Металлическая Охота (неиллюстрированное издание)

Стоило компании войти в комнату, как сидящие за столом Металлы сразу же оживились, словно позабыв о своей тайной распре. Громила Багтасар, уже отличившийся своей сдержанностью и угрюмостью, вдруг резко встал со своего места и, обойдя стол, с неожиданной услужливостью обошёлся с писаной красавицей: выдвинув для неё стул рядом с Бореем, уже успевшим сесть слева от Кейары, он подал ей свою ладонь и, словно слуга, помог ей по-королевски занять своё место. Красавица при этом осталась холодна: не повела и бровью, чтобы выразить свою благодарность за такое чрезмерное внимание. Рядом с красавицей на свободное место сразу же опустилась девочка-подросток, подле которой, впритык к Конану, разместилась сероволосая графиня. Рат занял место возле Тофы, таким образом оказавшись напротив Борея. Итого: три пустующих места между Джекки и Ратом…

Багтасар, услуживший красавице, но словно не посмевший занять место рядом с ней, отправился на своё место, а тем временем остальные Металлы, явно отреагировавшие на приход задержавшихся членов своего сообщества, заметно оживились.

Первым, как предводитель семейства, заговорил именно Джодок:

– Позвольте вам представить тех из нас, кто до сих пор не имел чести быть представленным вам. Йорун, – стоило ему произнести это имя, как сероволосая графиня крайне приветливо улыбнулась всем нам поочерёдно, начиная с Беорегарда и по кругу… Улыбчивая женщина с милыми клыками, как и у остальных своих собратьев, вдруг произнесла:

– Какие вы все… Красивые, – при этом слове она неуловимо для человеческого, но не для металлического зрения, сглотнула. Меня это немного… Покоробило. Как будто она вместо слова “красивые” сглотнула слово “вкусные”. Слово “хищники” громче зазвучало в моей голове.

– Диандра и Кайя, – представил двух оставшихся девушек Джодок, и хотя ни одна из них не отреагировала на своё имя, я почему-то не усомнилась в том, что имя Диандра принадлежит именно писаной красавице, а имя Кайя обозначает девочку-подростка.

Представленные не шевельнулись, но тем не менее мой взгляд машинально приковался к ним, и в эту же секунду я замерла. Возможно, эти двое не пошевелились и совсем ничего не произнесли потому, что были заняты тем, что из всей нашей компании отчего-то сверлили крайне напряжёнными взглядами именно меня. Словно птица, взятая на мушку, я даже перестала дышать, внутренне обратившись в камень. Они же смотрели на меня так… Будто могли знать меня. Однако я уверена в том, что вижу их впервые в жизни. Значит, их напряжённый взгляд означает нечто другое. Что?..

В этот момент я отметила необычный цвет глаз Диандры. Похоже на гетерохромию с переходом в металлический оттенок… Как у меня? Нет, как будто нечто другое… Быть может, в этот момент цвет моих глаз меняется, и потому их внимание привлекла именно я?..

В гляделки в итоге выиграла я, хотя такой цели не ставила. Диандра на долю секунды коснулась подвески на своей шеи, чем привлекла моё внимание к этому украшению – серебряная цепочка со скрипичным ключом, – и в эту же секунду они с Кайей переглянулись… Они послали друг другу сигнал, который могли понять только они. И этот сигнал – я не сомневаюсь в этом, – обо мне. Никто из их компании, по причине внезапно нахлынувшей на них оживлённости, этой странности не заметил. Быть может, это заметили сидящие рядом со мной Тристан и Джекки, что также не факт, но от моего зрения не укрылась ни единая деталь. По этой же причине я поспешила отвести взгляд, словно опасаясь попасть под какой-то неведомый мне гипноз.

Тем временем Беорегард вступил в диалог:

– На сей раз, все члены вашего сообщества в сборе?

– Верно, – улыбнулся Джодок, пока остальные продолжали собственную активность: Зеф, Кейара и Банджи пригубили бокалы с жёлтой жидкостью; Рагнхильд вновь вцепился взглядом в Джекки, хотя и размещался на противоположном конце стола; Багтасар напряжённым взглядом сверлил Диандру; Сольвейг что-то нервно катала по своей тарелке; Тофа и Отталия заинтересовались виноградом; Рат с каменным лицом пригубил красное вино; Диандра холодным взглядом смотрела прямо перед собой, словно безразличная королева; Кайя заметно старалась не коситься взглядом в моём направлении; Йорун продолжала улыбаться. Джодок вёл диалог дальше: – Наша семья состоит из четырнадцати персон: ни больше, ни меньше. Уже долгие годы…

