Пятнистые души

скачать книгу бесплатно

Пятнистые души
Дарья Норок

Много лет назад Левон сильно провинился перед своей сестрой и, даже уйдя из жизни, чувствует себя обязанным оплатить тот долг. Став ангелом-хранителем своего маленького племянника Эмиля, он пытается оберегать мальчика и помогать ему, но много ли может эфемерное создание против вполне реальных бандитов и просто злых или равнодушных людей? Эмиль растет в неблагоприятном окружении, взрослея, попадает в плохую компанию и наконец оказывается в настолько скверной ситуации, что помочь ему не может уже ни один человек. Но ведь Левон – ангел! Возможно, именно теперь ему удастся достучаться до Эмиля и изменить его жизнь к лучшему?Содержит нецензурную брань.

Дарья Норок

Пятнистые души

Мужу, благодаря которому всё началось. И сыну, которому еще предстоит преодолеть подростковые проблемы и трудности.

пролог

Я вижу души людей. Каждая из них имеет свою уникальную окраску. Это как отпечатки пальцев – не бывает двух одинаковых. Они переливаются всевозможными цветами и оттенками, которые когда-либо существовали в этом мире. А также такими, о которых человек даже и не догадывается.

Каждый плохой поступок, дурная мысль, злое слово оставляет темное пятно на его душе. От степени причиненного им зла и зависит цвет отметины. Благие же намерения, добрые поступки и хорошие мысли, наоборот, рассеивают темные отпечатки. Тогда появляется светлое пятно.

Человек непостоянен в своем мышлении. Каждую минуту в его голове рождаются и умирают десятки мыслей, которые так или иначе меняют его мировоззрение. Поэтому и душа его не имеет определенных формы и цвета. Так и получается, что людские души похожи на шкуры пятнистых животных, которые постоянно видоизменяются.

Впрочем, есть люди, у которых душа остается практически такой же, как и день, месяц и даже год назад. Таких людей легко разглядеть. Для этого даже не нужно уметь видеть их души. Это убийцы и насильники, сектанты и сумасшедшие, наркозависимые и террористы, а также, пусть вас это не удивляет, священнослужители и набожные люди. Это все те, кто живет одной мыслью, одной целью. Они не видят ничего вокруг себя. Ограждая себя от окружающего мира, они слепо выполняют миссию, которую сами же себе придумали. Они находятся в коконе, который отгораживает их от здравого смысла. У таких людей души серые, тусклые, практически однотонные, а иногда и просто черные.

Хоть я и могу видеть то, что скрывает плоть человека, но я не в состоянии управлять их природой. Люди думают, что я всесилен, но это не так. Иначе я мог бы полностью контролировать их. Душа настолько непредсказуема и неподвластна, что ее невозможно заставить сделать что-либо. Ее можно только отдернуть, подтолкнуть или направить. Я нечасто вмешиваюсь в их жизни – это привнесло бы хаос в мир. К тому же я не могу быть абсолютно беспристрастен к ним. Представьте, что вам необходимо выбрать, кто из ваших детей умрет. Не можете? Вот и я не могу. Я знаю о любом исходе, который будет, если вмешаюсь. И в большинстве случаев пострадавших будет намного больше, чем если бы я остался в стороне. Пускай ты скажешь: «Как можно не спасти маленького ребенка, которого я в состоянии спасти? Кому будет плохо, если малыш выживет?» Суть в том, что, может, ты и видишь мое бездействие, но ты не можешь узнать о будущем, которое случится, если я направлю внимание матери этого ребенка на то, что он засунул себе в рот монетку. И я не говорю о том, что если этот ребенок выживет, то повзрослев, станет серийным убийцей. Нет. Это как эффект домино: последствия могут появиться через многие поколения. Умрут десятки людей. И в этом нет вины этого ребенка. Просто его жизнь заденет судьбу других людей, которые, в свою очередь, изменят жизнь следующих. Почему нельзя просто оградить этого ребенка от тех, с кем ему нельзя встречаться? Я уже говорил: душой человека невозможно управлять. И даже если я остановлю эту падающую цепочку домино, начнет падать другая, которая приведет уже к сотням смертей. Еще раз повторю – я не всесилен.

