Новые истории на старый лад

Матушка примчалась в пансион на третий день. Ох, какой скандал она закатила… были и угрозы, и требования, и мольбы, но я стояла на своём. Уехала она ни с чем. Своё семнадцатилетие я встретила в пансионе. Маменька не удостоила меня не то, что посещением, даже поздравлением. Приехала бабуля, она привезла невероятно красивый и большой торт, который был тут же разрезан на огромное количество кусков и поделен между всеми ученицами пансиона. И самый дорогой, на мой взгляд, подарок, трёхтомник заклинаний по бытовой магии Мартина Кларанса. Это был самый прекрасный день рождения в моей жизни. Мы катались по городу в экипаже, и болтали обо всём на свете. Ели невероятно вкусные яблоки в карамели, продающиеся на уличных лотках, пили обжигающе горячий кофе, закусывая его малюсенькими пироженками, катались на каруселях, смеялись над представлением уличных комедиантов, даже на лодке в центральном парке прокатились. Вечером, довольные и усталые мы вернулись в пансион, бабуля крепко-крепко меня обняла, поцеловала на прощание и уехала. А на утро… на утро её не стало… Проститься с бабулей пришли многие, люди делились на два лагеря, те, кто боготворил её, и те, кто ненавидел. Но уважали её все, даже недруги. Маменька явилась на церемонию прощания последней.

– Пусть, она и была вздорной старухой, но она была сильной. – процедила она. – Ты такая же. Просто копия. Поэтому она тебя так любила. Если бы твой отец не пошел у неё на поводу, всё могло бы получиться иначе. Но что случилось, то случилось. Раз уж ты променяла возможность стать герцогиней на учёбу в этой богадельне, и старуха всё оплатила, я умываю руки. Я и так, сделала для тебя больше, чем ты того заслуживаешь. Я уезжаю. Возможно, на месяц, или больше. Не знаю. Мне нужно отдохнуть от всего этого. Так что, прощай Лиси.

– Хорошего путешествия матушка, и меня зовут Лисандра… – тихо ответила я.

Злой взгляд, маменька терпеть не могла, когда я поправляла её, резкий разворот, ворох юбок взметнул опавшую листву, и леди Эолантра Виктория Сторн удалилась. Путешествие матушки продлилось почти полгода. Когда она вернулась, прислала открытку. Отвечать не стала…

На мой восемнадцатый день рождения, мне прислали огромный торт, и пухлый конверт, в нем было письмо и несколько толстых тетрадей, исписанных незнакомыми символами. Письмо было от бабушки. Торт по традиции был съеден, а после, закрывшись в своей комнате, я дрожащими пальцами вскрыла конверт.

«Дорогая моя девочка, сегодня тебе исполнилось восемнадцать, поздравляю тебя! Ты вступаешь в прекрасный возраст. Ты умна, ты красива, ты молода, и ты сидишь в своей комнате, читаешь это письмо, и плачешь… Я знаю, плачешь… Не печалься обо мне, милая моя, не надо. Я прожила долгую и хорошую жизнь. Но я устала, устала терять дорогих и близких людей. Твой прадед, твой дед, твой отец… я всех их пережила, и я слишком долго жду встречи с ними. Я бесконечно счастлива, что ты появилась в моей жизни. Ты лучик, светлый лучик в моей жизни. Ты самая чудесная девочка на свете. Ты подарила мне, то самое забытое чувство, когда можно говорить с человеком на равных, быть выше условностей, быть собой. Рядом с тобой я вновь ощущала себя молодой, готовой к новым приключениям, к новым открытиям, и ярким впечатлениям. Как же я благодарна тебе за это.

В конверте лежат тетради, это мои дневники. Написаны они на незнакомом тебе языке, как их прочесть я написала в инструкции. Которую ты прочтешь, когда придёшь с прогулки по парку. Да, ты всё верно поняла, я хочу, чтобы ты, прочитав это письмо, отложила конверт, надела своё самое яркое и красивое платье, теплый жакет, и пошла, гулять в парк. Туда, где мы провели мой самый невероятный и счастливый день. Твой день рождения. Это был самый прекрасный день, я любовалась тобой и бесконечно радовалась твоей улыбке. Милая моя Сандра, я безмерно люблю тебя! Будь счастлива, моя девочка! Твоя бабушка Таис.»

