Охотники за сновидениями. Рай

В этот момент семь красивых девушек-балерин в сиреневых, фиолетовых и голубых пышных пачках исполняли незатейливый танец, и я заставила себя переключиться на них. «Мы пришли сюда, чтобы отдохнуть», – напомнила я себе и попыталась расслабиться. Все их костюмы выглядели просто невероятно. Изысканные ткани, вышивка поражали воображение. Наверное, я еще нигде и никогда не видела настолько роскошной и великолепной одежды.

По Ворону невозможно было сказать, нравится ли ему выступление. Его лицо казалось непроницаемой маской, и лишь иногда он сжимал губы в тонкую линию. Заметив, что я разглядывала его, он еще раз предложил мне укрыться под его мантией, несмотря на то, что дождь закончился еще тогда, когда мы только переместились на Дворцовую. Совсем скоро на город опустилась ночь. Моя одежда была все еще влажной, поэтому я слегка дрожала от прохладного весеннего ветра, но на предложение Ворона я не отклинулась. Как долго у меня получится играть с ним в кошки-мышки? И что он сделает, когда ему это надоест?

Когда часы показали двадцать три тридцать мы решили, что пора идти к Дворцовой набережной, если не хотим опоздать к началу Фестиваля огня.

Дворцовая набережная, Санкт-Петербург

Почему-то именно самого Фестиваля я ждала больше всего. Мне казалось, что это тоже особого рода магия… Мы стояли в первом ряду, ближе всего к водной глади, а за нами простиралась толпа еще в рядов десять. Ворон сжал мою руку, видимо, опасаясь, что мы потеряемся. Команды разных стран начали свою битву. Вот бы все битвы были такими мирными и красивыми! С каждым залпом у меня все сильнее перехватывало дыхание. Руки согрелись и погорячели, пальцы начало покалывать иголочками. Тысячи огней исполняли причудливый танец на северном небе столицы. Каждая девушка мечтает увидеть, как разводят мосты…. Оказаться здесь с любимым человеком. Ворон больше не пытался. Он же не дурак. Он стоял и зачарованно смотрел на меня. А мои мысли опять крутились вокруг Леона. То, что я не могу найти его в сновидениях – это понятно, наверняка он остался там, в двадцать втором веке, а это значит, что и сновидений у него нет. Смог ли он уйти от людей Корпорации? Или он действительно мог не выжить…

Один особенно громкий залп вернул меня в реальность. Ворон провел большим пальцем по моей щеке, и я тут же постаралась как можно теплее улыбнуться. Я не хотела, пока не хотела, чтобы он знал о моем отношении к Леону. Я рассказала Ворону все, кроме этого. Сама не знаю, почему я его так тщательно пытаюсь охранять, ведь никаких отношений между нами не было. Их в принципе не могло быть ни в одном из кругов Корпораций. За стеной – может быть, но тогда я старалась как можно дальше спрятать эти мысли. А теперь… Теперь мне остаётся только гадать. Что могло бы там быть с Леоном, а что не могло. Зато здесь и сейчас я несправедливо отказываю Ворону. Но, вдруг, знай он про Леона, он бы не стал пытаться поцеловать меня? Знай он, что мое сердце давно занято? Честно ли то, что я скрываю это от него?

Множество крошечных огоньков разлетелись в стороны, и я громче, чем стоило, захлопала в ладоши, вытащив руку из руки Ворона. Толпа позади аплодировала.

Смогу ли я когда-нибудь вернуться назад, в двадцать второй век, в круг Корпорации «Рай»? Хочу ли я вернуться туда? Смогут ли Охотники обойтись без меня?

Я прикрыла глаза на пару секунд, вздыхая. И тут же почувствовала тепло его губ на своих губах. В этот раз я не оттолкнула его, но и не продолжила поцелуй. Он закончился легким касанием. Не дурак, но очень настойчивый. Ворон улыбался.

А я осознавала, что только что произошло непоправимое. Он украл мой первый поцелуй. Украл его из нашего с Леоном будущего. Поцелуй, о котором я мечтала весь этот год. Разочарование накрыло меня неотвратимой волной.

Я опустила глаза вниз, начав застенчиво разглядывать туфли, и стараясь ничем не выдать своих настоящих эмоций. И тут же удивленно подняла их обратно наверх. Прямо возле туфлей лежала еще одна карта из колоды Создателей. Я аккуратно опустилась и подняла ее. Это означало только одно – за два дня у нас появилось два кандидата в Охотники. За весь год такое случилось первый раз. Ворон удивленно посмотрел на карту.

