скачать книгу бесплатно
– Ждать, шулам.
Когда дверь за ним захлопнулась, я едва не взвыла, оценивая масштабы катастрофы. Сожженное покрывало, шкуры, подушки, развороченная постель, куча перевернутых вещей, и я, обнаженная, стою посреди всего этого безумия.
Заметив на полу неподалеку свою разорванную рубашку, я подняла ее, и накинула себе на плечи, запахнув на груди.
Так-то лучше.
С тяжелым вздохом привалившись спиной к стене около двери, я загрустила… Как-то не очень хорошо прошло наше очередное “ знакомство ”.
И что теперь будет…
Эти печальные размышления прервало появление Настасьи. В руках девушка держала стопку каких-то тканей, но едва заметив во что превратилась юрта, она с громким оханьем уронила свою ношу на пол и всплеснула руками.
– Чего это тут случилось? – не сводя взгляда с подпаленной кровати, спросила Настасья.
Я нервно усмехнулась:
– Юрта каана не выдержала пожара нашей страсти.
Господи, что я несу…
Девушка тут же обратила внимание на мой полуголый вид и недовольно скривилась.
– Что ж тогда наш Каан сбежал от тебя куда глаза глядят? Тоже страсти не выдержал? – ехидно поинтересовалась она.
С досады я едва не вцепилась в русоволосую косу Настасьи. Сбежал… Вот гад. Подумаешь, постель подожгла! Что теперь, сразу в кусты от меня прятаться?
– Ладно, не мое это дело, – вдруг примирительно произнесла девушка, – Держи вот. Господин велел тебе одежду принести.
Подобрав с пола ворох ткани, Настасья всучила его в мои руки.
– И еще, – торопливо добавила она, – Теперь ты принадлежишь гарему каана. Но жить будешь отдельно от других женщин. Видать, господин боится, что ты еще кого-нибудь подожжешь! Тебе позволено занять юрту второй жены прошлого каана – она померла две луны тому назад, так что жилище пустует. Гулять можешь лишь в пределах владений повелителя, на площадь и в улус тебе ходить нельзя! С другими мужчинами говорить тоже нельзя без надобности, как и пускать их в свою юрту. Поняла?
Я с сомнением пожала плечами, и Настасья не сдержав раздражения, картинно возвела круглые голубые очи к потолку.
– Спрашивай давай. Чего уж тут… – смилостивилась девушка.
– Ты сказала, что мне нельзя контактировать с другими мужчинами, так? – осторожно начала я.
Настасья смешно сморщила курносый носик.
– Конкак…Контак…. Тьфу! Что за слово такое чудное? Если ты о том, что тебе нельзя говорить с другими мужчинами помимо каана, то да. Это запрещено.
Так… Надо научиться фильтровать свою речь, а то ко мне и так возникает слишком много вопросов!
– Ну да! Я об этом. Но как же так? Разве гарем это не место, в которое все мужчины ходят… Ну, чтобы… – тут я смущенно замялась, не зная как объяснить Настасье процесс интимных взаимоотношений между мужчиной и женщиной.
Как это вообще на руси звалось? Прелюбодеяние? Да, нет… Это вроде что-то из смертных грехов… Может плотские утехи? Фу, вообще как-то мерзко звучит!
Но девушка и так поняла, что я имела в виду. Лукаво усмехнувшись, она пояснила:
– Да нет же! Гарем принадлежит только каану. И ты отныне принадлежишь лишь ему. Ну, по крайней мере, пока он этого хочет. Так что ты не слишком дерзи, а то господин тебя мигом из гарема вышвырнет.
Вот оно как…
– Ладно, хватит пустых разговоров, успеется еще. Одевайся давай, и пойдем. Покажу тебе твой новый дом.
Новый дом? Ну, нет! Я здесь надолго не задержусь. Нужно как можно скорее придумать, как вернуться в свое время и по возможности вытащить за собой Хана.
Но сначала… Сначала я должна плотно поесть. Великие дела не вершатся на пустой желудок!
ГЛАВА 3
Спустя три месяца
– Давай еще раз!
– Гахай Саехан! – в сотый раз повторила я одно и то же словосочетание, – Ну что не так?! Мы уже битый час на одном месте топчемся!
Настасья стукнула меня по лбу костяным гребнем, которым до этого прочесывала свои густые русые локоны.
– Ай!
Я с шипением потерла место ушиба, подумав о том, что если мне прилетит еще пару раз, то на лбу точно выскочит шишка.
– Гайхам сайхан! – вновь повторила моя дотошная учительница, склонная к телесным наказаниям, – Произносишь не так! Ты что, сама-то не слышишь?
– Нет! Не слышу! – огрызнулась я, – Для чего вообще так тщательно заучивать каждый звук? Никто не умрет, если я неправильно скажу слово “ красивый ”!
Как выяснилось, языки мне прямо-таки скажем не давались. Настасья уже почти три месяца каждый божий день часами просиживала в моей юрте, пытаясь обучить местной речи. И если с памятью у меня все было довольно не плохо и значение слов я схватывала на лету, то произношение буквально ломало мой язык.