Он вполне может врать. Но зачем? Их численность и без того уже значительно превосходит нашу…

Он впервые обозначил своё сообщество именно семьёй. Получается ли, что все они родственники? Не может этого быть. Слишком уж непохожи между собой, хотя в кровное родство отдельных пар и даже трио легко поверить. Скорее всего, они, как мы: “названная” семья – кто-то кровный, как Беорегард с Тристаном, а кто-то “пришедший”, как Джекки с Конаном… Однако, всех их объединяют определённые детали: все облачены в классически-вычурные готические одеяния и украшения; у превалирующего большинства длинные волосы; у всех без исключения ярко выраженные верхние клыки, впрочем… По последнему пункту присутствуют различия: у кого-то клыки больше, у кого-то они меньше… Самые большие клыки среди мужчин – у Джодока и Рагнхильда, а среди женщин – у Отталии и Сольвейг. Самые короткие клыки среди мужчин у Борея, а среди женщин… Неизвестно. У Диандры и Кайи клыки также в наличии, но они пока ещё особенно не приоткрывали свои прелестные ротики в такой степени, чтобы данное украшение возможно было оценить в полной мере.

Внезапно слово взяла Отталия, сипловатый голос которой всё ещё звучал для моего слуха необычно:

– Однако, мы вам представились, но до сих пор не знаем ваших имён.

Резонное замечание. Пока я продолжала улавливать напряжённую энергию, исходящую от сидящего рядом Тристана, Беорегард представлял нас поочерёдно:

– Теона, Конан, Тристан, Тринидад, Джекки.

– Какие красивые имена, – не изменяя своей дружелюбной улыбке, сразу же заметила Йорун.

– Необычные, – попыталась вступить в диалог Кейара, но следующее замечание, прозвучавшее от Рагнхильда, оборвало эту попытку.

– Особенно Джекки, – “красные дреды” приподнял свой бокал с вином, как бы оформляя тост. – Потрясающее имя! Унисекс: подходит и брутальному мужчине, и темпераментной женщине.

Цель этой откровенной провокации? Смутить? Привлечь к себе внимание как минимум Джекки, которая ни в какую не смотрит в его сторону? По моему ощущению: у Рата больше шансов в этом направлении, и то лишь потому, что он Тантал, но… Но Рат неожиданно и уже продолжительное время неотрывно смотрит только на незамечающую никого, холодную, словно сама госпожа Зима, Диандру. Хм…

Беорегард не собирался реагировать на провокацию:

– Откровенно говоря, получив от вас информацию о том, что в Австралии не бушевала Сталь, мы надеялись застать здесь жизнь, подобную той, что текла в конце двадцать первого века.

– Мы фанаты более древней эпохи, – неоднозначно отозвался Зеф.

– Кстати, Парадизар не единственный, кто ответил на наше послание, – продолжил Джодок, и в этот момент не одну меня озарило: да ведь они считают, что мы прибыли из Парадизара! Выходит, парадизарцы ещё не проболтались о том, что мы конфисковали ковчег? Кстати о парадизарцах… Где они? – Вам будет интересно узнать о том, что нам, без учёта Парадизара, ответило ещё как минимум три крупных поселения: одно скандинавское, предположительно, территория дикой Лапландии; второе расположено на Аляске; третье, самое неожиданное, в самом центре Европы, но мы не знаем, где именно, так как эти люди оказались скрытнее других… – третьи – мы. Речь определённо точно о Руднике. Но это не столь важно, как то, что, по его словам получается, что Рудник и Парадизар – не единственные крупные населённый пункты в Павшем Мире? Есть и другие города – не забитые частоколом мелкошёрстные посёлки? Или же речь всё же не о городах…

– Ещё был Дилениум, – вдруг заметил Рагнхильд, – но по нашей информации, он не так давно пал. Буквально пару месяцев назад. Хотя Кар-Хар ещё держится, Кантоны уже поражены Сталью. Теперь неизвестно, прибудет ли оттуда в наши земли свежая кровь…

Джодок как-то слишком резко прервал речь своего брата:

– По нашей информации, территории всей Европы и Азии, Африки и Южной Америки, а теперь ещё и Дилениума, поражены Сталью. Северная Америка поражена частично: за Канадской стеной свирепствуют Атаки. В целом, информация по Северной и Южной Америке неоднозначна: у нас есть основания подозревать, будто Атаки сошли с рельсов и распространились по этим двум континентам, таким образом вытеснив Сталь, однако эта информация всё ещё сомнительна и полного доверия не вызывает. Австралия, как мы сообщали вам в своих посланиях, Сталью не поражена: повлияло полное отсутствие воздушной и водной транспортной связи с иными материками в последние месяцы года Падения Старого Мира. Антарктида – полная неизвестность. Однако ещё имеются острова. Много островов. Крупные и мелкие, тонущие и процветающие. За последние полвека к австралийским берегам прибилось немало островных людей и, как мы полагаем, это ещё не всё: сумевшие выжить на островах люди наверняка ещё долгие десятилетия будут встречаться повсеместно.

