Эта ведьма настолько ленива, что ничего не может без своего помощника!

Продолжая кривляться и идиотничать, разбойники неспешно окружали телегу. Нэйл выбрал момент, катнулся к намеченной жертве и схватил её за сапог. Рванул на себя – и разбойник с воплем грохнулся наземь. Осталось лишь выскочить из укрытия и отвесить злодею оплеуху, да посильнее. Затем браться за следующего.

Один за другим разбойники падали навзничь, не успевая даже пискнуть. Нэйл не был каким-то гением рукопашного боя, но от природы был быстр, ловок и силён. Кроме того, хорошо разбирался в анатомии человеческого тела. Нуна научила, очень полезная наука в сфере целебного зельеварения. Его молниеносные точечные удары являли собой грозное оружие против неподготовленного противника. Обычная мелкая шпана не чета опытным воинам, у них не было и шанса.

– Выходите, – разобравшись с последним разбойником, постучал по телеге Нэйл. Он протянул руку Нуне, но тут из ниоткуда выскочил карлик и вцепился зубами в его ногу.

Мальчик покатился по земле, пытаясь избавиться от карлика, но тот вгрызся точно волк. Когда зубы прокусили штанину и заскребли по плоти – из глаз Нэйла брызнули слёзы.

– Отпусти! Пожалуйста, отпусти! – совсем по-детски завопил он, молотя кулаками по земле. Но карлик был неумолим. Пока на его затылок с громким: «Хрясь!» не обрушился увесистый гримуар.

Нэйл отпихнул карлика ногой и бросился в объятия Нуны.

– Ну, ну, малявочка, не плачь. Нуна всегда рядом, – прошептала она, когда плечи Нэйла затряслись. Всё-таки он ещё ребёнок. С детьми такое иногда случается.

Немного успокоившись, Нэйл отстранился от Нуны. Ему стало стыдно за своё поведение, из-за чего вышло немного резковато. Но Нуна в ответ лишь тепло улыбнулась. Мальчишеская гордость подстрекала сказать какую-нибудь банальную гадость в духе «я не нуждался в твоей помощи, дура!», но мальчик не стал. Просто встал, отряхнулся и, прихрамывая, пошёл проверить, как там старик.

Старик был плох. Он ещё дышал, но бескровные губы едва хватали воздух. На бледном лице блестели испарины, под ногой растекалась лужа крови. К несчастью стрела угодила в бедренную артерию. Время шло на минуты. Если бы он только не выдернул стрелу…

– Нуна, скорее помоги ему! – окликнул её Нэйл и стал искать что-нибудь, чем можно перетянуть рану. Ему на глаза попался моток бечёвки, свисавший с пояса одного из разбойников. Ей-то мальчик и воспользовался.

В загашнике Нуны нашлось всего лишь одно заживляющее зелье, и Нэйл, как настоящий рыцарь, уступил его старику, хотя его собственная рана жуть как болела. Нуна удостоила своего воспитанника поцелуем в щеку, оставляя на ней явный тёмно-фиолетовой след от помады, и прошептала над его ногой своё знаменитое «заклинание» про кошечек и собачек. Удивительно, но на сей раз оно сработало. Острая пульсирующая боль стихла, а рана затянулась. Мальчик подумал, что Нуна схитрила и где-то в промежутках между словами прочла настоящее заклинание, но шанса выяснить это не представилось: она уснула прямо рядом со стариком.

Нэйл остался один на один с целой кучей проблем.

– Ма-алявочка-а, – как обычно сладко зевая, расплылась в улыбке Нуна и села в кровати. Проморгалась и удивлённо осмотрелась. – Где мы?

– Проснулась, лентяйка? – строго осведомился Нэйл, словно отец, отчитывающий непутёвое дитя. Да и выглядел он соответствующе: сидел на стуле со скрещёнными на груди руками, закинув ногу на ногу, и не спускал с неё пристального взгляда.