Глава 5. Карта

Проспект Просвещения, Санкт-Петербург

Лил дождь. Капли будто бы отстукивали свой собственный, неповторимый ритм, ударяясь о плотно натянутую ткань зонта. Ритм плавно переходил в весеннюю симфонию, а вода все сильнее струилась вдоль стоков. Я не выспалась, но, тем не менее, рано с утра (ну как, рано, время близилось к полудню) стояла в новом книжном. В том самом «Лабиринте Фавна», который посещала не далее, как позавчера, и вертела в руках очередное фэнтези, прикидывая, насколько оно может быть интересным. Конечно же, все самое интересное давно было мной прочитано, поэтому теперь осталось только внезапно-интересное, просто-занять-время, и точно-не-интересное. На этот раз схема была стандартной: я выбрала одну из книг, которые писались Охотниками и которая, по моему скромному мнению и совсем нескромным ощущениям должна была заинтересовать потенциального кандидата, и вложила в нее карту, которая вчера появилась у моих ног. Сегодня я встречусь с кандидатами в сновидении – сначала с одним, потом – со вторым. Первая встреча во сне – всегда интересная. Их удивление, шок, искреннее любопытство стоят того, чтобы проделывать это раз за разом.

Я взглянула на часы и поняла, что сейчас самое время уйти. Я спешно вышла, вытаскивая эффектный зонт с синими бабочками. Меня не покидало ощущение, что кто-то смотрит мне в спину, несмотря на видимую пустоту улицы. Затем мне показалось, что за мной следил мужчина в синем костюме. Я попыталась отбросить манию преследования и почувствовала, что проголодалась. Неподалеку находилась пиццерия, у меня потекли слюнки от предвкушения скорого обеда. Но какое-то предчувствие вкупе с нарастающей тревогой не давали мне уйти далеко от «Лабиринта Фавна». Обычно я сначала встречалась с будущими Охотниками в сновидении, и только затем – тщательно их проверив – в реальности. Но сейчас… Я решила остаться и понаблюдать, несмотря на урчащий от голода живот, кто будет в ближайшее время входить в магазин. На другой стороне улицы на мою удачу находился салон красоты, и даже не один. Я решила помаячить возле, делая вид, что ожидаю подругу. Надо сказать, что торчать под зонтом под таким дождем – то еще удовольствие. Одно радовало: я любила наблюдать за эфиром вокруг до и после дождя. Искрящиеся всполохи то здесь, то там всегда завораживали меня. Мой взгляд кружил по окружащему пространству и наткнулся на зеленые с золотым линии… Такие знакомые аурические следы, что мое сердце мгновенно пропустило удар. А, может быть, сразу два.

В «Лабиринт Фавна» зашёл Леон. Это был точно он. Ошибка исключена. Я не спутала бы его никогда ни с кем другим. Это не могло быть совпадением.

В эту же минуту я решила, что не стоит дальше искушать судьбу, и шагнула в лагерь Охотников, напрочь забыв о желании полакомиться пиццей. Если я бы не ушла сейчас, я бы не смогла уйти вовсе. Я бы бросилась за ним внутрь книжного магазина.

Появляться прямо в домах Лагеря Охотников было нельзя. Мы наложили на них массу магических ловушек для того, чтобы в реальности видеть, кто заходит внутрь и выходит наружу, поэтому мне пришлось сделать Переход к крыльцу, и лишь затем войти в свой домик.

Цветущий мыс, Выборг

Меня затопили смешанные чувства, и я не хотела, чтобы кто-либо сейчас расспрашивал меня о случившемся.

– Звонко там, где тонко, Ли… – Я вздрогнула.

На пороге стоял Ворон. Он картинно сделал три шуточных удара кулаком о воздух, показывая, будто бы стучится в дверь.

– Ты буквально вся фонишь расстройством. Что произошло?..

От Ворона ничего не укроешь. У меня не было больше моральных сил юлить, и я сказала:

– Вероятнее всего, один из наших новых кандидатов в Охотники – Леон Йаневски.

Ворон сначала удивленно поднял брови, потом нахмурился, ожидая продолжения.

– Он был моим другом по ту сторону портала, – осторожно продолжила я.

– Другом? Но ведь ты говорила, что никаких отношений в вашем двадцать втором веке, кроме деловых, не было?