– Вы, как и мы, Металлы, – заметил Беорегард.

– Верно.

– Значит, в Австралии также были вакцины.

– Было немного… Но мы усовершенствовали их действие.

– Каким образом?

– Эволюция, – Джодок вдруг оскалился, словно дикий зверь, демонстрируя свои острые клыки, и сразу же дружелюбно улыбнулся. – Нам пришлось отрастить клыки. В конце концов, это Австралия. Природа тут… – он запнулся и в следующую секунду произнёс, резко переведя свой цепкий взгляд на меня: – Дикая.

Нас слушали. По крайней мере, пытались слушать до тех пор, пока Беорегард не включил свой дар. Значит, они уже знают как минимум об одном нашем даре, в то время как мы не знаем ни одного из их даров.

Беорегард успешно игнорировал острые углы, продолжая добывать информацию у того, кто не скупился на её разбазаривание:

– Среди вас представители столь разных возрастов: очень юные, – скользнув взглядом по Кайе, наш предводитель перевёл свой взгляд на Йорун, на которой задержал его подольше: – и вызывающие уважение.

Йорун в ответ ослепительно блеснула своей жемчужно-клыкастой улыбкой:

– Я обратилась в Металл в возрасте шестидесяти лет: с тех пор уже сорок лет моложавая и во всех смыслах прекрасная старость – моя персональная привилегия.

– У нас не всё так просто с возрастами, – сообщила Отталия. – В нашем сообществе на статус влияет не только человеческий возраст, в котором мы совершили переход, но и годы жизни в металлической личине…

– И, как итог, общая сумма прожитых лет, – подытожила Тофа.

– К примеру, – вдруг встрял Рагнхильд, – мне был тридцать один год, а Джодоку тридцать два, когда мы обратились в Металлы. С тех пор миновало шестьдесят лет.

Беорегарду было тридцать лет, Рутений он уже шестьдесят четыре года, итого: девяносто четыре… Суммарно он старше Джодока всего лишь на четыре года! Но старше… Это уже хорошо… Ведь чем старше Металл, тем он сильнее – это давно известный факт… Но они, быть может, ещё не знают этого, потому и делятся столь важной информацией столь расточительно. Либо… Либо они слишком самоуверенны.

– Мы помоложе, – заговорила Тофа, – на момент обращения и мне, и Отталии было по тридцать пять лет, и уже тридцать пять лет, как мы Металлы. Зеф ещё младше: обратился в возрасте сорока лет пятнадцать лет назад. Кейара же и Банджи совсем юные – обратились лишь год назад: Кейара в возрасте двадцать одного года, а Банджи в возрасте двадцати лет.

Значит, среди них двое новообращённых, которые уже прошли этап эмоциональной неустойчивости, либо прямо сейчас находятся на последнем этапе…

Тофа замолчала, и я мысленно произвела общий подсчёт возрастов: Джодок – девяносто два года; Рагнхильд – девяносто один год; Йорун – сто лет ровно; Тофа и Отталия – по семьдесят лет; Зеф – пятьдесят пять лет; Кейара – двадцать два года; Банджи – двадцать один год… Йорун хотя и старше прочих, Металлом прожила сорок лет, то есть на двадцать лет меньше, чем Джодок и Рагнхильд, а значит, она слабее. Из неизвестных слагаемых остались: Багтасар, Борей, Рат, Сольвейг, Диандра и Кайя. Мысленный подсчёт известных мне камчатских дат намекает на то, что возраст Рата, если он действительно является тем самым Ратибором, на которого думает Тристан, возможно высчитать: Замок пал шестьдесят лет назад, плюс, допустим, ему было лет девятнадцать, раз уж он младший, а не старший брат Платины, получается лет семьдесят девять… Если так, значит, он должен быть сильнее как минимум Зефа, Кейары, Банджи, Йорун, Тофы и Отталии. Остальные остаются слепыми точками… Кто-то вполне может оказаться старше Беорегарда, а значит, сильнее…

Джодок сказал, что их возраст влияет на их статус в сообществе. С учётом того, как Багтасар прислуживал Диандре, можно ли считать, что она из древних? То есть, приблизительно возраста Беорегарда и Теоны – под сотню лет… Либо же данное прислуживание никак не связано с её статусом и этот жест – проявление чего-то личного?