Нуна сделала виновато-глупое выражение лица и притянула Нэйла к себе против его воли.

– Не злись на Нуну, – примирительно промурлыкала она, крепче прижимая мальчика к груди. И словно этого было недостаточно, уткнулась носом в его макушку.

Нэйл почувствовал острую нехватку кислорода. Он потребовал немедленно отпустить его, но слова тонули в декольте Нуны, превращаясь в поток невнятного бурчания. Не придумав ничего другого, он снова поступил как ребёнок.

– Ай! – воскликнула Нуна и отшатнулась назад, обиженно смотря на мальчика, который жадно глотал воздух ртом. – Ты чего кусаешься?

– Когда ты уже перестанешь так делать?! – проигнорировал её Нэйл, по новой устраиваясь на стуле.

Нуна сменила обиженное выражение лица на лукаво-хитрое и тоже проигнорировала его вопрос. Лишь загадочно улыбнулась.

– Так где мы, малявочка?

Мальчик ворчливо пересказал Нуне события, произошедшие после того, как она уснула.

Первым делом Нэйл связал всех разбойников по рукам и ногам. Найденного мотка бечёвки хватило, чтобы связать троих человек, после чего в ход пошли ремни и шнурки. Когда очередь дошла до карлика, мальчик не поленился, оторвал кусок рукава от его рубахи и им же заткнул ему рот. Была ли то практичность или же детская обида, он и сам затруднялся ответить. Просто почувствовал в этом острую необходимость.

Далее он попытался вытолкнуть телегу. Благодаря своим врождённым особенностям, ему хватало сил толкать её вперёд, но телега продвигалась очень медленно. Грязь неохотно отпускала её. Да и сам Нэйл постоянно поскальзывался на ней. Один раз даже упал, больно ударившись носом об днище. Но нет худа без добра: злой как чёрт, мальчик вскочил, размазал по лицу грязь, кровь и непрошенные слёзы и, скрипя зубами, взялся за телегу с утроенной силой. Его старания быстро окупились.

Нэйл уложил Нуну со стариком в телегу и отправился за кобылой, которая скрылась где-то среди деревьев. Найти её оказалось несложно: к лесу тянулся длинный шлейф ощипанной травы, словно животное не кормили с самой зимы. Держа в голове, что лошади не любят, когда к ним подкрадываются сзади, мальчик осторожно вошёл в лес и, аккуратно ступая, двинулся к кобыле. Она увлечённо щипала подлесок возле старого высокого дуба, совершенно не обращая внимания ни на что вокруг. Нэйл был уже почти у цели, когда из соседних зарослей с рёвом и хрустом выскочил большой бурый медведь. Лошадь испуганно заржала, вздыбившись, и помчалась наутёк, едва не затоптав Нэйла. В последний момент он увернулся и ловко запрыгнул ей на спину, вцепившись в поводья. Медведь бросился следом, ломая кустарники и молодые деревья.

Лошадь неслась как сумасшедшая. Страх настолько отупил её, что, если бы не Нэйл, с трудом, но всё-таки направляющий животное, она бы уже давно разбилась насмерть о какой-нибудь мало-мальски крепкий дуб. Когда впереди забрезжил свет, означавший конец лесополосы, истеричный галоп кобылы сорвался в какой-то безумный карьер. Вжимаясь щекой в потную гриву, Нэйл молился всем светлым богам, которых знал, чтобы не свалиться с лошади. И чтобы проклятый медведь, упорно преследующий их, ничуть не уступая в скорости, наконец отстал! Но чуда не произошло. Если не сказать хуже. Не зря же боги давным-давно покинули мир людей, оставив о себе лишь воспоминания в виде святых реликвий и проклятых вещей.

Совершая последний спасительный рывок, лошадь споткнулась о древесный корень. Нэйл перелетел через ее голову и ушибся так сильно, что некоторое время лежал на земле недвижимо, слушая душераздирающие крики несчастного животного, до которого добрался голодный медведь.

