Какова же цена мести?

Антон вошёл в комнату Натальи без стука.

– Здравствуй, Тошенька, – с улыбкой начала она. – Присаживайся. Нам есть о чём с тобой поговорить.

Антон молча поднял глаза и увидел, что на чайном столике стояло две чашки чая.

– Ну, чего ты стоишь? Присаживайся.

Антон, также молча, подошёл к столику, взял чашку и сел на кровать, стоящую у окна, рядом со столиком. Кровать покрывал чудесный пушистый белый плед. Он знал, что Наталья не любит, когда на её кровати сидит кто-то, кроме неё самой, тем более с чашкой чая.

Наталья вместо того, чтобы устроить привычную всем истерику, когда кто-то поступает, как Антон сейчас, только мило улыбнулась. Её глаза странно блестели. Она была на удивление спокойна. Антон знал, что предстоит серьёзный разговор, потому что Наталья спокойной без особой на то причины не бывает.

– У меня мало времени, – начала, было Наталья, но Антон её перебил:

– У меня его особо… – Антон остановился, сделал глоток чая и продолжил. – Тоже немного. Что ты хотела? Мне тоже нужно тебе кое-что сказать.

Антон ехидно улыбнулся, в его глазах читалось злорадство. Наталья первый раз видела его таким. Голова наполнилась мыслями, что бы это могло значить. Всегда добрый, спокойный и уравновешенный Тоша, сейчас был ехиден, холоден и язвителен.

– Прости, дорогой, – снова начала Наталья, но еёснова перебил муж.

– Давай, без фамельярностей. Сразу к делу, – Антон снова сделал глоток чая. – Иначе к тому времени пока ты дойдёшь до сути, я состарюсь.

– Буду краткой, если ты так хочешь, – с раздражением в голосе сказала Наталья.

– В последние дни, точнее, с того момента как приехала Андросова, – Шлёц сделала особое ударение на фамилию, – ты стал невыносим, очень сильно изменился. Ты ко мне холоден. Я не помню, когда последний раз ты назвал меня ласково, – капризно, как маленький ребёнок, произнесла Наташа.

– Вот, значит, в чём дело. Мы разводимся. Это дело обсуждению не подлежит. Я так решил.… Винить можешь только себя, – со спокойствием сказал Антон и, сделав последний глоток чая, поставил чашку на стол и направился к двери.

– Ты прекрасно знаешь, почему я принял такое решение, удачи с Крепостным. Я тебе даю свободу и своё одобрение на очередное замужество. Может этот брак тебя исправит… Чай отвратительный, – с этими словами Антон вышел из комнаты.

– Отвратителен… Для меня наоборот… Очень даже ничего…

Наталья не придала особого значения словам мужа. Всё равно рано или поздно это должно было случиться, поэтому она поспешила собираться в ресторан, через два часа она была готова. Красивая Наталья с роскошной причёской и в ослепительном платье вышла из комнаты и встретила Белова.

– О, Наталья Андреевна, Вы выглядите прекрасно! – восхитился доктор.

– Ещё бы, – усмехнулась Наталья. – Антон у себя?

– Да, он уже около двух часов не выходит из комнаты. Сказал, что хочет немного отдохнуть. Уснул, наверное.

– Уснул… – повторила про себя Наталья.

– Извините, я не расслышал, – сконфузившись, сказал Фёдор Константинович.

– Погода, говорю, прекрасная, – громко проговорила Шлёц.

– Да, соглашусь с Вами. Погода, действительно, нынче чудная, – улыбнувшись, произнёс Белов.

– Я тороплюсь. До свидания, – протороторила Наталья и направилась к выходу.

– Прекрасно Вам провести время!

Этих слов Наталья уже не слышала. Её мысли были заняты только Сергеем. Она ничего вокруг не воспринимала. Перед глазами чудился его образ, вокруг слышался только его голос. Было очевидно, что Наталья безумно в него влюблена.