– Что я действительно люблю в своей металлической жизни, так это неиссякаемую энергию и факт отсутствия боли в суставах, – ухмыльнулась Йорун, пригубив свой бокал. – В свои человеческие шестьдесят лет я чувствовала себя отживающей старушкой, но стоило мне вдохнуть в своё тело металлическую жизнь, как я стала энергичнее самых юных людей.

– И не надоело тебе состоять в парах с людьми, которые рядом с тобой старятся? – с доброй ухмылкой повёл бровью Банджи.

– Могла бы выбрать хотя бы одного мужчину, чтобы даровать ему вечную молодость, – заметила Кейара.

– Обременять себя браком на целую вечность? Скучно и к тому же утомительно.

Джодок, явно почувствовав резкий прилив сил, вдруг схватил свой бокал и откровенно обратился к Теоне:

– Вот и я о том же! Брак – добровольные оковы… Зачем стеснять себя, свои возможности и желания оковами?

Дальше заговорил Тристан, чем наверняка выручил Беорегарда, терпение которого хотя и было помощнее, чем у многих из нас, но тоже не являлось резиновым.

– Даровать вечную молодость? – Тристан зацепился за интересное высказывание Кейары. – У вас всё ещё есть вакцины?

– Вакцины – пережиток конца прошлого века, – хладнокровно ухмыльнулся Рат, впервые за весь вечер подав голос.

Интересно… Он заговорил, потому что заговорил Тристан, и таким образом подтвердил тот факт, что узнал его, или же это просто совпадение? Тот редкий случай, в котором я бы скорее поставила именно на второй вариант.

– Металлы могут обращать людей в Металлов, впиваясь в их сердца своими пальцами, – отозвался Джодок. – Вы разве не знали?

– Не знали, – на сей раз включился Конан.

– Что ж, значит, вам будет любопытно узнать, что обращаемые в Металлов быстрее проходят период обращения, если их тела окружить огнём. Без огня период обращения может длиться сутками, зато в огне новообращённые приходят в себя практически мгновенно.

А вот этого мы действительно не знали…

– Кстати, ещё каждый Металл обладает своим особенным, уникальным даром, – продолжал оглушать откровенностью Джодок, как бы говоря: “Вот, смотрите насколько мы честны с вами. Враги не откровенничают с врагами. А значит, мы уже почти друзья”.

– Например, я, – снова включилась Тофа, – вижу ду́хов и умею с ними общаться.

– Замечательный дар! – цокнул языком Рагнхильд. – Но среди нас, к глубочайшему сожалению, не все такие одарённые. Зеф уже пятнадцать лет, как бездарен, и его племянничек Банджи за целый год не проявил себя…

Зеф, Кейара и Банджи самые младшие из них по периоду металлической жизни, и судя по тому, с каким высокомерием высказался Рагнхильд, и как лишь повёл плечами Зеф, слова о том, что возраст здесь влияет на статус – вовсе не пустой звук: старшие Металлы, то есть сильнейшие, притесняют младших?

– Однако, мы с вами делимся всем, а вы с нами ничем, – снова включилась Отталия, всё время замечающая именно эту деталь.

– Я, как и Зеф, тоже долго открывал свой дар, – начал издалека Тристан. – Пятнадцать лет…

Зеф заинтересовался, как и его племянник… Получается, Кеайара и Банджи ему всё же не дети, а именно племянники. Всё равно кровные родственники. Как Спиро и Беорегард.

– И какой же у тебя дар? – поинтересовался Рагнхильд.

– Светоконтроль.

– То есть?

– Управление светом.

Я даже не сомневалась в том, что Тристан не назовёт свой дар, но внутренне ухмыльнулась, когда он назвал дар Золота.

– Продемонстрируешь?

– Не сегодня.

– Что ж, подождём… – протянул Джодок. – Как вам наше сообщество? Думаете, понравится жить среди нас?

– Мы прибыли ненадолго, – отрезал Беорегард.

Мысленно я подтвердила его ответ: “Да, выяснили, что здесь всё в порядке, ни Стали, ни Атак нет, пора и честь знать… Эвакуация людей в Австралию – без нашего участия!”.