У людей есть ангелы-хранители. Они и нужны для того, чтобы пытаться спасти их. Они постоянно находятся с ними, подталкивая или удерживая. Почему ангелы-хранители могут вмешиваться в жизнь людей, а я нет? Это все от того, что ангелы не видят будущее. Они были когда-то живыми людьми. Поэтому-то они в состоянии принять решение так, как это сделал бы обычный человек. Возможно, это и была моя ошибка, но я не мог наблюдать, как из столетия в столетие люди губят себя, утопая во мраке. Вот почему я и создал из светлых душ умерших людей сущности, которые будут оберегать живых. Можно сказать, что я переложил свой тягостный груз на плечи этих приятелей. И я никогда не смогу сказать, что это тоже было правильным решением.

Но не у каждого человека есть ангел-хранитель. Таким людям я хоть и очень редко, но помогаю. Небезынтересно то, что те случаи, когда я все же вмешиваюсь, людям кажутся такими незначительными, что они даже не замечают их. А случайное совпадение, характеризующееся более ярким и необычным своим проявлением, они принимают как раз таки за божественное проведение. Они даже не подозревают, что одна маленькая деталь может кардинально изменить всю их жизнь. Нет, они, конечно, знают об эффекте бабочки, но проблема в том, что человек никогда не думает о том, что именно с ним это сейчас происходит. И это случается постоянно. Взять, к примеру, упавший березовый лист: совсем крохотный, который я направил чуть-чуть левее, чем он должен был упасть. Он попал на лобовое стекло машины. Мужчина, на долю секунды отвлекшийся от дороги, замечает его и сосредотачивает взгляд на зеленом пятнышке на лобовом стекле. Благодаря этому он и замечает неровную езду поворачивавшей на него машины. Если бы он не сфокусировал в эту секунду взгляд на этой машине, он не притормозил бы, а следовательно, врезался бы на полной скорости в джип. Умерли бы крохотная дочь и жена этого водителя, которая сидела непристегнутая на заднем сиденье и кормила ребенка. Умерла бы и девушка в джипе, за рулем которого был пьяный парень. Остались жить лишь этот самый пьяный сын депутата, которого так и не накажут, и мужчина, не заметивший березовый лист. Мужчина стал бы калекой без цели в жизни. Он бы медленно умирал, поддаваясь пороку, и умер бы от своих же рук. В этом случае я не смог бы принять его, обнять и успокоить его душу. не смог бы отправить его к его родным и дать вечного упокоения. Некоторые упрямо идут во тьму, и тогда я не могу их остановить. Чем темнее у них душа, тем сложнее мне вырвать их из рук дьявольского мрака, который поглощает и впоследствии уничтожает душу.

В общем, в том, когда я помогаю людям, есть только одна цель – не дать захватить черной бездне душу человека. По сути, я тот, кто охраняет самое ценное, что есть на земле. Я собиратель и хранитель душ.

глава 1

Душа Левона не была плохой. В основном она светилась бежевым светом, на котором виделись пятна молочного кофе, горчичного порошка и зеленой хвои. Он старался жить правильно, не таить злобы, быть любящим мужем и отцом. Но было у него одно пятно, выделяющееся на общем фоне его души, – темно-синего цвета отметина, оставшаяся со времен его молодости. Оно периодически ныло и пульсировало, напоминая ему о ссоре с сестрой. Это не было самым ужасным поступком, совершенным человеком, но стало единственным, что грызло его душу. Единственным, что не исчезало из нее. Единственным, что он не мог искупить или исправить. В глубине души Левон чувствовал, что мог поступить иначе. Он часто думал, что будь мудрее, то смог бы избежать произошедшее.

И, как каждого человека на земле, я знал Левона с самого рождения. И даже раньше. Я знал о нем все уже с того момента, когда его душа только начинала зарождаться во чреве матери.

Души, еще не рожденных младенцев, идеальны. Они светятся ангельским светом. Но стоит им соприкоснуться с внешним миром, как это свечение пропадает. Ну а дальше люди начинают изменять ее под стать своему миру.

Семья Левона была очень бедна. Его отец умер, когда ему еще не было и четырех лет. Единственное, что у них осталось от него – это ветхий деревянный домик на краю города. В год, когда его отец ушел ко мне, у него родилась сестренка по имени Нана. Она была на три года младше Левона. С самого рождения он полюбил ее и все время защищал от всех опасностей внешнего мира. Мальчик с гордостью называл себя старшим братом и никогда не обижал Нану. Это была чистая любовь – такая, которую можно назвать настоящей.

Жили они в старинном городе под названием Алаверди, который находится в северо-восточной части Лорийского региона Армении.