Последние строчки расплывались в глазах. Бабуля оказалась права. Я плакала. Отложив письмо, вытерла слёзы. Не давая себе времени передумать, быстро умылась, стянула с себя строгое форменное платье, и раскрыв дверцы шкафа, замерла. Критично осмотрев развешанные платья, я поняла, это всё не то, его тут нет. Нашлось оно в чемодане под кроватью. Этот наряд был куплен на спор, в глупой попытке доказать, что смелая. Костюм насыщенного тёмно-красного цвета, жакет и юбка. В комплекте к нему шли шелковая черная блузка, черные перчатки, и черная шляпка в форме цилиндра, с густой вуалью. Очень яркий, броский, почти вызывающий наряд. Настоящие леди не носят такое. Настоящие леди носят приглушённые, пастельные, глухие тона. Боясь передумать, двумя жестами отгладила вещи, и быстро оделась. Дальше больше, вытащила все шпильки из волос, расчесалась, и закрепила шляпку – цилиндр, натянула перчатки, схватила сумочку, и надела ботиночки. В последний раз кинула взгляд на себя в зеркало. Оттуда на меня смотрела незнакомка. Очень высокая, со смуглой кожей, большими светло-карими глазами, опушенными густыми ресницами, под чёрными дугами бровей. До талии вились локоны воронова крыла, на полных красных губах играла шальная улыбка. Жакет подчёркивал слишком выдающиеся формы, и слишком тонкую талию. Незнакомка из зеркала, махнула мне рукой, открыла входную дверь… и ушла гулять. Она гуляла целый день. Ловила на себе восхищенные взгляды мужчин, и завистливые женщин. Смеялась над уличными представлениями, каталась на каруселях, ела яблоки в карамели и пила крепкий кофе с малюсенькими пироженками…

Уставшая и довольная, вечером перечитала ещё раз письмо бабули, и поняла, она ушла… Та самая, звериная тоска, точившая сердце и душу весь последний год, ушла. Остались только тёплые и щемящие воспоминания. О наших прогулках, о ночных посиделках, о необыкновенных сказках и историях, которые в бесконечном количестве рассказывала бабуля, о беседах до утра, и набегах на кухню среди ночи, за кривыми, но невероятно вкусными бутербродами с ветчиной. Я была благодарна ей за своё детство, за понимание, за чуткость, за нежность, за любовь…

Глава 3.

Три недели мне понадобилось, чтобы выучить незнакомый язык, которым были исписаны толстые тетради… после прочтения дневников, многое стало понятно. И появление молоденькой девушки на краю парка поместья Уотшер, и её одежда, и незнание языка, и странная внешность, не говоря уже о странном дорожном мешке с лямками, необычных привычках, пристрастиях в еде, непонятных фразах и оборотах… Оказывается, они существуют. Другие миры, другие реальности. Оттуда она и пришла. Странная девушка девятнадцати лет, с непривычным именем Таисия Максимовна Иоаннидис…

«До последнего не верила, что это правда… что есть другие миры, есть магия, и что я «поподанка» … осознание накрыло, когда странная, но очень добрая женщина, в наряде викторианской эпохи щелкнув пальцами, зажгла свечи… Даже не знаю с чего начать… меня зовут Тася, Таисия Максимовна Иоаннидис, да вот такое странное сочетание. Хотя, что удивительного, на просторах матушки России, можно и не такое встретить. Интересным сочетанием имени, отчества и фамилии, обязана я прадеду греку, осевшему с многочисленной семьёй в Крыму после войны. О-о-о-о! Наше семейство – это отдельная история, боюсь, не хватит тетрадей и времени описывать всё огромное генеалогическое древо. Прадед говорил, что наш род идёт от славных потомков героев древнегреческих мифов, но каждый раз путался, то ли от Геракла, то ли от Ахиллеса, когда уж совсем много принимал на грудь, и вовсе от самого бога подземного царства Аида. Каких только национальностей нет в нашем роду. Греки, болгары, турки, египтяне, конечно, русские, и даже евреи, и цыгане. Мне повезло больше всех, папа на половину грек и на половину цыган, повстречал на своём жизненном пути, маму, темпераментную и гордую красавицу испанку. О-о-о-о! В нашу и без того шумную семью прекрасно вписалась Мария Розалия Гонсалес. Что это была за пара! Какие страсти! Какой накал! Сериалы я не смотрела, в жизни хватало. Детство у меня было веселым, имея кучу родственников практически по всему миру, мы часто все съезжались в старый огромный дом прадеда в Крыму. И на большущей кухне, с невероятной верандой, увитой виноградом, звучали всевозможные языки. Все ездили в гости к друг другу, праздники или каникулы могли проходить где угодно. На Кипре, в Стамбуле, в Варне, в Александрии, в Нетании, в Барселоне… короче, где угодно, и куда есть билет на самолёт, действующий зарганник и виза… Родилась я в славном городе Санкт-Петербурге, учусь, вернее, училась на третьем курсе университета, собираясь, стать журналистом-международником, и переводчиком заодно… ну с семью языками в активе, не считая русский, и страстью к новым историям и впечатлениям, глупо идти в инженеры…

В тот вечер я возвращалась домой из универа… всё как всегда… наушники, в которых играла любимая ария, зелёный сигнал светофора, несколько шагов по зебре… ослепляющий свет фар, визг тормозов, и боль в левом бедре. Все говорят, что, когда умираешь, вся жизнь проноситься перед глазами, не знаю… я видела только искорёженное мертвое тело… своё тело… мельтешащие силуэты прохожих, и вывалившегося и машины пьяного водителя. Так глупо, думала я, умереть, даже не успев влюбиться, не успев родить ребёнка, не узнать столько нового и интересного, не прожить жизнь… стало так горько и так обидно, что в груди запекло, сильно, как будто клеймо приложили. И я закричала… что произошло потом, я не могу объяснить до сих пор… время сначала стало вязким как кисель, потом и вовсе замерло, и через мгновение начало возвращаться назад… как в обратной перемотке, и вот я опять стою на тротуаре, загорается зеленый знак светофора, я делаю шаг, и кто-то невероятно сильный толкает меня в спину. Толчок был такой силы, что мне пришлось сделать несколько быстрых шагов по инерции, чтобы не упасть… и в свете ярких фар приближающегося автомобиля сверкнула странная арка, в которую я и влетела на полном ходу. А вылетела, с колотящимся сердцем, на краю странного парка, в котором прогуливалась женщина в старинном и красивом платье…»

– Миледи, ну что вы! Вода же совсем остыла! – вырвала из воспоминаний Тина. – Давайте, выходите уже…

Тина, такая смешная, маленького роста, с огненно-рыжими волосами, веснушчатая, чуть полноватая, немного суетная, с хмурой морщинкой между бровями, курносым носом, голубыми, слегка наивными глазами, и всегда готовым расплыться в веселой улыбке большим ртом. Этакая курица-наседка. И Сэм, высокий, худой, с прямой, как будто палку проглотил, спиной, всегда степенный, и очень важный, с копной седых волос, внимательным взглядом серых глаз, под кустистыми бровями, и острым орлиным носом. Похожий на старого мудрого филина. Они могли спорить, и ругаться, могли дуться друг на друга, по любому поводу. Но стоило только кому-то, чужому хоть слово дурное сказать о ком-то из них. Превращались в сущих гарпий. Обидчик уходил униженным и посрамлённым, иногда даже и с синяками… что уж говорить обо мне. Эти двое даже намёков обо мне не выносили. Любое нелестное высказывание в мою сторону каралось незамедлительно. Чего стоит только история с бакалейщиком господином Клаусом…