Мальчик лихорадочно соображал, что же делать дальше. После столь интенсивной погони вышедшему из спячки медведю явно будет мало одной кобылы. Закончив с ней, он точно нацелится на них. Нужно быть готовым дать отпор. Но как это сделать, когда всё тело превратилось в один сплошной синяк? Ладно хоть кости целы, и на том спасибо.

Помощь пришла откуда не ждали.

Где-то вдалеке послышался топот копыт. Нэйл подтянулся на локтях и прищурился: неизвестные всадники приближались, несясь по тракту на огромной скорости. Мальчик разглядел медвежий герб на доспехах всадников и выдохнул, мысленно прося у богов прощение за свой мимолётный скептицизм. К ним на помощь мчались стражники из близлежащего города Берсток. Хорошенько спрятав отметину, Нэйл раскинул руки в стороны и расслабленно засмеялся.

Медведь оторвался от добычи и навострил окровавленную морду на смеющегося мальчика. Видимо, что-то в его поведении не понравилось зверю, и он с устрашающим рёвом бросился на Нэйла. Но три арбалетных болта, вспахавшие землю перед самым носом медведя, заставили того передумать. С рычанием он нехотя отступил к лесу, не сводя с Нэйла и всадников налитых кровью глаз.

В ходе дальнейших событий выяснилось, что один из стражников приходился старику племянником. В городе давно ходили слухи о банде лесных разбойников, устраивающих засады на тракте, поэтому, когда дядя не вернулся домой, стражник забеспокоился. Собрал небольшой отряд и выдвинулся на поиски родственника. И весьма кстати, стоит заметить. Промедли они хоть на мгновение, старик, да и Нэйл с Нуной – все бы пошли медведю на ланч.

Капитан стражи щедро заплатил за помощь в поимке разбойников. Он высоко оценил навыки Нэйла и даже предпринял настойчивые попытки завербовать его в ряды стражи, но мальчик, естественно, отказался. Капитан немного поворчал, но всё же смирился с его выбором и отпустил на все четыре стороны. Однако прежде выписал разрешение на пребывание в городе. Карантинные меры. Здешний лорд опасался заражённых и зорко следил за тем, чтобы ни один не проник за городские стены, принеся с собой смерть и разрушения. Нэйлу крупно повезло: если бы не капитан, ему пришлось бы пройти тщательный осмотр у местной коллегии докторов на предмет наличия признаков заражения. Их бы они не нашли, чего не скажешь об отметине, занимающей половину левой стороны лица.

– На часть этих денег я снял комнату на постоялом дворе и принёс тебя сюда, – закончил историю мальчик.

– Нунин маленький герой! – Нуна порывисто поцеловала его в щёку. Затем прижалась лбом к его лбу и тихо произнесла: – Нуна очень любит тебя, малявочка.

– Угу, – отозвался Нэйл. И хоть большую часть времени он был против всех этих телячьих нежностей, сейчас ему не хотелось нарушать сей момент близости.

На следующий день, пока Нуна спала, Нэйл как обычно отправился на рынок. Он подозревал, что они не задержатся здесь надолго, поэтому решил заранее запастись припасами в дорогу.

Берсток – небольшой городок, буквально две перпендикулярные улицы, обросшие причудливой сетью косых переулков. С высоты птичьего полёта он чем-то напоминает паутину. Исходя из этого, странно, что на гербе города нарисован медведь, а не тот же паук, например. Или вездесущий лев, захвативший две трети всей геральдики королевства. Возможно причина крылась в происхождении лорда, привёзшего с собой частичку родины из-за моря. Но возможно дело было в том, что местный рынок забит медвежьими шкурами, жиром, желчью, клыками и когтями. Он, кстати, расположен аккурат в центре перекрестия и представляет с собой ряды торговых палаток, сплочённых вокруг городской площади. В отличие от шумного Уэймута, народа здесь практически не было, поэтому Нэйл мог свободно разгуливать между рядами, покупая всё необходимое.