Мать Левона делала все, чтобы накормить своих детей. Пока они были маленькие, она оставляла их с престарелой соседкой, от которой постоянно пахло старостью и козьим молоком. Сама Мариам уходила работать до обеда прачкой в детском саду, а после шла мыть полы в начальную школу. Всю жизнь Мариам надрывала спину, чтобы ее дети смогли выбраться из нищеты. Она была такой же, как и сотни тысяч матерей по всей Земле, которые готовы были отдать жизнь ради своих детей.

Несмотря на то, что Луцине часто ругала детей, Левон и Нана обожали старушку, у которой Мариам оставляла их до вечера. Она стала им родной бабушкой. Только у нее дети могли поесть так, чтобы не чувствовать голода ночью. Даже повзрослев, Левон вспоминал ее и чувствовал при этом запах свежеиспеченных лепешек, по которым безумно скучал.

До обеда дети помогали бабушке по хозяйству: таскали воду из колодца, собирали хворост, кормили кур, а также помогали с готовкой еды и мытьем посуды. После этого дети могли свободно гулять, если, конечно, бабушка не наказывала их за шалости, которые они успели натворить. В свободное время они могли заниматься своими важными детскими делами.

Дети росли. Теперь Мариам могла оставлять их одних дома. Они были предоставлены на целый день самим себе в те дни, когда им не надо было идти в школу. Но дети все равно с утра приходили к бабушке Луцине и неизменно помогали ей.

После того как Левону исполнилось двенадцать, а Нане девять, дети стали уходить гулять дальше бабушкиного двора. Они лазили по деревьям, гоняли птиц в поле, дразнили соседских собак и строили замки из камней на берегу реки. Но любимым их занятием было устраивать тайники в заброшенном соборе. Каждое воскресенье Левон и Нана бегали в собор, принося в свои тайнички скромные сокровища. Все игры в этом месте казались особенными и знаменательными. Свет проникал сквозь узкие проемы окон, падая на руки и лица детей, и наполняя здание таинственностью. Левон вытаскивал камень из кирпичной кладки стены и доставал оттуда коробку с маленькими сокровищами: камушками причудливой формы, клювом маленькой птицы, который он нашел у себя во дворе, крупными пестрыми раковинами, обнаружившие на берегу реки, а также самую главную свою ценность – самодельную рогатку. Он пользовался ей только для того, чтобы сбивать фрукты с верхушек деревьев. У Наны же в ее сокровищнице были разноцветные перышки, засушенные цветы и ее любимая вещь, которую Левон нашел и сразу же подарил ей – металлическую заколку для волос в виде божьей коровки. На ней уже давно поблекла вся краска, а местами и вовсе начала осыпаться. Девочка ее не носила, серьезно воображая, что наденет в день своей свадьбы, когда вырастет.

В общем, детство у детей было счастливое. В своей нищете их маленькая семья была очень дружна. Они радовали мое сердце. Но все это было до одного рокового момента, который изменил жизнь Левона и Наны навсегда. Этот рок впоследствии и определил их судьбу.

Люди сильно заблуждаются, предполагая, что рок – это что-то плохое. Он ни зло, ни добро. Он не губит людей, а просто выполняет то, что должно случиться. Но иногда рок становится прародителем того прекрасного, что будет в будущем. Служит толчком для более счастливого исхода, хоть изначально и кажется, что все направлено на то, чтобы уничтожить тебя.

Так и считала Мариам. Хоть она и видела сплошные преграды и неудачи в своей жизни, но все же не переставала мечтать. Женщина грезила о том, что ее дети не будут жить в нужде. Она цеплялась за каждый шанс, который ей предоставляла судьба. А судьба, в свою очередь, готовила всем им непростую жизнь.

Мариам делала все, чтобы вырвать своих детей из клешней нищеты и бедности. Она стремилась добиться счастья и благополучия хотя бы для одного своего ребенка. И вот каким-то чудом женщина умудрилась договориться о свадьбе дочери с богатым женихом. Тогда Нане было уже шестнадцать. В тех местах считалось ненормальным, что в этом возрасте у девушки еще не было мужа и ребенка. Тяжелое бремя для девушек в те времена. Но я видал и похуже.