Глава XIII

В дом Ломова постучали. Часы показывали начало девятого.

«Как странно. Звонок же есть. Да и поздно к тому же. Наталья вернулась? А зачем стучит?», крутились мысли в голове Белова. Доктор поспешил открыть дверь.

– Здравствуйте, а Вы к кому? – поинтересовался Фёдор Константинович.

Он очень удивился, увидев молодую девушку лет двадцати пяти-семи, ведь у Натальи подруг не было, а кроме неё больше было прийти ей не к кому.

– Капитан полиции Третьякова, – с этими словами Анна вытащила удостоверение и показала доктору.

– Антон Ломов и Ольга Андросова находятся здесь?

Доктор растерялся. Наступило минутное молчание.

– А, да, здесь… Проходите, – опомнился Белов. Они в своих комнатах, я провожу. А Вы по какому вопросу? – с испугом спросил он.

– А Вы кто?

– Я доктор. Белов Фёдор Константинович. Занимаюсь лечением Антона. Вот и его комната.

Белов постучал по привычке в дверь. Ответа не последовало.

– Спит, наверное, – сказал доктор и открыл дверь.

Анна Павловна подошла к Антону. Он лежал в странной позе, было очевидно, что он мёртв. Анна Павловна взяла его руку, чтобы в этом убедиться, она была холодной.

– Мёртв…

– Как мёртв? Не может этого быть, – с ужасом произнёс доктор.

– Подойдите, посмотрите сами. Вызывайте полицию… Опоздала…

– Холодный…

– А, где вы видели горячих трупов? Извините, вырвалось…

– Ольга в соседней комнате, – сказал доктор со слезами на глазах.

– Ничего, пожалуйста, не трогайте.

– Он мёртв, мёртв, не верю…

– Позовите, пожалуйста, Ольгу.

Доктор вернулся с Ольгой буквально через минуту.

– Что происходит? Фёдор Константинович твердит только «мёртв». Анна Павловна? Что вы здесь делаете? – удивилась Андросова.

– За вами приехала, двоими, – указав на неё и труп, лежавший в кровати.

– Рассказывайте что произошло.

– Антон поговорил с Натальей… Дальше ушёл в комнату… На этом всё, – сказал Белов.

– Кто такая Наталья?

– Жена, – поспешил ответить доктор.

– И больше не выходил из комнаты? – поинтересовалась Третьякова.

– Нет. Он сказал, что хочет отдохнуть.

– Звоните Наталье, пусть сюда едет.

Глава XIV

Когда Наталья прибыла в ресторан, Сергей её уже ждал. Приблизившись к столику, Наталья заметила, что он волнуется. Это было ему не свойственно.

– Здравствуй, – произнесла Наталья.

– Здравствуй, ещё раз, дорогая. Извини за сегодняшнюю недовстречу. Работа, нервы. Сама понимаешь, – сказал Сергей, отодвигая стул Наталье.

Вечер начался неплохо. Разговор складывался сам собой. Они болтали обо всём. Сергей сделал Наталье предложение, но она ответить не успела, зазвонил телефон.

– Извини, это Белов. Могло что-то случиться. Мне нужно ответить.

– Да, конечно, я не тороплюсь.

Наталья изменилась в лице после ответа на телефоный звонок. Сергей понял, что произошло что-то ужасное.

– Я поняла. Я сейчас буду, – сказала Наталья и положила телефон на стол. – Он умер.

– Что? Кто, прости, умер? Белов? – испугался Сергей.

– Антон. Мне нужно домой. Скоро прибудет полиция…

– Я отвезу тебя.

– Я согласна, – произнесла Наталья.

– Ещё бы ты отказалась! Отказы тут не принимаются.

– Нет, ты не понял. Я согласна на предложение. Я буду твоей женой. Постой, не говори, что это эмоции и прочее. Ты не всё знаешь. У нас с Антоном не всё было гладко. Мы собирались разводиться.

