скачать книгу бесплатно
– Нет.
– Тогда что же? Вы готовы невесть ради чего отказаться от юного девственного тела? Всякий мужчина мечтает о подобном! Или, может быть, моя дочь вам совсем не нравится?
– Дело не в этом. Во-первых, я занимаюсь с женщиной сексом только в том случае, если испытываю к ней чувства. Во-вторых, это большая ответственность. В-третьих, у меня никогда не было девственницы. В-четвёртых, это попахивает уголовным преследованием… сколько вам лет, мадмуазель?
– Ей ***, – ответствовал отец.
– Вообще-то, *** с половиной, – поправила его Аглая.
– Слушайте, я прошу вас об одолжении, какие тут могут быть уголовные последствия? Об этом кроме нас троих никто не узнает, – поспешно заговорил Аристарх Иванович, кинув на дочь гневный взгляд. – Одумайтесь! Вы – идеальный дефлоратор. Такой материал пропадает!
– Спасибо за угощение и за столь заманчивое предложение, – Ярополк поднялся со стула. – Признаюсь, я польщён. Всего доброго.
– Подождите, пожалуйста, – устало молвил Аристарх Иванович. – М-да, никак я не ожидал от вас такой реакции. Но что ж, подобное поведение лишь удваивает вашу ценность, подтверждая ваши высокие моральные качества – в коих, собственно, я и не сомневался. – Он осушил бокал, налил ещё портвейна. – Может быть, это не заметно, но я богатый, весьма богатый человек и готов щедро заплатить за данную процедуру.
Ярополк смерил седобородого эксцентрика долгим внимательным взглядом своих умных серо-голубых глаз:
– Я похож на проститута?
– Вы похожи на исключительного дефлоратора, мой друг. Если вы не желаете сделать мне и моей дочери, и всему моему потомству… одолжение, то воспримите это как работу. Что такое работа? Вы выполняете некие возложенные на вас обязанности и получаете за это денежное вознаграждение. То же самое предлагаю вам я.
– Это разные вещи.
– В чём же отличие?
Молодой человек задумался. Пристально посмотрел на Аглаю: длинные вьющиеся тёмно-русые волосы, правильные черты лица; поразительно похожа на родителя. Из макияжа – накрашены только губы. В целом м и л а ш к а, но на его вкус слишком обыкновенна, никакой изюминки.
– А вы-то, барышня-весталка, согласны на всё это? – спросил он.
– Согласна. Вы мне очень понравились, – девушка потупила взор и зарделась. – И я… разделяю взгляды папы на… дефлорацию.
– Однако ж, донельзя странная ситуация, – растерянно проговорил Ярополк. – И сколько вы готовы мне заплатить за данную… услугу?
– Скажем, десять тысяч евро. Половину я могу перевести вам прямо сейчас. У вас ведь есть счёт в банке? – сказал Аристарх Иванович. – И да, еще одна просьба. Вы всенепременно должны эякулировать в Аглаю. Это обязательное условие.
Ярополк усердно запыхтел сигарой; та сильно нагрелась. Он крайне нуждался в деньгах. Дома, в Москве, годовой долг за квартиру. Просроченный кредит. Отсутствие постоянной работы.
– Хорошо. Я согласен. Никаких авансов не надо, всё потом.
Они поднялись в двухкомнатный суперлюкс с балконом. Просторнейшее помещение, окно во всю стену с видом на море. Кровать кинг-сайз с чрезвычайно высокой массивной деревянной спинкой.
– В верхнем ящике тумбочки лубрикант. На случай, если что-то пойдёт не так, – сказал Аристарх Иванович и вышел в соседнюю комнату, плотно прикрыв за собой дверь.
Лубрикант не понадобился. Всё прошло безукоризненно – девушка не только лишилась невинности, но и первый раз в жизни испытала оргазм.
Когда Ярополк вышел на улицу из отеля, над морем занимался рассвет. От денег он отказался.
*
Летом 20** года я гостила в Подмосковье у бабки (по материнской линии) на козлиной ферме, где каждый божий день любовалась стоячими козлиными киями (эрегированный половой орган козла действительно сильно напоминает бильярдный кий – и длиной, и обхватом, и формой). Можно было отдаться какому-нибудь бабкиному козлу (мне особенно нравился Володька, самый елдастый), но я брезговала. К тому же мне отнюдь не улыбалось стать матерью-героиней козлиного выводка. Не то чтобы я до конца поверила в теорию телегонии, но подстраховаться стоило.
Мой одушевлённый дефлоратор оказался маленьким и толстеньким, 12х5.5 (здесь и далее: это длина и объём) – реальный такой боровичок с красно-коричневой (правда-правда, это не отсыл к нацистам) шляпкой. Перефразируя Уэльбека: «Как называется мясо вокруг эрегированного фаллоса? Мужик!» Носитель весёлого грибочка (чуть не написала «грибка», прости господи!) был настоящим арийцем: рослый, атлетичный, светловолосый, серо-голубоглазый; лишь один критерий подкачал – он был маловолос телом и борода у него плохо росла (но я уж не стала идеальничать и привередничать). Лицом не молодой Брэд Питт или Микки Рурк средних лет, но около того (от Питта, у него, кстати, что-то было в лице). Черты необычные, не ширпотреб.