Жених был на семнадцать лет старше Наны, что пугало ее еще больше, чем будущее расставание с мамой и братом. Ей предстояло переехать в дом жениха и стать примерной и тихой женой. Нана была красивой, хозяйственной и очень умной девушкой. Последнее, конечно же, мало волновало родителей жениха. Нана сразу поняла, что ее обрекают на рабскую жизнь. От природы она была очень веселая и яркая. Жизнь бурлила в ее жилах, светясь яркими искрами в глазах. Брак с таким человеком и жизнь в доме, где свекровь будет каждую минуту контролировать ее действия, была подобна смерти. От девушки не требовалось быть интересной и мудрой. Ей не нужно было оставаться энергичной и обаятельной. И уж тем более никто не ждал, что у нее окажутся свои мечты и планы. От нее хотели только одного – чтобы она была хорошей матерью и примерной женой.

Левон поддерживал мать в ее выборе, так как тоже понимал, что у Наны больше не будет возможности выбраться в богатую жизнь. Но девушка впервые в жизни пошла поперек слова Мариам и Левона. Она рыдала в ногах матери, прося отменить свадьбу, и целовала руки брата, чтобы он помог ей убедить Мариам. Левон, на удивление сестры, был упрям и строг, в то время как их мать тяжело страдала и рыдала вместе с дочерью. Но тем не менее своего решения женщина не изменила.

За долгие годы тяжкого труда Мариам быстро состарилась. В свои пятьдесят семь лет она выглядела на десять лет старше. У нее было слабое здоровье и больные ноги. У Левона сжималось сердце, когда он видел, как его мать, хромая, идет через комнату, чтобы сходить в туалет. Он работал не покладая рук, чтобы вылечить мать, но этих денег катастрофически не хватало даже на жизнь. Именно поэтому в его сердце затаилась злоба на Нану. Впервые он стал жесток с сестрой. Левон видел, как хватается мать за сердце во время очередной семейной ссоры, случившейся из-за нежелания Наны выйти замуж, и гневался еще больше.

Мечта Мариам о богатой жизни дочери стала началом семейной драмы, которая случилась впоследствии.

Нана сбежала за неделю до свадьбы. Она так и не смогла пересилить себя. Родители жениха посчитали, что это оскорбление, и отменили церемонию. На семью Левона упала тень позора. Это стало настоящим ударом для Мариам. Ее надежды и мечты разрушились.

Когда Нана через десять дней решилась вернуться домой, было уже поздно просить прощения у матери. Не выдержав удара, Мариам умерла. Это случилось за четыре дня до того, как девушка вернулась домой. Тело уже было погребено, а злость на сестру укоренилась в душе Левона окончательно, превратившись в ненависть.

Тот день, когда Нана вернулась домой, Левон запомнит на долгие годы. Он будет вспоминать его с той же злобой, будто это случилось вчера. Конечно же, спустя много лет его память все же сгладит все подробности, оставив только боль в душе и платок матери, упавший на плечо Наны в тот момент, когда она лежала на полу.

В тот день Нана зашла в дом и сразу заметила гнетущую тишину, обволакивающую стены и мебель. Левон, оцепенев, сидел на пустой кровати матери, глядя в пустоту и держа в руках тот самый платок Мариам. Красные глаза его были налиты слезами.

Для Наны стало шоком то, что сказал ей Левон. Их мать умерла, и в этом он винил ее. Она и сама винила себя всю последующую жизнь. Но большим шоком для нее стало то, что брат впервые поднял на нее руку. Этот день разбил ей сердце. Она навсегда потеряла ту энергию, которая бурлила у нее в груди.

Сначала Левон, не сдержавшись, ударил ее по одной щеке, но почувствовав накопившуюся ярость, которая сама по себе начала высвобождаться, не смог остановиться. Он продолжал бить ее по лицу, пока она не упала на пол. Это не остановило его. Ненависть закрыла ему глаза.

Нана тоже будет вспоминать этот день с содроганием сердца. Она запомнит на всю жизнь, как брат, плача, нависает над ней, и, обхватив руками ее шею, душит. Девушка не сопротивлялась. Смотря в его стеклянные глаза, наполненные яростью, и ощущая теплые слезы брата, падающие прямо ей на лицо, она мысленно просила о смерти. Нана чувствовала, что заслужила это.

Позже Нана спрашивала себя, что же остановило тогда Левона. Почему в тот момент, когда она уже чувствовала руку матери у себя на плече, он резко поднялся на ноги и медленно вышел из дома? Это была их последняя встреча. Левон ушел из дома, не забрав с собой ничего. Больше они не виделись при жизни.