Джодок отреагировал более остро:

– Как же?! Вы только прибыли и уже заговариваете об отъезде? Но мы так рады вам! Мы ещё так многое не узнали, столь многое не рассказали…

– МЫ ЕЩЁ ДАЖЕ НЕ ПОДРУЖИЛИСЬ!!! – совершенно неожиданно, словно гром среди ясного неба, только не басом, а тонко взвизгнувшим фальцетом, эмоционально воскликнула Сольвейг и, вдруг схватив со стола перед собой огромную пустую тарелку, с металлической силой швырнула её в сторону шеренги слуг… Тарелка угодила прямо в голову одного слуги: парень сразу же завалился назад, но его в моменте падения успели подхватить стоящие рядом женщина с мужчиной… Если бы не щит на его голове – головы бы не осталось на месте!

Звон разбившейся о щит тарелки умножился от соприкосновения мелких осколков с каменным полом.

Все, кроме нас, сделали вид, будто ничего не произошло: Диандра и Кайя пригубили бокалы с водой; Рат хмуро обратился к Тофе; Отталия впилась острыми ногтями в кожуру красного граната; Йорун улыбнулась Беорегарду; Джодок с Рагнхильдом в унисон вздохнули, будто устав от подростковых выходок зеленоволосой; Борей продолжал оставаться недвижимым камнем; Зеф зачем-то дёрнул за локоть Кейару, отвлекая её от Банджи; Багтасар продолжил поедать взглядом Диандру, холодную и неприветливую, как тот камень с острова… То есть, по их мнению, ничего неординарного не произошло? Сольвейг продолжает тяжело дышать: вдруг она прибьёт человека вилкой? Неустойчивый эмоциональный контроль – получается, среди них есть свеженький новообращённый? И вот зачем слугам эти дурацкие щиты на головах…

И всё же… Никто не одёрнул Сольвейг и даже не извинился перед пострадавшим…

– Вы так ничего и не съели, и даже не попробовали наше лучшее вино, – вдруг заметил Джодок. – Под крышей хозяев дома не едят и не пьют только враги.

– У нас иные традиции.

– Беорегард, ты ведь наверняка так же стар, как и я, а значит, мы оба жили в Павшем Мире до его падения и оба хорошо знаем традиции.

– То время давно минуло. Настало время Нового Мира.

– Ты прав. Так что же, не назовёшь свой возраст?

За спиной Джодока пострадавший слуга всё же рухнул на пол. Должно быть, потерял сознание…

В ответ от Беорегарда Джодок получил лишь молчание.

– Какое напряжение, – будто расстроенно, с ноткой раздражения, которое у него вызвала то ли Сольвейг своим поведением, то ли не устоявший на ногах слуга, вздохнул Джодок, отставляя свой бокал. – Скучно.

– Быть может, гостям необходимо отдохнуть после тяжёлого путешествия? – нежданно зазвучал крайне красивый женский голос. Я даже не сразу поняла, что эти слова произнесла Диандра. А я-то уже начинала подозревать её в немоте!

– Диандра права, достаточно мы мучили гостей своим любопытством, – вслед неожиданно пробасил Багтасар, до сих пор не выдававший такого массивного потока слов. Надо же! Эта Диандра, похоже, имеет серьёзное влияние на его угрюмую персону.

– Пожалуй, мы и вправду были бы непрочь немного отдохнуть, – отозвалась Теона.

Металлы не едят. И не отдыхают. Но кому какое здесь дело до подобных пустяков?

Джодок был рад ответить именно этому собеседнику:

– Как скажешь, великолепная Теона, – торжественно приподняв бокал, провозгласил он, после чего опрокинул в себя вино залпом.

Честное слово, если Беорегард в конце концов не сломает ему челюсть, этим займусь я. Ну либо не будем отнимать возможность размять прекрасные кулаки великолепной Теоны…

Глава 6

Теона

Прошло не меньше шестнадцати часов с момента нашего прибытия во Дворец, но день так и не наступил: ночь длится с тех пор, как мы покинули неприветливый каменный остров и ступили на материк. Это больше, чем просто странно. Это ненормально. И ещё этот лунный свет, прозрачным полотном сочащийся через окно – такой яркий, что видно, как в его потоках пляшут редкие пылинки… Что здесь за луна светит?