– Сэр, сэр, купите газетку! – настойчиво окликнули Нэйла, когда он придирчиво осматривал помидоры у одной дородной женщины с недовольным лицом. Ей совершенно не нравилась дотошность маленького покупателя, который без труда находил среди пожухлого и подпортившегося товара свежак, запрятанный глубоко на дно ящика.

Нэйл обернулся и увидел перед собой чумазого газетчика лет семи в потрепанной клетчатой кепи с вышитым на ней логотипом издательства. В руках он держал стопку мятых газет. Одну протягивал Нэйлу. Мальчик достал из кармана медяк и протянул в ответ.

Устроившись на лавочке подле фонтана, Нэйл развернул газету и принялся читать. Главная страница, ожидаемо, пестрила заголовками о распространяющейся чуме. Первые симптомы, методы лечения, статистика смертности, некрологи – всё это совершенно не интересовало Нэйла. Не то чтобы он халатно относился к столь серьёзной угрозе, просто знал: Нуна сделает всё, чтобы огородить его от болезни.

Мальчик перелистнул страницу и вдруг замер. Со страницы на него смотрел портрет Ловетт – главы Великого Ковена. На её плече восседал большой крылан, и мальчику он показался до жути знакомым. Что-то на уровне подсознания посылало сигналы в мозг, но он не мог их обработать. Воспоминания не приходили. Шевелились где-то в дымке, о существовании которой Нэйл раньше даже не подозревал. Левый глаз обожгло огнём, когда он попытался заглянуть сквозь неё; Нэйл болезненно вскрикнул. Отметина пульсировала словно свежевыжженное клеймо.

– Всё в порядке, юноша? – озабоченно спросила проходящая мимо пожилая леди. Одета она была явно не по погоде. Чёрные плотные одежды скрывали практически всё её тело, за исключением лица и шеи. Впрочем, их скрывала длинная вуаль, прилаженная к шляпке с фиолетовым пером.

– Д-да, – растеряно кивнул Нэйл. Оба события вызвали у него недоумение.

– Вот и хор…

Женщина зашлась кашлем, не договорив.

– Простудилась, наверное, где-то. Температура с самого утра и знобит, – откашлявшись, смущённо пробормотала она и вытерла уголки рта платочком.

Нэйл снова кивнул, сунул газету за пазуху и поспешил убраться. Может это всё разыгравшееся воображение, но в газете говорилось, что именно так и проявляются первые симптомы заражения. Лучше не рисковать.

– Малявочка, – полусонно улыбнулась Нуна, едва Нэйл вошёл в комнату, и совсем по-детски протянула к нему руки.

Это был её способ попросить Нэйла о чём-нибудь. В данном случае помочь ей расчесаться и переодеться. Иногда и Нуна вела себя как ребёнок.

– Сейчас, засоня, – снимая башмаки, проворчал он и поставил корзину с продуктами на стол.

Закончив приводить непутёвую ведьму в порядок, Нэйл спустился на первый этаж за завтраком. У стойки крутилась хозяйская дочка. Ровесница мальчика, может, старше его на год. Она кокетливо улыбнулась, но улыбка разбилась об абсолютную невозмутимость Нэйла. Он попросил две порции завтрака и тут же удалился, как только поднос оказался у него в руках.

– Нуна, – прожевав ломтик сыра, как бы невзначай поинтересовался Нэйл, – можно ли потерять память и не знать об этом?

Нуна прекратила размазывать масло по хлебу и пристально посмотрела на мальчика.

– Почему ты спрашиваешь?

Удивлённый её реакцией, Нэйл открыл рот, чтобы ответить, как вдруг в окно с громким стуком врезался крылан. По стеклу побежали трещины; Нэйл вскочил со стула, ударившись коленкой о стол и опрокинув тарелку с кашей на пол.

Крылан раскрыл пасть, но Нуна внезапно швырнула в него нож. Он пробил стекло и вонзился мыши точно в глаз. Крылан рухнул вниз вместе с осколками. С улицы послышались испуганные крики.

