Академия «505». Крах Ремали. Часть 1

– Как Марлоу допустила это? – пробормотала Роксания, метнув в мишень два ножа. Они попали точно в цель. – Зачем ставить во главу человека, который дал координаты их штаб-квартиры врагам? Кай не был с ней в заговоре. Он даже мне не говорил, что собирается покончить со своим отцом.

– В этом вопросе у Трионы нет выбора, – ответила Катерина. – Да, она управляет мировой корпорацией, но еще пятьдесят пять человек…

– Она старая шлюшка.

– Сара!

– Мама!

– Что? – вскинулась женщина. – У меня с ней свои счеты.

– Я ее обожаю, – хихикнула Кси, и я подавила улыбку.

Хотелось бы мне быть такой же прямолинейной, как Сара Блэквуд.

– Так вот, – неловко откашлялась Катерина. – Еще пятьдесят пять человек имеют власть. Огромную власть. Какими бы ни были мотивы Альтинга, мы всегда следуем законам. Мы утвердили их на международном конгрессе после Падения, и это единственное, что сохраняет мир между кластерами. Альтинг требует наследника. И если он не получит его, начнется глобальный конфликт.

– Мы должны поговорить с Каем, – твердо произнес Зейден, и наследники одновременно кивнули. – Нужно узнать, что он задумал. У этого засранца всегда есть козырь в рукаве.

И я вновь прониклась к ним уважением. Несмотря на ситуацию, они бы пошли за Каем хоть на край света.

– Так и есть. Кай – наша возможность контролировать весь Альтинг, – вступил в разговор Александр. – Но вы не сможете вернуться к нему в академию.

– Как это не сможем? – нахмурился Джулиан.

– Каждого из вас подали в мировой розыск.

Услышав его ответ, я распахнула от удивления рот.

Что? Какой еще розыск?

– После того как вас прозвали без вести пропавшими, Триона сделала следующий ход. По ее словам, вы скрывались, чтобы уйти от ответственности. Она нарекла вас преступниками и предателями нового общества, – подтвердила Сара. – Марлоу намекнула, что Альтинг допустил ошибку, отправив вас троих, – ее взгляд остановился на нас с Ксивер и Крэйтоном, – в академию. По заявлению нового регента, вы опасны для всего мира, потому что ваш ген поврежден. Потому что среди вас есть амалийцы.

– Этого и стоило ожидать. Теперь путь в академию нам точно заказан, – невесело хмыкнул Крэй.

Я несколько раз моргнула.

Мы не вернемся.

Конечно, после событий на острове я понимала, что наша жизнь изменится. Но академия стала для меня чем-то таким… родным. Местом, где я чувствовала себя в безопасности, несмотря на то, что нас ломали, оскорбляли и пытались убить. Я привыкла к своей уютной спальне, КУШу и занятиям с Торренсом, поэтому мысль о том, что мы больше никогда туда не вернемся…

Это причиняло боль.

– Но это не все новости. Мы прибыли сюда, чтобы предложить вам помощь, – выдернул меня из мыслей голос Александра. – Никто не знает, что задумала Триона и как будет вести себя после провального эксперимента. Но она придумает что-то другое. Что-то намного… масштабнее. Эта женщина всегда добивается своего.

– Да, теперь весь мир знает о ЦЭСе, – подхватила его Сара, – но помните, у Трионы есть законное основание править до вступления Кая в Альтинг. Хотя и после этого он будет ее марионеткой. Кай никогда не сможет править полноценно, когда за его спиной стоит Триона.

– Что вы предлагаете? – нетерпеливо спросил Джулиан.

– Мы окажем вам поддержку в подготовке. Раньше вы сражались с триадами, но теперь мы знаем, что они – не наши враги.

Я пожевала нижнюю губу и добавила:

– Первым делом нужно узнать, можем ли мы вернуть их в людей.

– Верно, – согласилась Сара. – Это одна из наших задач. Другая – подготовиться к столкновению. Миротворцы всегда подчинялись Трионе, но сейчас она вербует и ремалийцев. Особенно сокрушителей.

– И амалийцев, – прошептала Ксивер.

Сара печально склонила голову.

– И амалийцев. Она будет искать вас по всему миру. Вы – ее главное творение, как считает Триона. Поэтому вам стоит продолжить обучение, но на других условиях.

– Что это значит? – насторожилась Астрид.