С тех пор, как нас проводили “на отдых” после того странного ужина, к нам никто не приходил и никто нам не мешал “отдыхать”, но отдыхом назвать всё происходящее с нами невозможно. Беорегард беспрерывно воспроизводит свой дар, не выключая его ни на секунду, и мы всё продолжаем обсуждать варианты того, что нам делать. Одна только Тринидад, поняв, что мы ходим по кругу, решила восстановить силы при помощи сна и в итоге смогла проспать без малого восемь часов. Мне бы такое спокойствие! Да и другим бы не помешало… Но Трини оказалась права: она смогла восстановиться, пока мы изводили каждый себя и друг друга переживаниями и гипотезами, не приводящими ни к чему определённому. Единственное, что мы решили наверняка: мы здесь не задержимся. Но когда и каким образом нам уходить – так и не решили… Для пересечения океана необходим корабль, которого у нас нет. Просить у местных хозяев и оставаться у них в долгу – не лучший вариант. С другой стороны, Австралия большая – можно попробовать уйти подальше от этого места, обойти территорию с другого бока…

Тринидад уже проснулась, когда в нашу дверь впервые за многие часы постучали. Мы переглянулись между собой и без лишних слов решили, что дверь откроет Беорегард, от которого, конечно, я не отходила ни на шаг: опыта с Теей мне по горло хватает!

Не знаю, кого я ожидала увидеть, быть может, очередного слугу, но за дверью оказалась Тофа.

– Добрый вечер, – первой поздоровалась она, встретившись взглядом с Беорегардом.

– Вечер, утро… Как скажете. Времени ведь в этом месте не разобрать.

Проигнорировав замечание моего мужа не в полной мере – всё же она воспроизвела глубокий вдох, – Тофа неожиданно перевела свой взгляд на меня и произнесла:

– Я пришла поговорить с Теоной.

– С чего вдруг именно с ней? – сразу же встал в позу Беорегард, при этом скрестив свои могучие руки на груди. Тофа не ответила. И тогда он сказал: – Ладно, говорите.

– Я прошу о разговоре тет-а-тет.

– Ну уж… – начал Беорегард, но прежде чем он успел произнести слово “нет”, я положила свою руку на его плечо.

– Я согласна на разговор, – глядя в глаза Тофы, которая с самого начала казалась мне едва ли не самой “нормальной” – если можно так выразиться – из всей местной компании, я произнесла эти слова уверенно и, переведя взгляд на Беорегарда, добавила: – Всё нормально.

За что я особенно люблю Беорегарда, так это за всецелое доверие: его мне и моё ему. Однако сейчас я снова беременна от него, так что конкретно в этот момент я опасалась того, что он заупрямится, защищая не только меня, но и наших детей, потому слегка сжала его руку… Он всё понял. И отпустил меня. Мой красавец.

Как только я вышла в коридор и дверь за моей спиной неохотно закрылась, Тофа сделала два шага влево, ближе к величественному витражному окну, и свободно заговорила, наверняка прекрасно понимая, что нас сейчас слушает вся моя семья, а быть может, и ещё кто-то…

– Хорошо, – на выдохе начала она. – Так-то лучше… С Беорегардом было бы сложнее.

– Это ещё почему?

– Потому что за его спиной полно ду́хов.

Я замерла, вспомнив о том, какой у неё дар: видеть духов. Но быстро пришла в себя:

– День не наступает. Что здесь происходит с сутками?

– День не наступит до Великой Металлической Охоты, как и ночь не наступит от её завершения до следующей Великой Металлической Охоты…

– Охота? Что ещё за Охота?

– Я не об этом пришла поговорить с тобой, – она снова тяжело вздохнула, выдавая в своей природе некоторый процент эмпатии. – Духи людей молчаливы, в отличие от громкоговорящих духов Металлов…

– Духи Металлов? Но Металлы ведь бессмертны.

– Ты прекрасно знаешь, что в этом мире всё смертно.

– Но в моём прошлом нет духов Металлов. Откуда же ты знаешь о том, что подобные духи говорят громко?

– Среди нас были… Другие… – она вдруг замялась.

У меня засосало под ложечкой.

– Много?

– Достаточно.

– И ты всех их видишь?

– Всех. Но я вызвала тебя не для них, а для тех, кто стоит за твоей спиной.

По моей коже вдруг разбежались непроизвольные мурашки, и я даже хотела обернуться, решив, будто за моей спиной в эту секунду действительно кто-то стоит, но вовремя поняла, что это всего лишь эксцентричная аллегория… Тофа же продолжала говорить уверенно – так, будто действительно видела больше, чем это доступно даже металлическому зрению: