Дочь капитана

скачать книгу бесплатно


– Не такими, – спокойно ответил Леша.

– А чем эти плохи? Не бьют тебя? – вдруг поинтересовался Влад.

До того, как Леша все-таки включил его в свою команду, Влад долгое время наблюдал за Литвиновым, когда тот приезжал с очередным отбором в Центр. Он давно хотел спросить у него о той девушке, которая влепила ему пощечину тогда на стоянке перед Учебным Центром. Всегда вспыльчивый, неуправляемый и легко выходящий из себя Леша просто молча стоял, на его лице не было и тени раздражения. Казалось, он, напротив, смотрел на нее с нежностью. Потом тихо стал что-то ей говорить, успокаивая. Девушка развернулась и пошла в сторону выхода со стоянки. Литвинов в два шага ее нагнал и прижал к себе, опять что-то нашептывая на ухо. Потом подхватил на руки и усадил в свою машину.

Литвинов бросил на Влада задумчивый взгляд. Он никому и никогда не рассказывал о своей личной жизни. И тем более никому и в голову не приходило задавать ему вопросов. Желающих огрести по полное число за неуместное любопытство еще ни разу не находилось. Влад был исключением. И вопреки своим принципам, Леша легко и откровенно с ним делился.

Литвинов всегда прикипал к людям душой с одного только взгляда. Стоило ему увидеть нужного человека один только раз, и он словно видел его насквозь, заранее зная, что их билеты в один и тот же вагон. Так было с Владом, так было с Энжи. Так случилось и тогда, с Лайзой.

Лайза пришла в Учебный Центр, бросив работу школьной учительницей. Она искренне верила, что здесь сможет принести куда больше пользы. Литвинов столкнулся с ней во время очередных отборов, просто встретился глазами, когда высокая стройная кареглазая блондинка встала напротив него в симуляционном блоке, и пропал. О том, чтобы взять Лайзу в команду, не могло быть и речи. Во-первых, девушек по негласному правилу в основной состав практически никогда не включали, во-вторых, боец из Лайзы был просто ужасный. Она же не оставляла попыток и упрямо приходила на все отборы, проводимые капитанами и основных, и смешанных команд, но толку было чуть. Литвинов продолжал добиваться равнодушную к нему девушку не менее упорно, чем она попасть хоть в какую-нибудь команду. В конце четвертого курса, когда отборочная неделя подходила к концу и окончательно стало понятным, что Лайзе предстоит остаться на территории базы в производственном секторе, она пришла в комнату к Литвинову и стала слезно умолять включить ее в команду. Леша дрогнул, но с усмешкой сказал девушке, что возьмет женщину к себе в команду, разве что она будет его женой. Лайза, не поняв шутки, согласилась. Он поспешно взял свои слова обратно, но Лайзу уже было не переубедить.

На станции Литвинов отстранил Лайзу от первого этапа работы, справедливо решив, что на зачистке территории вокруг блоков ей делать нечего. Девушка несколько дней слонялась в одиночестве по станции, а потом не выдержала и ослушалась приказа. В один из дней взяла свободный челнок и отправилась на помощь команде. Все оставшееся время до конца поездки Лайза провела в больничном крыле. Брать ее в дальнейшие поездки Литвинов категорически отказался, даже не столько из-за того, что она ослушалась приказа, а потому, что состояние ее здоровья не оставляло ей никаких шансов вернуться обратно целой и невредимой. С того момента после каждого возвращения домой Литвинова там ждал настоящий ад. Он быстро смирился с тем, что Лайза никогда его не ждала, ей было все равно, вернется он или нет, сначала она упорно его игнорировала, но спустя несколько дней после его возвращения непременно начинала устраивать скандал за скандалом, словно испытывая на прочность его терпение. Литвинов терпел.

– Вы развелись? – угрюмо спросил Влад замолчавшего Лешу.

– Она умерла, – с грустью ответил Литвинов.

В какой-то момент ему стало казаться, что все еще может наладиться. Но точку в этой истории поставила не постоянная опасность, грозившая любому участнику команды на очищаемой территории станции, а банальная автомобильная авария.

***

Во время следующей поездки группа из десяти человек под руководством Литвинова проводила зачистку вокруг седьмого энергоблока. Остальные участники команды, разделенные еще на три группы по десять человек, занимались другими блоками.

Влад монтировал защитные укрепления с энергопанелями внутри для запуска временного поля вокруг блока, так называемого «забора», Литвинов носил от челнока нужные контейнеры с материалами, все остальные работали за несколько десятков метров там, где начинался лес, устанавливая ловушки и дополнительные защитные ограждения.