– Чему вас научила Академия «505»? Из вас выковывали оружие, вас заставляли презирать триад, вам внушали доверять Альтингу. Но сейчас вы должны учиться не уничтожать мир, а восстанавливать его. Вам и еще сотням детей, у которых отняли выбор, стоит, наконец, сделать его.

Я медленно начала понимать смысл ее слов.

– Вы предлагаете… открыть нам свою академию? Подготовить ремалийцев и выступить против Марлоу?

– Не только ремалийцев, – улыбнулась Сара. – Изгнанники способны на многое даже без силы плеяд. Можете называть это академией Карателей.

Я рвано выдохнула, пытаясь осознать всё сказанное, и посмотрела на своих друзей. В их глазах читалось неверие, но где-то глубоко внутри зажглась искра надежды.

Надежды на то, что мы сможем восстановить превратившийся в руины мир.

– Дети Карателей обладают огромной силой, но многие из них не получили должного обучения. Изгнанники же настолько яростны в желании выжить, что без оглядки пойдут за революцией. У нас есть время, чтобы подготовиться к столкновению с правлением и вырвать из их рук власть. Главное – воспользоваться этим временем с умом.

Я задумчиво посмотрела на свои ботинки, пытаясь быстро проанализировать ее предложение.

Конечно, мы могли рассмотреть вариант захвата академии, но он был слишком рискованным, да и я не видела в этом особого смысла. Подземный город хорошо обустроен: здесь есть помещения, которые мы можем превратить в лекционные залы и залы для практических занятий. Город настолько огромный, что без проблем сможет вместить в себя еще тысячу изгнанников, если они решат примкнуть к нам.

Академия находится за городом на открытой местности, поэтому она плоха как стратегическая точка. Подземный город буквально невидимый. Мы сможем готовиться здесь, параллельно следя за обстановкой наверху.

Этот план на самом деле казался выигрышным.

– А как же Кай? – спросила Кси, прищурившись. – До его вступления в Альтинг четыре месяца. Мы просто оставим его в академии?

– Я знаю этого мальчика с раннего возраста, – мягко ответила Сара. – Он бы не стал подчиняться Трионе. Кай действует в рамках своего плана, поэтому вам, как сказал мой сын, стоит поговорить с ним. И, думаю, сделать это нужно именно тебе.

– Нет.

Я недоуменно посмотрела на заговорившую Джульетту.

– Нет, – твердо повторила она, не отрывая взгляда от Кси. – Во-первых, он не мальчик, а взрослый мужчина. Он сын жестокого человека, который издевался над моими детьми. Во-вторых, я не собираюсь ставить под угрозу своих людей, поэтому Кай не приблизится к ним. И в-третьих…

– Что ты несешь? – рявкнула Ксивер. – Ты вообще себя слышишь? Знаешь, когда-то и нас с Крэйтоном считали отбросами из-за вас, наших родителей. Не смей причислять грехи отцов их детям!

Джульетта примирительно подняла руки.

– Послушай, ты должна…

– Я не должна ничего ни тебе, ни кому-либо другому!..

– Достаточно.

Я поежилась, услышав холодный голос Крэйтона. Все как-то мгновенно замолчали, и даже Роксания перестала метать ножи.

– Достаточно, – тихо повторил Крэйтон. – Не устраивайте представление. Если хотите погрызться, выйдите из зала. Здесь все на взводе.

Ксивер что-то прорычала себе под нос, но послушно кивнула. Джульетта опустила руки, разочарованно поджав губы.

Что ж, теперь я могла с уверенностью сказать, что Крэйтон был главой их семьи наравне с Исайей.

– Возвращаясь к Каю… – протянула Астрид.

– Возвращаясь к Каю, мы можем подвести итог, – дипломатично произнесла Сара. – Эти четыре месяца должны пройти спокойно, чтобы Кай стал полноценным правителем, но нам ни в коем случае нельзя упускать из вида действия Трионы. Ради власти она способна на всё. Узнайте, что скрывает Кай, а мы окажем поддержку в подготовке Карателей. Пришло время возрождать мир, а не уничтожать его.

Я поймала взволнованный взгляд Ксивер.

– Ты готова к этому? – спросила она.

– Не знаю.

– Я тоже. – Кси задумчиво нахмурилась. – Думаю, скоро всё прояснится.

***

Джулиан жил вместе с Зейдом и Крэем в одной из спален на низшем уровне.