глава 2

Левон вышел из кафе. Он забрал выручку, полученную за день, и проверил видео с камеры видеонаблюдения. В последнее время мужчина начал замечать нарастающий убыток в своей кофейне. Он стал подозревать кассира, который мог воровать деньги из кассы. Левон решил каждый день просматривать видео с камер. Сегодня он опять не нашел ничего подозрительного. Но и прибыль начала увеличиваться с того момента, как он начал делать это. Поэтому, а может, уже по привычке, он продолжал каждый день проверять их.

Убедившись, что все идет своим чередом, и за сегодняшний день не было никаких проблем, он со спокойной душой отправился к банкомату, который находился за углом соседнего здания. Кассир проводил его недобрым взглядом, когда тот выходил из кафе, отчего Левон сразу решил, что нужно будет поискать на его место другого человека.

Он не стал брать машину, так как был уверен, что не сможет найти место для парковки у банкомата. Поэтому Левон решил оставить автомобиль у входа своего кафе и вернуться за ней уже после того, как положит деньги на карточку. Левон давно уже привык, что в таком большом городе было быстрее дойти пешком на соседнюю улицу, чем искать место, где можно поставить машину. Он всегда так делал, не беспокоясь, что с ним может произойти что-то плохое.

У банкомата никого не было, кроме молодого парня, который стоял в метрах пяти от него. Он внимательно смотрел на экран телефона и что-то печатал. На голове у него была черная кепка и странного вида солнечные очки на глазах. Опершись на стену, он держал в зубах сигарету. Парень не выглядел подозрительно. Таких, как он, сотни в этом городе. «Возможно, он просто ждет девушку или друга в условленном месте. К тому же на улице ясный день. Кому придет в голову красть деньги посреди оживленной улицы, да еще и среди дня?» – подумал Левон. Но на секунду у него в груди что-то екнуло. Стараясь отбросить плохие мысли, он подошел к банкомату. Парень взглянул на него. Осматривая его с ног до головы, он продолжал затягиваться сигаретой. Левон слегка улыбнулся и кивнул ему, подсознательно надеясь, что этим жестом сбросит с себя беспокойство. Парень не ответил, и Левон начал доставать карточку из своего портмоне, стараясь не обращать внимания на неприятного человека. Парень же выкинул недокуренную сигарету в лужу, положил телефон в карман и медленно достал что-то из второго. Он неспешно посмотрел по сторонам и, оценив обстановку, быстрым и уверенным шагом подошел к Левону. Человек стал спиной к банкомату так, чтобы его лица не было видно в камере слежения, находящейся позади него. Он вплотную встал к Левону, приставив пистолет к его животу.

– Отдавай все, что есть,– тихо произнес парень.

Левон встал как вкопанный. От неожиданности он даже не понял, что именно ему сказали.

– Давай, сволочь, деньги. Я знаю, они у тебя есть,– прошипел он со злостью, вдавливая пистолет сильнее в живот Левона.

Левон неосознанно сжал портмоне в руке. Заметив это, парень схватил его свободной рукой.

– Отпусти кошелек! – прорычал грабитель.

От страха Левон не мог даже разжать пальцы. Он понимал, что ему нужно расцепить их, но просто не мог этого сделать. Со стороны это напоминало игру в перетягивание каната. В какой-то момент Левон услышал оглушающий хлопок. Он увидел оцепеневшего преступника с приоткрытым ртом. Сквозь еле просвечивающие солнцезащитные очки Левон разглядел округленные глаза парня, смотрящие куда-то ниже его груди. Грабитель на секунду заколебался, затем с рывком выхватил портмоне и стремительно убежал за угол дома. Левон непонимающе смотрел вслед грабителю. Его руки сами собой дотронулись до живота. Он ощутил что-то теплое и мокрое у себя на пальцах. Левон спокойно посмотрел на свои ладони, а затем на подбежавшего к нему мужчину, который испуганно что-то говорил ему. Тот начал тянуть его вниз, при этом объясняя что-то. Мужчина пытался посадить Левона на землю, но тот не вполне понимал, почему ему непременно нужно сесть на грязный тротуар – он может и постоять. Левон чувствовал себя вполне здоровым, только дышать было немного тяжело, да и в ушах до сих пор звенело. По мере того как он начал осознавать, что именно с ним все-таки произошло, дышать ему становилось все тяжелее. Все случилось так быстро, что он только сейчас сообразил, что из-за своей глупости в него выстрелили. У него подкосились ноги. Левон сам сел на землю, закрыв глаза руками и опершись локтями о колени. Подбежавший мужчина громко разговаривал по телефону с полицией. Совсем рядом с правым ухом послышался незнакомый женский голос. Девушка что-то спрашивала. Вокруг все гудело и шипело. Голоса людей слышались сквозь какие-то помехи. Тело перестало его слушаться. Левону захотелось лечь. Перед глазами все плыло. Его потянуло в сон. Последнее, что ощутил Левон перед тем как заснуть, была ноющая боль в животе, которая с каждой секундой становилась все сильнее.