Сергей ничего не ответил. Молча отодвинул стул и оба направились к выходу.

Глава XV

В комнате сидели Белов, Шлёц, Крепостной, Андросова и Третьякова.

– Ну, что ж, пока дожидаемся приезда полиции, хочу сказать сразу, что чистосердечное – это путь спасения… – Третьякова не успела договорить, потому что её перебила Шлёц.

– Да, что Вы говорите! Вы думаете, что это мы убили? У Вас ни стыда, ни совести, Анна Павловна, – начала возмущаться Наталья, но её перебил Белов.

– Вам ли, Наталья Андреевна, говорить о стыде и о совести? Лучше бы молчали!

– Фёдор Константинович, я Вас попросила бы,– провизжала Наталья.

– Успокоились все, – одёрнула Третьякова.

Наступила тишина. Все сидели, как на иголках. Через пятнадцать минут приехала полиция.

– Доброго времени суток, старший лейтенант Трошин. Максим Николаевич. Анна Павловна, приветствую, Вы здесь какими судьбами?

– Сейчас не обо мне. Поговорим после. Работайте.

Криминалист и следователь начали свою работу.

– По одному на кухню, на допрос, – сказал Трошин.

– Максим Николаевич, разрешите вмешаться в следствие и провести допрос самой, – сказала Анна Павловна.

– Разрешаю.

Трошин знал, что Анна Павловна оказалась здесь неслучайно, что она просто так в следствие вмешиваться не стала бы. В этом деле есть что-то такое, что смогло её заинтересовать.

Пока неизвестна причина смерти Ломова, Максим Николаевич не собирался строить догадок. Тем более, он ещё молодой и неопытный следователь, у которого за плечами всего около десяти дел. Именно по этим причинам Максим Николаевич разрешил Анне Павловне вмешаться в дело, но ещё и, потому что Третьякова не раз ему помогала.

Допрос ввёлся на кухне. Заходили по одному. Вопросы задавались стандартные. Исходя из ответов на эти вопросы, решалось, что будут делать дальше. Первой на допрос пошла Наталья.

– Наталья, я думаю, что вы понимаете, что у нас есть причины предполагать, что это убийство. Почти здоровый человек, который несколько часов назад бодровствовал, внезапно умер, да ещё и в какой позе …

– Во-первых, Анна Павловна, заметьте, Вы сказали «почти», как Вы уже знаете, Антон был несовсем здоров. Говоря простым языком, Тоша готовился к смерти. Во-вторых, вы хотите сказать, что это я его отравила? – вскрикнула Наталья.

– Речи об отравлении не было. Я этого не говорила. С чего вы взяли, что его отравили? – заинтересовался следователь.

– Что? Отравление? О чём Вы? Не было такого, Вам наверняка послышалось. Я никого не убивала.

– Хорошо. Скажите, о чём Вы разговаривали с мужем за несколько часов до его смерти?

– Тоша зашёл и сказал, что подаёт на развод… Пробыл он у меня всего несколько минут.

– Вы выходите замуж?

– С чего Вы взяли? – злобно выкрикнула Шлёц

– Кольца на Ваших руках. Одно на левой. другое на правой… На тех же пальцах, – начала говорить Анна, но Наталья её перебила.

– Да, я выхожу замуж, но к делу это, не имеет ни какого отношеия, – холодно произнесла Наталья.

– Хорошо, спасибо, Вы свободны, если у меня возникнут ещё вопросы, я Вас побеспокою.

За Натальей вошла Андросова. Её походка была тяжёлой, взгляд уставшим, вид был поникшим, в глазах сверкали слёзы.

Если бы поставили Ольгу рядом с Натальей, то, скорее всего, решили бы, что жена Антона – это Ольга. Вид, действительно, был у неё ужасный. Она скорбила. Скорбила по человеку, которого знала всего несколько дней, но успела с ним так сблизиться.

– Ольга, Вы провели здесь относительно немного времени. Скажем…около недели, – начала Анна.