– Что происходит?! – воскликнул мальчик, обращаясь к Нуне.

– Не сейчас! – отрезала она, и последнее что увидел мальчик – пылающие пентаграммы в чёрных глазах. Дьявольский голос прорычал заклинание, отправившее Нэйла в чёрные воды забытия.

Глава 3

Они стояли на распутье. Тракт разветвлялся в трёх направлениях.

Первый путь вёл к северным воротам столицы через обширные степи и многочисленные племена кочевников. Кочевники – крайне свободолюбивый народ, живущий по собственным уникальным законам. В большинстве своём они довольно жизнерадостные и гостеприимные, но существуют племена, которые промышляют грабежами и наёмничеством. Отличить одних от других практически невозможно, но в любом случае Нэйлу и Нуне дорога в столицу была заказана, поэтому этот путь даже не рассматривался.

Второй по лесам и рекам протянулся далеко на юг, прямиком к границе королевства. За ней – Цветочный край. Ничейная земля, природный заповедник, знаменитый своими редкими цветами и травами. И не в последнюю очередь красотой. Говорят, что тамошние обитатели живут в полном единении с природой: возводят дома на ветвях деревьев, носят одежды, пошитые из листьев, и питаются исключительно овощами и фруктами, запивая их цветочным нектаром. Ещё говорят, что они живут много-много лет, когда средняя продолжительность жизни в мире составляет порядка сорока пяти/пятидесяти лет. Нэйл, конечно, соврал, говоря старику из Берстока, что они едут на юг, но на самом деле был бы не прочь побывать в этом чудесном месте. Однако Нуна решила иначе.

– Малявочка, мы идём туда! – бойко скомандовала она, указывая пальцем на третий, самый неприметный путь. Он убегал в небо, петляя среди мрачных безмолвных горных хребтов. Чёрные грозовые тучи клочками ваты свисали с их пиков.

– Что, зачем?! – воскликнул от удивления мальчик, и далёкий раскат грома, эхом разлившийся над горами, казалось, разделял его недоумение. – Разве не лучше будет отправиться на юг??

– Не спорь с Нуной, малявочка. Нуна взрослая. Малявочки должны слушаться взрослых, – пожурила она Нэйла и протянула к нему руки.

– Раз такая взрослая, то иди сама! – буркнул Нэйл и демонстративно повернулся к ней спиной. Глаза снова уткнулись в возвышающийся над горизонтом горный хребет, и в висках заныло от расстояния, что им предстояло преодолеть. Ещё и тропа с каждой милей становилась только круче…

– Ну пожалуйста, малявочка! – навалившись грудью на голову Нэйла, заканючила его непутёвая спутница. – Нуна очень устала, сама не дойдёт. Но вот если немножечко отдохнёт…

– Я слышу это от самого Берстока! – проворчал мальчик, но, тем не менее, посадил её себе на спину. – Лучше объясни, зачем мы туда идём.

И, недолго думая, добавил:

– И от кого бежим.

Нэйл неоднократно задавал этот вопрос после отъезда из Уэймута, но так ни разу не получил на него ответа. Вот и сейчас у него над ухом послышалось сладкое посапывание.

Как и ожидалась, дорога выдалась не из лёгких.

Нэйл легко переносил вес Нуны, однако крутой подъём всё же заставлял его колени дрожать от напряжения. Дело ухудшалось ещё и тем, что с набором высоты мальчику становилось всё труднее дышать. Приходилось совершать остановки, чтобы отдышаться и восстановить силы. Когда под ногами захрустел гравий, начался ливень. Ледяные иглы сыпались с неба стеной, пронзали одежду и вонзались под кожу, заставляя внутренности сжиматься от холода. Нэйл бежал вперёд, не разбирая дороги, лишь бы поскорей отыскать среди угрюмых холмов укрытие.