«Это кассир организовал», – подумал Левон, проваливаясь в пустоту.

Я не смог забрать его с собой. Не могу я принять душу, пока она сама полностью не захочет этого. А он и не хотел. Зато я дал ему то, к чему душа этого человека стремилась большую часть жизни: возможность убрать пятно, цвета тёмной морской волны, с его души. Оно не давало ему принять свою смерть окончательно. Он понял, что умер, но это пятно тянуло его обратно на землю в неизвестном для него направлении. Но я-то знал, куда именно оно его несет. Оно никогда и не переставало его туда тянуть. Просто раньше физическое тело не давало душе той свободы, которую он почувствовал, когда покинул его. Все материальные заботы были позади, осталось лишь то, что действительно важно.

Глаза Левона не могли привыкнуть к той белизне, которая яркой вспышкой возникла вокруг. Но вскоре тишина постепенно стала заполняться неясными звуками, а ослепительный свет рассеивался, раскрывая темные очертания мебели.

Левон оказался посреди маленькой комнаты. Свет слабо проникал сквозь сломанные жалюзи. Пахло табаком и еще чем-то кислым. Комната была грязная и серая. Все вокруг старое, обои местами отклеивались. Во всю стену стоял громоздкий шкаф. Ковра и вовсе не было. На полу лежал старый линолеум с дырами, в которых забились пыль и грязь. А в углу находилась облезлая детская кроватка.

Левон только сейчас заметил, что был не один в комнате. На холодном полу сидел мальчик. На вид ему было около трех лет. Он сосредоточенно переставлял фигурки маленьких пластмассовых роботов. Ребёнок издавал звуки, имитирующие то ли взрывы, то ли выстрелы. Это занятие полностью поглотило его. Именно их он слышал словно вдали, когда свет стал рассеиваться.

Левон обратил внимание на открытое окно. На улице была поздняя осень, а ребенок одет только в синие колготки да хлопковую майку. У мальчика бегали мурашки по всему телу, но он не замечал этого из-за своей очень интересной игры. Левон двинулся к окну, чтобы закрыть его, но рука остановилась в паре сантиметров от створки. Он посмотрел на свою руку, развернул ее ладонью вверх, медленно пошевелил пальцами. Ему не нужны были объяснения – он все вспомнил. Левон снова протянул руку к створке и дотронулся до нее. Мужчина чувствовал холодное дерево у себя под пальцами. Но когда он попробовал толкнуть ее, чтобы закрыть, рука прошла сквозь деревянную раму. Он ни капли не испугался. Левон медленно повернулся к сидящему на полу ребенку. Не спуская с него глаз, мужчина подошел к нему и сел на корточки. Он попытался разглядеть лицо мальчика. Ребёнок был смуглый. Глаза в тусклом свете казались черными, хотя Левон был уверен, что они должны быть карими, такими же, как и у его матери. Волосы у мальчишки кудрявые и совсем темные, а нос с едва заметной горбинкой. Он был копией Наны – на его лице рассыпались такие же веснушки.

Левон сел на пол рядом с ребенком. Он смотрел на мальчика широко раскрытыми глазами.

– А я и не знал даже, – прошептал Левон. – Вот, оказывается, как.

Мальчик не слышал его. Для ребенка в этой комнате никого не существовало, кроме него самого. Он спокойно продолжал играть, не замечая ни холодного ветра, гуляющего по комнате, ни мужчины, наблюдающего за ним.