– Но уже так искренне скорбите. Расскажите, пожалуйста, всё, что знаете. Всё, что произошло с Вами здесь, с момента прибытия.

– Анна Павловна, извините, – вымолвила Ольга и залилась горючими слезами. – Понимаете, я, – не переставая рыдать, говорила Ольга. – Влюбилась, как подросток. Он мне сделал предложение и дал время, чтобы хорошенько его обдумать. Он ко мне зайти за ответом должен был, но не зашёл. Я не думала, что буду сходить с ума, как девчонка. Мне уже сорок пять лет. Могужа, как Вы знаете, похоронила год назад. Тут выпал шанс снова выйти замуж, да ещё за человека, которого полюбила. Но сразу я согласиться не могла. А тут такое…

– Успокойтеь, пожалуйста, выпейте воды, – с этими словами Анна подала Ольге стакан с водой. – Лучше? Продолжайте, – со спокойствием сказала Анна Павловна.

– Я толком ничего не знаю. Антон мне ничуть о наследстве не рассказал. Он только сказал, что там дела прошлого и их касаться не стоит. Мы оформили документы и больше не возвращались к этой теме.

На глазах Ольги снова выступили слёзы.

– Какие-то бумаги, что-нибудь вам показывал Антон?

– Там какая-то расписка с моим покойным мужем. В комнате у Антона, в столе, в шкатулке лежала. Как только я её прочитала, Антон её сжёг. Там говорилось, что всё своё наследство он обязуется завещать мне.

– Хорошо, спасибо. Ольга, идите в свою комнату, отдохните.

Ольга ничего не ответила, только кивнула головой. Встала и вышла из комнаты.

На кухню вошёл Крепостной, который, как он утверждал, ничего не видел, не слышал и не знает. И, что, вообще, его тут не было, а, если и бывал, то крайне редко.

Из этой беседы (именно беседы, а не допроса), Анна Павловна узнала только то, что за него Наталья Шлёц выходит замуж. Больше ничего полезного не было. Да и это было очевидно. Крепостной не мог ничего знать, он к этой семье не имел никакого отношения.

Наконец в столовую вошёл Белов. Вид его был ужасен. Он был бледен. До сих пор он не мог поверить, что Антона больше нет.

– А знаете, – начал говорить Белов, садясь напротив следователя, – я знаю, что он не сам…

В горле выступил ком, слёзы заблестели на глазах, но Фёдор Константинович держался стойко, до последнего. Уже после этой беседы он закроется у себя в комнате и выпустит эмоции.

– Он мне, как сын был. Я до сих пор не верю, что его рядом нет, что его, вообще, нет. Возможно и звучит это всё сентиментально… Во всей этой истории мне жаль только Ольгу.

Анна Павловна слушала внимательно и не перебивала доктора. Она хотела, чтобы он сам сказал всё по поводу данной ситуации. Уже после всей его речи, она начнёт задавать вопросы, если это потребуется.

– Её же Наталья загрызёт, – продолжал Белов. –Змеюка она ещё та, такую поискать надо, – более оживлённо говорил Белов, в его глазах появлялся странный блеск. – За это наследство достанется же бедной. Как мне её жалко… Наталья его отравила, я уверен. У неё в комнате он больше получаса просидел. Потом вышел и всё… Наталья же надеялась, что ей всё достанется. Она же не знает о написанном завещании, никто, в принципе, не знал. Я, Антон и Ольга. Теперь Вы… И в скором времени все. Я хоть и был близок с Антоном. Мы во время его болезни сблизились, но толком я ничего о его прошлом не знал, да и о настоящем-то особо тоже… Это Антонова болезнь, будь она не ладна! Антон из-за неё поторопился с завещанием. Ему доктора, мои коллеги, ничего утешительного не говорили. Поставили не тот диагноз, убивали лекарствами. Я пытался сказать Наталье, но она и слышать не хотела… А сейчас, увидев, что лучше стало ему, решила всё под свой контроль взять, вот и… Сами видите, что произошло. Анна Павловна, прошу Вас, закройте её надолго.

