скачать книгу бесплатно
На самом деле любителями спиртного были вовсе не маленькие чижи, а воспитанники Училища правоведения – привилегированного высшего юридического учебного заведения, открытого в городе на Неве в 1835 году.
Будущие правоведы носили жёлто-зелёные мундиры, за что и получили смешное прозвище – «чижики-пыжики».
Как видно из текста песенки, нравы начинающих юристов были достаточно легкомысленными, что и принесло им неувядаемую славу и память потомков.
«Ай, да Полина! Молодца!» – подумал Паша и принялся за первый бутерброд.
Но тут ему показалось, что проснулась и заплакала дочка, и он выскочил из кухни. Тревога оказалась ложной. Обе дамы, измученные бессонной ночью, мирно спали. Видимо, девочка всего лишь вскрикнула во сне, а жена даже не проснулась.
Паша вернулся на кухню и констатировал, что опять не успел.
Сегодняшняя утренняя программа особенно интересовала его. Дело было в том, что в ней появилась новая ведущая – Влада. Её долго и мучительно искали, пытаясь найти достойный эквивалент ушедшей в декрет ведущей всей утренней программы Арине. Все понимали, что Арининого уровня в прямом эфире ей не достичь, но, однако, на что-то надеялись. Всем было интересно, какова же Влада окажется в деле. Перспективы у неё были совсем неплохими: актёрское образование, раскованность и внешние данные. В жизни она выглядела вполне прилично. Паша как-то, забежав в офис за зарплатой, мельком видел вызывавшую всеобщий интерес Владу, но её манера речи была для него загадкой, поэтому тексты подводок он написал для первого раза нейтральные.
Начало программы Паша уже пропустил и ждал появления новой ведущей после кулинарной рубрики, которая уже вовсю шла. Делал её не Паша. Всё здесь было прекрасно: и тексты, и низкие нотки в голосе тележурналистки, скрывавшейся за кадром. Но вот уже целый месяц Пашу страшно раздражали замызганные плита и сковороды вкупе с резиновыми перчатками на руках повара модного дорогого ресторана.
– Слышь, Людк, – не удержался он однажды и позвонил коллеге, снимавшей эту рубрику, – а он плиту со сковородкой помыть не может?
– Не может, – категорично отвечала всеобщая любимица Людочка, – всё уже записали. И никто ничего переделывать не собирается.
– Но ведь противно.
– Зато он в перчатках – так гигиеничнее.
– Так резиной же, наверное, от его салата воняет. А сковородка – ну очень замызганная.
– Что ты цепляешься ко всему? Тебе что, это есть, что ли? Не нравится – не смотри! Материал давно отсняли. За всё уже заплатили.
Наконец после рекламы на экране появилась новая ведущая.
Девушка смотрелась вполне презентабельно. Но неуверенные интонации её голоса как-то покоробили Пашу. «Лиха беда начало, – подумал он, – попривыкнет, пообтешется. Не всё сразу».
Влада вполне благополучно справилась с именинниками сегодняшнего дня и очень чистенько перевела взгляд с одной камеры на другую.
«Ну ничего, – подумал Паша, – держится нормально, глазки голубые, реснички длинные, и платьице хорошо сидит. А уж подводки напишем, как-нибудь да прочитает».
Девушка довольно дисциплинированно читала текст с суфлёра, местами позволяя себе даже немножко импровизировать – живенько и артистично.
Дальше шёл рассказ о великих и знаменитых людях, родившихся в этот день.
Паша, не доверявший Интернету, немало времени просидел с томом Омара Хайяма, выискивая приличествующее ситуации четверостишие. Поэтому с особым трепетом ожидал следующей подводки.
– Сегодня день рождения Омара Хайяма, – проворковала Влада, – великого поэта и философа.
Мы уйдём без следа – ни имён, ни примет,
Этот мир простоит ещё тысячи лет.
Нас и раньше тут не было – после не будет.
Ни ущерба, ни пользы от этого нет.
Паша очень переживал за Хайяма и с облегчением вздохнул.
«Умница! – подумал он. – Очень прилично прочитала».
Девушка продолжала:
– Мы всё равно все когда-нибудь превратимся в песок и тлен. Поэтому будем веселиться и пить вино – вот главное содержание его великих рубаи.
Когда Влада сказала «руба?и» вместо «рубаи?», Паша замер, перестал жевать, бессильно откинулся на спинку стула и в сердцах назвал девушку именем рогатого животного.
«Сам, дурак, виноват, надо было ударение поставить!» – обрушился он на себя. Ему как-то в голову не приходило, что девушка не знает, где ставится ударение в этом слове. Паше всё казалось элементарным. «Ведь чему-то же их на этом театральном факультете учили? – переживал он. – Ладно, придётся осваивать надстрочные знаки».