Спустя какое-то время Левон удивился тому, что ребенок так долго находится совсем один, да еще и с открытыми окнами. Дверь в комнату была закрыта, за ней ничего не было слышно. Он встал с пола и подошел к двери. Левон с первого раза понял, как все устроено, поэтому вытянул руку и стал давить на дверь. Рука после легкого нажима на дерево прошла насквозь. Не останавливаясь, он неуверенно прошел следом за исчезнувшей рукой. Мужчина оказался в такого же убогого вида коридоре. Запах сигаретного дыма усилился. Из соседней комнаты послышался негромкий храп. Левон подошел к ней и остановился на пороге этой комнаты. Он увидел спящего мужчину на старом диване. На полу стояла бутылка водки, а на маленьком столике тарелка с куском колбасы и грязная рюмка. Левона передернуло от отвращения. Он медленно приблизился к этому человеку и стал рассматривать его: высокий худощавый мужчина, брюнет, небольшой шрам на левой скуле. На вид ему не дашь больше тридцати пяти лет. Он лежал на спине, закинув одну руку на грудь. Из приоткрытого рта был слышен тот самый храп.

– Свинья, – произнес Левон.

Злость подкатила к его горлу. Нельзя было это так оставлять. Левон попробовал дотронуться до лба спящего мужчины, чтобы разбудить. Его пальцы ощутили тепло кожи этого человека. Он попытался надавить рукой на него, но она тут же прошла насквозь.

– Вставай, скотина! – крикнул Левон, закипая от злости. – Как ты можешь спать тут, когда твой ребенок в соседней комнате совсем один! Еще и с открытым окном!

Левон было пнул диван, но его нога прошла насквозь, и он повалился на пол.

– Черт, – прорычал он, поднимаясь на ноги.

Осознав, что он ничего не может сделать, Левон со злостью в душе вышел из комнаты. Он решил осмотреть жилье. Это была двухкомнатная квартирка на втором этаже старого пятиэтажного дома. Мужчина даже выходил на улицу, чтобы понять, в каком городе находится, и это открытие не удивило его. Это был его город, там, где он жил большую часть своей жизни. Они, оказывается, с Наной жили в одном городе, только район этот был весьма беден, в отличие от его частного сектора.

«И не такие совпадения в жизни бывают», – подумал он тогда.

Все оставшееся время Левон находился в комнате со своим племянником. Он, нахмурившись, сосредоточенно наблюдал, как маленький мальчик играет: лезет в шкафы, достает не очень безопасные предметы для маленького ребенка, копошится в опасной близости с розеткой и сует себе в рот всякий мусор, попадающийся ему на глаза. Левон все время неосознанно поглядывал на окно, боясь, что ребенок вдруг захочет залезть на подоконник. Но самого мальчика, похоже, не особо интересовало ни окно, ни то, что находилось за ним.

Через пару часов Левон услышал звук открывающейся входной двери. Он резко встал с кресла, когда входная дверь открылась, и в нерешительности замер на месте. За дверью послышался вздох и шелест снимаемой с себя куртки. Дверь в комнату медленно открылась. На пороге была Нана. Она выглядела измученной и уставшей. Лицо ее осунулось, а сама она пополнела. Ей было уже тридцать четыре года, но из-за морщин под глазами и уставшего взгляда она выглядела старше. Ее длинные черные волосы были заплетены в тугую косу, а сама она была одета в старый джемпер черного цвета и неприглядного вида джинсы.

Нана встревоженно посмотрела на сына, который уже сидел в кресле всё с теми же роботами. Он стащил голубое одеяльце из своей кроватки и накрылся им.

– Боже мой! – испуганно сказала Нана, направившись прямиком к окну. – Марсель! – закричала она. – Марсель! – еще громче позвала она спящего мужчину. Никто не ответил.

– Мама! – пролепетал мальчик.

Нана быстро открыла один из шкафов и достала из груды одежды теплую водолазку для сына. Подойдя к ребенку, она ловко подняла его на руки и поцеловала. Ребенок к тому времени уже что-то рассказывал ей на своем языке. Он энергично жестикулировал, показывая маме роботов, пока та натягивала на него теплую одежду. Нана улыбалась и кивала ему в ответ.

Левон испуганно наблюдал за сестрой. Он как будто смотрел на незнакомого ему человека. Ее лицо было только отголоском прошлой живости и счастья, которое он помнил. Он даже не задумывался о том, какой она стала спустя столько лет. Левон и представить себе не мог, что она могла так измениться. Ему стало больно. На ее лице отображались все те трудности, с которыми она столкнулась в жизни. Только сейчас он стал задумываться о том, как его сестра жила все эти годы. Девушка осталась совершенно одна, когда он ушел. В один день она потеряла и мать, и брата. Ей было тогда всего шестнадцать. Он мог только догадываться о том, через что ей предстояло пройти после этого. Почему-то эта мысль стала явственнее именно сейчас, когда он умер.