– Её вину нам ещё нужно будет доказать. Мы не можем без веских оснований, как Вы выразились, закрыть кого-то. Я обещаю Вам, что мы проведём тщательное расследование и, если всё-таки окажется, что Антона действительно отравили, и сделала это Наталья, то она получит по полной программе.

Белов посмотрел на Анну Паловну таким взглядом, каким до этого не смотрел ни на кого, в нём читалась жалость, скорбь и моление о помощи. Казалось, что он тонул в глубоком омуте, из которого никто не мог его вытащить. У Анны, у этого стойкого профессионального следователя, первый раз за столько лет навернулись слёзы на глазах. Белов встал, пошатнулся и пошёл в свою комнату. Часы показывали четыре утра.

Все участники события, исключая Крепостного, который направился сразу же после беседы с Анной Павловной домой, были в своих комнатах и пытались уснуть.

В доме царила тишина и скорбь. Каждый уголок дома был пропитан унылостью. Воздух был тяжёлым, дышать было трудно.

Белов и Андросова уснули почти одновременно, в шестом часу утра. Оба были уставшими, из них как будто вытрясли душу. Им было трудно, обоих душила эмоциональная боль. Андросова винила себя за то, что помедлила и не сказала то судьбоносное «да». Она во всём винила себя: «Если бы не я, если бы я тогда сказала всего одно слово, то может, всё сейчас было бы хорошо».

Белов винил себя за то, что не доглядел. Совесть его пожирала изнутри, на душе скребли кошки. У него внутри, в одно мгновенье, снова стало пусто, как тогда, пятнадцать лет назад, девятнадцатого января, после того рокового события, когда вся его жизнь изменилась и пошла ко дну. В тот день погибла его жена и дочь. Белов долго не мог оправиться, но всё-таки ему удалось это сделать. Он начал жизнь с чистого листа и полностью ушёл в медицину. И вот недавно он обрёл родственную душу, которая стала для него любимым сыном, и потерял её сейчас. В данный момент он испытывал какое-то странное чувство, которое помутняло разум, заставляло действовать необдуманно. Доктор держался из последних сил, его душили мысли. Наконец он уснул, с тяжким грузом на душе.

Наталья сидела в своей комнате и смотрела в одну точку. Она ни о чём не жалела, как ей казалось в тот момент. Ей казалось, что она поступила правильно, ведь, если бы не этот поступок, то никогда бы Крепостной не сделал ей предложение. Чем больше она думала, тем ей становилось хуже. Уснула она позже всех, в семь часов утра.

Анна Павловна даже не собиралась спать. Сначала она проводила следователя, криминалиста и прочих лиц, проконтролировала, чтобы все остались в своих комнатах.

До восьми часов утра Анна просидела на кухне. Она не могла ни о чём думать, она не могла ничего. Весь день Третьякова провела на ногах. Она очень устала, ей хотелось спать, но уснуть она не могла.

На столе стояло уже семь кружек, допивая восьмую чашку кофе и понимая, что он уже не действует, она пошла спать.

Глава XVI

В начале девятого утра зазвонил телефон Третьяковой. Не открывая глаз, она взяла телефон с прикроватной тумбочки. Приоткрыв один глаз, Анна увидела, что звонит Растропов. Она ответила, в трубке послышался серьёзный голос Леонида:

– Здравия желаю, Анна Павловна, – он не успел договорить, Третьякова перебила:

– Привет, Лёня. Прости, я не смогла позвонить. Тут такое произошло…

Анна кратко изложила всю суть дела и попросила, чтоб Леонид приехал.

Через четыре часа Леонид уже позвонил в дверь.

В доме стояла мёртвая тишина, и только звонок в дверь, её нарушал. Дверь открыла Анна, ведь свои комнаты никто не покидал, несмотря на то, что часы показывали первый час дня. Именно по этой причине никто не знал о приезде Растропова.