– Прости, что Нуна такая бестолковая… – с грустью в голосе прошептала Нуна. Она подтянулась и прикрыла руками голову мальчика от дождя.

Нэйл хотел ей ответить, но зубы отбивали сумасшедшую чечётку, а дыхания едва хватало, чтобы поддерживать заданный темп, поэтому он просто продолжил бежать дальше.

Наконец, вымокшие до нитки, они наткнулись на небольшую расселину в скале. Она была немногим просторнее собачьей конуры, для двоих едва хватало места. Но, как говорили бедняки, в тесноте, да не в обиде. И не под ледяным дождём.

Едва Нэйл опустил Нуну на землю, его ноги подкосились, и он свалился без сил. Последнее, что запомнил мальчик, были мягкие коленки Нуны и обжигающее тепло её ладоней, которое словно согревало его продрогшие косточки изнутри. Зубы перестали стучать, и он уснул под звуки чарующего голоса, тихо напевающего над его ухом колыбельную.

Проснулся Нэйл незадолго до заката, хорошо отдохнувшим и, что немаловажно, абсолютно сухим. Он вздохнул полной грудью и понял, что больше не испытывает проблем с дыханием. Нуна постаралась, не иначе. Вспомнив о ней, мальчик вспомнил и обо всех накопившихся к ней претензиях. Но они так и остались невысказанными: Нуны нигде не было. Забеспокоившись, он выглянул наружу. Снаружи не было видно ни зги: горы окутал густой туман.

– Нуна! – окликнул её мальчик. – Нуна, где ты?!

Ответа не последовало, Нэйл шагнул в туман.

Скользя рукой по влажной прохладной поверхности скалы, чтобы не сбиться с пути и не свалиться в пропасть, он осторожно продвигался вперёд. Перед глазами стояла грязно-молочная пелена, мальчик брёл наугад, поднимаясь всё выше в горы. Шанс того, что Нуна пошла в противоположенную сторону, хоть и был невелик, но всё же был. Однако Нэйл твёрдо верил, что идёт в правильном направлении.

Дорога вывела его на плато. Здесь туман был не таким плотным, Нэйл смог разглядеть сквозь пелену очертания домов. Подойдя ближе, он обнаружил заброшенную деревню. Ветхие дома смотрели на него пустыми глазницами окон; ветер хлопал сохранившимися ставнями, заставляя его каждый раз вздрагивать. Осторожно продвигаясь вглубь деревни, мальчик ощущал нарастающее чувство тревоги. В гуле ветра слышался чей-то шёпот; воображение рисовало пугающие силуэты там, где их не было.

Добравшись до окраины, Нэйл вышел из тумана и оказался на утёсе. Удивительно, но туман как будто бы игнорировал его, стелясь дальше вверх по склону. У самого края утёса сидела Нуна, ветер развивал её вороные волосы. Мальчик сделал несколько шагов ей навстречу и замер, уставившись на кособокое рукотворное надгробие, сложенное из горстки камней. Однако не только это заставило его остановиться. Само место здесь было пропитано какой-то глубокой неизбывной печалью. Она словно разлилась в воздухе, звеня как апрельская капель.

Нэйл решительно повернул назад, дабы не нарушать одиночество Нуны, но башмак предательски наступил на прутик. Раздался хруст, Нуна вздрогнула и обернулась.

– Малявочка, что ты здесь делаешь?

Мальчик медленно повернулся.

– Искал тебя.

– Нуна никогда не была сильна в прятках, – скорчив глупую рожицу, пошутила она.

Мальчик кивнул. Несколько минут топтался на месте, бросая косые взгляды на надгробие, но в конечном итоге детское любопытство пересилило ещё только формирующееся чувство такта.

– Чья это могила?

– Моего прошлого, – поднявшись с земли, с некоторой заминкой ответила Нуна, и в её ответе было не столько таинственности, сколько боли.

Нэйл смутился и поморщился, как если бы эта боль была его собственной, но смолчал. Он дождался Нуну и заговорил, лишь когда они вернулись в поселение и устроились на ночлег в самом крайнем из домов.