Мне показалось, что голос Ворона зазвенел ревностью. До сих пор для него Леон был исключительно «тем самым золотоволосым парнем», о котором я спрашивала, когда он нашел меня, и о котором я периодически тревожилась, выливая эту самую тревогу на Ворона. Он же никогда меня не обнадеживал насчет «золотоволосого парня», считая, что тот погиб, и мне давно пора выкинуть мысли о нем из головы.

– Не было. Но, тем не менее, уже тогда он был мне другом. – Я потупила взгляд. – Леон – тот самый золотоволосый парень, которого я искала, когда ты нашел меня.

В глазах Ворона заплясали темные огоньки. Я бы могла побиться об заклад, что он ревнует. Ведь не далее, как вчера вечером он меня поцеловал.

– Как он попал сюда? – немного помолчав, спросил Ворон.

Я пожала плечами.

Я не знаю, как изменились наши с Леоном отношения за этот год. Я бы хотела надеяться на их продолжение, но правда в том, что я не знаю, где он был весь этот год и как теперь оказался здесь.

– Слушай, Ли… – Ворон обхватил меня двумя руками за плечи, заглянул в глаза и продолжил, – а в чем, собственно, проблема? Он – кандидат в Охотники, и пока мы не в курсе всех подробностей, я тебе советую вести себя как обычно: посети сегодня его во сне. Его и первого кандидата, конечно же. Постарайся выяснить, как он сюда попал. Возможно, ты сможешь понять, как вернуться в Рай, если ты до сих пор этого желаешь.

Ворон пытался придать своим словам уверенности, но его голос предательски дрожал.

– Наверное, ты прав, – в смятении ответила я.

Остаток дня я провела за просмотром сериалов. Потому что знала: мне нужно отвлечься, или я буду слоняться без дела по дому и думать о Леоне и о том, что произошло тогда и сейчас.

Дети в костюмах индейцев пробегали мимо: две девочки-двойняшки, и два мальчика. Один из детей поскользнулся и упал прямо в лужу. Брызги намочили все вокруг, в том числе давным-давно засохшее растение, которое тут же расцвело.

– Замечательно, – сказал Леон и рассмеялся. Его золотые волосы упрямо кудрявились. Сам он был одет в яркие пляжные шорты с кактусами, и собирался расстелить полотенце так, будто бы поблизости стоял шезлонг. Но шезлонга рядом не оказалось. А растение и вовсе от воды начало с каждой секундой увеличиваться в размерах. Оно росло, и цветы превращались в синие блестящие плоды.

Леон потянулся к одному из них.

Но так его и не достал. Потому что я взяла его за руку. Его изумрудные глаза заблестели светом. В один миг пляж опустел. Он настолько зазвенел пустотой, насколько минутами ранее шумел детским смехом. На секунды я будто потеряла сознание, в голове тоже зазвенело. Словно эхо, в голове повторялось: "Это сон? Это сон? Это со… ".

Мы больше не стояли на пляже. Мы оказались в величественном зале с лепниной и росписью на потолке в стиле барокко. Посреди зала возвышалась сияющая модель системы с карты, а-ля армиллярная сфера, которая вчера оказалась передо мной. Система была похожа на Солнечную, но что-то в ней отличалось даже на первый взгляд. У одной из стен возвышались стеллажи с книгами. Там же, в углу, стояли кресла из дуба, обрамленные синим бархатом.

– Это место – Зал Создателей. Можешь посмотреть и почитать здесь что захочешь – как можно дружелюбнее сказала я, решив, что во сне лучше не начинать со слова «Привет», так как это тратит много внимания, и Леона может попросту выбить в реальность. Я ведь не знаю, какой у него уровень силы. Леон удивленно посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на книги. На обложке каждой книги сейчас красовалась надпись: "Сокровища Сновидений". Леон посмотрел на стеллажи. Они были заполнены книгами. Огромным количеством книг. Он подошел и вытащил одну с полки. В ней лежала та самая карта, которую он нашел в книге в «Лабиринте Фавна». Леон хмыкнул. И его выбило из сна. Он проснулся.

Я разочарованно покачала головой. Ведь я не успела абсолютно ничего выяснить. Не успела толком поговорить с ним… Ничего не успела.