– Лёня, пройдём в столовую… Там и поговорим.

Войдя в столовую, они сели друг против друга. Им никто не мешал, они спокойно могли обсудить суть дела. Анна ещё раз повторила всё, что произошло вчера, но уже более подробно, не упуская деталей.

– После того, как мы с тобой поговорили, мне позвонил Трошин, он занимается этим делом.

– И что? – перебив Третьякову, спросил Лёня.

Ему не терпелоь узнать всё, каждую деталь, каждую зацепку.

– Не перебивай. Антон умирал в страшных муках. Он отравлен. Смерть наступила где-то через полчаса- час. Ядом являлся стрихнин.

– Что? Стрихнин? Как необычно…Я о нём где-то слышал. Но в большинстве случаев используют цианистый калий. Подожди, если стрихнином, то, – Лёня остановился, после небольшой паузы продолжил, – Насколько я знаю, выпив стрихнин, человек умирает в судорогах. Тело, скажем, изгибается…дугой. Для смертельной дозы нужно было около семи милиграмм яда, предпологая, что вес Антона семьдесят килограмм.

– Верно. Я ещё знаю, что он применяется, по крайней мере, применялся, как лекарственный препарат. Я думаю, что вряд ли Антон сам решил отравиться.

– Он болел. Болел, по всей видимости, серьёзно, потому что он написал завещание, отсюда следует, что он готовился к смерти. Значит, у него был личный врач, который назначил ему лечение и давал препараты. Подводя итоги, можно предположить, что яд мог дать врач. Белов, кажется? У него наверняка он был.

– Белову незачем убивать. У него не было мотива. Он вылечил Антона. И рассказал, что врачи по указке Натальи поставили ему неверный диагноз и травили его лекарствами. Я склоняюсь к версии, что яд дала ему Наталья, тем более, он перед самой своей смертью к ней заходил и провёл у неё около получаса, а она утверждала, что несколько минут.

– Зря на меня думаете, – раздался голос Натальи, в дверном проходе. – Я скажу честно, что действительно желала смерти мужу, но своими руками это делать бы не стала. Он от болезни бы и умер. Вы правы, доктора поставили неверный диагноз. Я сто раз пожалела и по этой причине вызвала Белова. Никто не должен был догадаться, что я имею хоть какое-то отношение к этому делу. Я искренне раскаиваюсь, готова понести заслуженное наказание.

– Вы обязательно понесёте, – со злобой произнёс Антон.

Он сунул бумагу и ручку Наталье и сказал, чтоб она писала всё,о чём только что говорила.

– И не забудьте добавить, где взяли стрихнин, – серьёзно сказала Анна.

– Что взяла?

– Дуру не включай, – крикнул Антон.

– Не кричите на меня, – сквозь слёзы произнесла Наталья, – Я его не убивала.

– Антон, успокойся. Пусть пишет, что говорила.

Антона, несмотря на его чувство юмора и стремление постоянно подшучивать, было легко вывести из себя. Он не мог контролировать свои эмоции и, поэтому часто срывался.

Наталья написала всё, что от неё требовалось, и хотела идти обратно в комнату, но её остановила Анна:

– Наталья, а Вы знали, что у мужа было завещание, в котором он Вас не указал?

– Не указал? – перепросила Наталья. – Я не то, чтобы знала, я догадывалась, а впрочем, сейчас уже всё равно. Будь, что будет, – с трудом и равнодушием сказала Наталья и отправилась в комнату.

Глава XVII

Белов с Андросовой сидели в комнате, в которой умер Антон. Ольга еле сдерживала эмоции, Белов был холоден и спокоен. Они сидели и беседовали. В комнату вошла Наталья. Она не ожидала их здесь увидеть.

– Здравствуйте. Я посидеть тут хотела. Надеюсь, что я вам не помешаю.

– Садись, – пыталась с равнодушием сказать Ольга, но получилось с нотками злобы.

–Ольга, Вы на меня думаете, но уверяю Вас, я не убивала. Его отравили, я слышала разговор Анны с… Подождите, а с кем она в столовой?… Хотя, не столь важно. Я призналась, что неправильный диагноз моих рук дело.

– А я знал, что врачи не могли ошибиться…

– Ольга, – обратилась Шлёц к Андросовой, как бы, не обращая внимания на слова Белова, – Антон жениться на Вас хотел, верно? Он, когда ко мне заходил сказал, что собирается со мной разводиться. Можете не отвечать, я видела, как он на Вас смотрел. Я искренне вам счастья желала, ведь у нас с Антоном не всё гладко было, как Вы заметить успели. Я и не любила его никогда. Брак по расчёту, да и вообще, в любовь я не верила, а тут знаете… Влюбилась, замуж выхожу, в который раз уже, конечно, но в этот раз по любви. Первый раз такое…

– Дайте угадаю, за Крепостного? – сказал с какой-то усмешкой Белов.

– За Сергея замуж. Теперь даже и знать не могу, когда и свадьба у нас состоится… Я понимаю Ваше горе, Ольга, Вы больше меня скорбите, хоть и знаете Антона несколько дней. Ах, да… то, что Антона я как-то пыталась убить, тоже написала. Тогда, помните, когда Вы приехали, мы пили чай, а Антон чашку разбил. Я хоть в знаки и не верю, но решила, что эту идею лучше оставить, – тут Наталья замолчала и уже с равнодушием произнесла: – Думайте, что хотите, но я к его смерти не причастна, – с этими словами Наталья вышла из комнаты.

– А я ей почему-то верю, – сказала Ольга, после того, как Наталья вышла из комнаты.

– Вы слишком наивны, – произнёс Белов. – Я не верю ей. У неё, у единственной был повод его убить. Тем более, он у неё перед смертью был. А яд действует через полчаса после принятия.

– Да, Вы правы…

Они просидели в тишине несколько минут. Далее завязался какой-то диалог на обобщённые темы. В комнате Антона они проидели около часа, после отправились в свои спальни.

«Всё-таки Фёдор Константинович прав, кроме Натальи никто не мог убить, тем более она покушалась», рассуждала Ольга уже в своей комнате.

Глава XVIII

На следующий день Растропов без стука ворвался в комнату Анны. Он совcем забыл, что у него было важное известие. Анна ещё спала, в то время, когда Лёня влетел к ней в комнату, как ошпаренный.

– Аня, Аня, вставай, я знаю, кто убил. Это Андросова. Она поскорее хотела вступить в наследство, но увидев, что он почти здоров, решила его отравить.

Анна лениво открыла глаза, помотрела на Лёню и сонным голосом сказала:

– Это не она, – с этими словами, перевернувшись на другой бок, Анна продолжила спать.

– Да, как не она? Тогда кто? Я посидел, подумал. Если убила бы Наталья, то она бы созналась, ты видела, что она напиала?

– Нет, не видела, – так же сонно, не смотря на Лёню, ответила Анна.

– Я зачитаю тебе. «Я Шлёц Наталья Андреевна, так, так, так, это не важно. Покушалась на смерть мужа. Так, так, это неважно. Пыталась его отравить, в тот день, когда прибыла Ольга Геннадьевна Андросова». Ну, в общем, вот. Ей незачем было скрывать, если она бы траванула его. Так, что это Андросова. Посуди сама, кому, кроме неё была выгодна его смерть. Наталья сейчас выходит замуж. Думаю, её чистосердечное не стоит предавать огласке, пусть живёт спокойно. Тем более, не такое уж и страшное у неё претупление, если смотреть. Да, я конечно, согласен, 108 и т.п., но всё же. Тюрьма на пользу ей не пойдёт. Белову тоже незачем было его убивать, они были как отец с сыном. Он доверял врачу все свои секреты…