– У тебя заряды остались? – поинтересовался подошедший с контейнером в руках Литвинов.

– Неа, – равнодушно ответил Влад, – крупная стая, все выстрелял.

– Я тоже пустой, щас принесу, зря мы тут торчим как шашлык на тарелке, – он вздохнул и пошел к челноку. Они провозились с раннего утра. Усталость давала о себе знать.

Литвинов был уже примерно посередине между Владом и челноком, когда раздалось глухое рычание и из-за энергоблока в сторону Влада выдвинулись еще пятеро волков. Размером с небольшую собаку, с черной жесткой шерстью, они нападали всегда стаей, свирепые и агрессивные, и не выпускали свою жертву до тех пор, пока она не перестынет трепыхаться в их зубах. Тела их сородичей валялись тут и там по всей территории энергоблока вплоть до самого леса. Они были уверены, что перебили всех. Литвинову нужно было только метнуться до челнока, чтобы взять новый пояс со сменными энергетическими зарядами для пистолета. Разве что у Влада этого увидеть уже бы не получилось. Леша, не тратя и секунды на раздумья, побежал. В сторону Влада. Что он стал бы делать, не имея при себе ни одного заряда, никто ответить, включая его самого, никогда бы не смог. Но для него это было неважно. Стая в предвкушении сытного обеда накинулась на двоих мужчин. Раздался выстрел. Потом поочередно еще несколько.

– Решили покормить голодных малюток? – весело сказал подошедший к ним со спины Поплавский.

Двое мужчин, сидящие рядом друг с другом на траве в разодранной одежде и заляпанные кровью, молча переглянулись.

– Вы как, нормально? – забеспокоился Поплавский.

– Да, порядок, – наконец сухо сказал Литвинов, встал и протянул Владу руку.

Когда челнок мягко коснулся летного поля станции, и измотанная команда высыпала наружу, Влад задержался, глядя в спину Литвинову, который, сидя в кресле пилота, отключал панель управления челноком.

– Лех, я… – начал было Влад, когда Литвинов поднялся и проходил мимо него.

– Давай без этой херни, – махнул рукой в его сторону Леша, – пошли давай, жрать охота.

И направился в сторону выхода из челнока. Но, уже стоя в дверях, он обернулся к все также сидящему в своем кресле Владу.

– Ничего личного, дорогуша, – с усмешкой сказал он, – тебе показалось. – И вышел.

***

А еще пару лет спустя Литвинов, вопреки всем своим правилам, снова включил в свою команду девушку. Первое время Влад недоумевал, гадая о причинах такого решения своего капитана. Девушка, без сомнений, была до безумия красива. Худенькая хрупкая фигурка, густые вьющиеся золотисто-медовые волосы, выразительные, словно очерченные губы и серо-зеленые широко распахнутые глаза. А еще никаких сомнений не вызывало то, что наглого, самоуверенного и легко теряющего над собой контроль Литвинова Энжи боялась.

Ни в одну из групп зачистки Леша девушку не включил. А уже после первого дня зачистки Литвинов, весьма потрепанный и едва стоящий на ногах от усталости, поднявшись в свою комнату на верхнем этаже станции, разослал новые списки. Влада, Поплавского, Энжи и еще двух человек из команды он отправил работать в только что защищенный ими энергоблок. Влад, хотя Литвинов ничего и не говорил, быстро смекнул, что его основная задача состоит вовсе не в том, чтобы максимально быстро смонтировать энергопанели и даже не в том, чтобы поддерживать безопасность территории энергоблока, а в том, чтобы следить за безопасностью девушки. Литвинов же продолжал работу по зачистке территорий вокруг остальных энергоблоков. Он еще никогда не перекладывал самые трудные задачи на плечи своей команды, работая наравне со всеми, если даже не больше других.

Не менее быстро Влад сообразил, что зацепила Энжи Литвинова далеко не своей внешностью. Добрая, самоотверженная и, вопреки своей хрупкой наружности, излучавшая поразительную внутреннюю силу. А еще она потрясающе пела.