Влада переходила от рубрики к рубрике, всё более раскрепощаясь. Паша с замиранием сердца следил за её речью и ждал, что она выкинет дальше.
За всю передачу девушка всего-навсего исковеркала ещё пару-тройку названий географических объектов, надолго запнулась на слове «дифференцировать», написанном Пашей в шутливом контексте, и в порядке импровизации переместила мост из одной части города в другую. Так что Воздушный мост у неё оказался перекинутым не через железную дорогу, а через реку.
Последнего Паша не перенёс и выключил телевизор. «Пусть редактор отслеживает все эти ляпы. А с меня хватит. Мне это вообще должно быть глубоко фиолетово. Могу совсем телевизор не включать и спокойно досыпать свой час», – сказал он себе со здоровым цинизмом и посмотрел на часы. Полчаса до выхода из дому у него ещё было, и он открыл ноутбук.
«Доброе утро, уважаемые телезрители, – привычно напечатал он, – с вами опять я, Влада. И я рада приветствовать вас на нашем канале».
Паша посмотрел на рабочий календарь, определился с тем, о каком дне недели и числе будет писать, а после приступил к работе. Он привычно скопировал на известном ему сайте имена именинников, извлёк из Интернета данные о каких-то лунных сутках, о которых постоянно писал, но не имел ни малейшего представления о том, что это такое, а уж тем более – кому и зачем нужно, вспомнил народные приметы и поверья. На интересные факты и сведения о великих людях времени уже не оставалось. И он, решив заняться великими людьми вечером, захлопнул ноутбук. Потом вымыл посуду, оделся, потихоньку закрыл дверь квартиры и поехал на работу.
Днём ему позвонил главный редактор телепрограммы.
– Паш, выручай, у нас на завтра гороскопа нет, – одновременно просительно и повелительно, в свойственной только ему манере, сказал он.
– Почему, Дим?
– Не знаю. Что-то там с астрологом случилось. Не прислали.
– И что ты от меня хочешь?
– Напишешь? – с надеждой спросил Дима.
– Ты знаешь, я, в принципе, и прогноз погоды могу, – съёрничал Паша, – на месяц вперёд.
– Не надо прогноз погоды. Ты гороскоп сделай. А то завал.
Уже поздним вечером на кухне Паша, взяв в руки пару старых газет и открыв в Интернете страницу с гороскопами, стараясь соблюдать должную последовательность знаков зодиака и правильную терминологию, наобещал всем людям на земле добра, любви, счастья, успехов в делах и финансового благополучия. После чего перевёл стрелки будильника на час позже, решив наконец выспаться и не расстраиваться лишний раз по пустякам. А затем с чувством выполненного долга отправился спать.
_________________________________
*Городу и миру (латинск.).
ФОЛЬКЛОРНАЯ ПРАКТИКА
Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц.
Н. А. Некрасов
Onсe upon a time* группа студентов отправилась на фольклорную практику. Действие происходило в Центральной России, в знаменитой усадьбе одного из русских поэтов.
Был жаркий и солнечный август. Лето благоухало белыми и фиолетовыми флоксами, высаженными на лужайке как раз напротив дома гения. Находившееся рядом село жило своей жизнью – сенокосом, уборочной, заготовками на зиму, скотиной. А студенты, сугубо городские жители, преимущественно девушки, разбившись на пары, ходили по домам и допрашивали местных жителей, в основном женщин, нет ли среди них певуний, не споёт ли кто из них старинную народную песню, не расскажет ли сказку. Само знаменитое село и его окрестности были поделены на участки. И студенты, подобно Владимиру Ивановичу Далю или Шурику из «Кавказской пленницы», записывали всё, что слышали. А местное население, уже привыкшее к подобным литературно-изыскательским набегам, относилось к ним достаточно сочувственно и всячески содействовало процессу сбора культурно-исторических духовных ценностей.
Студентки Дина и Лина, удивительно похожие друг на друга и телосложением, и одеждой, в шортах и полосатых топиках (тёмненькая Дина – в розово-белом, светленькая Лина – в жёлто-салатовом) подошли к дому с выкрашенной в голубой цвет террасой.
– Вроде он, – сказала Дина.
– Вроде да, – откликнулась Лина.
Девушки попытались постучать по калитке, получилось глупо и нелепо, никто их стука не услышал. Тогда более решительная Дина повернула щеколду, и студентки вошли в палисадник. Осторожно ступая, по ровному зелёному мурыжнику они приблизились к террасе, и Лина постучала в окно.
Вскоре дверь приотворила женщина лет шестидесяти, с гладко зачёсанными седыми волосами, в переднике и ситцевом синем с белыми цветочками платье.