– Мы поэтому сюда пришли?

Нуна отложила поварёшку, которой помешивала похлёбку в ведьмином котле над огнём, и взглянула на Нэйла из-под полуопущенных век. Улыбнулась, но скорее машинально. Мальчик не почувствовал в этой улыбке ни радости, ни искренности.

– От многих знаний и голова лысеет, – отшутилась она давно забытой поговоркой и вернулась к похлёбке.

А это был её способ закончить неудобный разговор. После этого допрашиваться уже бесполезно. Однако и в арсенале Нэйла имелись похожие трюки. Разговорить не разговоришь, но хоть какие-то подсказки да получишь.

– Ну малявочка! – после очередной неудачной попытки вручить Нэйлу его миску с похлёбкой воскликнула Нуна. – Перестань вести себя как маленький ребёнок!

Нэйл наградил её красноречивым взглядом и снова отвернулся. Ещё пару-тройку попыток и Нуна сдастся.

– Ладно, ладно, скажу! – после пятой попытки всплеснула она руками. – Только перестань игнорировать Нуну!

Довольный собой Нэйл украдкой улыбнулся в кулак, натянул на лицо самую серьёзную из своих масок и выжидающе уставился на наставницу.

– У Нуны здесь есть дела. Ведьмины дела. Нужно восстановить силы.

Мальчик кивнул, ответ полностью удовлетворил его. Распалённое воображение, сочиняющее в голове грандиозные теории заговора вокруг этой необъяснимой секретности, ещё подначивало Нэйла расспросить, каким образом, но здравый смысл проигнорировал его. Все равно ведь не расскажет.

Ночка выдалась тяжёлой.

После полуночи резко похолодало, и ветер разбушевался не на шутку. С рёвом и воем он метался по горам, выдавая себя за невиданных чудовищ, притаившихся в ночной мгле. Ледяным сквозняком врывался в дома и буянил, громко гремя дверями и расшвыривая те немногие пожитки, что сохранились от прошлых хозяев.

Сжавшись клубочком, Нэйл беспокойно ворочался туда-сюда в тщетных пытках догнать постоянно ускользающий сон. Он ускользал всякий раз, когда сквозняк бешено хлопал входной дверью, старательно срывая её с петель. В такие моменты мальчик завидовал способности Нуны засыпать где угодно, вне зависимости от обстоятельств и окружения. Вздрогнув от очередного хлопка, он приподнялся на локтях и бросил на неё раздражённый взгляд: знай себе спит и даже ухом не поведёт. Нэйл фыркнул и отвернулся.

– Да сколько можно?! – шёпотом выругался он, когда его веки в очередной раз непроизвольно распахнулись, среагировав на страшный рёв снаружи. Балансирующее на грани сна и реальности сознание тут же нарисовало перед внутренним взором огромное мохнатое чудище с выпученными красными глазами и клыками, каждый размером с локоть. Да настолько реалистично, что Нэйл вздрогнул. На секунду ему почудилось, будто оно наблюдает за ним сквозь окно.

– Малявочка? – сонно спросила Нуна из своего угла. – Почему ты до сих пор не спишь?

Нэйл едва не сорвался, чтобы наговорить ей кучу гадостей, но вовремя себя одёрнул.

– Отстань, – буркнул он, зажал уши руками и демонстративно засопел.

Минутой спустя Нуна прижала его к себе. Тёплая ладонь нежно скользнула по кучерявой шевелюре, коснулась руки и мягко отстранила её. Ласковый голос затянул привычную колыбельную, и Нэйл мигом очутился на ромашковом поле. Солнечные лучи жаркими поцелуями покрывали его лицо, синее безмятежное небо над головой вселяло в сердце покой и умиротворение, душистое цветочное покрывало под ногами манило прилечь отдохнуть. Этот сон был так похож на рай, но затем наступил кошмар.