Как только все разошлись, он пулей вылетел из зала, а я нутром ощутила, что ему плохо. Мне не стоило лезть в его личное пространство, но я не могла оставить его одного. Мне хотелось хотя бы узнать, нужно ли ему что-нибудь.

Зайдя в спальню, я оглядела небольшое помещение, в которое вмещались три кровати, стол и шкаф. Комната была теплой и уютной, несмотря на однотонные стены и тусклый свет.

Джулиан сидел на кровати, устремив взгляд в потолок.

– Эй, – мягко произнесла я, подступая к нему. – Поговори со мной.

– Я зол, хочу есть и спать. Лучше тебе сейчас со мной не разговаривать, детка. Потому что я могу съесть тебя, а потом затащить в кровать и исполнить вторую часть плана.

О, черт возьми.

Я начала глотать воздух, как выброшенная на берег рыба, но быстро взяла себя в руки. Внизу живота что-то сладко потянуло. Подумаем над этой реакцией позже.

Опустившись рядом с Джулианом, я скользнула взглядом по его лицу. Он тяжело выдохнул и посмотрел на меня уставшими, немного покрасневшими глазами. Темная прядь упала на глаза, и я сжала пальцами колени, чтобы не коснуться ее.

Он выглядел сломленным.

– Я люблю своих родителей, но иногда отец может вести себя отвратительно, – проворчал Джулиан. – Преступный мир меняет тебя, и даже когда ты борешься со своими темными сторонами, свет не может побеждать всегда.

– Он жестоко обращался с тобой? – тихо спросила я.

Джулиан покачал головой, и меня затопило облегчение.

– Никогда. Он выгрызал власть, как глотки людей, шел по головам и убивал, чтобы достичь цели. Потом встретил маму, которая успокаивала его демонов, несмотря на свой жесткий характер.

Да, я заметила, что Катерина могла приструнить Александра одним взглядом.

– Только растили они меня в таких же условиях. В крови и криках агонии. Впервые я убил человека в тринадцать лет. В тринадцать, Рейвен. Люди сходили с ума по-своему. Еще до Падения в стране развелся целый рой криминальных группировок, которые боролись за власть. И я, сам того не желая, оказался в эпицентре бойни.

– Это ужасно, – честно ответила я, не решаясь погладить его руку.

Он кивнул.

– Так и есть. Но это жизнь.

– И у каждого из нас она по-своему сложная, – мягко согласилась я. – Вы все заплатили цену за высокое положение в обществе, а мы – за свою свободу. Жизнь не может быть черной или белой, как и люди не могут выбирать только хорошее или только плохое.

– Родители сделали бы что угодно ради меня, это на самом деле так, но… иногда я не могу понять их, – вздохнул Джулиан, снова посмотрев в потолок. – Особенно отца. Он всегда что-то требует от меня. Будь серьезнее, будь жестче, будь сдержаннее. А я не хочу. Я просто хочу быть собой.

Его откровения задели какие-то потаенные струны моей души, слова вертелись на кончике языка, но я никогда никому их не говорила. Ксивер и Крэйтон знали о моем детстве, однако…

Сделав несколько маленьких вдохов, я собралась с мыслями и медленно ответила:

– Мой отец… Мой отец избивал меня и издевался надо мной, а мама не справилась с его давлением, поэтому сошла с ума.

Джулиан застыл на месте.

– А недавно я узнала, что их… больше нет. – Я пожевала нижнюю губу и начала ковырять ногтями заусенцы. – Я сожалею, что всё вышло именно так. Мне больно от одной мысли, что я больше не увижу их, несмотря на весь ужас, на который они меня обрекли. Я любила и буду любить их всегда. Но у меня есть Ксивер и Крэйтон, а у тебя – наследники. Мы всегда что-то теряем, а потом приобретаем. Это цикличность жизни: плохое – хорошее, грустное – радостное, опустошающее – вдохновляющее. Понимаешь?

Джулиан тяжело сглотнул.

– Да.

– Как-то раз, еще до катастрофы, я прочитала несколько книг очень хорошего писателя. Одна из ее фраз, которую она проносила из книги в книгу, запомнилась мне на всю жизнь.

Джулиан заинтересованно посмотрел мне в глаза.

– Какая?

Я выдержала секунду тишины.

– Почему плохие вещи случаются с хорошими людьми?1

Джулиан долго молчал, рассматривая мое лицо. Вопрос, на который я пыталась найти ответ несколько лет, повис грузом между нами. Наверное, он всю жизнь будет преследовать меня, а я так и не смогу отыскать ему объяснение.

– Потому что, к сожалению, жизнь жестока. И мы ничего не можем с этим сделать, – тихо ответил Джулиан. – Единственное, на что мы способны, это каждый день бороться и надеяться, что в конце концов жизнь отплатит нам чем-то хорошим за все потери и страдания. Мы должны не терять свет. Мы должны из раза в раз доказывать, что хорошие люди завершают свои истории счастливым финалом.

– Да, – задумчиво ответила я, опустив голову. – Наверное, это так.

Не сдержавшись, я протянула руку и осторожно обхватила его ладонь. Она была такой теплой, что мне захотелось прижать ее к своей щеке.

– Просто знай: после снегопадов в Исландии всегда самое теплое солнце, – прошептала я и улыбнулась, когда с его губ сорвался смешок. – Рано или поздно всё наладится. Верь мне.

Джулиан придвинулся чуть ближе. Из меня вырвался дрожащий вздох, когда его пальцы приподняли мой подбородок и мягко погладили его.

– Ты и есть мое солнце, Рейвен Эскарра.

А затем он так же быстро отстранился и прикрыл глаза.

Я схватилась за грудь, чувствуя колотящееся внутри сердце. Одно предложение распалило меня, заставив жар пронестись по всему телу. Господи, когда я начала так реагировать на его прикосновения?

– Знаешь, если сначала я просто хотел трахнуть тебя, потому что ты напоминала мне чертов розовый леденец, то потом мне захотелось понять тебя, – сказал он как ни в чем не бывало, а я чуть не свалилась на пол. – Ты такая чистая. Добрая, спокойная, мягкая. Я совершенно не подхожу тебе, но… Мне так сильно хочется прикоснуться к тебе, что я, блядь, схожу с ума.

Положив руку около его бедра, я приподнялась над Джулианом и, следуя какому-то дурацкому порыву, приблизилась к его лицу. Мои губы покалывало, а тело затрепетало от того, как близко мы друг к другу находились.

– Но это не отменяет того факта, что мне хочется нагнуть тебя над столом, а потом узнать, хорошо ли ты спала, – продолжил он с прикрытыми глазами. – И ты…

Джулиан застыл, когда почувствовал мое дыхание.

– И ты сейчас очень близко, да?

– Да…

И мои губы тут же приникли к его.

Джулиан застонал, когда мы слились в до дрожи чувственном поцелуе, и я с жадностью проглотила этот звук. Он резким движением затащил меня к себе на колени, зацеловывая мои губы с затаенным голодом. Я всхлипнула, когда его большая ладонь сжала мою шею грубо и собственнически – так, так никто раньше не делал.

Но мне это до жути нравилось.

– Господи, – пробормотал Джулиан. – Что ты со мной делаешь?

Я обхватила ладонями его красивое лицо, скользнув языком по нижней губе в просьбе открыться. Мне никогда не доводилось вести в поцелуях, но с Джулианом хотелось пользоваться своей властью. И я чувствовала эту власть. В том, как он жадно прикасался ко мне. В том, как улыбался мне в губы, будто осуществилась его заветная мечта.

Поцелуй с Крэйтоном был другим. На самом деле после него я немного разочаровалась. Да, целовать его оказалось приятно, но… Не было тех бабочек в животе, что трепетали сейчас за моей грудной клеткой. Не было чувства правильности, хотя я всегда видела своим парнем только Крэйтона.

Поцелуй с Джулианом был уничтожающим.

– Я знал, что ты окажешься такой сладкой, – пробормотал он, и наши языки соприкоснулись.

Вот тогда я поняла, что крупно влипла. Попробовав его один раз, я точно не смогу остановиться.

Я запустила пальцы в его волосы и провела ноготками, которые вдруг превратились в коготки, по затылку. От переизбытка эмоций во мне пробудился эфир, отчего я замурчала и выгнула спину, словно дикая кошка. В такие моменты Джулиан сходил с ума. Когда он впервые увидел мои клыки, то чуть не упал в обморок, а потом заставлял меня демонстрировать их каждый раз, как только выпадала возможность.

Но во время поцелуя…

Это было горячо.

Заметив во мне изменения, он хрипло застонал и провел языком по моим клыкам. Его дыхание участилось, одна рука крепко сжала мои ягодицы, пока другая поглаживала горло. Кровь в венах нагрелась от предвкушения, когда я почувствовала нарастающую в его штанах выпуклость.