– Здравствуйте, – хором сказали Дина и Лина.
– Здравствуйте, – ответила хозяйка.
– Простите, это вы Анна Петровна? – спросила тёмненькая Дина.
– Я, – с интересом и одновременно с некоторой опаской сказала женщина.
– Нам сказали, что вы хорошо поёте и много песен знаете, – начала объяснять цель визита светленькая Лина.
– А мы как раз народные песни собираем, – взахлёб вслед за ней затараторила бело-розовая Дина.
– Может, вы нам что-нибудь споёте? Или сказки порассказываете? – быстро выдала свою хорошо отработанную партию традиционного текста жёлто-салатовая Лина.
Девушки старались отдельными репликами вдвоём излагать цель своего визита, понимая, насколько несуразно звучат подобные обращения к совершенно незнакомым людям.
– Ну, хорошо, – засмущалась хозяйка. – А вы кто ж такие будете?
– А мы студенты, – ответила за двоих Дина. – На практику приехали. Песни собираем, частушки, сказки, загадки.
– Нас к вам послали, – подключилась Лина.
– А-а-а, – понимающе пропела Анна Петровна. – Ко мне всегда и посылают. У нас тут часто студенты бывают. Уже всё записали. Может, вам и не годится такое.
– Годится-годится, – хором заверещали барышни. – У нас другой институт. Наших у вас тут ещё не было.
– А где же вы разместились? Что едите? Какие вы худенькие-то! – заахала сердобольная Анна Петровна.
– В школе, – опять хором, не сговариваясь, ответили Дина и Лина.
– А питаетесь чем? – не унималась Анна Петровна.
– Да мы в магазине всё покупаем, – легкомысленно откликнулись студентки.
Вопросы питания интересовали их меньше всего.
Сегодня, например, вся группа очень славно позавтракала на шёлковой зелёной траве школьного стадиона. Готовить никому не хотелось. И все с удовольствием ели чёрный хлеб со спелым сахарным арбузом. Было вкусно и весело.
Потом они купались в огромном пруду, окружённом могучими вётлами, по всей видимости, помнившими ещё великого классика. Пруд находился посреди села, был глубоким, чистым, с хорошим дном и мягкой тёплой водой. Жизнь была прекрасна и беззаботна.
– Ой-ой-ой, – сокрушалась тем временем Анна Петровна. – Посидите тут в палисаднике. Вон на той скамейке. А я вам сейчас парного молочка принесу. Только-только корову подоила.
– Ай! Не надо молочка! – по традиции хором запищали Дина и Лина. – Мы не любим.
– Городские, – понимающе вздохнула Анна Петровна. – Ну, посидите, я сейчас.
Девушки уселись в благодатной после солнцепёка тени большой белой берёзы, достали диктофон и приготовили ручки с тетрадками.
Вскоре из дому показалась Анна Петровна с пирогами на большой тарелке.
– Поешьте, – ласково сказала она и поставила тарелку перед субтильными барышнями на вкопанный в землю небольшой деревянный столик. – Пирожки с яблоками. Вкусные!
– Ой, спасибо, – закудахтали те. – Но вы нам сначала спойте. А мы записывать будем.
И женщина, усевшись рядом со студентками на скамейку, глубоким, низким и красивым голосом принялась петь старинную песню, далёкую, незнакомую, трагичную, пробирающую до дрожи и слёз:
«Шли два героя,
С Германской обоя.
Шли два героя домой».
Дина и Лина, не очень доверяя диктофону, всё старательно записывали, фиксируя и текст, и особенности говора.
Анна Петровна спела им семь старинных песен и заставила съесть пироги.
– А вы бы ещё к Маньке Фёдоровой сходили, – посоветовала хозяйка после того, как спела всё, что считала нужным, – она тоже много песен знает.
Девушки стали спрашивать имя, отчество, фамилию и возраст исполнительницы, отметили себе данные Маньки и принялись благодарить хозяйку.
– Да! Как же я забыла-то? – ахнула вдруг та. – У соседей моих завтра свадьба. Дочь замуж выдают. Вы приходите. Тут петь и плясать будут. Частушки, правда.
– Ой, а нам частушки тоже нужны, – встрепенулись студентки. – Только как же мы придём? Нас никто не звал.
– Да вы всё равно приходите. Это же деревня. Тут народу много соберётся просто посмотреть. И запишете всё, что вам надо. Приходите часика в три.
Дина с Линой распрощались с гостеприимной хозяйкой и в свете грядущих завтра поступлений фольклорного материала решили к Маньке сегодня уже не ходить. Вместо этого они отправились на пруд и как следует выкупались.