Покинув столицу, мы дружной компанией направились в Калле. Старый город. Старая столица. Очаровательные узкие улочки и старинные площади Калле усеяны прекрасными образцами домов разных архитектурных стилей, создающих интереснейший контраст, и переносящих в атмосферу самых разных исторических эпох. Калле – город сотни шпилей, и тысячи колон. Для того чтобы понять это, нужно посмотреть на великолепную панораму, которая открывается с высокого берега полноводной и стремительной реки Нистлы. Город украшают шпили старинных храмов и башен. Калле – город архитектурных жемчужин и древних памятников истории. Город, который стал слишком мал. По красивым узким улицам не могут проехать автомобили и дилижансы. Старые и кривые улицы не предназначены для этого. Даже экипажи здесь другой модификации и движутся по совсем другим правилам, нежели в других городах. Иногда проще и быстрее добраться пешком, нежели нанять экипаж. Дом прабабушки Таис, был расположен около старой ратуши, почти в самом центре старого города. Что сказать, бабуля сильно преуменьшила, назвав дом маленьким. Хотя если сравнить с особняком графов Сторн, да маловат. Но нам с Тиной и Сэмом и этого дома было достаточно. Каменный, двухэтажный, с узкими стрельчатыми окнами, украшенными витражными стёклами. На первом этаже располагались, просторный холл, большая кухня, уютная столовая, маленькая гостиная с большим камином, и четыре комнаты. На втором этаже были три спальни, большая гостиная и кабинет. Осмотрев наше новое жилище. Мы с Тиной и Сэмом прикинули фронт работ, и отправились в гостиницу. Целую неделю мы приводили наш новый дом в порядок. На маленьком совете, решили, что надо делать полноценный ремонт и перепланировку, имея мага бытовика, высшей категории это не трудно. Прежде всего, все, что могло нам, пригодится, мы загрузили в небольшой фургон, а всё остальное продали… да-да, продали. Не в нашем случае было разбрасываться, пусть и не нужной нам, но добротной мебелью. Очистив весь дом, я наняла бригаду толковых сантехников, и во всём доме заменили трубы и установили нормальную сантехнику. После них пришла очередь отопительной системы и каминов. Так же поправили перекрытия, и заменили несколько балок, витражи на окнах решили оставить, утеплив и укрепив стёкла. Подумав, я решила провести в дом новомодное устройство телефон, и электричество. Кухню оснастили новой техникой и современной печкой, в одной из комнат первого этажа, самой маленькой, решили устроить небольшой хозблок. Две забрали себе Тина и Сэм. А последнюю оставили на всякий случай. Гостиную на первом этаже тоже решили оставить, мало ли что, мало кто… А вот второй этаж был мой, и переделки там были значительнее. Примыкающие к друг другу спальни объединили и сделали некий будуар- гардеробную, с тремя дверьми, в ванную, саму спальню, и на уютный маленький балкон. Окна моей спальни выходили на восток, и утром солнечные лучи разбиваясь о цветные стекла витражей озаряли спальню мириадами цветных бликов. Рождая хорошее настроение, даже в самую серую хмарь. Третью спальню оставили, для гостей. Гостиную и кабинет совместили, сделав один большой кабинет-библиотеку. Да-да, библиотеку. В газете написали правду, львиную долю всей обстановки городского особняка и поместья, я действительно продала. Но не всю. Часть старинной обстановки из поместья Уотшер, некоторое дорогие сердцу вещи, всю библиотеку с мебелью из особняка Сторнов, часть драгоценностей, часть сервировки, кухонной утвари, домашнего текстиля, я всё же оставила себе… Всего этого нам как раз хватило, чтобы обставить наш новый дом и жить в нормальных условиях… Когда мы закончили Тина, всплеснула руками.

– Ох, миледи, прямо как наше поместье, только в миниатюре. Как же здорово, что вы не всё продали! Вот только, как же мы будем дальше жить? Мы столько денег угрохали на ремонт…

– Не переживай Тина. Всё наладится. Сегодня не стоит об этом думать, сегодня у нас новоселье. Думаю, нужно перевезти наши вещи из гостиницы, и купить продукты. – улыбнулась я.

– Не переживайте миледи, я всё улажу с вещами. – сказал Сэм.

– А я займусь продуктами, пусть я и горничная, но всё я умею, и готовить и за домом следить, вы не переживайте миледи. – Зачастила Тина.

– Тина, с сегодняшнего дня ты не горничная, самая настоящая экономка, с самыми широкими обязанностями и полномочиями, да и ты Сэм, не просто дворецкий, а самый настоящий управляющий. Поздравляю вас. Мы с вами, дорогие мои открываем новую страницу нашей жизни, и пусть нас всего трое, но мы справимся. На вас всё что касается нашего дома и быта, а я займусь нашими финансами. У нас пока есть некоторое количество денег, но они быстро закончатся. Максимум три года, и то, и при условии экономии.