Только к концу их поездки выяснилась правда. Дмитрий, поехавший однокурсник Энжи, договорился с начальником отдела отбора, контролировавшим комплектование списков кандидатов, по совместительству его дядей, о том, чтобы Энжи, на первый взгляд совершенно к этому непригодную, включили в списки. Дмитрий должен был стать новым капитаном одной из основных команд и справедливо полагал, что Энжи, до той поры успешно избегавшая его общества, на станции уже не будет иметь такой возможности. Он не учел только того, что девушка к моменту формирования списков уже, вопреки своему желанию, познакомилась с Литвиновым, рассматривая это знакомство как очередное нелегкое испытание в своей жизни. Леша, пользовавшийся непререкаемым авторитетом в Учебном Центре и за его пределами, убедил комиссию, что это он внес имя Энжи в списки и прямо перед носом Дмитрия включил ее в состав своей команды, а потом и вовсе вышиб того из состава капитанов основных команд, заявив, что еще вчерашний курсант не может возглавлять основную команду, максимум смешанную. Большинство других капитанов и члены комиссии его поддержали. Они закончили работы на своей станции и во время третьего этапа работы, отправившись на помощь отстающим, присоединились к команде Дмитрия. Эта поездка, как и для Энжи, была для Дмитрия первой. Но, в отличие от девушки, она стала для него и двух его преданных друзей последней. Правду об их смерти так никто и никогда не узнал.

Уже к концу этой их первой совместной поезди Энжи вопреки всему не сводила с Литвинова влюбленного взгляда. Во время первого же отпуска Энжи и Леша поженились. А спустя еще одну поездку Энжи была уже беременна.

Влад помнил, как будто вчера, как Литвинов продал все, на что заработал за последние годы в должности капитана, чтобы выкупить для Энжи право выхода из программы. Согласно контракту, она должна была отработать еще не одну поездку, а проблему с беременностью решить всем известным способом. Литвинов никогда бы этого не допустил.

***

Влад сидит под крышей на большом крыльце своего дома в кресле у стены. Рядом сидит Литвинов. У каждого в руках по стакану. Энжи положили в больницу на очередное обследование.

– Что дальше думаешь делать? – мрачно интересуется Влад.

– Снимем комнату на первое время, не так уж долго придется потерпеть, хоть что-то есть хорошее в нашей паршивой работе, платят там нормально, – с легкой досадой и раздражением говорит Леша.

– Лех… у меня ведь большой дом… – серьезно говорит Влад.

– Нет, Влад. Об этом не может быть и речи, – отрезает Литвинов.

– Да, брось, Лех, – успокаивающе говорит Влад, – насрать на твою гордость. Подумай об Энжи. Что она будет там делать, пока тебя нет?

Литвинов молчит.

– Поплавский тоже с радостью вас бы принял, но у них с Сандрой своя жизнь. А я ведь один. Нафига мне, вообще, такой дом, сам не знаю, – продолжает Влад, – да и, если честно, тут есть небольшой корыстный интерес, я еще в жизни не ел ничего вкуснее ее стряпни, – серьезно добавляет он.

Какое-то время они еще сидят молча. Потом Леша встает, но, прежде чем уйти, кладет руку ему на плечо и с силой сжимает.

Влад понял его ответ без слов. Уже когда Литвинов спускался по ступеням с крыльца, он с усмешкой сказал ему вслед: «Ничего личного, дорогуша. Тебе показалось». Литвинов обернулся с улыбкой и пошел дальше.

После того как Энжи выписали из больницы, они переехали к Владу. А уже к моменту родов Литвинов вернулся из очередной поездки и подал заявление на перевод в качестве инструктора в Учебный Центр, едва успев заработать им на крошечный отдельный домик.

Влад помнил, как плакала Энжи, узнав о его решении. Она всегда переживала за него куда больше, чем за себя саму. Они сидели все втроем за столом в большой кухне и с удовольствием ели огромные порции лазаньи, приготовленной Энжи.

– Но как, Леша? – расплакалась Энжи, – как ты будешь без своей работы? Ты ведь… – она замялась, не решаясь закончить.

– Чокнутый? – серьезно спросил Литвинов, подняв на нее взгляд.

Энжи молча кивнула, заливаясь слезами. Леша расхохотался. Потом встал со своего стула, подхватил ее на руки и вынес из кухни в двери, выходящие на крыльцо. О чем они говорили, Влад не знал. Но больше Энжи не плакала. Что-что, а успокоить свою малышку, как он ее называл, Литвинов всегда умел.

Через несколько дней они опять сидели в кухне. У Энжи в очередной раз пропал аппетит. Влад помнил, как Леша прятал от сладкоежки Энжи все конфеты в доме и выдавал их по расписанию после того, как врач сказал, что это может быть вредно для нее и малыша. Девушка, которая к этому времени уже с большим трудом передвигалась, встала из-за стола с тарелкой в руках и, смешно покачиваясь, точно большой утенок, понесла ее в сторону мойки, но на полпути остановилась. Тарелка полетела на пол, разбившись вдребезги об устилавший его кафель. Энжи схватилась за живот.

– Ты водишь лучше меня, – сказал через мгновение оказавшийся рядом с ней Литвинов, глядя в сторону растерянно сидевшего за столом Влада.

Не говоря ни слова, Влад вскочил с места и пошел во двор к машине.

– Да не успели мы оформить эти сраные документы! – в бешенстве орал Литвинов на весь приемный покой родильного отделения. Энжи, вся бледная, испуганно жалась к его руке. На его крики сбежалось еще человек десять из персонала.

– Без документов вы не можете подняться вместе с ней, только девушка, – уверенно заявил сидящий за столом молодой человек в белом халате.

– И кто меня остановит, ты что ли? – грубо рявкнул ему Леша, делая шаг в его сторону.

– Дайте молодому человеку халат, Герман Николаевич. И прекратите этот цирк, – сухо проговорил кто-то сбоку позади собравшейся толпы.

Пожилой врач с густой седой шевелюрой и такими же седыми усами едва заметно кивнул Литвинову.

– Всем вернуться к работе, – также сухо сказал он и ушел.

Влада, который стоял чуть в стороне, сунув руки в карманы брюк и насупившись, и исподлобья наблюдал эту сцену, кто-то пихнул в бок и протянул халат.

– Я не… – начал было Влад, но протянувшая халат девушка уже повернулась к нему спиной.

Он уже несколько часов сидел на жесткой неудобной скамейке напротив дверей в родильную палату, когда из них вышел пошатывающийся и побледневший Литвинов. За все те годы, что они были знакомы, Влад еще ни разу в жизни не видел его таким испуганным. Тот сел рядом и понуро опустил голову.

– Она попросила меня выйти. Говорит, что немного осталось, но мне лучше этого не видеть, – расстроенно сказал он.

Из-за дверей палаты послышался громкий крик. Литвинов дернулся было в сторону дверей. Влад молча положил руку ему на плечо и с силой надавил, удерживая на месте.

– Надо ждать, Лех… – серьезно сказал он.

Леша ткнулся локтями в колени и обхватил голову руками. Через несколько минут из дверей палаты высунулась улыбающаяся медсестра.

– У вас девочка, – весело отрапортовала она.

Литвинов подскочил и бросился к дверям палаты. Влад с громким вздохом сполз спиной по скамейке.

Едва увидев пучок иссиня-черных волос на крошечной макушке новорожденной, Энжи, не задумываясь, назвала малютку Алексой. В честь отца.

***

Большой дом, в котором Литвиновы жили по сегодняшний день, Леша строил своими руками.

Влад стоит на пороге большой гостиной, наблюдая как двухлетняя Алекса взбирается на подлокотник углового дивана напротив входа, встает и с громкий криком плашмя планирует на диван. На очередной попытке малютка оступается и летит с дивана на пол, раздается громкий плач. Влад, не зная, что делать, подскакивает к ребенку и хватает на руки.

– Подуешь? – плача, малютка сует ему под нос свою крошечную ручку. Влад растерянно смотрит на нее.

– Что случилось? – спрашивает вошедший в гостиную Литвинов.

– Она упала, – озабоченно говорит Влад.

– Подууууй, – также плача, уже требует малютка и опять сует ему под нос свою руку.

– Ну, так подуй ребенку, зверюга, – с усмешкой говорит ему Леша. Влад переводит на него такой же растерянный взгляд.

Литвинов подходит к ним, берет Алексу за руку и с силой на нее дует. Девочка тут же успокаивается, Влад отпускает ее на пол, и она мчится к желтому резиновому мячику, лежащему на ковре посреди гостиной.

– Кажется, у меня есть идея, как легко снизить потери в команде, – задумчиво говорит Влад.

Почти сразу после ухода Литвинова Влад занял его место капитана. Холодная расчетливость, властность, уверенность в себе и умение с легкостью подчинять своей воле окружающих быстро сделали свое дело. А еще сила, несгибаемость и полное отсутствие страха. Перечить Владу никто не смел. Проверять, до каких пределов он может дойти в своей плещущейся на дне его взгляда леденящей душу жестокости, никому не хотелось. Казалось, он с таким же, как и всегда, мрачным и угрюмым лицом молча перешагнет любую черту.

– Пошли, обед готов, – смеясь, говорит ему Леша.

– А она точно выживет, если оставить ее одну? – с сомнением говорит Влад, глядя в сторону прыгающей с мячом по гостиной девочки.

– Алекса, обед, – строго говорит ей отец.

– Урррааа, – кричит малютка и несется к дверям. По пути она хватает горсть земли из большой кадки с растущим в ней замысловатым растением и подбрасывает над головой.

В просторной кухне-столовой Алекса ловко взбирается на свой стульчик, Энжи ставит перед ней тарелку. Влад, сидя рядом, с удивлением смотрит, как девочка уплетает порцию, размерами ничем не уступающую той, что лежит на его тарелке.