Пару дней я за ним наблюдала на расстоянии, на третий подошла. Здрасьте, мужчина (он на тридцатник выглядел), давайте знакомиться.
– Я Аннабель, – говорю.
Смотрит на меня с удивлением – ишь какая ламповая тёлочка сама подкатила!
– А не врёшь? – спрашивает.
– Не вру, – говорю. – Могу потом паспорт показать, с собой нету.
– Я Ярополк, – говорит.
– А вот ты врёшь, – замечаю я. Интуиция у меня nice.
Он смеётся. Я сразу в рот ему смотрю: зубы свои, хорошие вроде.
– И правда, вру, – говорит. – А как ты узнала?
– Я ясновидящая, – говорю.
– Ярослав я, – говорит. – Имя Ярополк мне всегда нравилось, даже сменить подумываю. Вот и представляюсь иногда так.
– Ярослав – тоже ничего, – говорю. – Прогуляться не хочешь со мной, Ярослав-Ярополк?
– Да с удовольствием! – говорит.
И идём мы гуляться. Я заодно решаю проверить кандидата на предмет эрудиции и умственных способностей.
– Ты себя умным считаешь, Ярослав-Ярополк? – спрашиваю.
– Да вроде не совсем глупый. Не семи пядей во лбу, но вроде не недоумок, – отвечает. – А ты много людей знаешь, которые считают себя дураками, Аннабель?
– Зачёт, – сообщаю я. – Да, у меня есть пара не очень умных знакомых, которые это прекрасно понимают, признают и принимают. Что такое «эвфемизм» знаешь?
– Когда вместо грубого слова употребляется более мягкое по смыслу.
– Например?
– Полная вместо жирная, в положении вместо беременна.
– Но это не грубые слова, – замечаю я.
– Хорошо. Голубой вместо пидорас, – говорит он и думает. – Хотя «пидорас», это скорее дисфемизм… Голубой вместо гомосексуалист.
– Зачёт, – я удовлетворена ответом. – Сколько океанов на земле?
Яр-Яр немного думает.
– Пять.
– Правильно. Кто по национальности Владимир Даль?
– Который словарь написал или актёр?
– Актёр Олег Даль. Я про филолога.
– Датчанин.
– Верно.
– У нас клуб знатоков или что? – интересуется он.
– Вроде того, – отвечаю я. – И на кону моя целочность.
– В смысле?..
– Потом поймёшь, не парься. Достоевского читал?
– Читал.
– И что читал?
– «Преступление» и «Идиота».
– Целиком? – спрашиваю.
– «Идиота» до конца не осилил.
– Не понравилось?
– Нет.
– «Анну Каренину» читал? – продолжаю допрос.
– Первый том.
– Тоже не понравилось?
– Понравилось, – смеётся Яр-Яр. – Но надоело.
– Кафку читал?
– Нет.
– Кто это, знаешь?
– Еврейский писатель. Заумный.
– Заумным его братья-жидята выставили, критики в том числе. Они же его возвели в ранг великого писателя. А чувачок графоманствовал себе в своё удовольствие в свободное от страховок время.
– От страховок?..
– Он всю жизнь проработал страховым агентом.
Пока мы гуляли, два часа, не меньше, я претендента хорошенько порасспросила и пришла к выводу, что дети у меня будут не только арийской внешности, но и не самые тупые.
Под конец прогулки уже Яр-Яр меня вдруг спрашивает:
– А ты Кастанеду читала?
Я тогда Кастанеду прочесть ещё не успела (потом ознакомилась, и поняла, что зря), в чём и чистосердечно призналась. И перешла к сути дела:
– Слушай, братан Ярослав-Ярополк, я девственница, – выкладываю я напрямую. – Хочешь лишить меня сего тяжкого бремени?
Он, само собой, делает свои серо-голубые очи круглыми. Не удивительно – не часто получаешь такого рода предложения.
– Ты хочешь, чтобы я тебе целку порвал? – также без обиняков уточняет он.
– Тут не всё так просто, – говорю я загадочно. – Дело в том, что целка уже порвана.
Его большие и широкие очи становятся ещё круглее.
– Нужна твоя помощь, Ярослав-Ярополк, – говорю я. – Целка у меня порвана, но формально я девственница.
– Это как? – недоумевает он.
– Подумай, ёб твою мать! – немножко грубовато предлагаю я.
– Сама себя дефлорировала?
– Ну во! – радуюсь я. – Можешь, когда захочешь!
– И как ты это сделала? – любопытствует Яр-Яр. – Пальцами?
– Мамкиным розовым самотыком, – сообщаю я.
– Самотык – это фаллоимитатор? – уточняет он.
– Нет, блять, это сорт кабачков! – язвлю я. – Разумеется, это фаллоимитатор.
– Зачем ты так лаешься, Аннабель? – несколько покоробившись, спрашивает Яр-Яр.
– А тебя ебёт? – на автомате отвечаю я и тут же думаю, что таким макаром отпугну очень даже подходящего кандидата.
– Очень некрасиво, – печально качает головой мой потенциальный целколом.