– Миледи, я могу брать заказы, я очень хорошо шью…

– Миледи, я могу давать уроки, когда-то я весьма неплохо…

Начали наперебой Сэм и Тина. Жестом остановила их.

– Нет, мои дорогие, с завтрашнего дня я буду искать работу…

Ох, и бучу они тогда устроили, но я осталась непреклонна. Мне нужна работа. И я единственная кто может заработать достаточно денег на нашу дальнейшую жизнь. Да, не такую шикарную, как раньше, но всё же достойную.

Тина и Сэм дулись на меня целый вечер, но решение я не изменила. Я, конечно, слегка слукавила о нашем финансовом состоянии, не настолько оно плачевно. Но не стоит начинать жить на широкую ногу. Уверена, остались те, кто не поверил, что всё богатство графов Сторн ушло банку и в фонд сирот. Уверена, найдутся отчаянные головы…

На следующий день, я выходила из здания старого королевского дворца, где, после переноса столицы, располагался самый большой архив нашего королевства. В который, меня взяли с распростёртыми объятиями. Прабабушка не просто оставила мне свои дневники и инструкцию как их прочесть, был внушительный список людей, которые были в той или иной степени обязаны ей. Как госпожа Зари, или, например один очень известный репортёр, или директор архива в Калле. К этим людям я могла обратиться в любой момент, и мне не откажут в просьбе. Стоило только сказать несколько слов «Уголёк передаёт привет…» Довольная встречей, и новоприобретённой работой с весьма неплохим окладом, а учитывая мои знания и квалификацию, это достойная сумма. Не каждое имение может принести такой доход, не говоря о том, что даже в столице, единицы профессоров и академиков, получают такое жалование. А тут просто архивариус, пусть и с весьма вольной интерпретацией обязанностей. Нет, каталоги, реестры, обработка запросов и так далее присутствовали, но только чисто номинально. Основная же часть моей работы была в другом. Я стала не столько архивариусом, сколько смотрителем и переводчиком в закрытой секции. Той самой секции, где хранились бесчисленные документы, свитки, скрижали и книги на мертвом языке. Которым я владела благодаря бабуле…

– Добрый день. – поздоровался со мной господин приятной наружности, стоило мне спуститься по ступеням архива.

– Добрый день, – вежливо ответила я. – С кем имею честь?

– Хм… господин Клаус, – представился он. – Владелец сети бакалейных лавок.

– Очень приятно. Леди Сторн. – представилась я. – Чем обязана, господин Клаус?

– М-м-м.… леди… – замялся он. – Хм-м… Я слышал, что вы переехали в дом на Тенистой Аллее. Так вот, дело в том, я хочу выкупить его у вас. Дам хорошую цену, двадцать тысяч.

– Спасибо за предложение, но нет. Дом не продаётся. Всего доброго господин Клаус. – Холодно ответила я.

– Хорошо, двадцать пять. – торопливо сказал он.

– Я уже вам дала ответ, господин Клаус. Дом не продаётся. Ещё раз, всего доброго.

– Гордая, да. Ну конечно, графи-и-иня… – протянул он издевательски. – Гонор, показываем…ну да ладно. Посмотрим, как вы запоёте, когда кроме гордости есть нечего будет. Все знают, вы нищая. У вас нет ничего. Запомните леди, ни одна лавка не отпустит вам в долг. Никогда.

– Господин Клаус. – выслушав его, решила уточнить, – А вы владелец всех бакалейных лавок в городе?

– Нет, конечно, нет. Но никто, повторяю, никто и никогда, не даст в долг леди Сторн, ни один бакалейщик, уж я-то позабочусь. – криво ухмыльнулся он.

– Прекрасно. Это всё господин Клаус? – дождавшись утвердительного кивка, улыбнулась. – Отлично. Тогда прощайте. – Обошла нахала, и направилась домой.

Настроение было на высоте, как бы это ни было странным. В который раз я благодарила бабулю за всё. За то, что я могу быть свободной, по-настоящему свободной, от такого существования, что сейчас описал бакалейщик. Участь разорившихся аристократок безрадостна. Не умеющая ничего, кроме как красиво одеваться, вести дом, вышивать, может быть петь или рисовать, леди, в лучшем случае, выйдет замуж, за богатого господина, и её ждёт брак, в котором у неё нет даже права голоса. Муж может сделать с ней всё, что угодно… Если леди очень горда, и не станет выходить замуж, за разбогатевшего купца или дельца, она обречена, влачить жалкое нищенское существование в долг, потихоньку распродавая даже личный гардероб и то и дело, перешивать платья. Она может стать приживалкой в доме родственников, может быть компаньонкой… НО! Леди не может работать! НИ-КО-ГДА!!!