– Нас могут увидеть, – прохрипела я, но продолжила отвечать на движения его губ, слегка царапая их клыками. В воздухе повисло ощутимое напряжение, которому нужно было незамедлительно найти выход. – Джулиан, нас…

– Пусть только попробуют. Я вырву им глаза, если они увидят тебя в таком состоянии, – прошептал он, заставив меня хихикнуть.

Джулиан спустился влажными поцелуями по моей шее и переместил ладонь к пуговице на штанах.

Я на короткое мгновение напряглась.

Конечно, он не оставил это незамеченным. Потемневший взгляд сразу же поднялся и нашел мой.

– Если не хочешь, мы не будем этого делать.

– Я… Я хочу, но…

– Но?

– Но… – Смутившись, я зарылась лицом в его шею и пролепетала: – Но не здесь. То есть я хочу, чтобы ты… Но не прям… Потому что я…

– Ты не хочешь заниматься сексом, потому что сейчас не время и не место?

Я с облегчением выдохнула:

– Да.

– Ты девственница?

– Угу.

Я почувствовала, как у него перехватило дыхание. Прикоснувшись к моему предплечью, Джулиан заставил меня посмотреть на него. Почему-то я приготовилась найти его разочарованный взгляд, но когда встретилась с карими глазами, в них плескалась только нежность.

– Тогда мне нужно найти свечи, розы и, пожалуй, шампанское с красной икрой. Ты любишь красную икру?

Я не сдержалась и засмеялась.

– Честно говоря, никогда не пробовала.

– Тогда я…

Вдруг в дверь постучали. Я пискнула и мигом спрыгнула с колен Джулиана, приглаживая волосы. Мое сердце так громко и неистово колотилось, что его, наверное, слышали на другом конце света.

– Кто? – прорычал Джулиан. Он обхватил меня за талию и снова притянул к себе на колени.

– Вы закончили осквернять нашу комнату? – пробормотал с той стороны Крэйтон.

Джулиан хихикнул.

– Я сделал то, что никогда бы не смог сделать ты, Крэй-Крэй.

Я шлепнула его по груди и прошипела:

– Это прозвучало отвратительно.

– Мне всё еще плохо от мысли, что он целовал мои губы, – прищурился на меня Джулиан. – Господи, опять я об этом вспомнил. Нужно будет выбить из этого малыша дурь, чтобы он даже не смотрел в твою сторону.

– Он и не смотрит, – прошептала я. – Он влюблен в…

– Вы классные, ребята, – донесся до нас голос Крэйтона. – Только я всё слышу, спасибо большое.

Я прикрыла покрасневшее от смущения лицо. Черт!

– В Роксанию? – заорал на всю спальню Джулиан.

– Тише ты!

– Господи, пойду подышу, – проворчал Крэйтон. – У вас есть десять минут: командиры вызывают нас на собрание.

За дверью раздался его тяжелый вздох, а после – удаляющиеся шаги.

– Кто бы мог подумать, что мы соберемся открывать свою академию. С каждым днем всё интереснее и интереснее…

Глава 4

Директор академии каждого кластера – доверенное лицо Альтинга. Это человек, который безусловно и безвозмездно направляет свои силы в обучение будущего поколения. Перечить, осуждать, не соглашаться с методами руководителя – запрещено.

Тезаурус ремалийцев, глава 30, пункт 10

Следующие две с половиной недели мы провели как белки в колесе. Точнее, как хомяки, потому что Джулиан соорудил колесо наподобие беговой дорожки, напоминающее то, по которому раньше бегали эти мелкие зверьки.

И его первым подопытным стал я.

В этом идиотском колесе ремалийцы, по словам Джулиана, смогут совершать пробежку перед тренировками. Однако оно развалилось после первого моего круга.

Вот же неудача!

Эти недели подземный город напоминал муравейник. Мужчины в рабочих костюмах, которые выполняли у Карателей силовые задачи, занимались оборудованием учебных аудиторий. Строители, ремонтники, маляры – Зейден как истинный сын Сары Блэквуд командовал ими, приводя в приемлемый вид складские помещения, заваленные ненужным хламом.

Мы с отцом и Джулианом готовили тренировочные залы, в то время как мама и несколько ее помощниц занялись спальнями. Роксания и Феникс раз в пару дней выбирались наверх и принимали поставку вещей и продовольствия. Если к нам прибудут новые люди, то придется расширить не только пространство, но и запасы.