– Конечно никто не умрет. Никто кроме тебя, дура! Скажешь каану вместо гайхам сайхан – гахай сайхан, и в тот же миг лишишься своей дурной рыжей головы!
Я недоверчиво фыркнула.
– Ну и что это значит?
Настасья потянулась через небольшой круглый столик, разделяющий нас, и ухватив меня за прядь волос, дернула на себя, со словами:
– Гахай сайхан значит красивая свинья. Не думаю что такое каан примет за лесть!
Услышав, что означает мое неверное произношение, я прыснула со смеху, представив как обзову Хана красивой свиньей. Настасье же мое веселье не пришлось по душе, и поэтому она еще разок дернула меня за волосы, напоминая о том, что мы все еще на занятии.
– Ладно, ладно! Поняла я!
Подняв ладони в примирительном жесте, я слегка отклонилась назад, вытягивая кудрявую прядь из Настасьиного пусть и маленького, но жилистого и неимоверно сильного кулачка.
Проследив взглядом за тем как мои волосы шустрым ручейком утекают через ее пальцы, девушка слегка нахмурилась, и выдала:
– Поняла, значит молодец. Видать не весь ум через уши выдуло, – воткнув гребень в основание только что заплетенной косы, Настасья поднялась на ноги, и добавила – На сегодня все, устала я с тобой. Дите малое и то проще обучать!
Откинув косу за спину, девушка спешно покинула мое жилище.
Удрученно глядя ей вслед, я подперла подбородок кулаком, и погрузилась в воспоминания…
Вот уже больше двух месяцев, или как говорит Настасья – лун, я живу в улусе, и никак не могу назвать этот период лучшим в своей жизни. С самого первого дня я принадлежала гарему, но существовала на правах курицы, волей судьбы попавшей в стаю павлинов.
То есть, теоретически, я жила в хороших условиях, меня кормили также как остальных девушек, красиво одевали, но все же смотрели как на ошибку природы… Никто кроме Настасьи со мной не разговаривал, считая это ниже своего достоинства, а едва я появлялась в общей беседке, как все воротили нос, или вовсе уходили. Девушки считали, что я не достойна места в гареме, а мужчины лишь изредка косились заинтересованным взглядом, явно гадая, что могло привлечь каана в такой, как я.
Не сказать что я сильно страдала от отсутствия общения, но… Проблема в том, что мне было абсолютно ничего не известно о месте, в котором теперь приходилось жить, и единственным возможным источником информации была Настасья. Но, как назло, девушка отказывалась разговаривать на любые темы, не касающиеся изучения языка. Лишь изредка в ее речи проскальзывали интересующие меня факты, которые я собирала буквально по крупицам.
Не знаю, делала она это из вредности, злости, или же по приказу Хана, но спустя два месяца я все также оставалась в неведении относительно местного уклада и своих прав.
Ну, а сам Хан…
После того как я невольно вступила в ряды пироманов, совершив поджог кровати, он покинул юрту, и больше мы не виделись.
На следующий день мне пришлось буквально щипцами вытягивать из Настасьи известие о том, что каан вместе со своим войском отправился в очередной военный поход с целью пополнения казны. И сколько времени он будет отсутствовать, неизвестно…
С того момента я каждый день жила как на иголках, не понимая чего ждать от судьбы. И лишь уроки с Настасьей позволяли хоть немного отвлечься от дурных мыслей.
Обращаться к Уроборосу я пока не решилась… Слишком уж у древнего змея было скверное чувство юмора, и неизвестно чем обернется моя очередная просьба. Я боялась, что все станет куда хуже, чем есть сейчас… На сегодняшний момент я хотя бы все еще жива, и даже имею какой-никакой кров над головой, а также каждый день исправно получаю порцию горячей пищи.
Как ни крути, а это тоже не мало…
Да, и к тому же, прежде чем пытаться повернуть время вспять, я все таки должна дождаться Хана. Даже несмотря на то, что он совсем не помнит ни меня, ни того, что когда-то было между нами… Уйти даже не попрощавшись, казалось мне чем-то неправильным.
Оставив бессмысленные думы, которые и в этот раз не принесли ничего кроме острой тоски и головной боли, я встала из-за стола, и медленно поплелась к кровати. Без сил рухнув лицом вниз на шелковые подушки, в беспорядке разбросанные по колючему шерстяному покрывалу, глухо застонала.
Оказывается безделье выматывает не хуже тяжелого физического труда…
Когда полуденная дремота, навеянная монотонным стуком дождя по крыше, начала липкими щупальцами проникать в мое сознание, за стенами юрты внезапно раздался пронзительный женский крик.
Вынырнув из омута тревожных сновидений, я резко села, пытаясь понять, что происходит.
Крик повторился.
Только на этот раз к нему прибавилось множество взволнованных голосов, сопровождающихся поспешным топотом.
