитом, вампир открыл небольшую дверцу, расположившуюся под железной девой, и положил его туда. Второй стражник зажег траву с синими цветками и закрыл дверцу обратно. Дым от аконита проник внутрь девы и заставил еле живого волка кашлять и задыхаться. Люсьена это зрелище добило окончательно, и он вышел за дверь, ожидая Ленара снаружи. Звуки кашляющего волка прекратились достаточно быстро, и Ленар вышел следом за беловолосым вампиром.

– Черт бы побрал этих волков, – проворчал главнокомандующий. – Ничего их не берет, а я даже не завтракал сегодня.

– По тебе видно, – саркастично ответил Люсьен.

Ленар бросил на него недовольный взгляд и промолчал. Оба вампира не особо жаловали друг друга, абсолютно недовольные деятельностью обоих. Люсьен презирал агрессивные действия против волков, предусмотрительно об этом умалчивая, а Ленар просто не видел смысла в существовании Люсьена. Образ жизни беловолосого вампира казался бессмысленным и бесцельным для главнокомандующего Транстреилской стражи. Не смотря на все это, говорить что–то против Люсьена, Ленар не смел, зная, что с ним сделают, если он оскорбит королевского любимчика.

Они молча поднялись на внутренний дворик, и Ленар закрыл за ними деревянную дверцу. До королевской конюшни они продолжали идти молча. Люсьену было велено встретить волчьих охотников вместе с Ленаром, чтобы за всем проследить. Поэтому, с абсолютно испорченным настроением он следовал за главнокомандующим, уже мысленно ненавидя начинавшуюся ночь. Солнце ещё только приближалось к горизонту, окрашивая небо в ярко–оранжевый. Его лучи, попадая на вампирские глаза, приносили дискомфорт и легкое жжение, из–за которого Ленар и Люсьен постарались побыстрее забраться на своих лошадей и отправиться на встречу.

Они вышли за территорию дворца и оказались на улочках города. К этому времени уже постепенно выходили вампирские жители. Они отправлялись по своим делам, игнорируя бродяг, расположившихся по углам домов. Зажигались факелы и фонари, освещая, погрузившиеся в тень, дороги и улицы. В центре открывались рынки и палатки, среди которых с важным видом ходили и люди. Те, которые вместе с вампирами тоже вели ночной образ жизни. Обычно это зависело от привычки или работы и, тем не менее, это по–прежнему никому не мешало. Кровососущие существа не были против того, чтобы немного потесниться со смертными. Конечно, хватало и таких, которые не любили людей и вечно ворчали из–за того, что Вэйланд позволял смертным жить в Транстреиле.

Люсьен слегка пихнул в бока свою лошадь, чтобы та шла чуть быстрее. Ленар с важным видом, разглядывая город, шел следом. Они какое–то время молча продолжали идти по улицам, проходя мимо центра. Прохожие кидали на них заинтересованные взгляды, задаваясь вопросами и догадками. Оба вампира не обращали на это внимание и продолжали идти к месту встречи. Идти пришлось недолго.

Волчьи охотники, которых должны были встретить Люсьен и Ленар, почти дошли до центра. Отряд, состоящий из дюжины вампиров, возглавлял статный темноволосый вампир. Сами волчьи охотники отличались от обычных солдат терракотовыми мундирами. И все прохожие оборачивались на них, рассматривая Бэйтурских солдат. Двое лошадей из отряда были запряжены к небольшой повозке, содержимое которой было скрыто темно–серыми тряпками. Оттуда доносился премерзкий запах.

Командир отряда словил взглядом идущих к нему Ленара и Люсьена. Те остановили лошадей и слезли с них. Он последовал их примеру и, когда они подошли друг к другу, поочередно пожал вампирам руки.

– Йоэль, – важно сказал Ленар, давно знакомый с командиром волчьих охотников, – вы вовремя. Вэйланд уже ждет.