Как оказалось, многие Каратели продолжали работать на заводах. Вот откуда такая частая поставка. Очень умно, но опасно. Главное – не попасться.

Девчонки по большей степени командовали теми, кто командовал. Я обожал наблюдать за тем, как Ксивер копирует голос Сары и шастает по подземному городу со шваброй вместо меча, посвящая каждого революционера в своего подданного.

Нужно было видеть лицо Зейдена, который гонялся за ней с кисточкой, заляпанной краской, скрывая смех за руганью.

Ксивер медленно, но оттаивала. Конечно, раз в пару дней либо Джулиан, либо Зейден получали по яйцам, но для моей сестры это было нормой. Я бы даже сказал, вела она себя очень рассудительно.

Чего не скажешь о наших отношениях с родителями. Я старался поддерживать между нами теплую атмосферу, насколько это было возможно, но Кси не сдерживалась в прямолинейности и порой грубых высказываниях. Особенно в разговорах с мамой.

Однако если бы та сказала нечто подобное в отношении человека, к которому у меня были чувства, я бы отреагировал точно так же. Безусловно, мать и отец беспокоились за нас, но говорить прямым текстом, что Кай испорчен из-за своего отца – это слишком.

Ксивер уверяла себя, будто ей плевать на Кая, когда сама же отчаянно защищала его. Мы с сестрой всегда были преданными. Поэтому, как только Роксания начала теряться в коридорах подземного города из-за того, что направления были помечены стрелками разных цветов, я провел ночь в мастерской и сделал таблички с надписями. Спальни – направо. Столовые – в подвал. И так далее.

Интересно, она оставила себе атлас?

– Повернись ко мне задницей.

– Простите? – опешил я.

– Поверни ко мне свою шикарную пятую точку, товарищ.

Астрид прыснула от смеха.

– Шейн, вы вообще видели его пятую точку? Там же одни кожа да кости! А вот у меня…

Она согнулась пополам от смеха, и я услышал звук рвущейся ткани. Прошла одна долгая секунда. Астрид медленно выпрямилась и выпучила на меня глаза.

– Нет, нет, нет…

Когда она развернулась, я захохотал во все горло. На ее новом костюме, который усовершенствовали Каратели, зияла огромная дыра. Прямо на заднице. Клянусь, я как будто смотрел комедию.

– Шейн! – во всё горло заверещала Астрид. – Он мне маленький!

– Это у тебя задница большая, – засмеялся я, вытирая слезы. – Еще на мою что-то говорит. Лучше я буду стройняшкой, чем… Ай!

Шейн хлестнула меня измерительной лентой.

– Крэйтон Зальцри! Ты как общаешься с девушками?

– Хам, – пробурчала Астрид, выворачиваясь всем телом, чтобы посмотреть на свои кожаные штаны. – Черт возьми! Там дыра как у Таллии между…

– Астрид Цирендор! – вспыхнула Шейн, и я услышал смех Джулиана из-за перегородки в другом конце комнаты. – А ты не подслушивай и постриги свои лохмы! Имейте совесть, молодые люди! Мне семьдесят пять, а не двадцать!

– Я тоже тебя люблю, Шейн! – крикнул Джулиан.

Шейн была прекрасной женщиной, которая возилась с Картелями как со своими детьми. Она взяла на себя ответственность улучшить наши ремалийские костюмы – конечно, у нее были помощники, но всю мастерскую шитья возглавляла именно Шейн.

Наша новая экипировка включала в себя те же вещи, только теперь они были намного прочнее и удобнее. На ботинках – не такая грубая подошва, из-за чего бегать стало намного легче. Внутренняя сторона кожаных курток была сделана из материала, напоминающего бронежилет, а в локтевые и коленные зоны теперь встраивались тонкие металлические пластины. Они служили некой защитой: металл не поддавался силе Ремали, поэтому был для нас самым прочным материалом.

Вместо кластера на плечо нашили символ Карателей – серебристую механическую птицу. У командиров она располагалась на груди. Мужчины крепили пистолеты на пояс, а женщины – к набедренным ремням.

– Че-е-ерт… Шейн, мне нужен новый костюм, – прохныкала Астрид. – Этот реально никуда не годится.

– Погоди, дай разобраться с одним, – пробурчала она с иголкой во рту, а потом эта игла оказалась угадайте где?

Конечно, у меня в заднице.