Нана посадила сына в кроватку и накрыла одеялом, а сама быстро вышла из комнаты. Левон увидел, как Нана прошла сквозь такую же сущность, как и он сам. В дверях стояла Мариам. Все это время она была там и разглядывала его самого, пока он рассматривал Нану. Мать ласково улыбнулась ему. В ее глазах поблескивали слезы.

– Мама, – на выдохе произнес он и двинулся в ее сторону.

Левон крепко обнял ее и уткнулся лицом в плечо. Он тихо плакал, а она гладила его голову рукой.

– Вот и ты тут, – тихо произнесла женщина, отодвигая его от себя. Она хотела лучше рассмотреть его. – Какой ты стал старый, – с улыбкой сказала Мариам, качая головой из стороны в сторону.

– А вот ты ни капли не изменилась, – сквозь горький смех ответил Левон. – Даже помолодела.

– Мы выглядим настолько старыми, насколько стары наши души. Так уж тут устроено, – она пожала плечами. – А когда я вижу, как Нана играет с Эмилем, чувствую себя моложе.

Мариам еще раз обняла сына и, отодвинувшись от него, посмотрела на внука. Тот лежал под теплым одеялом и медленно моргал, глядя на перекладины своей кроватки.

– Значит, ты решил оберегать его, – утвердительно сказала она.

Левон тоже посмотрел на Эмиля.

– Я это понял только пару часов назад. Это само возникло у меня в голове. Я даже не понял, как попал сюда.

– Сынок, как ты умер? – неожиданно спросила она, переводя глаза с внука на сына.

Он нахмурился, вспоминая последнее, что произошло с ним еще этим днем.

– Меня убили, – сказал Левон. И добавил. – Из-за денег.

– Ох ты Боже мой! Все вечно происходит из-за денег! – всплеснув руками, вскрикнула женщина. – Вот почему мы при жизни не понимаем, что деньги – это меньшее, что должно нас волновать?

Она снова всплеснула руками и проворно подошла к креслу. Усевшись в него, Мариам еще раз посмотрела на внука. Левон был счастлив видеть, что у его матери наконец-то не болят ноги, и она ходит действительно как молодая здоровая женщина – легко и уверенно.

– Это моя вина, – она глубоко вздохнула. – Тогда я не понимала, что материальные блага были совершенно неважны для Наны. Они никогда не были важны. Она поняла это гораздо раньше, чем я, старая дура. Ей нужна была свобода, а я хотела задушить ее этим браком, – на последних словах ее голос оборвался, и она заплакала. – Из-за меня вы поссорились. Это я виновата в том, что она стала такая, – говорила она сквозь слезы хриплым голосом.

Левон неспешно подошел к матери и сел на пол возле ее ног. Он взял ее руки в свои ладони и поцеловал их.

– Я тоже виноват. И я заставлял ее пойти на это. Но мы же не знали. Мы думали, что делаем лучше для нее, – Мариам покачала головой в знак согласия. Минуту они молчали, глядя на спящего мальчика.

– Знаешь, в тот день, когда меня не стало, я ни на секунду не сомневалась в том, что отправлюсь к Нане. И как только я ее увидела, сразу все поняла. Мне передались все ее переживания. Я поняла, что она чувствовала все это время. Мне было так стыдно за себя. А еще мне было так больно видеть то, что произошло между вами, когда Нана вернулась домой. Левон, я уверена, что чувствовала в тот момент боль в ваших сердцах, когда пыталась разнять вас. Я чувствовала и твою боль.

Сердце Левона сжалось. Он так давно прятал эти воспоминания у себя в душе. Извлекая их так резко, Мариам наносила ему нестерпимую боль. Будто вынимала зазубренный кинжал, который с каждым зубцом рвал плоть еще больше.

Он опустил голову на колени матери, пряча от нее свое лицо. Мариам ласково погладила Левона по спине.

– Прости, сынок, прости… – прошептала она.

Женщина подождала, пока Левон успокоится и поднимет голову, а потом сказала: «Посмотри на него. Если бы все случилось иначе, у нас не было бы такого ангелочка. Вся эта боль подарила нам Эмиля. Кто знает, как сложилась бы жизнь, если бы не все это». Эмиль крепко спал, засунув указательный палец себе в рот.

В соседней комнате послышался крик. Нана все же разбудила мужа и теперь кричала на него. Мариам сразу же встала с кресла и уверенно пошла к стене. Она прошла сквозь нее и оказалась в соседней комнате. Левон же по привычке прошел через дверной проем.