Придя домой, я собрала наш маленький семейный совет. Уточнив первым делом:

– Тина, где ты брала продукты?

– В бакалейной лавке через два квартала. А что такое миледи? Что-то не так? – заволновалась Тина.

– Нет, всё в порядке, просто с сегодняшнего дня ты покупаешь всё, что нам необходимо в любом месте, где угодно, но только не в лавках господина Клауса. Ты поняла?

– Да миледи. Конечно поняла. – кивнула Тина.

– Отлично. Теперь вот что. С сегодняшнего дня, никаких завтраков, обедов и ужинов с пятью переменами блюд. Умеренность, наше второе имя. Тина, меню составим чуть позже… что ещё? – задумчиво прикусила губу я, – Ах да, с завтрашнего дня, я выхожу на работу. Тише… – увидев их готовность накинуться на меня с очередной порцией нотаций, подняла руку я. – Это даже не работа, в полном понимании слова. Вы прекрасно знаете, мне нравятся книги, старинные рукописи, и я буду за ними следить и переводить кое-какие документы. Вот и всё, это просто хобби. Хобби, которое будет приносить нам деньги. Поймите, если мы хотим нормально жить, а не выживать, то нам нужны деньги. А у меня есть возможность их получить, при этом, не сильно роняя честь и достоинство графини Сторн.

– Хорошо миледи, – тяжело вздохнул Сэм, после секундной паузы. – Пусть будет хобби… Тогда позвольте вам помочь… Мы Тиной подумали, и решили, что отказываемся от нашего ежемесячного жалования, и не спорьте миледи…

– Миледи! Родненькая! Позвольте вам помочь! – молитвенно сложила ручки Тина. – Вы же одна у нас остались… у нас же никого нет кроме вас. Миледи…

– Оу… – выдохнула я. – Сэм… Тина… не стоит… – на глаза навернулись слёзы.

– Стоит, миледи, стоит. Вы же такая молоденькая, такая ранимая, хоть и прячете всё за маской строгости и вежливой отстранённости…

– Ох… – шмыгнула носом я. – Ну, давайте хотя бы половину жалования, а? Не настолько у нас всё плачевно…

– Хорошо… давайте половину. – нехотя кивнул Сэм.

– Ну, раз мы всё обсудили, – хлопнула в ладоши Тина, – Давайте-ка выпьем чаю. Миледи, а позвольте узнать, чем нам не угодили лавки господина Клауса? – споро разливая чай, между делом уточнила Тина.

– Этот господин был очень навязчив в своём предложении купить наш дом, а когда получил отказ, позволил себе несколько несдержанных высказываний. – Отмахнулась я.

Через месяц, после того разговора, когда наша жизнь потихоньку вошла в колею. Я стала свидетельницей весьма занятного разговора…

– Ты слышала, Клаус уже вторую лавку закрывает? – говорила жизнерадостная пышка Лора, наливая себе огромную кружку чая.

– Не удивительно, – хрумкая печенькой, ответила Линдси, – Дела то у него не очень пошли…

– Я слышала… – делая глоток, продолжила Лора, – у него просто полоса неудач началась. Все поставщики разом подняли цены, и он вынужден был тоже поднять цены, что не хорошо сказалось на его делах. С другой стороны, я рада, что его лавка под моими окнами закрылась, такой шум стоял, невообразимый просто. Невозможно было открыть окно, вечно этот колокольчик дребезжал, и скрипучая дверь хлопала с самого раннего утра…

– Да уж… слушай, как здорово, что моя троюродная кузина отказала ему… быть замужем за таким бесчестным господином… ужас…

– И не говори, а ведь таким приличным казался… вот уж точно, Богиня отвела…– закивала головой Лора, от чего её золотые кудряшки энергично запрыгали.