Тряхнув головой, я окончательно пришла в себя, и осторожно выглянула за дверь, в попытке понять, что же происходит. Напротив юрты наложниц, не обращая внимания на мелкую дождевую морось, собралась целая толпа испуганно переглядывающихся женщин и мужчин, которые бросали тревожные взгляды себе под ноги.
Сгорая от любопытства, я выскользнула из юрты, и осторожно подобралась к толпе. Едва высокий стражник, закрывающий мне обзор, слегка сдвинулся вправо, моим глазам предстала ужасающая картина.
Изуродованное женское тело…
Обнаженное и бездыханное. Длинные пряди светлых волос, обрамляющие совсем юное личико, оказались пропитаны кровью из глубокого пореза на шее, а белоснежная грудь испещрена багровыми знаками, вырезанными прямо по нежной коже.
Перепуганная толпа всколыхнулась, и на пятачок земли, залитой кровью, выбралась девушка, как две капли воды похожая на ту, чье хладное тело сейчас лежало у наших ног.
Вглядевшись в безжизненные светло-карие глаза, девушка вцепилась пальцами в свои волосы, и упав коленями прямо в лужу крови, взвыла раненным зверем.
– Агнеша!!! Нет! Как-же так?!!!!
Подхватив бездыханное тело под плечи, девушка прижала его к своей груди, так и не прекращая рыдать.
– Расходитесь! – воскликнул появившийся невесть откуда Менгуй, – Не на что тут глазеть! Тэнэг х?н! (Грубое ругательство)
Хоть я теперь и понимала почти всю монгольскую речь, значение последнего слова мужчины осталось для меня недоступным.
Бросая недовольные взгляды на военачальника каана, народ начал потихоньку расходиться. Лишь я не двигалась с места, в ступоре разглядывая мертвую девушку.
– Тебе, что, особое приглашение нужно? – гневно воскликнул мужчина, нависнув надо мной грозной тучей, – Или может это ты Агнешку прирезала, а, Шулам?
Вздрогнув от этих слов, я вскинула на Менгуя исподлобья взбешенный взгляд.
– Не надо. Меня. Так звать! – злобно прошипела я, – Не я убила эту несчастную!
– Чего тогда застыла? – окинув тревожным взглядом расходящихся людей, Менгуй вдруг добавил, – Быстро к себе, и не высовывайся! Сейчас все напуганы и шокированы, но как только придут в себя, начнут искать виновного, и поверь – первое подозрение падет на колдунью, незнамо откуда взявшуюся в улусе!
Гадая об источнике внезапной доброты Менгуя, я отмерла и поплелась к себе, поглядывая через плечо на то, как военачальник пытается забрать у девушки тело сестры.
Да… Странно все это.
Не смерть, нет… Люди каждый день умирают по разным причинам. Странно то, при каких обстоятельствах погибла эта Агнеша.
Подходя к порогу своей юрты, я немного помедлила, заслышав разговор двух стражников.
– Ты видел знаки на ее груди? – спрашивал один из мужчин, – Неужто и правда Ерден проклят? Что ж он натворил такого, что духи одну за другой отнимают его женщин?
– А кто ж его знает… – задумчиво пробасил второй, – Помирают-то только наложницы из урусов. Может там наверху против, чтобы улусом правил бастард? Ох, и наворотил делов прошлый каан! Ну, неужто нельзя было дочку пораньше замуж выдать, да хорошего приемника заодно себе подготовить? Так, нет! Уперся, что она мала еще! А какое там мала? Девке уж семнадцатый год! А теперь Шандар помер, и во главе всего улуса встал его отпрыск, рожденный русской рабыней! Горе, горе… Погубит нынешний каан нас всех. Как есть погубит!
На этом мужчины сменили тему, начав обсуждение того, что какой-то урус повадился воровать инвентарь, а поймать на горячем его никак не могут.
Осознав, что не услышу здесь больше ничего интересного, я толкнула дверь юрты, и шагнула в полумрак.
– Настасья? – я удивилась, застав девушку у своей постели, – С тобой все в порядке?
Ну, нет… С ней явно было что-то не так.
Кусая губы и заламывая руки, она как раненый зверь металась от одного ставника кровати к другому. Услышав мой голос, девушка резко развернулась, и с безумным взглядом рванула ко мне. До боли вцепившись пальцами в мои плечи, она как в полубреду забормотала:
–Ты должна мне помочь… Слышишь? Должна! Я стану следующей, я чувствую это! А я не хочу умирать, Кара! Понимаешь?! Не хочу!
Безуспешно пытаясь отцепить от себя руки девушки, я попыталась ее успокоить:
– Тише… Тише, Настасья. Я не смогу помочь, если не расскажешь что тебе грозит! Давай присядем, и ты все толком объяснишь.
Судорожно кивая, она оставила в покое мои плечи, и обхватив себя руками, вернулась к кровати. Опустившись на самый край, Настасья вдруг безутешно разрыдалась.