Немного переведя дух, я попыталась переместиться ко второму кандидату – на полянку в лесу со скамейкой у дерева, но у меня ничего не вышло. Теперь я уже не просто разочарованно покачала головой, но и удивленно. Сегодня не моя ночь? Раньше такое случалось только если на место были наложены особые охранные чары. Но это место охранялось нами, Охотниками. Или новый кандидат смог защитить его от непрошенных гостей? Тогда он вовсе не новичок в светимых сновидениях… Я решила проснуться, чтобы обсудить это с Вороном.

Глава 6. Когда Луна падает

С тех пор, как я пришла к Леону в сновидении и мы побывали в Зале Создателей, прошло уже пару дней. Я боролась с искушением следить за ним в реальности. Я бы начала с «Лабиринта Фавна». Возможно, он бы появился там еще раз. Лишь настойчивые просьбы Ворона «обождать с этим» и «не торопиться» отрезвляли меня. Но сегодня ночью я дала себе обещание попробовать прийти к нему в сновидение снова.

За это время мы с Вороном также успели выяснить, что никто на полянку со скамейкой в лесу охранных чар не ставил. Дело оказалось в том, что первый потенциальный Охотник потерял карту. По-те-рял! Это первый подобный инцидент в истории «Охотников». Карта попала не в те руки, и у кого она оказалась мы пока не узнали. Больше всего из-за потерянной карты переживал Ворон. Я же относилась к этому со спокойствием. Мне казалось, что карта, все равно, вернется к нам в нужный момент. Возможно, именно потому так и получилось, что кандидатов возникло сразу двое за короткий промежуток времени: один из них не выдержал испытания еще на этапе получения карты.

Я распахнула дверь своего домика и вышла наружу. Вечерняя прогулка перед сном мне не помешает. Несмотря на то, что территория лагеря Охотников была не слишком ухоженной, здесь было красиво. Особенно живописно после дня города: цвели тюльпаны красных, желтых и оранжевых оттенков, осыпали все вокруг белыми лепестками яблони, радовали солнечным настроением одуванчики. Темные исполинские сосны, лиственницы и редкие березки органично вписывались в местный пейзаж. Я улыбнулась радостно и одновременно печально и набрала полную грудь воздуха. Периодически мне казалось, что за деревьями кто-то есть, наверное, кто-то из наших тоже решил прогуляться перед сном. От центрального домика в сторону леса бежал черный кот. Он повадился выпрашивать у нас еду, приходя в гости от соседских дачников. Я волновалась, что кот, вкушая нашу необычную пищу, может обзавестись какими-нибудь странностями. Но для черного кота, возможно, это было бы даже естественным.

Подул теплый июньский ветерок, мягко касаясь моей кожи. Воздух был напоен ароматами все еще цветущих тюльпанов и хвойных деревьев. А еще розмарином.

К одному из домиков мы пристроили полностью стеклянную оранжерею и выращивали там различные травы. По большей части, этим занималась Оливия Форестер (Охотники появлялись у нас из разных уголков света, отсюда и такое количество необычных имен и фамилий). У нее настоящий талант в том, что касается растений здесь и в светимых снах тоже.

Я оглянулась по сторонам. Вот уже год как все это стало для меня домом. Неспешно дойдя до причала, услышала отрывистые лающие и каркающие звуки, чем-то напоминающие крик чаек. Ближайшая ко мне сосна вся снизу доверху была усеяна небольшими совами. Поблизости к берегу, над водой, кружила пара летучих мышей.

Когда мне показалось, что пункт прогулка выполнен и рядом с ним можно поставить зеленую галочку, я пошла обратно в свой домик. Я потянула ручку на себя, дверь заскрипела. Вымыв руки сосновым мылом, освежила лицо и переоделась в синюю шелковую комбинацию.

Верх торгового центра заканчивался изумительной красоты стеклянной крышей. Внутри располагался просторный холл, по краям которого вокруг пролегали лестницы, переходящие сначала в балконы, а затем – в полноценный второй этаж. Здесь было довольно много зелени, дышалось легко. Видимо, воздух поступал не только через систему фильтрации, но и естественным путём. Тут он был "вкусный". Фильтрованный воздух таким не был. Он казался мне неживым и душным. Я стояла за одной из колонн и наблюдала за Леоном. Я не знала, почувствовал ли он, что я уже нахожусь в его сне или нет. По крайней мере пока он никак этого не показывал.

На ветку одного из небольших деревьев, стоящих в кадках внутри, сел яркий крупный попугай. Я и раньше видела в торговых центрах птиц, в основном, мелких пичужек, но попугай меня удивил. По всей видимости, и Леона тоже. Большой ара повернулся к нему, его глаза блеснули. Попугай четко произнес :

– Леон, REM-25… Передай Элле… – Слова превратились в обычное чириканье, и птица улетела.

«Мы ограничили эти способности вакциной REM-25», – шептали воспоминания в моих мыслях.

Кажется, Леон начал понимать, осознавать, что все это – просто сон. Он подошел к дереву и потрогал веточку. Она выглядела и ощущалась совсем как настоящая. Он закрыл себе нос. Любопытно было наблюдать за его эмоциями, которые четко читались на его лице. Особенно, когда он осознал, что все равно дышит с закрытым носом, а, значит – спит! И как же забавно одновременно.

Послышался звук удара. Недалеко от меня на мраморном полу вспыхнул огнем камень. Стеклянную крышу торгового центра пробило. Вслед за ним посыпались и другие…

Я подбежала к Леону и взяла его за руку. Леон посмотрел на меня удивленно.

– Почему ты мне все время снишься? – спросил он.

– Наверное потому, что ты меня даже не пытаешься найти! – разочарованно воскликнула я.

– А почему я должен тебя искать? Я тебя не знаю! И даже имени твоего не знаю! К тому же, скорее всего, ты существуешь только в моих снах.

Меня словно огрели дубинкой. Не знает моего имени? Не знает меня?! Существую только во снах?

Люди в панике бегали вокруг, пытаясь укрыться. Одна женщина остановилась посреди холла и закричала:

– Луна падает! Пророчество сбывается…

– Я уже год как ничего не помню о своей прошлой жизни, – вздохнул Леон. – Если ты из неё, где же ты была все это время? Ты из моей прошлой жизни?

Я растерялась и замешкалась. Что-то больно кольнуло и сжалось в области сердца. Леон знал, что это сон. Он просто не помнил меня. Я создала вокруг нас непроницаемую сферу, чтобы дать нам возможность спокойно поговорить.

– Скажешь мне, как тебя зовут? – спросил Леон настороженно.

– Элеонора, – ответила я приглушенно и показала ему своё запястье.

– Так значит, ты девушка из книги, – прищурился он. А я еле удержалась от того, чтобы не закрыть себе лицо рукой. – Это все, вероятно, всего лишь игра моего воображения? – Он взял меня за запястье, разглядывая ту самую бабочку-татуировку.

По моему телу пробежала дрожь. Его прикосновение даже во сне ощущалось приятным. Но… он меня не помнит. Иронично. Я ждала его, словно глоток воды в пустыне. А он не знал даже моего имени. Все это время я для него просто не существовала.

Включилась защитная реакция моей психики и я громко рассмеялась. От этого смеха на душе остался токсичный осадок.

– Нет конечно, – твердо произнесла я. – Я и правда из Охотников. Они, кстати, существуют не только в книге, но и на самом деле. И я их главная. – Я задумалась на минуту, а Леон удивленно вытаращил глаза, а потом сказал:

– Знаешь, мне не очень-то во все это верится. И, кстати, замечу, что в книге их лидер – просветленный старикан.

Наш разговор начал меня порядком злить. Но я продолжила придерживаться диалога так, как если бы вела его с любым другим кандидатом. По-крайней мере, попыталась.

– В книге старикан, а в реальной жизни – я, – ответила с нажимом. – И в сновидениях тоже я. А прообраз «старикана» мы с Ворона списали. Он такой же ворчун.

– Ворона? – переспросил Леон.

– Не птицы, просто его так зовут. – Я закатила глаза, потому что мне казалось, что уж кто кто, а Леон-то должен понимать меня не то, чтобы с полуслова, а с полувзгляда. Ну ничего, мы над этим ещё поработаем.

– Он всегда ходит в черной мантии и, вроде как он пришёл из мира мь’ершхов – древних разумных птиц. Смотри, – я повернула свою левую руку запястьем к Леону, – видишь, та самая бабочка – Аврора Морфо.

– Это просто сон, – парировал Леон. – Я в нем таких татуировок сколько угодно себе напридумываю, – добавил парень.

Вот упертый!

– Это вы вкладываете карты в книги? – кажется, любопытство все же взяло верх над упрямством.

– Наконец-то дельный вопрос, – хлопнула я в ладоши, – да, мы. Конкретно я.

Я собралась, теперь ожидая от него более глубоких и пикантных вопросов. Обычно начинающие Охотники быстро входят во вкус.

– И книги, как я уже пыталась сказать, пишем и печатаем тоже мы, – предвосхищая еще вопрос сказала я, – так мы набираем новичков в нашу организацию. Новая кровь, все дела.

– Но ведь книгу может взять кто угодно.

– Не может, – ответила я. – В этом мире ничего случайного нет. И если карта выбрала тебя, значит нам абсолютно точно по пути.

Я подмигнула Леону.

– Так вы с этим Вороном собираетесь учить меня таким сновидениям, в которых я понимаю, что сплю, да? Спасибо, конечно, но у меня и самого, как ты видишь, неплохо получается.

Я испугалась, что Леон окончательно откажется от карты и я больше никогда его не увижу. Одно радовало – Леон понял из книг все верно. Он их читал.

– Неплохо-то, может, оно и неплохо, но ты многого не знаешь. Судя по тому, что сейчас ты удерживаешь осознание за счет меня, опыта в светимых снах у тебя не так уж много. Ты ведь не хочешь, к примеру, однажды попасть в лабиринт и не проснуться? – Я серьезно посмотрела на него.

– Я, на самом деле, не против, чтобы меня учили, – ответил Леон, и его глаза сверкнули. Он разглядывал переливы созданной мной сферы, а потом вдруг перевел взгляд на мои губы.

Я хотела было выругаться из-за того, что Леон ерничал, но когда он столь внезапно перевел свое внимание, я ощутила, что мне вдруг стало нечем дышать. Мои щеки покраснели. А это ведь только сновидение! Как я отреагирую, когда встречу его в реальности? «Рано об этом думать», – одернула я себя.

– Тогда следующая встреча – завтра ночью, – я попыталась придать своему голосу нотки веселья и убрала защитную сферу.

Зона катастроф тут же объяла нас насыщенными событиями.

Луна раскололась на куски. Она взрывалась.

Мы сели в троллейбус. Он ехал, несмотря на то, что его дуги были сложены, а электричество в городе отключилось.

На крыши многоэтажек начали опускаться НЛО…

Я еле разлепила глаза. Было серое и скучное утро вторника. Небо затянуло тучами, я взяла с собой зонт. Мне просто необходимо было хоть с кем-то поделиться тем, что Леон не помнит меня, не помнит! Это могло означать лишь одно – в нас стреляли Нёбиумом – веществом, которым стирали память в корпорации. Все это знали, и никто не противился, потому что любое сопротивление было равнозначно смерти.

Почему Элайну просто не стерли память «Нёбиумом»? Почему не отпустили его? Или это не помогало от проснувшихся чувств?

В сновидении Леона побывал сновидец в форме попугая. Он передал ему сообщение для меня… Кто это мог быть? Я же запечатлела аурический след… Но тогда у меня не было времени в это вникать. Меня больше занимали губы Леона, как и его – мои. О чем я вообще думаю? Мне стоит сосредоточиться на аурическом…

Я перепроверила трижды. Как?! Это Элайн передал сообщение Леону для меня. Мой брат-близнец! Неужели он жив? Или нет, и тогда это его душа просто пыталась связаться со мной, чтобы передать мне что-то жизненно важное? Жаль, что я не проверила след сразу! Я могла бы с ним поговорить. Я должна попытаться найти его во сне.

Теперь я уже была не уверена, что мне с кем-то еще стоит делиться этой информацией… Даже с Вороном. Нужно сначала все хорошо обдумать.

Глава 7. Свет во тьме

Я не любила долго ждать. Как и обещала, следующей же ночью отыскала Леона во сне. Он гулял в яблоневом саду. Но его быстро выбило. В следующий раз я обнаружила его в другом месте.

Леон блуждал по лабиринту и, видимо, уже довольно долго. Неизвестно, сколько времени прошло в реальности, ведь в сновидении оно течёт иначе. Иногда он останавливался, чтобы рассмотреть торчащие из живой изгороди артефакты. Мне казалось, он знал, что надолго задерживаться и изучать их нельзя, потому что тогда его может затянуть внутрь насовсем…

Затем он лег на траву. Леон был одет в одну из его потрясающих изумрудных рубашек, которые он всегда носил. Лежа на спине, он смотрел на странные, какие-то ненормальные облака. Освещение здесь было иным. Наверное, он уже пытался проснуться и не смог. Я подлетела к нему сверху, так, чтобы мое лицо оказалось точно над его. И заглянула в его притягательные изумрудные глаза. Он увидел меня и опять удивился.