Весь день этот разговор не давал мне покоя, а вечером, я решилась уточнить у Тины, что она знает о ситуации бакалейщика, не то, чтобы мне было сильно интересно… но всё же…

– Ой, миледи, ну подумаешь, да и Богиня с ним с этим Клаусом…– отмахнулась Тина. – Слухи о нём ходят разные… а кому охота репутацию свою портить… это вам не столица… здесь быстро всё узнают… особенно слуги… стоит лишь кому-то узнать, что жене начальника городской стражи, чья экономка закупалась у господина Клауса, стало слегка плохо, после обеда… А дочь уважаемого ювелира, господина Вайли, чуть не сожгла волосы, свеча вдруг вспыхнула резко, а свечи-то, свечи, тоже в лавке господина Клауса куплены. И экономка нотариуса нашла несколько гнилых картофелин в корзине с продуктами присланной из лавки всё того же Клауса… Говорят, этот бесчестный Клаус, хотел выкупить один дом за сумму в пять раз меньше настоящей стоимости… и стал весьма не воздержен в высказываниях… Стал задерживать оплату своим поставщикам… и цены в его лавках ну неоправданно завышены… Позвольте, как можно просить за корзину яблок пять серебренных… когда эти яблоки у госпожи Харти, можно купить за один… ну и что, что она живёт на окраине… прогулки так полезны для цвета лица… вы же знаете, все аристократки много гуляют на свежем воздухе…

Так я и узнала, что, Тина и Сэм развязали полномасштабную войну против господина Клауса. Кто-то, как моя маменька, считает слуг пустым местом, но только экономка решает, у кого она будет закупать продукты для обеда к господскому столу… и именно слуги узнают всё раньше всех… и конечно спешат передать информацию дальше, своим родственникам, друзьям и соседям, да и просто рассказать очень занятные новости. И слухи разлетаются со скоростью степного пожара… Особенно, когда эта самая экономка, скажет по секрету, своей весьма говорливой племяннице, служащей старшей горничной в доме ювелира, что с товарами из лавки Клауса что-то не так… а та передаст своей подруге, экономке в доме нотариуса… а та пожалуется своему сыну, управляющему господина Брока, основного поставщика господина Клауса… Он же, непременно поделится этим со своим боссом. А тот вспомнит слухи о попытке обмана одной молоденькой леди… ему же буквально на прошлой неделе об этом рассказывал сам господин Слайк, владелец книжной лавки и кузен управляющего барон Коина. Управляющий барона Коина, весьма уважаемый человек, и родной брат дворецкого старого герцога Шабли… Что-то не чисто с этим Клаусом, стоит ли иметь с ним дела?.. надо подумать… а пока, поднимем для него цену на десять, нет на пятнадцать процентов… и надо бы предупредить деверя… а то мало ли что… Деверя предупредили, он же, почесывая густую бороду, морщил лоб весь вечер, на что его супруга, почтенная госпожа Дили, не преминула обратить внимания. Супруг, конечно, отмахнулся, но упомянул между делом, что Клаус пытается нечестно вести дела… вон даже одну леди пытался обмануть… почтенная госпожа Дили, охнула, приложив ручки к пухлым щёчкам, и непременно, тем же вечером поделилась этой новостью с дочерью. Юная Лилиана Дили, невеста барона Тривол, пусть обедневшего, но весьма знатного рода… между делом на следующий день, гуляя в парке со своим женихом, упомянула о том, что некий господин Клаус, весьма нелестно отзывается об аристократии… Молодой барон, истинный аристократ, этим же вечером поделился этой шокирующей новостью со своим старым другом, виконтом Лотри. Который находился в весьма щекотливом финансовом положении и был занят поиском достойной невесты, с хорошим приданым. Прикинув, что вырученных от продажи старого, и не нужного экипажа денег хватит погасить долг в лавке Клауса, ещё и останется, и хватит на несколько месяцев… Тем же вечером он отдал распоряжение не иметь больше дел с этим бесчестным негодяем Клаусом. Упаси Богиня, и о нём начнут распускать слухи, а это не желательно, к барону Коину недавно приехала сирота племянница, с весьма заманчивым приданным, да и сама леди, чудом хороша… так что никаких дел с Клаусом, ни-ка-ких… Да-да, обедневшие аристократы, всё равно остаются аристократами…